Самхейн. Восхождение.

Геор, не долго думая, согласился. Он прекрасно понимал, что после всего сказанного им сарт так и так не оставит его в живых и потому решил попытать счастья в поединке....

Противники медленно сближались. Невольник понимал, что в открытом столкновении у него нет абсолютно никаких шансов против сарта, который был намного моложе и сильнее его, и, потому, решил пойти на хитрость.

До того, как стать рабом, Геор почти десять лет отрубил наёмником и побывал практически во всех уголках необъятной империи света, и, потому знал, с какого конца браться за меч (или, в данном случае копьё), но вот противостоящий ему сарт об этом даже не догадывался, поскольку Геора повязали в родной деревне вместе с остальными мужиками, и он тогда даже не успел обнажить оружие, и вот на этом-то невольник и решил сыграть.

Проведя неумелый выпад, который "железный лоб" отбил безо всякого труда и с явным презрением, Геор вдруг неожиданно собрался и молниеносно провёл повторный удар, вложив в него всё своё умение, выработанное долгой жизнью среди наёмников и всю свою ненависть к бессердечному ублюдку, убивающему стариков.

Невероятно, но этот удар достиг своей цели и пробил горло молодого сарта, который оказался настолько самоуверенным, что даже не стал надевать шлем. "Железный лоб" ещё успел, прежде чем рухнуть на землю, инстинктивно отмахнуться своим клинком, и Геор покатился по земле с рассечённой щекой, но эта рана не была смертельной или даже хоть сколько-нибудь опасной, поскольку лезвие лишь слегка задело кожу и не было отравлено.

Сарты застыли с разинутыми ртами. До них никак не могло дойти, что только что на их глазах их товарища убил какой-то невольник.

-Что здесь происходит? Почему вы не на учениях? — Суровый голос сотника Церроса моментально вернул молодых сартов в реальность.

-Этот человек вступил в поединок с Терросом, командир, и победил ... честно. — Оргелос, находившийся среди молодых сартов твёрдо взглянул в глаза сотнику.

-Так ли это? — Церрос сурово оглядел опустивших головы "железных лбов".

Те нехотя склонили головы в знак согласия.

-Понятно.... Ну, что ж, раз так, то этот человек заслужил свободу. Пусть все знают о том, что мы, сарты, ценим и уважаем мужество и боевой дух даже у своих врагов.... Эй, ты! — Окликнул сотник растерянного Геора. Ты свободен. Можешь идти на все четыре стороны.... А вы чего застыли? Бегом на учения! ... Оргелос! Ты останься.... Вот что, Оргелос.... — Церрос уставился на юношу испытующим взглядом. — Ты сейчас пойдёшь за этим илотом и, ... в общем, никто не должен знать, что какой-то раб сумел одолеть одного из сартов. Ты хорошо меня понял?

-Не вполне, командир....

-Проклятие! Что ж ты такой непонятливый! Убьешь его и вся недолга! Только сделай это так, чтобы никто ничего не видел. Пусть невольники думают, что его убил кто-то из них самих.... Кстати, больше никто из илотов не видел этого поединка?

-Да вроде бы никто, командир....

-Вот и хорошо. Выполняй приказ.

-Я не стану этого делать.

-Что ты сказал? — Теперь голос сотника звучал намного более сурово.

-Я сказал, что не буду выполнять этот приказ. Он противоречит моим убеждениям и понятиям о чести.

-Да ты что, воин, совсем страх потерял?! Я что, по-твоему, поступаю не по чести? Да ты представляешь, что может начаться, если этого раба отпустить живым?! Да ещё и если илоты к тому же узнают, что именно тут произошло?! Да они поднимут бунт! Ты этого хочешь?!

-Никак нет, командир, но ты сам дал слово этому илоту, что отпустишь его живым, а слово сарта....

-Больше его жизни, знаю! — Раздражённо отмахнулся сотник. — Но пойми, никто и не собирается его нарушать! Я сказал, что он может идти на все четыре стороны, и что он свободен, но я вовсе не говорил ему о том, что никто не будет на него нападать! Ты понимаешь?

-И всё равно это бесчестно.

-Проклятие, дерзкий щенок! — Наконец, потерял терпение Церрос. Если ты не выполнишь мой приказ, то будешь наказан! Надеюсь, ты не забыл, какое именно наказание грозит тому, кто не выполняет приказы командира? — Вкрадчиво добавил сотник.

-Не забыл. И, тем не менее, я остаюсь при своём решении. А если ты, командир ещё раз позволишь себе оскорбить меня, то так и знай, я вызову тебя на поединок! Надеюсь, ты не забыл, что по нашим законам я вправе это сделать? — С этими словами, юный сарт круто развернулся и пошёл прочь, не дожидаясь разрешения застывшего с открытым ртом от подобного поведения своего лучшего воина командира....

* * *

-Так мы ждём объяснений, Оргелос. — Голос председателя Совета Старейшин Торквелоса, казалось, источал яд. — По какой же такой причине ты не выполнил приказ своего командира?

Зал Совета представлял из себя довольно просторное круглое каменное помещение, практически лишённое каких-либо украшений и изысков, но довольно привлекательное своей суровой простотой. Всего в Совет входило два десятка старейшин, включая самого председателя. Все они были исключительно мужчинами уже довольно преклонных лет, при этом каждый из них был не только воином, что было обязательно, но ещё и талантливым политиком, хитрым и расчётливым, пробившимся на самый верх благодаря интригам, а вовсе не личной доблести и отваге, как это было принято среди военачальников и царей Сарты.

-Потому, что этот приказ противоречит моим понятиям о чести. — Ничуть не смущаясь, твёрдо ответил юноша.

-Вот как? А разве ты не знаешь, что по нашим законам ты обязан выполнять любые приказы командира во время учений? — Вкрадчиво поинтересовался старейшина.

-Знаю. — Утвердительно кивнул головой Оргелос. — И, тем не менее, я не считаю себя виноватым. Сотник Церрос поступил против чести, приказав мне убить того илота.

-Нет. Это ты поступил против чести и против наших законов, наплевав на приказ командира, и поставив под угрозу благополучие нашей страны. Сотник Церрос уже изложил нам свою версию развития событий. Никаких оснований недоверять его словам у нас нет. Что же касается тебя, то ты сам признался, что не выполнил приказ, хотя по закону обязан был это сделать, следовательно, ты должен понести наказание.... Уважаемые члены Совета! Каков будет ваш вердикт?

-Виновен!

-Виновен!

-Виновен! ...

Все двадцать членов совета проголосовали за виновность Оргелоса.

-Какой же приговор мы вынесем преступнику? — Вновь подал голос председатель.

-Изгнание!

-Изгнание!

-Изгнание! ...

Иначе и быть не могло. По сартским законам именно такое наказание полагалось за намеренное невыполнение приказа командира, так что вопрос Торквелоса был скорее риторическим, формальным соблюдением процедуры.

-Решено! Совет решил, что воин Оргелос ... бывший воин Оргелос не достоин того, чтобы быть гражданином великой Сарты! Не позднее, чем завтра он должен навсегда покинуть нашу страну, либо быть убитым на месте! К тому же Оргелос навеки лишается права носить благородное имя "Оргелос", и да будет оно заменено на "Оргел", ибо отныне не сарт он более и даже не воин, а изгой! Именем Великого Атлантора объявляю данный приговор окончательным и не подлежащим обжалованию! Да будет так!

-Да будет так! — Хором подтвердили остальные старейшины, и Оргелос, точнее теперь уже Оргел, чувствовал, что каждое слово Совета незримым камнем падает ему на плечи, пригибая его к земле.

Когда приговор, наконец, прозвучал, юноша не стал унижаться перед Советом и просить о снисхождении, так как прекрасно понимал, что это бесполезно. Вместо этого он медленно побрёл прочь. Ему ещё предстояло собраться в дорогу....

* * *

Подходя к своему дому, Оргел с изумлением обнаружил, что перед его дверью стоит охрана в составе двух молодых воинов. Из самого жилища доносился шум возни и грохот переворачиваемой мебели.

-В чём дело? По какому праву вы здесь хозяйничаете? — С негодованием обратился юноша к одному из воинов.

-Приказ старейшины Торквелоса. — Бесстрастно ответил на его вопрос сарт. — Всё оружие и иные ценные вещи, находящиеся в этом доме подлежат изъятию. — Тебе же сюда входить запрещено. — Добавил он, видя, что Оргел направился к входу. — В случае твоего неподчинения нам даны полномочия убить тебя на месте.

На губах Оргел промелькнула горькая усмешка. Вот значит как.... Невзирая на все его прежние заслуги, довольно немаленькие, надо сказать, несмотря на возраст, невзирая на все заслуги его отца, ему не оставили даже права взять с собой своё оружие, которое не раз выручало его в битвах.

Отец Оргела погиб всего год назад в одной из приграничных стычек с санариссцами, неудачно нарвавшись на стрелу какого-то наёмника, и с тех пор всё в жизни юного сарта пошло наперекосяк.

Ещё через полгода умерла мать, не перенеся гибели мужа, которого горячо любила, и после этого Оргела и вовсе, казалось, потерял вкус к жизни. Он бросался очертя голову в самую гущу сражений, стремясь обрести, наконец, желанную гибель в бою, но смерть почему-то всякий раз обходила его стороной.

Оргела уже начал, было, думать, что он заговорённый, и вот на тебе. Позорное изгнание из страны, да к тому же ещё и лишение благородного имени. Худшее наказание для воина-сарта. Намного хуже смерти....

Оргел встряхнулся, отгоняя дурные мысли. Однако же, как ловко они всё провернули с этим изгнанием! До него только сейчас начало доходить, что всё это, скорее всего, было спланировано заранее с целью завладения имуществом семьи Оргела, которая всегда отличалась изрядной состоятельностью, что и неудивительно, поскольку отец юноши к моменту смерти был уже тысячником.

Да, ловко.... И свидетелей не вызывали, которых было изрядное количество в тот момент, когда Церрос обещал илоту свободу, хотя вообще-то на таких судилищах весь процесс должен проходить при личном участии подозреваемого, но ... как говориться, после драки кулаками не машут, так что нечего теперь и думать об этом. Приговор прозвучал и отменить его не в силах даже сам царь, так что ему остаётся лишь уйти. Уйти с надеждой на то, что за пределами своей страны ему удастся найти своё место в этом мире ... или же погибнуть в поисках оного.

* * *

Скрытый ночным покровом, Оргел крадучись пробирался к своему дому. К своей великой радости он не обнаружил перед дверьми стражи. "Ага, значит, всё мало-мальски ценное уже успели вывезти" — подумал юноша — "что ж, будем надеяться, что они не обнаружили тайник отца".

Тайник представлял из себя довольно просторную нишу, находившуюся в подполе. Вернее даже под подполом. Как и ожидал Оргел, прихвостни Торквелоса не сумели его обнаружить. Запустив руку в тайник, юноша бережно достал из него длинный продолговатый предмет, завёрнутый в грубую кожу.

Нетерпеливо развернув свёрток, Оргел извлёк на свет широкий сартский клинок, с первого взгляда ничем не отличающийся от сотен таких же, бывших в обиходе у воинов Сарты. Но это только на первый взгляд. На самом деле отличие было и заключалось оно в том, что этот меч был целиком от лезвия до рукояти сработан из чистейшего мифрила, металла, который стоил баснословно дорого, и оружие из которого могли позволить себе иметь только очень богатые люди. Насколько Оргел знал, даже у царя Аркелоса не было подобного клинка.

Юноша поднял меч и сделал пару пробных выпадов. Клинок был сбалансирован просто идеально. На губах Оргела промелькнула слабая усмешка. Что ж, по крайней мере, он уйдёт в изгнание не с пустыми руками.

* * *

Самхейн медленно, но верно пробирался к границе княжества Санарис. Его искали и днём и ночью, но пока ищейки Орсиллианта не слишком преуспели в своих изысканиях, поскольку они искали человека, а оборотень путешествовал в основном в своём зверином обличье да к тому же ещё и по ночам.

В пище Самхейн не нуждался, но всё же изредка позволял себе полакомиться лесным зверьём, чтобы не терять вкус к жизни.... И не забывать вкус крови.

Обширную территорию Шаргры он пересёк всего за трое суток, поскольку двигался намного быстрее, чем даже самая стремительная из лошадей, и вскоре оказался в приграничье Санариса.

Провинция Санарис несколько отличалась от остальных провинций империи света. Всё дело было в том, что княжество Санарис граничило с востока с Сартой, а с севера с Горхеймом, ужасным и суровым краем, обитателями которого были огры-людоеды, и потому, как следствие, находилось в состоянии постоянной боевой готовности.

Жизнь здесь была намного более вольной, нежели в иных провинциях, крепостное сословие отсутствовало напрочь, а вместо него здесь проживали свободные санарисские общинники, которые могли при случае не только пахать землю и собирать урожай, но и дать отпор любому неприятелю, буде он вздумает напасть.

Вот потому-то именно сюда и направлялся Самхейн, для того чтобы подготовится к путешествию в загадочную Герону, откуда, как говорила мать, был родом его отец. Он ещё не знал, что всемогущая судьба уготовила для него совершенно иной путь....

Перейдя границу, юный оборотень решил, несмотря на опасность, остановиться в придорожном трактире. Деньги у него были, благо тайник, указанный старостой сделал его счастливым обладателем почти полусотни золотых монет, для крестьянина, пусть даже и свободного суммы не просто баснословной, а попросту невероятной, и по сему он вполне справедливо рассчитывал на тёплый приём.

Так оно и оказалось. В первом же трактире, который, к слову сказать, не отличался особой роскошью и чистотой, его встретили с распростёртыми объятиями, практически как родного, едва увидев сверкнувший в густом полумраке зала золотой. Трактирщик, оказавшийся, как и большинство представителей его профессии, довольно тучным и не слишком опрятным, чуть ли не приплясывал вокруг такого клиента, так как в основном с ним рассчитывались серебром, а то и вовсе медью.

В трактире было довольно многолюдно. В основном тут хлестали пиво местные мужики из близлежащих деревень, но встречались также и путники явно не из этих краёв. Такие, как правило, старались держаться особняком и не вливались в шумные компании деревенских.

А последние действительно вели себя довольно шумно, особенно выделялся один, могучий чернобородый мужик лет сорока, налитый нерастраченной звериной силой. Он вызывающе поглядывал на остальных посетителей и то и дело предлагал побороться с ним на руках. Один из молодых парней, тоже явно не слабый смачно сплюнул прямо на грязный пол трактира и решил таки попытать счастья. Завсегдатаи заметно оживились и тут же начали делать ставки, причем, судя по всему, в фаворитах сегодня был явно не юноша. Дальнейшее развитие событий показало, что тот, кто поставил на бородача, не ошибся в своём выборе. Хрипло взревев, тот играючи прижал руку соперника к дубовой поверхности стола, причём сделал это настолько грубо, что умудрился сломать парню запястье.

-Ха! — Радостно осклабился бородач, видя страдания юноши, который не сдержался и заплакал от боли. — Да ты ещё щенок, раз ноешь как баба! Давай вали домой к мамке пусть она тебе сопли подотрёт! — С этими словами бородач разразился грубым хохотом, к которому присоединились и некоторые из завсегдатаев. Остальные же поглядывали на бородача с явным отвращением, но вступиться за паренька не решился никто, настолько грозно и страшно выглядел его соперник.