Лестница во мрак

Эстет чистый боевик, в философские нюансы вдавался не особо. Интересовался, само собой, но предпочитал получать готовую информацию. С Максом сложнее, он может и знать нужные мне вещи, но у него свои специфические предпочтения. Что интересно, то и помнит, а остальное может просто выбросить из головы за ненадобностью и пиши пропало.

Ну вот и все, почти что приехали. Диане до места встречи с посланцем родственников осталось пройти самую малость, мне же немного подальше, но тоже не велико расстояние. Да и транспорт в Серую Гору ходит, пусть и редко. Так что я сначала сбавил скорость, выискивая подходящее место для последней затеи с уже отслужившим свое транспортом. Ага, вот сюда и свернем. Хорошее место, откровенно говоря: густой лес, не стоит ожидать слишком уж частых визитеров, да и вообще...

— Почему мы здесь остановились, Вадим? — слегка забеспокоилась девушка.

— Тихое местечко, спокойное. Транспорт наш временный свое отслужил, а бросать его посреди дороги не стоит, особенно учитывая наличие в нем трупа со следами явно неестественной смерти. Впрочем, что может быть в наше время естественней парочки пулевых отверстий в организме? — задал я сам себе философский вопрос. — Ничего, дело поправимое, сейчас мы избавимся от компрометирующих следов. Выходи из машины, нечего тебе в ней оставаться. Скоро в ней станет несколько жарковато.

Ну прямо курс молодого бойца в действии, право слово. Диана тут же спрыгнула из кабины на землю, да еще и отошла от грузовика метра на четыре. Отличненько, а я пока что подготовлюсь к ликвидации наших следов. Все не все, но большинство точно канут в небытие. И инвентаря для скрытия следов нужно совсем чуть, так, для приличия. И что у нас тут есть нужного, важного и где-то даже полезного? Пара канистр бензина, пара метров тонкой проволоки, да некоторые полезные приспособления из моей дорожной сумки — все, что мне нужно. Объяснять мои действия долго, нудно и малоинтересно для всех, кроме разве что профи в ремесле подрывников-затейников. Главное результат, а он был и был весьма приемлемым. Я осторожно закрыл дверь, после чего отошел на пару метров, оценивающим взглядом окинув получившийся результат. Так и есть, снаружи ничего не видно, зато при малейшей попытке открыть любую из дверей гарантирована потрясающая по светошумовым эффектам иллюминация.

Это на случай излишнего любопытства особо одаренных личностей, а если машиной никто не заинтересуется настолько, чтобы лезть внутрь, то есть такая полезная вещь как таймер. Пройдет восемь часов и небольшая бомбочка взорвется, воспламенив бензин из канистры, а там и до бензобака дело дойдет. И останется от грузовика один лишь обгорелый остов, пусть потом господа следователи устанавливают, что это была за машина, кому принадлежала и чей труп найден внутри. Долгое дело будет, чрезвычайно муторное, и я не удивлюсь, если его спустят на тормозах, благо здесь не крупный город, а так, провинция. Уровень следствия значительно ниже, плюс к тому вечная лень и расслабленность, благоприобретенная за долгие годы покоя.

Оно и верно, самые серьезные происшествия здесь — пальба из обрезов на танцульках и пьяные драки по поводу и без оного. Сомнительно, что будут восстанавливать номер на двигателе, да и вообще вызывать бригаду криминалистов из серьезного центра. Спишут на несчастный случай. Дескать, заснул водитель за рулем на привале, сигаретку не потушил, а там все и загорелось, следов взрывчатки ведь не найдут, только и исключительно бензин.

Хотя вероятность серьезного и вдумчивого расследования и невелика, но перестраховаться никогда не мешает. К чему это я? Да к тому, что мало-мальски соображающий тип первым делом попробует использовать собачек для взятия следа. Собачки, конечно, звери в этом отношении незаменимые, их тонкий нюх способен уловить малейшие оттенки запахов даже спустя продолжительный период времени, но чем тоньше инструмент, тем легче сбить его работу.

Вот и нюх собачек легко перебить так, что бедная псина лишь взвизгнет и намертво собьется со следа. Для этого и нужно всего ничего, не требуется даже никакой засекреченной химии, достаточно обычных бытовых средств, что есть почти в любом магазине. Табачная пыль и молотый перец — смесь этих двух компонентов и есть самый страшный враг любой служебной собаки. Для начала натрите ей свою обувь, а потом понемногу рассыпайте ее позади себя и можете считать, что четвероногие ищейки вам не угрожают ни при каком раскладе. Плохо им будет от такой адской смеси, совсем нюх потеряют. Ну не совсем, но на несколько дней точно.

Хорошо, что страдая хронической подозрительностью, я, отправляясь в подобное нынешнему турне, всегда беру с собой некоторый запас этого полезного порошка. Давненько не приходилось им пользоваться, а вот сейчас пришлось. Втирая смесь в подошвы обуви, как своей, так и Дианы, я попутно объяснял ей смысл подобных действий, а заодно уж и рассказывал, какие сорта табака наиболее подходящие для такого применения.

— Чем более дорогой табак, тем менее он подходит для таких целей. Есть, конечно, и исключения, но они только подтверждают правило. Лучше всего брать самую дешевку, сигареты без фильтра, например. И ни в коем случае не использовать табак с добавками ароматизаторов — толку от него ноль.

— А перец? — полюбопытствовала искренне заинтересовавшаяся Диана.

— Тут особой разницы нет. Обычный молотый, такого добра в любом магазине хватает. Ну вот и все, теперь пошли отсюда.

Диана шла впереди, ну а я следом за ней, присыпая следы порошком. Пусть теперь собачек пускают, декаденты провинциальные. Если вообще не решат списать взрыв на случайность или нечто в этом роде. В любом случае до начала каких-либо действий у нас есть довольно значительная временная фора, которой лично я собираюсь распорядиться грамотно и эффективно. Через десять минут показалась дорога, выйдя на которую нам предстояло разойтись в разные стороны, по крайней мере на некоторое время. Мне нужно было поспешить в сторону станции, на которую вскоре должен был прийти автобус, конечным пунктом назначения которого был поселок Серая Гора. Диане же оставалось пройти совсем немного до небольшой придорожной гостиницы, где ее должен был встретить некто, вызывающий у меня большой интерес как сам по себе, так и в качестве посланца очень странных людей.

— Ну что, Диана, пора нам с тобой временно расстаться. Подчеркиваю, только временно, — заметил я, уловив невысказанное разочарование. — Помнишь, что надо сделать при первых же признаках опасности?

— Мысленно позвать тебя, — абсолютно правильно ответила она. — Вадим, а если ничего плохого не случится... Когда тебя ждать?

— Сутки, может быть двое. Это будут зависеть лишь от того, насколько близки друг к другу окажутся пункты назначения, в которые мы стремимся попасть. Что-то мне подсказывает их чрезвычайную близость друг к другу. И не вздумай беспокоиться обо мне, я, знаешь ли, обладаю способностью всегда выходить из трудных ситуаций с минимальными потерями. Лучше сама постарайся не вляпаться в какую-то смутную историю. И еще... Не вздумай безоговорочно доверять тем, кого никогда не видела и в чьих действиях улавливаешь хоть малейшую странность.

— Это какую?

— Самую разную. Например, слишком уж доброжелательное к тебе отношение. Ты ведь им нет никто, они никогда тебя не видели и вообще ничего не знают. Не верю я в родственные чувства на пустом месте, зато вот в желание что-либо получить очень даже верю. Осторожность, Диана, только осторожность... Лишней она сейчас точно не будет.

— А если я что-то подозрительное увижу, что тогда?

Да уж, девочка задала очень правильный вопрос, на который надо было ответить и жестко и в то же время так, чтобы результат оказался мало-мальски приемлемым. Опыта у нее ровно ноль, вот в чем основная беда. При его наличии можно долгое время водить загадочных родственников вокруг пальца, прикидываясь простой девушкой, неискушенной в жизни. Увы, но тут как раз та самая ситуация — далекая от грубой прозы реальности Диана, у которой так и не образовалась привычка не верить окружающим. Кажется, сегодня был сделан первый шаг, но он только первый...

Такие умения мгновенно не образуются, требуется время. Не день, не неделя, а месяцы, переходящие в годы. Но затягивать с ответом было нельзя.

— Веди себя так, словно веришь им во всем. Так, будто ты продолжаешь считать их добрыми родственниками. Говори, смейся, но вспоминай того шоферюгу свежеубиенного. Он ведь тоже сначала показался тебе обычным человеком, а оказался насильником и просто мразью. Извини за напоминание, но без этого никак, — поспешил я чуть сгладить жесткость слов. — Просто реальность вокруг поначалу кажется доброжелательной, но стоит тебе к этому привыкнуть и маска добродушия спадает, открывая глумливый и жестокий оскал.

— Но не может быть, чтобы никому нельзя было верить...

— Можно и даже нужно, но доверие — это очень редкое и драгоценное явление, его нельзя расточать направо и налево. Любого человека узнаешь постепенно. Однако, иногда это происходит гораздо быстрее, но тут уже нужны экстремальные ситуации. Ты понимаешь, о чем я?

— Да... Кажется, да. Как сейчас.

— Верно, Диана. Из этого и исходи. А особое внимание к их словам о доставшемся тебе в наследство кристалле. Теперь все. Запомни, я появлюсь скоро, очень скоро. Обещаю тебе это. До скорой встречи, красавица!

Я слегка приобнял девушку, а спустя пару секунд уже шел в направлении автобусной остановки. Оборачиваться не в моих привычках, тем более в сторону той, с кем мы все равно увидимся. Увидимся...

* * *

Когда я дошел до автобусной остановки, был уже поздний вечер, редкие фонари отбрасывали резкие, ломаные тени, наполняя пейзаж мрачно-готическими элементами. Красиво, гораздо более запоминающиеся картины, чем при ярком солнечном свете. Поразительно, как может измениться обычный пейзаж, стоит только дню начать уступать свои позиции ночи — тому самому времени суток, которого столь опасаются многие люди. Ночь... Время, которое я ценю и уважаю вот уже много лет и не променяю ее красоту ни на какие обжигающие лучи дневного светила. Тем более приятно то, что немногие разделяют мою любовь к красоте ночи и я могу наслаждаться ночным городом практически без шумных толп.

Да, практически полное безлюдие, лишь иногда мелькнет чья-то тень. Или это припозднившийся прохожий или же те, кто выходит поохотиться на них. Если же ночные крысы решат поживиться за мой счет... Что ж, это будет весело для меня и грустно для них. Ночь скроет блеск ножа, погасит крик, с безразличием отнесется к тому, что рассчитывающий на легкую добычу сам стал жертвой. Я люблю темное время, оно никому не сочувствует, предпочитая дожидаться сильного и сила эта должна быть не показной, а исходящей из глубины души. Пусть шакалы считают ночь своим временем, но это все равно продлится лишь до тех пор, пока не придут другие. А тогда... им останется лишь убежать, поджав хвост и жалобно повизгивая.

Ночь и мысли, мысли и ночь. Они неразделимы, по крайней мере, для меня. Однако, реальность все равно требует более пристального к себе внимания... Что ж, посмотрим, оценим. Народу на станции было немного, да и стоящих автобусов штук шесть, не более того. Хорошо хоть в билетной кассе горел свет, а значит, там должен был найтись кто-то, способный дать нужную информацию. Подойдя к окошечку, я слегка постучал по нему костяшками пальцев, привлекая таким стандартным образом внимание заспанной кассирши.

— Что надо? — не слишком дружелюбно заявила личность непонятного возраста.

— Билет на автобус номер сто сорок два и больше ничего.

— Совсем с ума посходили, — проворчала та. — То неделями никого нет, то вдруг появляются... пассажиры. Ненормальные вы все там, психи. Сидите в своих берлогах... Вот твой билет, а автобус через пять минут отходит. Ты единственный сегодня пассажир.

Судя по всему, ворчание кассирши было не слишком тихим, поскольку поближе к кассе стали стягиваться люди, и все они смотрели на меня не слишком доброжелательно. Интересно, чем это я им столь сильно не понравился? Однако, никаких явных признаков агрессии не проявляли, что также наводило на некоторые интересные размышления. Скорее уж их взгляды были оценивающе-изучающими, словно я выглядел экзотическим экспонатом неведомого музея. Ну-ну! Взглядами меня смутить сложновато, а заставить занервничать и вовсе нереально. Единственное, на что способен подобный метод психологического воздействия — до предела обострить мою параноидальную подозрительность, но с ней сейчас и без того все обстояло наилучшим образом. Для меня наилучшим, а вот попавшим под ее (подозрительности) пристальное наблюдение при малейшем отклонении ситуации в неблагоприятную сторону я бы не советовал находиться рядом. Мало ли что...

Я преспокойно повернулся спиной к кучке любопытных и двинулся по направлению к нужному мне автобусу. За моей спиной звучали едва слышные перешептывания однозначно минорного оттенка:

— Еще один...

— ...не из них, лицо другое. Неужто случайный человек?

— Ну тогда точно не вернется. Они никогда не возвращаются.

— Или возвращаются другими, такими же, как те, местные. Может предупредить? — этот голос был не столь сильно наполнен страхом.

— Молчать, главное молчать... Я еще помню, что случилось с теми, кто попробовал... пропали, умерли... Молчать...

Страх, страх и панический ужас — их липкая и обволакивающая паутина повисла над этим местом, не оставляя ни малейших сомнений в том, что все эти люди что-то знают, но крупицы ценной информации слишком мизерны и наверняка перемешаны с тоннами домыслов и зловещих мифов. А тут еще и кристалл, столь уютно устроившийся у основания черепа и нимало не напоминавший о своем существовании, вдруг стал посылать импульсы, более всего схожие с электроразрядами небольшой мощности. Не то что неприятно, скорее непривычно. Интересно, с чего бы это?

На всякий случай я опустил руку в карман, готовый при необходимости выделить кому-то пару свинцовых подарков, что вылетят из револьвера, стоит лишь аккуратно нажать на спуск. Не особо и спеша, я развернулся в сторону тех, с чьей стороны слышались голоса, и тут до меня дошло... Голосов как таковых не было, люди стояли молча. Молча. они не издавали ни звука! Только шелест листьев, шорохи, обычные для ночной поры, да еле слышное завывание легкого ветерка. Я слышал мысли людей, как бы ни парадоксально это звучало. Не все, но обращенные в мою сторону, связанные со мной прямо или косвенно. Кристалл выдал еще один разряд, словно бы соглашаясь с моим мнением, а потом вновь затих, как будто его и не было. Тишина... Молчание, ни слов, ни тем более мыслей. Ну и кристалл, чтоб ему сквозь землю провалиться! Стоп. Этого точно не надо. Наоборот, пусть остается на своем месте и почаще радует подобными сюрпризами.

Эх, знать бы еще как его активировать, а то включился неожиданно и столь же неожиданно прекратил работу. Ну, по крайней мере становится понятным хотя бы одно из его назначений — подключение к чужим мыслям. Полезная способность, с какой стороны ни посмотри... Если прогресс и дальше пойдет такими же семимильными шагами, то в скором времени откроются многие тайны, присущие предметам из эпохи Ушедших. Вот только предметов этих вряд ли осталось сколь-либо значительное количество. Или значительное? И тут не никакой ясности, только загадки.