Песнь молчаливых камней

— Как звать-то тебя, девица красная? Неужто Настенькой кличут?

— Кира, — сухо отрезала девчонка, совершенно не разделяя моего веселья.

Я осеклась. Человек, можно сказать, к смерти готовился, а у меня все хиханьки да хаханьки. Нервный срыв, не иначе. Так всегда со мной бывает — как только перенервничаю, начинаю ерунду нести, шутки бестолковые отпускать и смеяться без видимой причины.

"Смех без причины, — Меч как всегда прослушивал мои мысли, — сама знаешь что".

"Слышь ты, умник, знаешь, без кого неплохо солнце светит?"

Обменявшись любезностями с Феликсом, я переключила внимание на Киру.

— А меня Найяр зовут, друга моего — Валдеком.

— Друга? — на лице девчонки ни одна черточка не дрогнула, зато в голосе появилось любопытство. — Я думала, это твой муж.

Валдек глухо засмеялся:

— Нам и нужно, чтобы все так думали.

— Это потому что ты маг, да?

Даже Меч удивился её смекалке.

— А часто ты магов встречала?

— Было дело, — Кира ответила так, словно давала понять, что разговор на эту тему продолжать не намерена.

Она встала и, повернувшись ко мне спиной, протянула флягу Валдеку.

— Спасибо.

— Кто это тебя так? — сзади на ее шее красовалось багровое клеймо.

Рыженькая втянула голову в плечи, мой вопрос явно пришелся ей не по душе. До этого я никогда не видела клеймо на теле человека. В школе, помнится, рассказывали про рабовладельческий строй и про то, что хозяева таким образом помечали свою собственность. Но встретить вот так, в реале, человека с тавро на теле... Огромный круг, сантиметра четыре в диаметре с тремя параллельными волнистыми линиями внутри, перечеркнутыми прямой.

Мой оруженосец знал, что это означает, поэтому поспешил успокоить Киру:

— Не бойся, нам все равно кто ты, и причинять тебе вред мы не собираемся.

"Не молчи, подтверди его слова, — посоветовал Феликс, — Она тебя боится, хотя виду и не подает. Неужели не чувствуешь ее страх?"

— Кир, расскажи, что произошло, а? — я произнесла эту фразу с такой простотой в голосе, словно передо мной стояла не незнакомая девушка, а подруга детства.

— Меня приговорили, — чуть слышно сказала она, а потом добавила, — к смерти...

— Кто? — вопрос прозвучал коротко и жестко.

— Те, кто называют себя воспитателями, наставниками заблудших.

— Это их клеймо? — догадалась я.

В ответ Кира кивнула. На лице Валдека заиграли желваки.

— Как ты к ним попала, девочка? — оруженосец, по всей видимости, испытывал те же чувства, что и я.

Упорно пряча слезы, Кира стала рассказывать. Жила она в обычной крестьянской семье: отец занимался земледелием, на матери был дом и воспитание детей. Помимо Киры, было еще трое сыновей, немногим старше ее. Родители в детях души не чаяли, и когда узнали, что ждут еще одного малыша — очень обрадовались, посчитав это подарком судьбы. Ребеночка ждали всей семьей: Кира помогала маме шить распашонки, пеленки, чепчики и прочее приданое; братья мастерили люльку, коляски, игрушки. Одним словом — малыша ждала любящая семья.

Во время родов произошла трагедия — пуповина туго обвила шею новорожденного, и он умер от асфиксии. Роды протекали слишком трудно и мучительно для женщины. Вскоре она умерла, не перенеся потери ребенка. Горе накрыло семью черным покрывалом. Отец запил и ушел следом за женой через полгода. Кира и ее братья осиротели, из взрослых в доме осталась только семидесятилетняя бабушка.

А три месяца назад их забрали. Староста деревни продал Кириных братьев в кадетский корпус, а ее в приют для девочек.

— Стражники вломились в наш дом, перевернули все, рыскали по маминым и папиным вещам, грабили. Бабушка попыталась их прогнать, так за это они отрезали ей уши. Мальчики сопротивлялись, как могли, защищая меня и бабушку, но что могут три подростка против десятка вооруженных полицейских? И никто, слышите, никто из односельчан не заступился за нас! Кому нужны осиротевшие дети?

Мне захотелось крикнуть — знаю, Кирочка, на собственной шкуре знаю, что никому не нужны брошенные щенки. Только вас не бросили, вас покинули...

Как ни пыталась Кира совладать со своими чувствами, слезинки все же покатились из ее зеленых глаз, однако девушка продолжила:

— Как мне объяснили потом, в нашей стране действует закон в отношении беспризорных детей — все мальчики становятся собственностью государства и поступают в распоряжение военного ведомства. Их учат и воспитывают в кадетских корпусах, делая из них пушечное мясо, солдат-смертников. А девочки... Разве в нашей стране женщина считается человеком? Ты никто — ноль. Твоя задача — ублажать человека. Девочек, по приказу императора, отдают в воспитательные дома, где их учат покорности и послушанию. Растят кукол для сексуальных развлечений. Вот так...

— А клеймо? — как-то само вырвалось у меня.

— Это принадлежность к тому или иному интернату — тавро хозяина. По ним распознают, откуда товар, и если девочка плохо выполняет приказы, то ее владелец знает, к кому обращаться с жалобами. Рассказать, чему и как обучают в том воспитательном доме, куда определили меня?

Никогда не думала, что услышу такое. После рассказа Киры я почти прониклась любовью к своему детскому дому. То, что творилось у нас — цветочки по сравнению с этим. Язык не поворачивается передать всю ту грязь и мерзость, которую заставляли делать девочек. И если учесть, что самой младшей из них всего восемь лет, а старшей семнадцать, то... Сердце сжалось от боли.

Багровое клеймо полыхало на шее Киры, как напоминание об унижениях, через которые ей пришлось пройти.

— Я отказывалась делать то, что они требовали от меня. По мне лучше смерть, чем... — Кира гадливо сплюнула. — За это меня били, кидали в карцер на несколько дней голой, не давая ни есть, ни пить. Требовали выполнения и других фантазий воспитателей. Я посылала их, меня опять били, насиловали... А вчера этот гад-охранник решил силой впихнуть мне... ну я зубы-то и сжала. Он так орал, что стекла звенели. Воспитатели сказали, что я им надоела, что проку от меня никакого, одни расходы. Бить не стали, а просто приговорили к смерти. Ночь просидела в карцере, а поутру приволокли сюда. А чтобы помучилась, как следует перед смертью — убивать не стали, закопали, оставив снаружи только голову.

Я и не заметила, как слезы потекли из моих глаз. В горле стоял ком таких размеров, что казалось не смогу дышать. Боже... да за что их так? Несчастные девочки... Клеймо пылало. Смотреть на него не было сил.

"Феликс, я могу убрать с ее шеи эту мерзость?"

"Попробуй, честно говоря — не знаю".

Зато я знала — должна!

— Кирюш, давай я уберу клеймо, — голос срывался.

— Как ты меня назвала? — у рыженькой в глазах читалось изумление.

— Кирюш, а что? Прости, если обидела, я не хотела.

— Нет, ничего, все нормально. Просто так меня отец звал. А на счет этой дряни на шее, будь добра, если получится.

Кира повернулась ко мне спиной, чтобы было удобно. Я поднесла ладонь к клейму и хотела попросту стереть его, как стирала Нюшкины художества на моей двери, как вдруг оно в ответ ударил меня довольно таки ощутимым электрическим разрядом. Я с изумлением отдернула руку.

"Феликс, в чем дело?", — может Меч знает причину?

"Это магия", — философски подметил он.

"Не дура, поняла уже. Но почему?"

— Я слышал про такие штучки, — вздохнул Валдек. — Это часто практикуют воспитательные дома с известным именем. Маги запирают заклятием тавро, дабы никто другой не переделал его.

— Зачем это?

— Порой рабынь воруют, если они особенно хороши. Обученная и вышколенная рабыня дорого стоит. Куда проще выкрасть уже подготовленную и перепродать. Народные умельцы набили на этом руку — у рабынь срезают участок кожи с клеймом прежнего хозяина, дают зажить ране, а затем ставят новое клеймо.

— Бред какой-то, — мне стало жутко.

— Это раньше часто практиковалось, особенно в разгар холодной войны между воспитательными домами, потому и стали приглашать магов. Запертое заклинанием клеймо не так просто удалить. Тот, кто попытается его удалить — умирает, но при этом гибнет и рабыня.

В конце концов — Коричневый Лорд я или кто? Магия магией, но против Предела ей не устоять.

"Феликс, прошу на сцену!"

Я склонила голову и достала Меч. Валдек смотрел на меня с нескрываемым уважением, а Кира... Кажется, ей сейчас станет плохо. Может, зря я без предупреждения? Теперь все равно поздно — уже начала.

— Я, Найяр, Хранитель Меча Перемен Безнадежностей, Коричневый Лорд, освобождаю тебя, Кира от позорного клейма, отныне ты будешь принадлежать только себе и никому больше! Да будет так!

Хотелось бы, конечно, побольше всяческих эффектов: молний с раскатами грома, звучащей с небес музыки, но и так неплохо вышло. Тихо, мирно, можно сказать, по-домашнему. Клеймо исчезло тут же, словно его никогда и не было. Вот еще бы все болезненные воспоминания стереть, но, это не в моей власти, этого мне не дано. Я убрала Меч. Теперь надо объясниться с Кирой.

Проведя ладонью по шее, та уставилась на меня выпученными глазами. Не знаю, что больше ее удивило — исчезновение клейма или то, как я вытаскивала Феликса.

— Теперь ты боишься меня? — спросила я у Киры.

— Нет. А стоит?

Ей-богу, она нравится мне все больше и больше.

— Так ведь ты поняла, кто я. Не так ли?

— Ты — Коричневый Лорд, и ты — девчонка! — в зеленых глазах заиграли веселые огоньки.

— Ну, не совсем девчонка, мне уже двадцать два, — как бы извиняясь за свой внешний вид, сказала я.

— Возьми меня с собой, пожалуйста, — в голосе Киры столько мольбы, столько надежды.

— Да, я возьму тебя, и ты принесешь мне клятву верности, как и подобает в таком случае, но чуть позже, а сейчас у меня есть одно важное дело.

В душе бушевал драконий гнев. Я никак не могла успокоиться после Кириного рассказа. План родился буквально за несколько минут.

"Ты не станешь этого делать! — заорал Феликс, прочтя мои мысли. — Выкинь этот бред из головы!"

"Это почему еще? — я находилась в таком состоянии, что мне было плевать на любые доводы Меча. — Кто меня остановит? Не ты ли?"

"А ты подумала о том, что после этого засветишься? А?"

"Послушай, Феликс! Ты с первых дней талдычишь мне, что это мой мир и я его хозяйка, что мне вершить его судьбу. Не так ли, дорогуша?!"

"Так, но..."

"Слушай сюда — когда вопрос касался только меня, это одно дело, но сейчас речь идет о девочках, которые не в силах самостоятельно защитить себя, которые каждую минуту подвергаются насилию! Неужели Хозяин мира пройдет мимо, словно ничего не происходит?!"

Драконий гнев запылал в моем сердце с неукротимой яростью.

"Будь осторожней, Найяр, — предупредил Меч, — не то сгоришь".

Скажу вам, счет до десяти — весьма неплохое средство. Гнев немного утих, но не настолько, чтобы я отказалась от задуманного.

"Ответь мне на один вопрос: ты подумала, что будешь с ними всеми потом делать? Собираешься таскать за собой этот пионерский отряд?" — Меч продолжал отговаривать меня.

"Да пойми ты, упрямец!! Не могу я их бросить, не могу пройти мимо — совесть не позволяет! Помочь им — для меня дело чести! Олеську я не спасла, так в память о погибшей подруге должна хоть этих спасти".

Валдек оказался на моей стороне. Мой оруженосец тоже считал, что не помочь им, значит смалодушничать. А план у меня появился замечательный, провернем так, что комар носа не подточит.

"Феликс, а в магию Предела входит магия Иллюзии?"

"Да, а что?" — слегка удивился тот.

Мысль пришла настолько быстро, что Меч попросту не успел ее услышать.

— Тогда мы сделаем вот что... — я поделилась с друзьями своими соображениями.

Глава 5

Дар злился. И причину происходящего он хорошо понимал — человеческое тело. Ни тебе поесть нормально, ни поспать, а говорить о других естественных потребностях и вовсе не приходилось. Но дракон все же старался усмирять свой гнев. Так надо для дела.

"Тело в дело", — усмехнулся собственной мысли Дар.

На панели управления перемигивались огоньки, челнок летел заданным курсом. Замкнутое пространство кабины пилота тоже не способствовало хорошему настроению. Черному дракону хотелось только одного — поскорей добраться до Арлила. Направив все силы на поиски Коричневого Лорда, он уже не будет отвлекаться на пустяки. Стальной голос искина прервал размышления Дара.

— В зону видимости вошла конечная цель полета. Прямо по курсу Арлил.

— Спасибо, вижу, — Дар машинально ответил компьютеру, скорее по привычке, чем из вежливости.

Впрочем, искину от его вежливости ни горячо, ни холодно. Сняв еще раз показания бортового компа и убедившись, что все в порядке, дракон посмотрел на экран. Маленьким шариком на черном фоне космоса светился Арлил — планета его предков. Невеселые мысли вновь завертелись в голове Дара. Как все-таки хорошо, что на Регнале люди не жили со времен войны с Аркменом. Иначе они служили бы постоянным раздражающим фактором для драконов, а это ничем хорошим не закончилось бы. После всех прошедших катаклизмов и войн Регнал заселяли всего три расы разумных. Драконы являлись доминирующей, и занимали две трети планеты, русалы распоряжались водным пространством мирового океана, а в дремучих лесах обитали кентавры.

Все три народа прекрасно уживались, поддерживая дружеские и экономические связи. Драконы никогда не отказывали в помощи как русалам, так и кентаврам, зная, что в случае чего, те всегда окажут поддержку.

Регнал — планета покоя и радости. С тех давних времен, когда Ши'А расправилась с Аркменом, там забыли что такое насилие, боль и слезы. Цейл дарил свое тепло, позволяя всему живому расти и размножаться. Благодаря стараниям одного из предыдущих Владык, холодов на планете не было, в любой ее точке температура воздуха не опускалась ниже двадцати градусов тепла. Рай, да и только.

Дар мучился, до Арлила оставалось еще как минимум три дня пути, а он уже весь извелся. Одиночество и невозможность пообщаться с кем-либо делала дракона раздражительным. И если бы его хвост находился там, где ему положено, то Дар и ломаного гроша бы не дал за целостность пилотской кабины. Но время шло, и вскоре искин сообщил, что начинает готовиться к посадке. Черный дракон с облегчением вздохнул — наконец-то! Задав компьютеру все необходимые параметры, он пристегнулся — челнок плавно двинулся вниз.

Высокогорье встретило дракона сверкающей белизной снегов на пиках вершин. Посадив свой корабль точно по расчетам, Дар ввел в бортовой компьютер команду автостарта на Регнал (мало ли что может случиться), взял рюкзак и вышел наружу. Яркий свет ударил по глазам. Хорошо еще, что на плато снега оказалось не слишком много, до колен не доставало, а то пришлось бы сперва челнок выкапывать, а потом и самому продираться сквозь эту холодную массу. Ко всему прочему, еще и магию применять нельзя — возмущение поля сразу почувствуют маги Арлила. Еще стоял вопрос с маскировкой корабля. Опять же — надо обходиться без магии. Поэтому пришлось запускать программу "Хамелеон". Искин быстро справился с заданием, и челнок слился с местностью.