Ролевики. Общий файл.

Закончив художество, быстренько прочитала заклинание создания голема и залезла с ногами в получившееся кресло, накрывшись пледом. Вызвав Лайтинг, чтобы не заснуть, она стала ждать, поминутно клюя носом.

— Готов? — Спросил Михаил, подойдя к Релорису.

— А что? Можно остановиться?

— Пока — да.

— Готов. — Вздохнул дроу.

— Твой выбор. — Дернул крыльями архангел. Встал сзади и положил ладони на плечи темному эльфу. Закрыл глаза и распахнул крылья, которые вскоре засветились Светом. Когда архангел открыл глаза, из них, как из прожекторов, тоже полил бело-золотой свет. Сомкнув крылья перед собой, и закрыв тем самым себя и сидящего дроу, он запел на незнакомом обоим языке...

— "Ты обещал..."

— "Я выполняю. Позволь представить моих соратников. Они — Целители."

— "Приветствую Стражей."

— "Они не владеют мыслеречью, но я буду переводить."

— "Хорошо. Следуйте за мной."

Рыцарь Смерти и две Целительницы проследовали за тушей вурдалака. Два других лежали под деревом и при приближении подняли головы.

Подошедшая Темная Целительница присмотрелась и охнула.

— Это ж где вы умудрились нарваться на Прах Вечности?

Светлая вслух вспомнила чью-то мать, а Рыцарь присел на корточки перед пострадавшим вурдалаком и положил на него руку, сканируя.

— Знаешь, Старший, боюсь что кровавая жертва вам не помогла бы. — Сказал он. — Не уверен, что мы сможем помочь.

— Сможем. — Перебила его Светлая. — Анна, тебе придется вырвать и исцелить душу, а я займусь телом.

— Согласна. Приступаем?

— Да.

Дежурный по лагерю, эльф Гилистель грустно перебирал струны гитары, наигрывая полузнакомые мотивы. Сидящие у костра орк Херен и полугном Карис, "наслаждались" бессонницей. Они не ожидали столкнуться друг с другом, но расовая неприязнь была задавлена в зародыше разумом и теперь тихая пара просто сидела и смотрела в огонь, слушая переборы. К костру подошла Ша'акти, немного постояла, а потом так же присела. Настала тишина, прерываемая только звуками струн и потрескиванием костра. Тихая звездная ночь навевала легкую грусть.

— Спой что-нибудь. — Тихо попросила убийца.

Гилистель еще немного поиграл струнами, поймал знакомую мелодию и тихо запел:

— Темная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.

В темную ночь ты, любимая, знаю не спишь

И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,

Как я хочу к ним прижаться сейчас губами....

Сириниель тихо поднялась, подоткнула у сына одеяло и выскользнула наружу, не заметив грустный взгляд другой эльфийки, направленный в спину. Передернувшись от ночной прохлады, она замерла, услышав песню и пошла на звук. Замерев в тени одной из палаток, эльфийка слушала грустную, душевную песню прошлых лет уже далекого Мира.

...Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в бою.

Вот и сейчас надо мною она кружится.

Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь

И поэтому, знаю, со мной ничего не случится.

Дождавшись последних аккордов, она стряхнула влагу с ресниц и растворилась в темноте. Ее звал лес...

— Ну, наконец-то. — Зевнула Инверс, заметив опавшие языки пламени. И оглядела вышедших архангела и дроу. Оба выглядели утомленными, а Релорис еще и ошарашенным. Волшебница присмотрелась к его ауре и присвистнула.

— Ни фига себе! Ну ты даешь, Твое Высочество...

— Не начинай, а! Мне самому не по себе, а еще ты тут...

— Ты лучше подумай, что с остальными остроухими твориться будет! Ни за что не пропущу этот момент!

— Гр-р-р-р!!!

— Ладно, ладно, будем считать напугал. Пошли. Спать хочется. — Лина встала с кресла и завернулась в плед.

Михаил взмахнул рукой, гася пламя и троица потопала в лагерь. Через пару минут Лина потихоньку оттеснила дроу назад и протянула руку, стараясь, чтобы архангел, идущий впереди этого не видел. Дроу долю секунды недоуменно смотрел, а потом, вспомнив, вложил мягко светящийся штифт ей в руку.

— Релорис.

— Да, Лина?

— Знаешь, мне плащ новый нужен.

— И?

— Я слышала о вашем паучьем шелке. Не мог бы ты... Э-э-э...

— Ладно. — Улыбнулся в темноте дроу. — Завтра прикажу. Твои цвета знаю.

— Только не розовый.

— Я не самоубийца.

— Спасибо. — Искренне сказала Лина.

Волшебница немного еще прошлась с ними дальше, а затем свернула в сторону.

— Лина. — Остановил ее голос.

— Да? — Она обернулась. Архангел в пару шагов оказался рядом и очень тихо сказал.

— Я не буду спрашивать, зачем тебе понадобилось создавать темный артефакт на базе Света с Силами Изменения, Духа и Создания. Я скажу другое. Не ошибись.

— Думаю что справлюсь, Михаил. И спасибо что промолчал.

— Надеюсь, я об этом не пожалею.

— Я тоже. Я тоже...

Волшебница развернулась и исчезла в лесу. Михаил посмотрел ей в след и пошел дальше.

— Чертов пернатый, только сомнений добавил. — Бурчала волшебница подходя к своему маяку. — Так, а это еще кто?

Она встала сзади старого дуба и выглянула. Признав стоящую растерянную эльфийку, Лина поморщилась и вышла из укрытия.

— Что-то потеряла, убивица?

Та подпрыгнула и обернулась.

— Л-лина?

— Хай-хай. Так что ты здесь забыла?

— Не знаю. — Немного растерянно сказала Сириниель. И тут до нее дошло. Жесткий взгляд зеленых глаз скрестился с насмешливым желтых.

— Откуда знаешь?

— Ну, помимо того, что я умею читать ауры, — мягко улыбнулась Инверс, — у меня есть еще пара возможностей. Только давай без нервов, Рин. Хорошо?

Та кивнула.

— А раз договорились — брысь отсюда!

— Ты!

— Я. И не надо на меня так смотреть, Огненная. У меня здесь дело, а ты мешаешь. И прими совет. Иди спать и в лес больше не ходи. Лучше из лагеря вообще не выходи. А от этого места держись как можно дальше, если не хочешь детей одних оставить. Честно, для тебя же стараюсь. И, заметь, бесплатно!

Сириниель возмущенно вскинулась, но потом подавленно кивнула и ушла.

— На исповедь сходи! — Сказала Лина в дрогнувшую спину.

Дождавшись, пока она не удалится как можно дальше, Инверс встала на колено и приложила ладонь к земле. Почва треснула и из глубины поднялось деревообразное растение, к которому был плотно примотан распятый человек в белом доспехе. Для крепости он еще был прибит за запястья и голени каменными шипами.

— Ну как, не сильно скучал? — Ехидно поинтересовалась магичка. Пленник промолчал. — Ты жив или мертв?

Не дождавшись ответа, она слегка пошевелила одним из шипов.

— Живой. — Удовлетворенно кивнула Лина, услышав приглушенный стон.

— Кто ты? Что тебе надо? — Прохрипел человек. Волшебница промолчала. — Кто... я?

Полыхнувший золотом обруч на шлеме заставил ее отступить, прикрыв глаза. Впрочем она немедленно вернулась и элетроударом погасила начавшие сиять доспехи. Голова в шлеме безвольно свесилась, насколько позволяли оковы.

— Ничего, и тебя вылечат... — Пробормотала она, собирая пластины декоративно-магического наплечника и вставляя в отверстие сияющий штифт, от которого по доспехам поползла блестящая паутина. — Ну вот, — Девушка отошла и полюбовалась, — скоро будешь как новенький. — Ладно, я пошла, а ты не скучай.

И заставила растение погрузиться обратно под землю. Тщательно осмотрев при свете Лайтинга землю, она довольно хмыкнула и пошла прочь, бурча под нос.

— Надо будет остаться в лагере еще на день. И кажется у меня на местных светлых будет очень большой клык...

Серый проснулся посреди ночи. Впрочем, его теперь вновь звали Торен. Проходя к выходу из наколдованной армейской палатки, он пару раз запнулся о брошенные вещи, высказав вслух свое отношение к их хозяевам. Впрочем, через могучий храп десятка гномов он не услышал сам себя. Выйдя на улицу и опустив полог, гном вздохнул от наступившей тишины.

Потянувшись, он поспешил в лес.

— Ну как?

— Все нормально. — Ответил Гилистель. — А почему не спишь, девочка?

— Сейчас пойду.

Инверс подошла к стандартной одноместной серой палатке, и залезла внутрь. Разогнулась.

— О, у вас все же получилось. — Прокомментировала она, снимая сапоги.

— Угу. — Ответила блондинистая вампирша, изучая шахматную доску. — Привет, Лина.

— Добрый вечер. — Поддакнула аватар, ее соперница.

— Добрый вечер и спокойной ночи. — Откликнулась волшебница ступая на мягкий ковер. Ее желудок дико заурчал. — Есть чем поужинать?

— Загляни в правый холодильник. — Ответила аватар. — Анна что-то ставила. Ой, будь добра, подкинь из левого пакетик. — Добавила она, создавая кубок.

Волшебница заглянула и присвистнула.

— Тебе что?

— Один минус.

— А мне два плюс. — сказала вампирша, умильно глядя на аватару. Та создала второй кубок.

— Ловите.

Девушки ловко поймали по пакетику и, синхронно надорвав, вылили в свою посуду. Инверс залезла в другой холодильник и вынула большую кастрюлю и тарелку с обжаренной картошкой. Сняв крышку, она заглянула и улыбнулась.

— С майонезом. Хорошо!

Покопавшись на полке, взяла ложку, села на стол и не утруждая себя дальнейшей посудой принялась есть.

— Ты бы хоть картошку погрела. — Заметила аватар. — А то все холодное.

— Нишефо, таф тофе ошен фкушно. — Ответила та откусывая золотистую картофелину.

Быстро опорожнив трехлитровую кастрюлю, волшебница засунула посуду в стоящий рядом ящик и принялась изучать содержимое холодильника.

— Так. Добавки не хочу. Борщ греть надо. Мясо тоже. О, то что надо! — Она выложила на стол копченую курицу, сок, ветчины, сыру и миску с салатом. Достала теплую домашнюю буханку, нож, салфетки и полотенце, включила электрочайник и села за стол. Наблюдая за ее трапезой остальные тихонько попивали свой напиток.

Закончив и вытерев руки, Инверс спросила.

— Все получилось?

— Ага. Ванна — вторая и третья дверь слева.

Вымыв руки, она вернулась и навела кофе в кружку. Подойдя к расставлявшим заново фигуры игрокам, спросила.

— Остальные где?

— К пациенту ушли. Надолго.

— Яс-сно. Как здесь со временем?

— В три раза быстрее. — Откликнулась вампирша. — Если надо — можно подрегулировать.

— Тогда я в ванну и спать. И еще. Надо утром поговорить. Так что не задерживайтесь и выспитесь

— Ладно. — Согласилась вампирша. Аватар кивнула. — Мамочка Лина Инверс.

— Надеюсь, ты все поняла, дочка Виктория Целес.

Аватар захихикала. Ее поддержали остальные.

— Иди уж, прекрасная и гениальная волшебница. — Справилась со смехом Виктория.

— Кто бы говорил, феникс ты наш клыкастый... — Ответила Лина, подхватывая полотенце и уходя в ванную.

Возвращаясь через несколько минут в лагерь, Серый заметил скользнувший силуэт. Заинтересовавшись, кто еще бродит по лагерю, Торен пошел следом. Аккуратно выглянув, он увидел согнутую фигуру, что-то бормотавшую у палатки Ночных. Приглядевшись, гном с изумлением узнал гоблина Гмыха, по сценарию бывшего орком Родопом, но жестко преобразованного именно так. Пока Серый недоумевал, Гмых каким-то образом преодолел защиту эльфиек и пробрался в палатку. Секунду поколебавшись, гном побежал к костру дежурного и, схватив Гилистеля за плечо, потащил за собой, по дороге шепотом объясняя ситуацию.

Вникнув, эльф Тьмы подошел к палатке, прислушался и вошел внутрь. Последовавший за ним гном увидел трех мирно спящих эльфиек и застывшего гоблина в чужой ночнушке. Застигнутый врасплох гоблин икнул и потерял контроль над своим заклинанием. Сработала сигнализация и эльфийки проснулись. Дружный визг вымел посторонних из палатки.

Гном только успел прочистить уши, когда все три сестры вышли наружу. У каждой было крайне "дружелюбное" выражение лица и полыхавший соответствующей стихией клинок в руке. Торен уронил челюсть, обратив внимание на внешний вид мстительниц, за что и получил от каждой по нескольку раз. Однако это дало время прийти в себя Гилистелю, который постарался объяснить ситуацию и — о чудо! — его услышали. Гоблин в ночной рубашке, которого как доказательство держал в руке эльф, пришел в себя от регулярного встряхивания и застыл под тройным злобным взглядом. Зеленоватый отсверк в глазах и Гилистель уронил на землю каменную статую.

Довольные Ночные удалились в палатку, а эльф и пришедший в себя гном сопя потащили статую клептомана-неудачника к костру.

Ночь. Две Сестры заливают лес своим нежно-серебристым светом. Шелестит травой стремительный еж, вышедший на охоту. крупная древесная мышь, осмотревшись, перепрыгнула с одного дерева на другое. Ночной охотник высмотрел добычу и, хлопнув крыльями, сорвался на обреченное животное. Белая волчица приподняла голову, прислушиваясь к звукам, лизнула дергающегося во сне щенка и успокоилась.

Лагерь спал. Только у костра сидел одинокий эльф и крупная, размером с бенгальского тигра, черно-алая рысь обходила периметр, проверяя защитный Щит. Могучие рулады, выводимые в двух больших палатках гномами к счастью остальных не прорывались через защитное заклинание. Закутавшись в крылья, дремал в одной палатке с полудраконом архангел. Тихо спала семья светлых эльфов. В общей палатке что-то бормотал сквозь сон молодой орк. Четверо вампиров азартно резались в карты. Обнявшись после бурно проведенного конца дня, во сне встречали новый день эльфийка и дроу. Подергивал хвостом шаск. Поскуливал во сне свернувшийся клубочком оборотень. Прижавшись друг к другу посапывали три верховых тигра. Молодая вампирша сидя в кресле читала книгу. Статуя гоблина пучила глаза на стену одной из палаток. Не нуждающийся в частом и длительном сне Рыцарь Смерти медитировал. Десять умотавшихся детишек посапывали в небольшой палатке. Рядом с ними разметалась не менее вымотавшаяся черноволосая девчонка-подросток. Рыжая волшебница подрагивала во сне. Им с сестрой снился один и тот же сон...

...Ведущий подул в микрофон и с постоянной улыбкой на лице произнес.

— Доброго времени суток, уважаемые гости! Дамы и господа! Леди и нелюди! Мы рады приветствовать вас на открытии основного конкурса на две из ведущих ролей в нашей передаче. Претенденты на роли родителей для двух наших юных героинь уже собрались и с нетерпением ждут выхода на сцену. Но сначала давайте попросим выйти собственно наших гостей. Прошу, аплодисменты!

Под дружные хлопки зрителей на сцену выходят две девушки. Рыжая, постарше и черненькая, помладше. Хлопки переходят в бурные аплодисменты, по мере возникновения в руке старшей огненного шара.

— Мисс Лина, мисс Амелия, прошу вас, займите ваши места. — Произносит ведущий, открывая глаза. Под его взглядом девушки располагаются в удобных креслах за столиком с искусственными фруктами, в чем они не преминули убедиться. — А сейчас, — произносит ведущий, с милой улыбочкой поворачиваясь к зрителям, позвольте представить жюри нашего конкурса. Председатель комиссии и по совместительству режиссер нашего проекта, всем известная личность, не нуждающаяся в представлении.

Молодой человек встает и приветственно машет рукой. Крики, приветствия, аплодисменты.