12 первых свиданий

— Очень доходчиво, думаю, заявление вы сами напишете! — развернулась на каблуках, чтобы уйти отсюда как можно быстрее. Сейчас хотелось только быстрее в свою кроватку, под новое одеяло, поплакать на плече друга и все это заесть мороженым. Думаю, даже у Пашки не найдется шуток. Мне только что открыто угрожали, в последний раз содрогнувшись, я выбежала из кабинета.

Мое шестое свидание оказалось на редкость провальным еще и не по собственной воле. Навязчивый ухажер — женатый мужчина, так еще вдобавок ко всему отец уже не моего малыша и бандит из девяностых в одном лице. 'Приятное' знакомство, ничего не добавишь!

ГЛАВА 7. БЕЗ ПАРНЕЙ.

Домой я добиралась окольными путями, постоянно оглядываясь, нет ли за мной слежки. Похоже, еще месяц, а может, и больше, не выйду из дома. В очередной раз высморкалась в платочек. Слезы лились рекой. Еще и каблук сломала! Между прочим, в любимых туфельках! Я их привезла из Италии — своего единственного отпуска за три года! Разревелась с новой силой, плюхнувшись на лавочку. Еще и на свадьбу теперь не попаду к Стасу и Танечке. А я уже платье купила. Дорогое! Которое теперь мне, явно, не по карману. Ведь работы больше нет, как и туфель. Сняла с себя самые удобные, какие только можно найти в мире, кожаные каблуки. Вернее, только один каблук, так как второй остался где-то в дверях трамвая, и выкинула их в урну, рядом с лавочкой. Тут же, из-за темного угла появилась подозрительная фигурка и полетела на меня.

— Ааа! — закричала, зачем-то запрыгнув на лавку.

— Чавой орешь? — проговорил хриплый женский голос. — Людей побудешь, я ж не убивать тебя пришла! — полезла незнакомка в мусорку и извлекла мои туфли, после чего уселась на край лавки и стала мерить обувь. — О! Как раз. Ты посмотри? — вытянула она ноги в дырявых колготках. Я только кивнула, всматриваясь в гардероб, уже немолодой особы.

Старый, полинялый плащ, моя мама в таком ходила в девяносто шестом году, сумочка — клетчатый баул... и теперь мои туфли с одним каблуком, заменившие разорванные кроссовки, которые дамочка спрятала в свою 'авоську'. Можно сказать, моя будущая жизнь, если ПитБуль выполнит свои угрозы. Влага снова прорвалась наружу, лишая остатков косметики. Достала кошелек, ключи и телефон из сумочки и протянула ее женщине.

— Чегой-то? — непонимающе посмотрела она на меня.

— Дер-держите, это вам... под туфли, — всхлипывая и заикаясь, всунула в морщинистые руки подарок.

— Ой, спасибо! — расплылась незнакомка в беззубой улыбке, — Удачный день сегодня...

— Нет, — шмыгнула носом, уже спокойно усевшись на лавочке.

— Да я про себя, — хрипло рассмеялась женщина, запихнув сумку в баул. — Приду сегодня к Митрофанычу, вся такая красивая. В новых туфлях и с сумкой! — мечтательно проговорила она, смотря в звездное небо, — Эх... А ты чегой-то воду пускаешь? — обратила пристальный взгляд на меня новая знакомая.

— С работы уволили, парень бросил. Отец его все для этого сделал, вот еще и туфли сломались, — говорила я всхлипывая.

— Тоже мне! Нашла из-за чего фонтан включать! — цокнула собеседница. — Вот, когда жить негде будет, куска хлеба не увидишь хотя бы с неделю... — вздохнула она горько. — А так... работу найдешь, парня тоже. Молодая еще, красивая... просто день не твой.

— Думаете? — вытерла слезы.

— Знаю! — проговорила она печально. — Меня, кстати, Зоей Сергевной величать. — Представилась женщина. Я даже как-то и не могла себе представить, что у нее и отчество-то есть. А вот оно как, оказывается!

— Ярослава, — коротко ответила.

— Ты бы лучше домой шла, Ярослава. А то ноги застудишь, намучаешься с ними! Спать-то хоть есть где? — задала она мне странный вопрос. А странный, потому что это мне бы положено поинтересоваться, есть ли, где этой бедной женщине переночевать. Хотя там что-то было сказано про Митрофаныча...

— Да, — кивнула ей в ответ. — А... а вам? — все же решила быть доброй до конца.

— Хм, — усмехнулась она, закашлявшись. — Не переживай, я всегда найду, где ночь провести. — Отломала она оставшийся каблук и уже привычно закинула его в баул. После чего встала, прошлась туда-сюда в 'новеньких' туфельках. — Приятно было пообщаться, Ярослава. Может, жизнь еще сведет... Хотя тебе это не нужно. — Подмигнула и захрипела смехом Зоя Сергеевна, после чего пошла вдоль улицы, избегая фонарей и что-то напевая себе под нос.

Я решила больше не искушать судьбу, поднялась и поплелась к двери дома. Ноги действительно уже замерзли. Дамочка была абсолютна права! Надеюсь, жизнь ко мне все же будет более милосердной.

* * *

— Вино или мороженое с мелодрамой? — именно с такими словами встретил меня Пашка на пороге квартиры. — Хотя скорее второе, если судить по твоему внешнему виду. — Развернулся друг, отправившись на кухню. Я же закрыла лицо мокрым платком и разревелась с новой силой. Упала на пол, вытянув ноги, и позволила себе сполна насладиться жалостью к самой себе. Даже Паша понял, что ситуация не та чтобы пить вино и обсуждать, какой Рома плохой. Ведь он... он такой... и не со мной! Хоть бы одно сообщение написал! Но... ничего, еще раз посмотрела на телефон, который предательски молчал.

— И огурчиков маринованных захвати, а еще селедки... и беленькой, пожалуй...

— Мать, ты, случаем, не беременна? — высунулась темная и слегка растрепанная голова Пашки. — И, кстати, а почему ты не на работе? — Ответом моему другу был дикий рев.

— Меня уволили. И теперь я буду, как Зоя Сергевна! Ходить по ночам подальше от света фонарей и собирать из урн вещи, выкинутые людьми, у которых есть крыша над головой и работа.

— Вопрос про обувь был следующим, но теперь понятно, где твоя обувь. Но кто такая Зоя Сергевна? — говорил Пашка, то заходя, то выходя из кухни.

— Зоя Сергевна, — шмыгнула носом, — моя новая подруга.

— И поэтому ты решила подарить ей свои любимые туфли? — вышел с какой-то подозрительной упаковкой мой друг.

— Нет, туфли мои сломались и я их выкинула, а она... в общем, теперь она в моих туфлях пошла на свидание к Митрофанычу.

— Надеюсь, хотя бы, Митрофаныч не твой бывший, которого ты выкинула и его подобрала Зоя Сергевна, — отшутился друг. — Ну а с Ромкой что?

— А с Ромкой... все! Ааа, — стала захлебываться слезами.

— Это я уже понял. А также то, что бросила его не ты.

— Паша, его отец мне угрожал...сказал, что закопает меня в лесу...с работы уволил... еще и приставал!

— Так, дорогуша, — подошел ко мне друг, вручив ту самую коробочку. 'Тест на беременность' прочитала я. — Вставай и в ванную. Умоешься и проверишь, оставил ли тебе твой малыш прощальный подарок или нет.

— Тогда его отец точно меня закопает, Пашка, — стала икать от страха.

— Сейчас под горячий душ, а разговоры все потом, — Пашка не сильно понимал мою сбивчивую речь. — Если что, я буду крестным!

После горячего душа и отрицательного теста мне стало гораздо лучше. Я даже смогла нормально ответить на все вопросы друга. А он их задал с сотню. Несколько раз Пашка даже еле сдержал смех. Не понимаю, что его в моей трагедии так рассмешило?!

— Ну, с работой я тебе помогу, — подал ведерко мороженого мой спаситель. — Поговорю с нашим Феденькой, он тебя возьмет обратно администратором в салон. Да и, думаю, отец Ромки тебя больше припугнуть решил...

— Ты его лица не видел, — хрустя огурцом, проговорила. — Я еще месяц точно на улицу ни ногой!

— А целуется-то хоть хорошо? — я даже подавилась. Спасибо другу, по спине постучал! Но над вопросом задумалась.

— Мужик красивый... целуется... нормально целуется. — Стало снова мне обидно, что он даже в этом плане хорош! — Но то еще го*но!

— Ничего пару деньков и побежишь на свидание, — беззаботно махнул мой друг, а я всхлипнула и снова пустилась реветь.

— Ну что на этот раз? — закатил глаза друг. — Ты, кстати, под цветочки стань. Заодно польешь.

— Бессердечный! — Взяла ложку мороженого с горкой и запихнула в рот. — Ненавижу эти свидания! Снова отвечай на глупые вопросы, наряжайся, как елка новогодняя, а он еще и не оценит и в постели полный ноль окажется...

— С чего такие выводы?

— Потому что с малышом никто не сравнится! Не пойду больше на свидания! Буду сидеть дома, вязать носки...

— Ага, еще и кошек заведи! Пойдешь! Как миленькая побежишь. Что я, не знаю тебя? Через неделю точно уже каблуки заточишь! Спорим? — хитро посмотрел на меня Пашка.

— Нет, — взяла ведерко с десертом и пошла в свою комнату, которая сейчас представляла собой серый бетонный бункер с коробками. Вот! Завтра же с утра обои клеить буду!

* * *

Ремонт я сделала в рекордные сроки. Всего-то и нужно было оклеить стены да расставить мебель. Единственный предмет интерьера остался не распакован — это картина, выбранная Пашкой. Она должна была занять почетное место у изголовья кровати, но пока так и осталась стоять изнаночной стороной у стены. В моей жизни не было красок, одна серость, как и моя комната. Да! Я занималась зализыванием душевных ран и хотела насладиться этим моментом сполна. Вот только друг не разделял моей печали и даже ни капельки не жалел. Каждый вечер на протяжении недели я падала уставшая на кровать и смотрела мелодраму. Плакала и ела шоколад... ну шоколадом я смогла насладиться только первых два дня, затем он куда-то исчез, видно, Пашка, засранец этакий, постарался. Тогда я нашла замену в виде булочек, но и они таинственным образом перестали появляться в нашем доме. А так как я все еще не выходила из дома, то все продукты были на Пашке. Сами понимаете, овощами особо горе не заешь. Нет, можно, конечно, лука нарубиться... уверена слез будет еще больше, но... отвлеклась на сентиментальный момент в фильме. Когда герой, а именно, мой любимый Брюс, разговаривал со своей дочерью и говорил, что больше не вернется к ней... Плотина прорвалась! Слезы потекли ручьем, а Лив Тайлер опустила голову, все еще удерживая руку на мониторе и поддерживая меня своим горем. Воспользовавшись тем, что Пашка еще на работе, я завыла в голос, как вдруг услышала щелчок замка. Явился! Быстро вытерла лицо руковом растянутого свитера.

— Так, — зашел он ко мне, оценивая обстановку, — Какой фильм у нас сегодня? Армагедон? Серьезно? — сам спросил, сам ответил. Я лишь шмыгнула носом и дернула плечом.

— Это... это замечательный фильм, — стала на защиту Бена Афлика, хотя Брюс непревзойден!

— Не сомневаюсь, просто, ты смотришь его уже в сто двадцать первый раз и постоянно ревешь. Да и, вообще, может, уже хватит убиваться, Яра? В понедельник была 'Касабланка', во вторник 'Сладкий ноябрь', в среду 'Маджестик', в четверг... — замешкался он, вспоминая.

— 'Осень в Нью-Йорке', — помогла ему.

— Конечно, куда же без Гира! — всплеснул он руками. — А сегодня вот это! — указал на все еще плачущую Лив. У тебя не все так плохо. Тем более, что я поговорил с Феденькой, с понедельника ты выходишь на работу.

— Я не могу! — подскочила к окну и слегка отдернула штору, чтобы просмотреть улицы на объект моей слежки. Но людей с лопатами и черными мешками так и не нашла. Может, они просто сидят в том тонированном джипе. Плотно закрыла шторы и повернулась к Пашке. — Ты забыл? Мне угрожали!

— Ой, да брось ты! — отвлекся Паша на зазвонивший телефон. — О, даже твои родители почему-то связываются со мной, — указал он на картинку экрана, где было изображено лицо моей мамы.

Да! Дочь из меня в последнее время была никудышная! Я уже как неделю не созванивалась с предками.

— Это все во благо их безопасности, — нашла отмазку. — Мало ли ПитБуль решит действовать через моих родителей. Возьмет их плен... например.

— Яра! — еще больше закатил глаза Пашка и показал, чтобы я прикрыла рот, после чего ответил на звонок. — Да, Лидия Семеновна, добрый вечер. Как поживаете? Все так же цветете и разбиваете сердца мужчинам? — вот подхалим! Иногда мне казалось, что собственный отец и мать любят больше моего друга, чем меня. Но это и не удивительно. Сейчас мама, скорей всего, залилась звонким смехом и смущенно говорила Пашке о том, что он преувеличивает ее красоту. — Она, как раз рядом. Уже вполне здорова, да-да. — всунул он мне трубку. Чтобы я, наконец, изволила пообщаться с собственной матерью.

— Мамочка, привет, — проговорила виноватым голосом. Мой телефон валялся где-то разряженным, а я не могла найти в себе сил его включить. — Как твои дела? Как папа?

— Неужели земля стала вращаться в обратную сторону? — съязвил Пашка. — Она даже додумалась поинтересоваться делами собственных родителей.

Я лишь показала ему неприличный жест пальцем, после чего вытолкала за дверь своей спальни.

— Доченька, я, надеюсь, ты принимаешь лекарства? — тут же услышала обеспокоенный голос мамы. — Или как обычно? У тебя есть малина? А горло ты полощешь? Паша сказал, что ты даже разговаривать не могла. Как ты умудрилась так заболеть?

Все же друг у меня хороший! Пока я убивалась от несправедливости жизни и мерзкого поступка ПитБуля, Пашка прикрыл меня, сказав, что я жутко простудилась.

— Конечно, мамочка, — закивала я головой для большей убедительности, хотя она этого и не могла увидеть. — А еще я сделала себе лимон с медом, а на ночь надеваю горчичные носочки. — за дверью послышался гогот моего бессовестного друга.

— Молодец, — довольно ответила мне родительница. — Когда ты навестишь нас? У Папы скоро день рождение, надеюсь, не забыла? — да, на даты у меня память была не ахти!

— Помню, мы с Пашей приедем к вам обязательно на целые выходные. Пашка приготовил папе такой подарок, — проговорила я громче, чтобы друг услышал. Он тут же влетел в комнату, испепеляя меня злостным взглядом. Будет знать, как смеяться надо мной! Кому-то придется раскошелиться, говорили мои глаза.

— Ох, надеюсь, ничего дорогого, — защебетала мама.

— Мамочка, ты же знаешь, для Пашеньки это сущие пустяки, — показала язык другу. Он же провел у шеи рукой, намекая на то, что меня ждет расплата. Кажется, я немного увлеклась! — В общем, ждите на следующие выходные. Папе передавай привет.

— Хорошо, я приготовлю любимый рыбный пирог Пашеньки, — еще бы! Подумала я. Как же без него! После чего попрощалась еще раз, заверив маму, что делаю все процедуры для скорейшего выздоровления. И как только я закончила разговор, месть за подарок тут же настигла моей головы. Пулеметная очередь из подушек дезориентировала меня на несколько секунд.

— Обалдел! — прокричала я, лежа на полу из-под перины. — А если ты мне синяков на лице поставил? Как я на работу выйду?

— Фингало-феерично! — расхохотался Пашка. — Кстати, подруга, забыл тебя предупредить. Кажется, Феденька имеет на тебя виды. Слишком много вопросов задавал...

* * *

Работа... работа — это хорошо, так как за нее дают зарплату. И на этом, пожалуй, плюсы заканчиваются. Конечно, можно было бы приписать еще дружный коллектив... Но в прошлый раз я тоже так думала, поэтому... Хотя с уходом Виктории, моей 'горячо-любимой подруги', все вздохнули с облегчением.

Вот только я спокойно дышать теперь не могла! Всю неделю Феденька не оставлял попыток куда-нибудь меня пригласить. И так передо мной стелился, мне даже достался лучший график. Но работа, то есть, деньги, мне дороже! Да и Феденька не в моем вкусе. Слишком большой! Ему бы лучше вышибалой работать, а не салон красоты держать. Но у каждого свои тараканы в голове.