Естественно, магия

— Правда!? — не поверил Виктор. Но лицо лекаря выражало такую уверенность, что сомневаться не было смысла. — Почему только вы?

— Это магия, Валентин.

— Почему? Потому что другие причины исключены?

— Естественно, мистер Шедоу! Всем надо объединиться, чтобы противостоять вымиранию!

— Слова лекаря. — Виктор улыбнулся.

— Спасибо, — Влад усмехнулся. — Патетично, есть такое...

— Да нет же! Лекари вроде должны заботиться о людях — ты и заботишься!

— Надеюсь, ты это искренне, а не только чтобы успокоить случайного собеседника, — лекарь хмыкнул, — и разговор поддержать...

— А я надеюсь... — Виктор чуть не сказал "что однажды смогу тебе помочь", но сумел найти способ не проговориться: — Что тебе удастся задуманное.

— Спасибо, Валентин, — ответил Влад. Кивнул, поднялся, махом допил пиво, положил под кружку купюру. — Спасибо за понимание и приятную беседу. Иногда нужно выговориться вот так — перед незнакомцем.

Виктор развёл руками, мол, всегда пожалуйста. А когда дверь за Владом закрылась, прошептал:

— Ой, как я тебя понимаю.

27. Исходящий контракт.

Виктор расплатился. Смотреть на офис смысла уже не было: он практически вошёл в него, поговорив с Владом. К тому же, если этот печальный лекарь грустно взглянет в окно и увидит шатающегося неподалёку собеседника, то складывать надо будет даже не два и два, а пару нулей с подчёркиванием.

Что ж, один пристойный человек в Ордене есть. Или будет точнее сказать "у Чёрных"? В остальном-то они, действительно, Чёрные, и без всякой жалости расправятся с ним, при такой банальной "попытке к бегству". Надо что-то делать и быстрее!

Быть может, это даже хорошая идея — нанять небольшую команду хотя бы как свиту для визита к серьёзным? Если у тех, кто придёт — если придёт — будет информация.

Несмотря на взбудораженность, Виктор пошёл размеренным шагом: время ещё осталось, и половину шестого никак не поторопишь, прибежав в сквер с высунутым языком.

Часы в сквере пробили шестнадцать с половиной, когда он подходил к этому ухоженному царству зелени и спокойствия. Дядя Федя полдничал, потому заметил клиента, лишь когда тот присел рядом.

— Эк... я ж говорю: непрост ты, Витенька! Подкрался вот, напугал старика... — отложив остатки трапезы, бродяга взял с лавки блюдце. — Только что смотрел — пока трое входящим пометили. Глянь! Я думаю, вряд ли кто ещё примет.

Гильдейский боец Вахтанг Менабде, четвёртый уровень; девушка-бард Евгения Смоль и лекарь Пётр Аверинцев — тоже "четвёрки". Интересно, четвёртый уровень — это самый минимум в гильдиях? С бойцом всё более-менее ясно. А что за лекарь будет? Посмотрим. И бард. В компьютерных играх это что-то вроде недо-вора с зайчатками магии. Весьма любопытно, что за девушка. Возраст не проставлен, но можно предположить, что все приблизительно его сверстники. Владу двадцать три, он "шестёрка".

— Отлично! — действительно неплохо: мог и никто не прийти. И Виктор решил задать вопрос, уже всплывавший в голове: — Дядь Федь, а как бойцы, например, существуют, как они... вооружены?

— Ну, меч обычно. Или два... — бродяга пожал плечами. — Топорами мало кто пользуется. Арбалеты, луки тоже бывают. Но это уже особые бойцы, редкие. Ну, кольчуга обычно, или что посовременней, если боец солидный — тут уж ограничений нет. А что?

— А, извини, огнестрельное... оружие — нет?

— Витьк, я всё забываю, что тебе память отшибло! — и дядька хлопнул себя по лбу. — Вердикт вечного мира ж есть: огнестрел запрещён повсеместно! В шисят каком-то все государства подписались.

— А... верно, запамятовал... — соврал маг. — Теперь всё понятно...

— Ну и ладненько.

— Чтоб тоже не забыть, — Виктор достал бумажник, улыбнулся и подал бродяге семьдесят пять империалов.

— А пришло бы пятеро — дал бы сто двадцать пять? — спросил дядька и расхохотался. — Ну, спасибо. Ща тебе тогда только ждать остаётся, пока парни с девчонкой подтянутся.

— Ага. У часов подожду. Спасибо за всё...

— И тебе, щедрый ты мой, — бродяга похлопал клиента по плечу. — Обращайся, если что!

"Странный мирок, — думал Виктор, бредя к лавке у центра сквера. — Нет огнестрельного оружия, нет войн, преступность на нуле — и демографический спад в этом бюргерском раю".

Сидя на лавке, маг решил, что тут даже есть определённый баланс: стрелковое оружие — бойцы, маги сойдут за гранатомёты. Лекари тоже могут чем-нибудь неприятным угостить при необходимости. Воры, барды — что-то вроде бойцов, но чуть послабее и с особенными убийственными фокусами, чем-то схожими с пистолетом с глушителем. Баланс есть...

Он проснулся от звона часов. Лучи солнца сползли с голеней, кое-как цепляясь за кроссовки.

На бордюре под часами, бросив рюкзачок на камни, сидит шатенка в нарядной зелёной кофточке и зелёно-коричневых брючках, с блюдцем на коленях. Похоже, с кем-то общается по сети. На лавке сбоку — парень в кожаной безрукавке и в джинсах. На хитром креплении у пояса — булава. Настоящая... И наконец, одесную восседает статный молодой кавказец тоже в джинсах, в кольчуге и с ножнами на коленях. И в ножнах меч. Совсем ни разу не игрушечный.

Пришли. Брр! Насколько же всё взаправду!

Виктор встал, скрывая порыв — вскочить. Поднялись лекарь и боец, девушка-бард оторвалась от блюдца, дописала пару слов и ширкнула по экрану пальчиками, выключая планшет. Тоже встала и подошла, чуть опередив лекаря.

— Виктор, — представился он, не зная с чего начать. — Не буду спрашивать, как вы меня вычислили...

Бард... улыбнулась, боец кивнул, а лекарь указал левой рукой в полуперчатке на гнездо дяди Феди. И то правда. От начала не отвертеться, и Виктор приступил:

— Предлагаю прогуляться. Если кто-то знает поблизости тихое местечко, то можно туда пойти, купив по дороге чего-нибудь попить-поесть, я угощаю.

— К Июльцам! — бодро отозвалась, надо полагать, Евгения.

— Хорошее место, — подтвердил боец.

Лекарь буркнул безразличное "угу".

По пути познакомились. В краткую биографию вдаваться пока ни к чему, но вести разговор на "бард", "лекарь", "боец", "заказчик" всё же странновато. Барда Виктор решил в будущем вообще переименовать, допустим, в песню, а то женский род никак не вяжется. Она шла задорно и легко, как топает в школу правильно подготовленная родителями первоклассница. Боец был серьёзен и словно заранее предупредителен. Лекарь просто шагал, будто случайно оказавшись в этой компании. Песенка, как ей и положено, долго молчать не смогла:

— Виктор, а почему вы...

— Ты...

— Почему ты сам не выставил контракт?

— Тут всё не так просто...

— Потому что так надо, — съехидничал Пётр.

— Думаю, это из-за особенностей известного...

— Вахтанг ужасающе близок к правде, — подтвердил Виктор.

— Ноль-ноль-ноль-один-два, кажется, по секретности? — продолжила наседать Женя. И весело догрузила, сделав "страшное" лицо: — Так ты — опасный человек?

Виктор задумался над ответом. Но боец снова ответил за него:

— Вообще-то, опасному человеку подобных вопросов лучше не задавать...

Видя замешательство Жени и Виктора, лекарь хихикнул, Вахтанг засмеялся. Тут к ним присоединились и объекты шутки.

Впрочем, волшебнику было не так уж и смешно. Что будет, если кто-то из троих разгадает его тайну или узнает со временем — и побежит к Чёрным? Что делать!? Или хотя бы, что... положено делать? Никакого желания это узнавать!

Развеселившись, Женечка принялась описывать свой последний контракт — организацию девичника. Виктор с радостью заметил, что песенка спелась без имён. Вахтанг начал рассказывать про случай на работе, когда они подходили к магазину. Компания быстро миновала несколько стеллажей, подхватывая на ходу, кому что приглянулось. Потом через дорогу, через широкий бульвар они, будто и не по делу собравшись, весело добрались до места.

Двор. Промежуточная цель, место важного разговора — веселье поутихло.

Диагонально через двор — дорожка такой ширины, что компания смогла идти, не толкаясь локтями. Чешуйки сосновой коры и галька, узкие гранитные бордюры. Через каждые двадцать метров — миндалевидные клумбы с мелкими лиловыми и белыми цветочками и лавки по обе стороны в расширениях дорожки. За кронами ив и пирамидальных тополей в центре двора еле виднеется пологая арка пешеходного мостика с зелёными перилами.

Группа прошла мимо первой клумбы и остановилась у второй. Пётр немедленно занял лавку, рядом села Женя, предусмотрительно вынув из рюкзачка блюдце. Боец встал так, чтобы просматривать глубину аллеи. Виктор улыбнулся Вахтангу и присел на бордюр клумбы, контролируя вход во двор.

— Итак, меня интересуют серьёзные. Кто что о них знает?

— Они есть, — с ухмылкой ответил лекарь. — Почти везде, где есть деньги.

— Это я знаю. Какие объединения, кланы, семьи — не знаю, как их называют — вам известны?

Все молчали, обдумывая вопрос. Волшебник не без удовольствия заметил, что даже ехидный Пётр решил поразмыслить, почему уровень опасности по клиенту поднят до максимума.

— "Сметанкино" под кланом... — негромко сказал Вахтанг, — но не знаю, под каким. То есть, известно, что он есть, но не шибко "светится", так что как будто и нет.

— Эта организация только сам... парижская? Впрочем, у них только здесь три завода. Хотя...

— Они — по всей Волге: от Казани и до низу, — ответил Пётр.

— Тогда вряд ли. Не то, — признал Виктор. — Нужны те, что не больше города, быть может, с пригородами.

— "Мясодельня", — предложил боец. — Но она тоже в Симбирске и Ставрополе есть...

— Вероятно, но мне бы всё-таки именно местных.

— "Запанское"? — робко спросила Женя.

— Если только считать серьёзными воров! — подлил сарказма лекарь, и песенка сразу стихла.

Виктору он нравился всё меньше: недобрый и сноб, несмотря на малый уровень. Такому бы — в Чёрные, а Владу бы — сюда. А вот боец — то, что надо: немногословный, деловой!

— Судоремонтные? Вагонщики? — предположил Вахтанг и вдруг предупреждающе приподнял палец: из глубины парка к ним направлялась парочка.

Виктор заметил сизый дымок и внезапно сообразил, что это, пожалуй, первый курильщик, которого он видит в Париже! С гибелью Америк табак не успел так катастрофически распространиться? Ещё одна маленькая загадка. Парочка, одетая в ниспадающие одежды синих оттенков, поцеловалась недалеко от мостика, а затем неспешно прошла мимо честной компании, а парень бросил окурок в урну у лавки напротив. Ещё через минуту двор опять опустел.

Виктор подумал о том, что сказал боец. Да, в ремонте всегда есть возможность неучтённых работ. Часть их может приносить дополнительную прибыль собственнику. Но — слишком важное дело, чтобы государство не присматривало за такими предприятиями. Волшебник покачал головой.

Чем вообще занимаются братки? Доят или промышляют контрабандой. Надоив, могут открыть небольшое производство, но скорее всего, возьмутся за торгашество. Хотя он-то ищет умных братков. Кстати, маг-сутенёр представляется только с сильным напряжением мысли: брезгливо, совсем уж недостойно.

— Давайте скажем так: есть ли кто-то, занимающийся совсем сомнительными делами?

— "Семь листьев"? — наконец и Пётр сказал что-то дельное.

Наркотики, надо полагать. Неприятно, маловероятно, но вдруг?

— Насколько они серьёзны?

— Ха! По самые уши! Постоянно кого-нибудь из них ловят!

Запросто так постоянно сдавать рядовых? Фи! К тому же маги должны дорожить преданностью, от нарков этого не добьёшься даже угрозами. А жить в постоянном напряжении — не в натуре мага. Не может маг торговать наркотой. Уж лучше рыть траншеи.

— По-моему, это как раз не серьёзно.

Остаётся только мелкая торговля и "крыши". Последнее особенно похоже на правду: запугать, поставляя при этом качественные охранные услуги — именно этим магу заниматься почти естественно!

— А охранные предприятия? Какие-нибудь непростые, быть может очень удачливые, но небольшие, или, скажем, со странностями...

— Это — туда! — сразу отфутболил вопрос лекарь, указав на бойца. И скрестил руки на груди. — Или к ней вон, — кивнул на Женю.

— Вообще-то я представлялась, — заметила песенка.

— Угу, припоминается, — со значением подтвердил Виктор.

Пётр и бровью не повёл: подумаешь, какая-то девчонка, которую он видит в первый и последний раз.

— У меня есть одна история... — неуверенно начал Вахтанг. — Странноватая. Дед рассказывал.

— Когда случилась? — если до Потопа, то вряд ли она была ценной.

— В шестьдесят восьмом.

— Слушаю! — Боец считает странным какое-то событие. Да и время совпадает: тогда маги ещё могли высовываться лично!

— Дед мой тогда вольным бойцом был, в гильдии не состоял, — тут Вахтанг немного засмущался, будто работа вне гильдии считалась чем-то постыдным. — И работал в охране у одних серьёзных. Ну, повздорили они с Драконами. Те вроде только появились, но держаться собирались крепко. В общем, дедовы хозяева решили с ними... разобраться. Дед тогда приболел и на смену не вышел, потому и уцелел. А на следующий день выходить на работу было уже некуда. — Боец сделал паузу, припоминая подробности. — Да. В общем, сначала, прям среди бела дня взорвался пост охраны. Оба охранника на месте сгорели. Потом на базе электричество коротнуло. Пожар, само собой, начался. Те, кто от пожара спаслись, тоже дальше ворот не убежали... В общем, дед о том из газеты узнал, а тогда только глянул издалека, да от греха подальше до дому почесал. И через месяц в гильдию вступил. А в полиции только рады были: им на контракт не тратиться — всё само решилось...

Виктор с замиранием сердца слушал рассказ. Оно! Знать бы только где сейчас Драконы. Очевидно, что в той славной команде как минимум один маг. Странно, что Орден тем случаем не озаботился. Впрочем, судя по их истории, шестидесятые у них были жарким времечком. И всё же странно. Может со временем добрались-таки до этих крылатых ящериц...

— А что сейчас с Драконами, кто-нибудь знает?

— Они есть, — тихо сказал боец. — На Отшибе у них охранная контора. Почти гильдия. У нас её сильно недолюбливают.

— Отлично! С меня премиальный полтинник! — пообещал Виктор. — А можно узнать что-то более определённое? Я хочу поговорить с главным в той шайке!

— Адрес Драконов? С главным!? — боец не просто удивился, а испугался.

— Я знаю, что я странный, как снег в июле. Но кто-то таким странностям даже рад. Я думаю, Драконам снежок больше по душе придётся, чем гроза. Так что найдётся, о чём поговорить.

— И о чём же!? — не сдержался Вахтанг, тут же сообразив, что вряд ли стоило об этом спрашивать. Но Виктор решил хоть и уклончиво, но ответить:

— О том, почему им следует... взять меня на работу.

То ли от восхищения смелостью странного молодого заказчика, то ли оттого, что мысленно оценила его опасность несуществующим третьим уровнем, Женя довольно громко вызвалась: