— Да, вышлите, пожалуйста, пару океанских буксиров, вертолет и расстрельную команду, — голос старшего помощника был мрачен, но спокоен. — Сели удачно, только в районе миделя напоролись на камни, пробоина меньше квадратного метра. Сейчас сидим плотно, дождемся окончания шторма, посмотрим, как сняться. Пока несло, зацепили левым винтом грунт. Вал, похоже, цел, что с винтом, не знаем.

— Ну и нафига вам вертолет? Про остальное не спрашиваю — очевидно.

— Надо забрать с борта сухопутных идиотов, которые берутся командовать на мостике.

— А я думал, для них расстрельную...

— Нет. Стрелять надо тех, кто их слушает.

Утром на берег из почти лежащего на борту "Мебиуса" вылез Федорович и крикнул на "Тотем", чтобы шли помогать откапывать катер. Команда катамарана потянулась к потерпевшему кораблекрушение. Выяснилось, что катер не пострадал, просто Федорыч с женой провели не лучшую свою ночь, борясь за герметичность всех отсеков.

— Вал, а "Эдем" снять с мели можно? — поинтересовался Толик.

— Можно. Но у меня нехорошее чувство, что этот тайфун обеспечил нам зимовку в Японии. Пока залатаем корпус, погода совсем испоганится, лучше весны ждать.

— Вал, не каркай! Я домой хочу.

Костя ворочал песок веслом вместо лопаты в режиме взбесившегося экскаватора. Как и любой нормальный лентяй, он предпочитал сделать работу побыстрее и расположиться в тени на отдых.

— Полагаю, других вариантов уже не осталось. Пока мы отремонтируемся, пока японцы патронов нам настругают...

"Элис" вернулась в бухту сразу после окончания шторма. Мореходные обводы шхуны и опыт капитана позволили им пройти через тайфун без потерь. К тому времени "береговое братство" уже успело откопать "Мебиус" который выдернули из песчаного плена с помощью шхуны. "Эдем" плотно сидел на косе. Снять его с мели своими силами пока не получалось. Оставалась надежда на помощь японцев. Вал аккуратно вывел "Тотем" из своего убежища. Надо было идти в Хиросиму.

Глава двадцать первая Визит

Зыбь чувствуется в океане почти всегда. Иногда, когда шторма обходят данный участок моря, она чуть заметна, и судно едва покачивается на волнах, родившихся за тысячи миль от этого места. Иногда море просто не может успокоиться от разгула стихии, бушевавшей несколько часов назад прямо здесь. Волны уже не опасны, они сглажены и пологи, но их высота еще спорит с высотой мачты, качка напоминает полет на самолете над горами, она выматывает зависанием в воздухе, когда судно сходит с очередной водяной горы. Вал не очень любил подобные ощущения. Они почти не ощущаются на скоростном катере, но, увы, под парусом организм хорошо ощущал всю гамму неприятных нагрузок. Шкипер устроился в центре палубы у мачты и вяло распекал Толика, которому из молодецкой удали приспичило забраться на мачту, где качало еще больше и где нежный береговой организм бывшего охранника не выдержал самым постыдным образом.

— Толик, чтоб ни капли твоего завтрака на палубу не попало!

— А ужина?

— Опаньки! Он еще и шутит! Раз с тобой все в порядке, исполняй обязанности марсового и дальше. Но я тебя предупредил, я как раз внизу сижу, если что на меня попадет, лучше тебе вообще не слезать.

— Все в порядке, капитан. Только не видно ни фига. Только начнешь приглядываться, как лодка вниз, и ничего, окромя воды, не видно.

— Смотри без бинокля, оптика служит для рассмотрения деталей, для наблюдения достаточно глаз.

— Вал, да пусть слазит, — отозвался из-за штурвала Костя. — Хрена он там увидит. И так дойдем.

— Пусть сидит, раз залез.

К Валу на колени пристроился Ллойдз, и ему просто не хотелось менять позицию, давая неугомонному матросу место, чтобы спрыгнуть на палубу.

— Вал, там что-то есть!

— Это типа доклад?

— Вижу парус на горизонте справа по борту сорок градусов, — исправился впередсмотрящий.

— Японцы уже на рыбалку вышли? Рановато, после тайфуна ни фига не поймают. Странно. И почему так далеко от Хиросимы? Может, нас ищут? Костя, держи левее двадцать, обойдем самураев, не зачем им знать, каким курсом мы с острова идем.

— Капитан, а разве на японских шхунах паруса рыжие были? — вдруг спросил с высоты Толик.

— Рыжие? Хм...Таких не было, но возможно штормовой комплект.

Юля позвала экипаж обедать, качка никак не влияла на ее привычный организм. Первым отреагировал, как всегда, Ллойдз, вскочивший с колен шкипера с неприличной для философа-экзистенциалиста поспешностью. Следом потянулись остальные. Толик продолжал наблюдать за судном на горизонте и морем, Костя вел судно в дружественный порт, странный цвет парусов был на время забыт.

— Вал, а ведь все суда японцев в бухте. Кого же видел Толик?

— Если не учитывать возможности наличия у японцев еще одного судна... похоже это были ящеры... или кто-то еще, о ком мы не знаем.

— Думаю, в Симоносеки мы видели весь японский флот. Победа на волоске висела, не рискнули бы они еще один корабль прятать.

— Толик, там была лодка или паруса большого судна?

— Большого, типа шхуны. Только рыжие какие-то.

— Ну кто бы это мог быть? Вал, как думаешь, динозаврики поменяли стратегию и вышли в море?

— Сомневаюсь. Хотя, кто их знает. Могу сходу изложить штук пять гипотез, только все это вилами по воде. Ясно одно. Теперь будем искать в море рыжего.

— Сразу швартуемся к причалу?

— А что нам остается? Поверим нашему главнокомандующему, он однозначно заявил, что окончательно договорился с богом.

— Как знать. Оля, как думаешь, местный бог такой же шулер, как те, что у нас духовными делами ведают, или почестнее будет? Ты с ним дольше других контачила.

— С ним я, по счастью, не общалась. Сомневаюсь, что мне удалось бы остаться в ясном уме. Подготовки, как у Олега Петровича, я не проходила. Но мне кажется, что японский бог старается не идти наперекор моральным принципам своей паствы. Когда нас взяли в плен, в поведении и словах японцев был заметен какой-то дискомфорт. Похоже, они понимали, что поступают вероломно. И бог не стал исправлять эти настроения, хотя наверняка хотел бы. А вот когда полковник договорился в храме, напряжение явно схлынуло. Японцы привели к нам Олега Петровича просто как дорогого гостя и, кажется, были рады, что не надо удерживать нас силой.

— Разве они не под тотальным контролем? — удивился Костя.

— Вспомни нашу регату с "Фудзи". Приказ они получили, но жесткого надзора за ними не было. В результате разошлись спокойно и без обид, — вмешался Вал.

— Точно. Затупил.

— Насчет надзора. Я заметила, что самураи находятся под более жестким контролем, чем остальные японцы. Дмитрий Иванович, вы говорили, что самураи больше понимают и чувствуют. Существуют разные степени близости к богу?

Ольга повернулась к Федорчуку, сидевшему у левого борта рядом с Ирой. Несчастная парочка не стала дожидаться другой оказии и попросилась на борт "Тотема" сразу после шторма. Новообращенный стремился к своему богу, девушка тоже не видела смысла оттягивать неизбежное. Они тихо сидели на пассажирских местах. Ира внимательно рассматривала деревню, в которой ей возможно придется провести остаток жизни. Феорчук благожелательно и чуть насмешливо слушал разговор непонимающих.

— Ольга, мне кажется, или вы вкладываете в свои слова негативный подтекст— одних контролируют больше, других угнетают меньше? Вы упускаете главное. Наше общество построено на гармонии. И это гармония во всем. И в общении с богом, и в отношениях между людьми, в строениях и одежде... даже в еде. Разве вы сами не восхищались городом и его жителями?

— Гармоничное общество? Извините, но оно похоже на механизм часов, все движение которого задает одна пружина. И ключик для ее завода не в руках людей.

— Вам это кажется обидным? Тогда сравните Хиросиму с большим миром. Все вы стремитесь вернуться туда не потому, что были там счастливы. Просто не терпится вновь окунуться в борьбу за успех... или за выживание, кому как повезет. В результате ценой вашей свободы становится одиночество. Я прожил почти всю жизнь под девизом "человек человеку волк". Сейчас мне бы не хотелось вновь ощутить себя на этой арене. Я больше не гладиатор.

— Не гладиатор, мирный раб.

— Костя, у вас не получится как-то задеть мои чувства. За своей спиной я чувствую силу, о которой вы даже не можете судить. Я влился в общество тех, кого вы считаете рабами и стал свободным. Когда вы почувствуете эту свободу, вы тоже придете в храм. Я искренне надеюсь на это.

— Вот уж хрен!

— Кот, поменьше пафоса. Возможны варианты. Дмитрий Иванович, а вы не подскажете нам, что это за таинственная шхуна с ржавыми парусами?

— Шкипер, вы, кажется, воспринимаете бога как большой компьютер. У меня нет доступа к базе данных. И сомневаюсь, что вы найдете ответ в городе или храме. Многие вещи, которые кажутся важными для вас, не интересуют познавших истину.

— Забавно. Что-то познавшие истину слишком многим не интересуются, а это чревато проблемами в будущем. На всякий случай надо будет с местными рыбаками пообщаться. Если они не под жестким контролем, да еще и постоянно в море, вдали от храмов, то получается, что это самые свободные люди в стране.

— И что ты у них хочешь выпытать?

— Ну... хотя бы, как они построили первый храм. И, попутно, кто ходит в море под рыжими парусами. Ни за что не поверю, что рыбаки не в курсе.

Катамаран мягко ткнулся носом в причал и все засобирались на берег. Захарчук аккуратно поднял свою возлюбленную и тяжело перепрыгнул на пирс. Ира вдруг изогнулась у него на руках, грациозно, как прежде. Повернулась лицом к людям в лодке.

— Знаете, я мечтала об этом в детстве. Чтобы меня любили такой, какая я есть. А потом началась взрослая жизнь... Я не бегу от боли. Я возвращаюсь к себе в детство.

Паломники медленно приближались к воротам храма, а экипаж "Тотема" задумчиво глядел им вслед.

Тен, похоже, был назначен главным по контактам с россиянами. Он появился на причале вскоре после швартовки в сопровождении Сато и старосты. Старик вежливо поклонился, поздоровался и поинтересовался, как россияне пережили удар тайфуна. Весть о неприятностях на "Эдеме" искренне его огорчила. Он перевел информацию своей свите, и староста бодро направился в храм. Тен заверил, что бог направит "Фудзи Мару" на помощь. Старый разведчик даже не стал уточнять расположение острова, давая понять, что местоположение стоянки россиян уже не является тайной для горожан. В разговор вежливо вклинился Сато, пригласивший путешественников в свою резиденцию. В гости отправились вчетвером, оставив на вахте опечаленного таким поворотом событий Толика.

Юля и Костя много поездили по России и миру. Впервые выбравшись в поселок, они начали сравнивать его с виденными ранее подобными поселениями землян, но вскоре были вынуждены признать, что местное население явно вне конкуренции по чистоте улиц и дворов, изяществу построек и приветливости жителей.

— Такое впечатление, что специально для нас построили образцово-показательную деревню и заселили профессиональными актерами из ТЮЗов, обученными играть в сказках исключительно счастливых пейзан, — выразила общее впечатление Юля.

— За сопкой находится такой же образцово-показательный город. Только еще сказочнее, — отозвалась Ольга. — Чего не отнимешь у местных, они действительно живут в комфорте и красоте. Вроде бы никаких особых ухищрений, но общее впечатление просто ошеломляет. Федорчук верно сказал, какое-то царство гармонии.

— А где ящеры? — обратился к Тену практичный Костя

— Ящеры? — удивился старик. — Мы же вместе их разбили в проливе. Откуда им здесь взяться?

— Не, ну те, которые живут в городе.

— В городе? Вы имеете в виду Хиросиму? Там никогда не было ящеров. О чем вы?

Старый разведчик казался искренне изумленным. Шествие остановилось. Россияне с недоумением смотрели на своего собеседника. Ольга на японском языке задала вопрос Сато, на лице главного самурая появилось то же удивленное выражение, что и у Тена. Он начал что-то объяснять.

— Они нас не понимают, — перевела Ольга. — Люди всегда жили отдельно от ящеров и убивали любого динозавра, приближавшегося к поселениям. И в битве при Симоносеки на нашей стороне ящеры не сражались.

— Может, вы не рассмотрели доспехи крестьян? — искренне пытался разобраться в ситуации Тен. — У многих из них шлемы напоминают головы динозавров. Я плохо понимаю, как такое могло случиться.

Костя не выдержал и выдал тираду, которую старый разведчик явно не понял, лексика была слишком могучей для словарного запаса японца. Ольга вздрогнула.

— Давайте отложим этот разговор, — вмешался Вал. — Похоже, мы не понимаем друг друга.

Путешественники направились дальше к дому самурая. Японцы, казалось, мгновенно забыли о странном недоразумении, расспрашивая гостей о проблемах на "Эдеме" и предстоящем ремонте. Сато предложил перетащить поврежденное судно в бухту Хиросимы. В северной ее части хватило бы места и для кренования поврежденной мегаяхты, и для стоянки всех катеров землян.

— Че за лажа? — Костя явно с трудом дождался, когда россияне останутся одни. — Они с риса на ганджубас перешли? Та серая тварь, вместе с которой я колья на берегу пролива таскал, мне по ночам снится! Что они нам втирают?

— Костя, самое забавное в этой ситуации, что они явно ничего не втирают. С Теном я общался довольно долго. Несмотря на ветхость, старик он умный. Просто так он дурака валять не станет.

— Ну а что за представление?

— Они всерьез полагают, что динозавров среди них нет.

Российская делегация направлялась к причалу после долгой беседы и сытного обеда. Договоренность о помощи была достигнута, оговорили сроки поставок оружия. Но мысли четверки крутились вокруг разговора о ящерах. Японцы открыли новую неожиданную сторону своего общества— они умели видеть не все.

— Но как? — Не мог успокоиться Костя

— Похоже, местный бог решил проблему сосуществования двух рас с присущим ему чувством юмора. Они просто не замечают друг друга.

— Если переберемся сюда в бухту, — задумчиво протянула Ольга, — надо будет пригласить самураев к нам на борт.

— Зачем?

— Хочу показать им видео. Ту самую "Динотопию", снятую разведчиками. Интересно, на экране они тоже увидят только людей?

— Оля, а тебе не кажется, что это довольно опасный эксперимент? А если психика японцев не выдержит?

— Ты прав. Надо подумать.

— Опаньки, наш вахтенный времени зря не терял! Объедаешь местное население?

— Костя, вам там хорошо. У Сато кормят от пуза. Ну и меня местные слегка угостили, — Толик пребывал в расслабленном состоянии. Похоже, саке входило в угощение и даже не "слегка". Вал решил отложить жесткий разговор с подвыпившим вахтенным на потом и скомандовал отход. Надо было определиться с приглашением японцев в бухту Хиросимы. Стоянка на острове оказалась небезопасной, но полного доверия к японцам никто не испытывал было даже после совместной победы в бою.