Час перед рассветом

— Корделия... — выдохнул он.

Присутствие советников помешало ему вскочить на ноги и обнять меня, но мне было достаточно и того, что он просто беспокоился за меня. Я сделала реверанс и молча положила перед ним на стол книгу и папку с бумагами. Взгляды всех присутствующих немедленно переключились на них. Я же осмотрела всех, кто был на совете. По правую руку от отца сидел довольно улыбающийся Мариус. Напротив него — мой младший брат Стефан, наследник трона, который без особого интереса посмотрел на меня, а затем с любопытством — на документы. Затем были лорд ван Тьерри, лорд ван Никлаус, лорд ван Мартлин и... Я удивлённо распахнула глаза, узнав в сидящих за столом маршала Оффали и лорда ван Ларса. Они оба выглядели уставшими, потрепанными, но живыми и невредимыми.

— У маршала был амулет для связи со мной, — пояснил Мариус, заметивший мою растерянность. — Нам известно о том, что произошло в Ормонде. Когда маршал рассказал, что город пал, я открыл ему портал, чтобы они вместе с лордом попали в Дион.

Лицо Оффали скривилось, как если бы он надкусил лимон — мысль о том, что ему пришлось бежать, явно злила и одновременно причиняла ему боль.

— А что с Линнаром? — я вспомнила коменданта крепости, который с такой надеждой спрашивал меня, смогу ли я остановить эту войну.

— Погиб, — угрюмо ответил мне ван Ларс.

Я не позволила своим эмоциям отразиться на лице, но эти слова причинили мне боль. Тот человек понадеялся на меня, а в результате я не смогла спасти ни его самого, ни вверенный ему город...

— Что произошло с тобой? — спросил меня отец и кивком указал на книгу. — Это ведь то, о чем я думаю?

— Да, — подтвердила я. — Это точно труды Виктора. Здесь должно быть то, что нам нужно.

Лорды зашептались между собой. В глазах ван Ларса появилась надежда, Оффали откинулся на спинку стула, охваченный предвкушением победы. Мариус посмотрел на книгу с неожиданно вспыхнувшей алчностью в глазах, а затем перевёл взгляд на короля. Дарий кивнул ему, архимаг торопливо придвинул гримуар к себе и углубился в изучение написанного.

— А что в этой папке, мне неизвестно, — добавила я. — Там было много документов, я схватила первую попавшуюся.

Теперь интерес зажегся в глазах ван Ларса, и советник по вопросам обороны с разрешения короля придвинул бумаги к себе. Отец же снова повернулся ко мне.

— Были трудности? — спокойно спросил он. Он выглядел утомленным, похудевшим, но сейчас на его лице появилось воодушевление. Мой план сработал, заклинание управления нежитью было у нас, и это могло целиком поменять ход войны. Я же решила не распространяться о том, как я проводила время в Ленстере, и уклончиво ответила:

— Небольшие. Вполне преодолимые.

— У тебя изменилась сторона, — не поднимая головы, изрёк Мариус. — Ты теперь тёмный маг. Ты это называешь небольшой трудностью?

Вообще-то я имела в виду собственную смерть, спасение жизней вампиров, истекающих кровью людей и убийство архивампира... Но кого волнуют такие мелочи? К тому же, Мариус в чем-то прав — смена стороны может стать для мага суровым испытанием.

— Да, — твёрдо сказала я и приготовилась отвечать на настойчивые вопросы архимага — а по части дотошности и умения выбивать из людей нужную информацию он мог дать сто очков вперёд любому дознавателю — но вместо этого Мариус вдруг вскричал, разом растеряв всю свою степенность и значительность:

— Есть! Нашёл! То, что нужно!

К нему немедленно придвинулись все присутствующие в комнате, включая моего отца и маршала. Даже я, не удержавшись, сделала шаг вперёд. Должна же я знать, ради чего рисковала жизнью!

— Вот оно, это плетение — оно позволяет подчинить себе до тысячи умертвий за раз! — В невероятном волнении продолжил архимаг. — У вампиров не будет шанса, их армия просто будет вынуждена подчиниться нам! У Дориана не будет шансов нам противостоять!

Отец, его министры и советники — короче говоря, все первые лица нашего государства, — радостно зашумели; послышались восторженные восклицания и вздохи облегчения. Я же неожиданно вспомнила о ещё одном обстоятельстве, о котором остальные вполне могли не знать:

— Есть ещё кое-что, — на фоне общего ликования мой голос звучал очень мрачно, и всеобщее внимание вернулось обратно ко мне. — В Ленстере сейчас не только Дориан и Виктор. Там ещё находится их правитель, Адриан Вереантерский. Вам, учитель, придётся противостоять и ему тоже.

В зале Совещаний стало тихо. Отец и Мариус молча смотрели на меня с одинаково недоуменными лицами, советники же просто боялись издать хоть звук. Даже ван Ларс оторвался от документов и теперь хмуро смотрел на короля. Но, пожалуй, один лишь Мариус из них всех мог по-настоящему оценить истинное значение моих слов. Архимаг прекрасно понимал, какой мощью обладает архивампир, и понимал, с какой силой ему предстоит столкнуться. У меня же перед глазами до сих пор стояло воспоминание, как правитель Вереантера воскресил из мертвых и зомбировал толпу людей, и я знала, что это был далеко не предел его возможностей.

— Ты украла гримуар и военные документы прямо из-под носа архивампира? — очень тихим голосом спросил Мариус. В нем не было восхищения, только отчужденность и, как мне показалось, угроза. Но меня после всего случившегося этим было уже не напугать, и я только кивнула.

Мариус погрузился в свои думы. Отец посмотрел на него с тревогой и надеждой.

— Но ты же сможешь подчинить неживых? Адриан не может стать совсем уж неразрешимой проблемой?

Какое-то время архимаг молчал. Никто не смел прервать его размышления, даже отец застыл на своём месте.

— Пожалуй, смогу, — наконец сказал придворный маг. — Не хотелось бы, конечно, связываться с архивампиром лично, но здесь уже никуда не денешься... — его взгляд снова стал прямым и сосредоточенным. Взглянув на меня, Мариус обратился к отцу. — Ваше Величество, старшей принцессе лучше покинуть Дион. Если бы она обманула одного только Виктора — это полбеды. Но Ваша дочь бросила вызов их архивампиру, а подобное не прощают. Если Вы позволите, я открою ей портал в Бларни. Там принцесса будет в большей безопасности.

— А вы не преувеличиваете? — уточнила я. Слишком уж серьёзным и мрачным выглядел архимаг, и меня это удивило. Таким я его не видела никогда.

— Нет. Боюсь, это ты не понимаешь, с кем связалась.

— И вы думаете, что он может подослать ко мне убийц? — не сумев скрыть скепсис, осведомилась я. — Сюда, в королевский дворец? В столицу Валенсии?

Это казалось абсурдным. Вампиры не могут явиться сюда, только если через портал. Для создания портала нужно огромное количество энергии. В нашем дворце есть источник энергии, который использует обычно Мариус, но этот источник находится целиком под его контролем.

— Нет, Корделия, — жёстко ответил Мариус. — Создать портал для архивампира не проблема. Но Адриан подошлет к тебе не убийц, а похитителей, чтобы они доставили тебя к нему живой. То, что сделала ты — обвела архивампира вокруг пальца — не прощают. И уже он сам решит твою дальнейшую участь, и она будет назиданием для остальных.

Надо же, какие эти архивампиры обидчивые. Интересно, а что Адриан со мной сделает за то, что убила его?

Тем не менее я не стала задавать этот вопрос вслух, а вместо этого решила уточнить:

— Но ведь я была в маскировке. Никто не знал, что я принцесса.

— Это неважно. В ближайшее время они всё равно узнают об этом.

Отец решительно поднялся со своего места. Вместе с ним встали и все остальные.

— Тогда решено, — твёрдо заявил король. — Корделия, ты сегодня же отправишься в Бларни, к мачехе и сестрам. Мы же начинаем переброску войск на север, к Ормонду.

* * *

Я только успела ненадолго забежать в свою комнату и побросать кое-какие вещи в дорожную сумку. Их было совсем немного — в нашей летней резиденции у меня было достаточно платьев, чтобы не перевозить их с места на место. В тот момент я не чувствовала страха или беспокойства из-за слов Мариуса. Мне не очень верилось, что Адриан действительно мог прислать вампиров в Дион только для того, чтобы добраться до меня. Зачем я ему нужна? Мы на войне, и Адриану стоит думать об угрозе, которую Валенсия теперь представляет для него. Здесь уже нельзя отвлекаться на личную месть какой-то магичке, а надо спасать своё государство.

Мариус открыл мне портал. Во дворце, несмотря на поздний час, снова закипела жизнь — срочно отдавались приказы, согласовывались действия, начались сборы в поход... Но архимаг смог уделить мне минутку. Создание стационарного портала во дворце отняло у него меньше сил, чем переносного портала, который был запечатан в адамантий. Во дворце был источник силы, чья энергия компенсировала затраты Мариуса. Мы успели едва перекинуться парой слов вне кабинета, как я перенеслась уже в Бларни.

И вновь очутилась посреди пустого коридора. Только что вокруг кипела деятельность, и вдруг вновь воцарилась тишина. Поправив сумку на плече, я быстро сориентировалась, куда именно я перенеслась, и пошла в направлении своей комнаты. Когда я уже вошла в крыло с королевскими покоями, одна из дверей вдруг открылась, и оттуда вышли две женщины. Одна из них, высокая, костлявая, с острым лицом, заметила меня первая и даже приостановилась ненадолго. Это была леди Риана, одна из мачехиных фрейлин. Её спутница тоже заметила меня, но не остановилась, а проплыла по коридору в мою сторону. На ней было роскошное платье, несмотря на поздний час, а голову венчала диадема с сапфирами, выгодно смотревшаяся с ее золотистыми волосами. Дорогие украшения лишь подчеркивали её потрясающую красоту. Женщина смотрела на меня снизу вверх — я была заметно выше её — но таким взглядом, что я сразу ощутила себя маленькой и ничтожной. Машинально я сделала реверанс.

— Добрый вечер, Корделия. Мне не сообщили о твоём приезде.

— Мариус открыл мне портал из Диона прямо сюда, леди Алина. Это произошло буквально только что.

— Раз это произошло в такой спешке, полагаю, твоя поездка увенчалась успехом. Каковы теперь планы короля?

— У меня не было возможности узнать о них, мадам. — Мои лицевые мышцы буквально свело в попытке выглядеть вежливой и спокойной. — Но уверена, что отец сообщит вам о них... если вы его спросите.

Моя заминка не прошла незамеченной. Выражение лица королевы не изменилось, но её глаза заледенели. Медленным взглядом она осмотрела меня с головы до ног, отмечая всё — и моё дешевое платье, и растрепанные волосы, и стоптанные башмаки.

— Разумеется. Уже поздно, так что я желаю тебе доброй ночи. Надеюсь, завтра ты будешь выглядеть более приемлемо. Принцесса не должна выглядеть армейской прачкой.

— Конечно, леди Алина.

Она величественно кивнула и удалилась. Риана поспешила следом за ней.

Я вошла в свою комнату и нарочито медленно закрыла за собой дверь и заперла её, стараясь держать себя в руках и не разнести всё вокруг в бесконтрольной злости. Армейская прачка! Я две недели провела в вампирском лазарете, видела столько крови, смерти, боли, сколько ей даже не снилось! Я впервые в жизни кого-то убила, мне самой пронзили сердце мечом! На моих глазах бывшие люди превращались в равнодушных марионеток! А она после этого может говорить, что я неподобающее одета?!

В мою комнату постучалась служанка, но я отправила её прочь. Заклинанием я сама наполнила ванну горячей водой, затем скинула с себя ненавистную вампирскую одежду и немедленно сожгла её. В ванной я провела не меньше часа, яростно оттирая себя губкой. Кожа уже давным-давно стала чистой, но я всё продолжала тереть, пытаясь уничтожить видимые лишь мне пятна крови. Такими же резкими движениями я вымыла голову. Всё в порядке, всё хорошо. Всё позади. Я дома, здесь мне ничто не угрожает. Завтра мне не надо будет работать в лазарете, а можно будет пойти погулять, почитать, попрактиковаться в магии... Не надо больше изображать безмозглую вампиршу, можно будет выспаться, наесться досыта... Да чем угодно можно будет заняться! Я теперь свободна!

Ветершись полотенцем, я надела ночную сорочку и обнаружила, что она висит на мне мешком. Кажется, благодаря двум неделям вынужденной голодовки я похудела. Вздохнув, я подошла к зеркалу в полный рост, висевшему на стене. В нем не отразилось ничего кошмарного. Я не была похожа на живой скелет, и кости не выпирали из-под кожи. Задрав рубашку, я снова убедилась, что на мне не осталось и шрама от меча Дориана. Кожа была бледной, гладкой и ухоженной, иными словами, королевской. Темная копна мокрых вьющихся волос снова спускалась до середины спины, зубы снова стали белыми и ровными. Лицо было изможденным, под глазами залегли тени. Но что-то изменилось, что-то в моём лице. Глаза не смотрели больше холодно и высокомерно, нет, теперь в них были затаенные боль и ярость. Боль от потери Ормонда, боль от собственной беспомощности и ярость на всё то, что вампиры сделали со мной, что они заставляли меня делать. Моё отражение словно стало старше, я больше не видела в зеркале самодовольную, обиженную на несправедливую мачеху принцессу. Я видела лишь усталую молодую женщину, которой пришлось пережить тяжелые события за очень короткий срок. И эта перемена пугала меня.

Я думала, что усталость последних дней даст о себе знать, и я засну сразу же, как только коснусь головой подушки. Но этого не произошло. Сказывались напряжение, резкая перемена обстановки, все события прошедших дней. Душевная опустошенность накатила внезапно, меня затрясло от переполняющих эмоций, и в результате я прорыдала ещё несколько часов.

Глава 10

Размеренный, неторопливый образ жизни следующих трёх недель действовал на меня исцеляюще. Я много спала, гуляла и, по сути, совсем ничего не делала. Наша летняя резиденция в Бларни представляла собой небольшой замок на берегу озера, вокруг которого был разбит великолепный парк. В тёплое время года весь двор переезжал сюда следом за королевской семьёй, но на зиму замок словно вымирал. Сейчас из-за войны в Бларни жили в основном семьи государственных деятелей — их жены и дочери, последовавшие сюда за королевой — в то время как мужская половина нашей аристократии в большинстве своём оставалась в Дионе. Этим летом в Бларни не было ни балов, ни званых вечеров, ни фейерверков, ни других увеселительных мероприятий; лично меня это нисколько не огорчало. После возвращения из Ормонда я ещё больше отдалилась от своих родных. С постели я вставала, когда королева с дочерьми уже заканчивали завтракать, и почти всё время я проводила в парке. Там я находила какой-нибудь уединённый уголок и часами бродила там. Часто я ловила себя на том, что подолгу стою на одном месте, погруженная в свои мысли, тяжелые и болезненные. Но всё равно мне становилось лучше. Ушёл постоянный страх разоблачения, нервы постепенно успокаивались, и я больше не видела в каждом встречном врага. К обеду я возвращалась в замок, но почти всё время я проводила там, где не могла бы столкнуться с леди Алиной, Надей или Фредерикой. Я не хотела никого из них видеть, и впервые в жизни мне было всё равно, что подумает об этом мачеха. Соответствует это правилам приличия или нет — какая разница? Так что были дни, когда я не перебрасывалась с родственниками и парой слов, и меня это полностью устраивало.