New

— Привет, ребята!

— Здорово, Паша, — ухмыльнулся в ответ Принц и коротко ввинтил кулак в живот Забелина. Того отбросило назад, и Николай, развивая успех, тут же навалился сверху, ловко выкручивая Паше руку. Сделать это оказалось несложно, поскольку тот даже вдохнуть мог с трудом. Игорю оставалось лишь войти и аккуратно прикрыть за собой дверь.

Убедившись, что Забелин не собирается, да и не может, в общем-то, дергаться, Принц впихнул его, согнувшегося в три погибели, в комнату и толчком отправил на стул, стоящий возле большого старомодного стола. Как стул не перевернулся, Игорь не понял, однако на пол Забелин все-таки не грохнулся. Прокашлялся и, с трудом выдавливая из себя слова, хриплым голосом спросил:

— Ребята, вы чего?

— Мы чего? — нехорошо улыбнулся Принц. — Нет, это ты чего. Какого хрена весь этот спектакль, придурок?

— Какой спектакль? — спросил Паша так натурально, что Игорь, будь он здесь один, наверняка поверил бы ему. — Какой, к черту, спектакль, придурки?

— А самый обычный. Видишь ли, — Принц не спускал глаз с Забелина, но говорил, скорее, для Игоря, — я крутил твою историю и так, и сяк, и по всему выходило, что в нее не вписывается только один элемент, твоя девчонка. А вот если ее убрать, сразу все складывалось. Все ведь так просто. Знакомый тебе голос того придурка, которого ты ножом пырнул — значит, нападение организовал не чужой человек. Больше того, неплохо тебе знакомый — если ты слышал кого-то пару-тройку раз, его голос ты вряд ли не узнаешь. А на следующий день приходит Паша. Вечность у нас не был, а тут прямо-таки чувствами и сентиментальностью воспылал. Ну ладно, совпадение. И разбитое колено — тоже совпадение. Или порезанная нога. А, Паш? Чего молчишь? Не из-за колена ведь хромал, признайся. Неправда? А давай я тебя по ноге постучу. Игорь, покажи точно, куда ты его ткнул. Что дергаешься, морда бизнесменская, больно? Вот то-то. А потом на твоей даче что было? Ты единственный, кто не пошел в лес — и, тем не менее, когда мы вернулись, тебя не было у мангала.

— И что? — едва не взвыл Забелин.

— И ничего. Сходил в лес, отстрелялся... Кстати, где пистолет? Так вот, отстрелялся — и как раз успел вернуться.

— Да как бы я успел?

— Бегом — не так уж и болит твоя конечность, во всяком случае, потерпеть мог. И не было тебя у мангала долгонько — шашлык оказался конкретно пережарен. Когда у тебя такое бывало? А сегодня я тряханул придурков, которых ты нанял. Они тебе отзвониться должны были. Болван, хоть бы телефон поменял. Так что давай, колись, на кой хрен ты Игоря запугивал? А то я ведь не милиция, могу и по-плохому спросить.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ой, не лги, царю лжешь... А ты, Игорек, и сам бы до моих выводов дошел, если бы дал себе подумать, а не начал паниковать и уходить от мыслей в работу. Ну да ладно, это уже неважно. Главное, Паша, что ты сработал на редкость топорно. Дилетант ты все же, — с этими словами Принц выудил из кармана аккуратненькую зеленую коробочку с двумя неровно обрезанными проводками. — Узнаете, господа, что это?

— Похоже на конденсатор, — осторожно сказал Игорь.

— Именно, — глаза Принца чуть затуманились. — И довольно мощный. Я его в ящике письменного стола нашел. Сколько он там валялся, подумать страшно. Помните детское развлечение? Заряжаешь его — а потом кому-нибудь кончиками проводов в задницу.

— У нас такого не было, — отозвался Игорь, а вот Забелин механически кивнул, видимо, баловался когда-то. Ну да, эти двое все же были постарше Игоря, и развлечения у них отличались от забав молодого поколения. От Николая этот жест тоже не укрылся:

— Замечательно. А теперь, друг мой Пашенька, постарайся себе представить ощущения, когда тебе эти два провода — да к коренным зубам.

Судя по роже Забелина, представил и проникся. Принц же, демонстративно потеряв к нему интерес, подошел к розетке, сунул в нее провода, вытащил и соединил. Короткий треск, в воздухе проскочила голубая искра.

— Надо же, все еще живой. Ну что, Паш, давай, открывай рот. Или для разговора, или для урока прикладной стоматологии, тебе выбирать. Игорь, придержи его, а то, боюсь, клиент начнет дергаться, руками махать...

— Да скажу я, скажу. Черт с вами, придурки сумасшедшие, — побледневший то ли от страха, то ли от ярости Забелин, очевидно, не собирался наблюдать свой портрет на галерее павших героев. — Да, это я организовал, потому что хотел помочь тебе, Игорь. Надо было всего лишь, чтобы ты уехал из города на неделю-другую. Ну, максимум на месяц, понимаешь? И все! Я бы решил проблему.

— Не понял, — кажется, Игорь с Принцем сказали это одновременно.

— Да чего тут непонятного? Я...

Увы, Игорю не суждено было услышать версию бывшего, теперь уже наверняка бывшего друга. Череп Павла вдруг словно взорвался, обрызгав все вокруг отвратительно-липкими каплями. Рефлексы сработали быстрее разума, и Игорь в кувырке ушел под защиту стены даже раньше, чем связал три дыры в ухитрившемся не рассыпаться оконном стекле и обезглавленный труп Забелина. Рядом с ним хрипло дышал Принц.

— Что это было? — более глупый вопрос выдумать, наверное, сложно, вот только в голову почему-то ничего кроме него не лезло. Оставалось утешать себя мыслью, что это не от врожденного дебилизма, а из-за больной (кстати, на фоне очередного стресса практически переставшей ныть) головы и общей перегруженности эмоциями. Тем не менее, Николай ответил:

— Снайпер. Кажется, игра переходит в жесткую фазу.

— Игра? Какая, к черту, игра?

— А я откуда знаю? Только вот Паше, если ты не заметил, башку прострелили. На мокруху просто так никто не идет, значит, дело и вправду серьезное. Телефон с собой?

— Угу, — кивнул Игорь, нашарив в кармане мобильник. — Куда звонить?

— В милицию, естественно, — язвительным тоном отозвался Принц. Первый шок уже прошел, и сейчас он был похож на себя прежнего, разве что лицо казалось бледнее обычного. — Здесь убийство, как-никак. Хотя стой. Запомни: мы пришли сюда, чтобы обсудить с товарищем новогоднюю вечеринку у него на даче. Запомнил?

— Да.

— Ну и замечательно. Звони.

Как ни странно, милиция приехала довольно быстро. Они, по слухам, оперативностью не отличались, а тут не прошло и получаса. Хотя, говоря по чести, здесь и пешком-то идти минут пятнадцать, не больше. Однако же, приехали, Мегре доморощенные, и, судя по охреневшим глазам, не ожидали увидеть чего-то серьезного. Думали, небось, что пьяные идиоты развлекаются. Но увиденное расставило все на свои места, заставив поверить в реальность происходящего, и как только младший, худосочный сержант (и как его в милицию-то взяли, кто таких бояться захочет) закончил блевать, процесс завертелся уже по-настоящему.

Для начала, на смену обычному милицейскому наряду явились трое крайне деловых мужичков, причем не сержантов с демократизаторами, а в офицерских погонах, двое лейтенантов и капитан, плюс какой-то умник с погонами без лычек, зато при собаке, здоровенной овчарке самого флегматичного вида. Шустро осмотрели комнату, зафиксировали дырки от пуль, обеспечили транспортировку Паши в морг, после чего взялись и за свидетелей. Хорошо еще, не пытались шить им дела — все же тот факт, что пули влетели из окна, сомнений не вызывал. Место, откуда стреляли, тоже вычислили быстро — чердак соседней пятиэтажки. Туда шустро умчались один из лейтенантов и кинолог со своей псиной, прихватив с собой тех двоих, что приехали первыми. Игорь, честно говоря, сомневался, что они хоть кого-то найдут — все же стрелок, если он не идиот, не будет дожидаться битый час, пока за ним соизволят приехать. Так и получилось, группа "быстрого" реагирования вернулась очень скоро и, судя по их лицам, никого не поймала.

А потом еще пришлось полночи сидеть в милиции и давать показания. Муторное это было дело. Правда, легенда была простейшей, а потому надежной — приехали, сидели, разговаривали. Ничего не пили, даже чаю, и курток не снимали, поскольку явились ненадолго, о Пашиных врагах ничего не знают — они, конечно, друзья, но не настолько же близкие, чтоб друг друга во все тайны посвящать. Да и никто их не колол специально, взяли до кучи отпечатки пальцев и отпустили. Правда, до оставленной во дворе машины пришлось возвращаться своим ходом.

Уже когда они сидели, прогревая успевший остыть двигатель, Принц вдруг задумчиво спросил:

— Тебе ничего не показалось странным?

— В чем?

— Да в поведении того стрелка, к примеру.

— Я его даже не видел, если ты запамятовал.

— Я тоже. Но кое-что меня неприятно заинтриговало.

— Меня, знаешь ли, тоже, — Игорь рефлекторно провел ладонью по лицу. Хотя он и умылся, но все равно казалось, будто липкие шарики чужой крови вперемешку с мозгами так и висят на коже. Гадкое ощущение, тошнотворное. Все же Игорь был не крутым суперменом из какой-нибудь трехбуквенной конторы, а обычным менеджером. Ему, стыдно признаться, страшно... И грязный пуховик, который он, чтобы не испачкать обивку машины, свернул и бросил в багажник, теперь стирать придется. Не факт, что отстирается, кстати. Эта неуместная мысль, как ни странно, немного его успокоила, хотя чувство гадливости никуда не исчезло. Николай, похоже, заметил его движение и правильно интерпретировал:

— Я не про то. Ты видел, куда этот кретин стрелял?

Игорь задумался. Так, первая пуля разнесла башку Забелину. По идее, ее бы хватило — стрелок наверняка пользовался оптикой и видел, что попал. Дырок в стекле он видел три. Тоже логично, убийца наверняка пытался убрать свидетелей. Кстати, оружие у него наверняка имело глушитель, но это уже мелочи. Вроде бы все. Именно это он и сказал.

— Молодец. А теперь представь в голове, кто где в тот момент стоял.

Игорь попытался вспомнить. Потом, уже по собственной инициативе, прикинул, куда угодили пули, и их траекторию.

— Не понял.

— И я не понял. Отправить нас обоих следом за Пашей ему было проще, чем два пальца обрызгать. Вот только обе пули ушли туда, где нас заведомо не было. Причем как минимум в первый раз он выстрелил раньше, чем мы начали реагировать.

— Хочешь сказать, убивать он нас не собирался, только пугнул?

— Похоже на то. Пугнул и следы запутал. Наши доморощенные гении сыска даже не подумали спросить, где точно мы сидели, когда стрельба началась, и сейчас уверены, что и в нас тоже стреляли. Я, кстати, тоже только сейчас сообразил, когда от увиденного отошел.

— Да? Я в тебе разочарован. Ты ведь у нас железный человек, Коля, — неловко пошутил Игорь. Тот в ответ лишь отмахнулся:

— Не юродствуй. Я понимаю, у всех нервы, но сейчас и без твоих острот тошно. Радует только одно: убивать нас, если будем сидеть тихонько, вряд ли будут.

— Это при условии, что снайпер промахнулся сознательно, а не по иной причине.

— Какой же?

— Оптика подвела там, или помешал кто...

— Вряд ли, уж больно хорош был первый выстрел. Хотя и не исключено. Умеешь ты испортить другим настроение.

— Умею. И еще нюанс. Ты уверен, что Пашу убили первым выстрелом?

— То есть?

— Что, если на самом деле его достали второй или даже третьей пулей? Лично я последовательность образования дырок в стеклах не считал. А если у снайпера был сбит прицел? В этом случае он снял приоритетную цель, а за это время мы успели уйти с линии огня. Тогда рушатся все твои логические построения, и нам стоит очень-очень бояться.

— Не слишком профессионально.

— Во-первых, Паша тоже был дилетантом. Кто сказал, что против нас, точнее, против меня, в основном, не играет кто-то столь же наивный, но более денежный и менее разборчивый в средствах? А во-вторых, как раз профессионально. Определить погрешность, исправить брак, и все это за какую-то секунду.

— Черт...

— Вот именно. Ладно, чего гадать, поехали, — проворчал Игорь, воткнул по ошибке третью передачу и как истинный американец из боевика, с проворотом колес, рванул с места.

Последняя нехорошая мысль в эту ночь пришла ему в голову, когда он, не раздеваясь, рухнул на неразобранную кровать в надежде поспать хоть пару часиков. Он представил себе, что будет, когда послезавтра из Тайланда примчится жена покойного Забелина и возьмет их всех за шиворот. С нее станется, эта баба, при всей ее хватке, мужа по-своему любила, и какой фортель выкинет из-за его смерти неизвестно. Уж единственных свидетелей трясти начнет с гарантией. Однако додумать Игорь не успел — просто выключился, перегруженный эмоциями.

Как известно, утро добрым не бывает. Эту истину Игорь прочувствовал на своей шкуре почти сразу. Во-первых, проспал. И Дина, зараза, не разбудила, поскольку дрыхла в своей комнате и не проснулась, даже когда хозяин всего этого бедлама поставил на плитку склонный к отчаянному свисту чайник. Тоже умаялась вчера и перенервничала, так что простительно. Другое дело, на работу Игорь безнадежно опоздал. Хорошо еще, начальник в отъезде, и вернется только послезавтра, но ведь стуканут наверняка. Впрочем, он мужик понимающий, и если работа будет сделана, бучу поднимать не станет, так что переживем. На крайняк, задержусь подольше вечером, решил Игорь.

Во-вторых, голова болела страшно. Он и проснулся-то из-за этой проклятой боли, а не от звона будильника, который попросту не услышал. Не тошнило, хоть это радовало, но организм явно намекал, что постоянно получать по голове ему совсем не нравится. И ни широко разрекламированное обезболивающее, ни контрастный душ, ни кофе до конца не помогли. На работу Игорь пришел в состоянии, которое лучше всего характеризовалось словом "разбитое". Больше всего хотелось выдать сакраментальное "работа — не мужской половой орган, стояла, стоит и стоять будет", но он все же пересилил себя — деньги просто так не платят. А потому ноги в руки — и вперед, к трудовым свершениям на благо родной фирмы!

Принц заявился даже позже него. Выглядел мулат, правда, бодрячком, но бодрячком каким-то не выспавшимся. Выражалось это в нарочито громком голосе и повышенной раздражительности. Народ очень быстро сообразил, что трогать его сегодня не стоит, и в результате вокруг Николая образовалось нечто похожее на вакуум, чем тот, похоже, был доволен. Такое, правда, было не впервые — Принц и раньше, бывало, не высыпался, особенно после очередных ночных бдений с подругами. Опаздывал, правда, крайне редко, но и такое случалось, а потому его поведение, равно как и опоздание Игоря, удостоилось всего пары фраз на очередном перекуре, которых, по случаю отсутствия начальства, стало вдруг слишком много, и не дало повода для сплетен. А ведь в них, вопреки распространенному мнению, мужчины офисной закалки понимают больше, чем женщины. Может быть, в другое время опоздание сразу двоих приятелей и оказалось бы за неимением лучшего в центре внимания, но не сегодня. Этот вторник на опоздания оказался неожиданно богат, и как минимум одно проходило по линии невероятных. Соответственно, и разговоры крутились вокруг начальника отдела кадров, известного своей любовью к пунктуальности у сотрудников и, по мере сил, подающего им в этом пример.

Ярослав Семенович, приехавший на работу с обеда почти на час позже, чем обычно, выглядел так, словно над ним ставили опыты. Вроде бы все как обычно, но морда лица красная, распаренная, ворот расстегнут, галстук сбился набок... Глянул на всех бешеным взором — и протопал к себе в кабинет. Следом за ним промчалась Владислава с горячим кофейником на подносе, а сунувшийся минут через пять следом за ней по какой-то своей надобности парнишка из отдела поставок застал удивительную картину. Ярослав Семенович без пиджака и галстука, что само по себе казалось нонсенсом, развалился в кресле, меланхолично прихлебывал кофе из огромной кружки. И это он, который утверждал, что питие кофе целая культура, и использовать для этого что-то кроме специальных кофейных чашечек варварство! Но это еще полбеды. Владислава, с ногами забравшись в кресло напротив, также пила кофе, заедая его печеньем. Это притом, что, по мнению все того же завкадрами, подчиненные в присутствии высокого начальства должны стоять по стойке смирно! Но даже это не все. Господин Вольский Ярослав Семенович с ней разговаривал, и, очень похоже, жаловался девушке на жизнь. И вот уж это точно ни в какие ворота не лезло.