магия искусства, часть 1

— Да, — ответил Касс.

— Тогда увидимся на второй паре, — улыбнулась Юнеа, — это история отечества. Тебе скорее всего понравится наш преподаватель.

— То есть?

— Никаких сполеров! — остановила Юнеу Онея, — пусть сам увидит.

— Хорошо, — пожала плечами Юнеа, — будет небольшим сюрпризом, — и с этими словами она и Эвила вышли из квартиры.

— Подождешь меня, вместе дойдем до института? — спросила Онея, — ты знаешь, какая у тебя первая пара?

— Нет еще, — небрежно ответил Касс, — какая разница?

— Некоторые пары у нас проходят очень интересно.

— Что ж... посмотрим.

Онея была наконец-то готова, и она быстрым шагом направилась в сторону прихожей, где уже стоял Касс. Перед тем, как выйти из квартиры, она повернулась к Анреа и сказала ему:

— А ты, будь добр, проследи за тем, чтобы этот романтик наш все-таки выбрался из своей астральной реальности и наконец-то дошел до института и не свернул случайно в ближайший бар. И сам дойди хотя бы до одной лекции. А то вас обоих скоро выкинут пинком под зад.

— Есть, мэм, — и Анреа вытянулся в положение "смирно", отдав честь.

— И без сарказма, пожалуйста, — буркнула Онеа, — а то ночевать будешь один в прихожей.

После этого Онея пулей вылетела из квартиры так, что Касс с трудом за ней успел. Он хоть и привык к быстрой ходьбе, но такой прыти не ожидал от Онеи.

— Куда ты так спешишь? — спросил он, догнав ее, только когда они уже выходили из общежития.

— У нас по основам архитектуре очень строгая женщина, хотя преподает просто замечательно. К ней не стоит опаздывать, а именно это сейчас и происходит.

— Понятно.

— Расписание найдешь на втором этаже. Советую тебе тоже поспешить. Опоздавших никто не любит. Некоторые преподаватели предпочитают, чтобы опоздавшие студенты вообще не входили к ним на пары.

— Да не волнуйся за меня, — усмехнулся Касс, — я думаю, уж со мной-то точно все будет хорошо. В конце концов, никто меня выгонять не собирается.

— Ты так в этом уверен?

— Уж поверь мне, — улыбнулся Касс.

И тут Онея вспомнила разговор, который у нее состоялся вчера с Гедионой. Тогда она не особо придала значения ее последним словам, но теперь они начали становить более правдивыми. Касса уже давным-давно должны были исключить за все его выходки. Еще ни одному студенту не прощалось столько, сколько ему. И теперь Касс был так уверен в том, что он был чуть ли не неприкасаемым, что это не могло не показаться странным. Онея серьезно посмотрела на Касс и спросила:

— Ты мне чего-то не рассказываешь?

— В смысле? — не понял Касс.

— В смысле, к тебе в нашем институте явно какое-то особое отношение. Хотя у тебя нет никаких особых связей.

— Э... мне просто везет, — ответил Касс, — я в рубашке родился.

— Да? И только? Тебя пригласили в институт, обращаются как с почетным гостем. Ты хоть и стал известен своей живописью у нас в деревне, но это не дает таких привилегий.

— Я же говорю, мне просто везет, — Касс продолжал стоять на своем.

— Знаешь, если ты не можешь довериться мне, то кому?

— Просто еще не пришло нужное время, — произнес серьезно Касс, решив, что юлить тут бесполезно, и Онея уже полностью убедилась в том, что он что-то скрывает, — когда я буду готов, я все расскажу.

— Ладно... просто лишь бы это нам всем не вышло боком.

— Не выйдет, — заверил ее Касс.

В этот момент они дошли до того места, где перед институтом начиналось столпотворение. Как и каждое утро, студенты толпились возле входа, пытаясь в последний момент успеть на лекции. Они, как и Онея, знали, что опоздавших тут не любят, и теперь пытались протиснуться среди других в здание института.

Касс дал знак Онее, что она может прорываться дальше, не оглядываясь на него, и что он не будет участвовать во всей этой толкучке. Она быстро скрылась с его глаз, и он спокойно отошел в сторону, где было не так много народу.

Было очевидно, что вся эта толпа не так уж и быстро разойдется, поэтому он спокойно достал сигарету из уролиса и закурил ее. Люди вокруг него бежали, сбиваясь с ног, чтобы успеть на лекции, а он спокойно стоял в стороне и наблюдал за всем этим небольшим безумием.

Касс никогда не любил толпу. Он всегда считал, что маг более всего одинок именно в толпе. Она неуправляема, захватывает тебя и ты становишься ее частью, теряя себя, свою личность, свою индивидуальность. Люди превращались в животных и делали самые невообразимые вещи.

Вот и теперь Касс наблюдал, как некоторые умники пытались применять различные заклинания, чтобы побыстрее пробраться в здание. Кто-то пытался применить заклинание левитации, но вместо того, чтобы взлететь сами, они поднимали в воздух двух-трех своих однокурсников, которым не повезло оказаться рядом. Они медленно начинали подниматься в воздух дрыгая руками и ногами, словно барахтаясь в воде. Но все это было бесполезно, и они оказывались еще выше, чем планировали. Они еще не понимали, что смогут оказаться на земле лишь через пару часов, когда служба спасения сможет добраться до них и спустить на землю, или когда действие заклинания закончится и они просто плюхнутся на нее, скорее всего сломав несколько костей.

Другие пробовали уменьшить себя, чтобы проскочить между ног остальных. Этот вариант казался Касс более приятным хотя бы потому, что можно было пробежать под парой коротких юбок, прежде чем тебя случайно раздавит какой-нибудь студент, сделавший неожиданно шаг назад.

Некоторые очень умные применяли заклинание невидимости, хотя Касс был вообще без понятия, зачем. Он увидел, как один применивший это заклинание, попытался нагло распихать остальных, но в итоге его самого сбили с ног исключительно из-за того, что его не было видно.

Так продолжалось еще минут двадцать. За это время касс успел выкурить три сигареты. Настроение у него от всего этого шоу немного поднялось. Он считал, что хотя бы ради такого стоило с утра пойти в институт. В голове у него зародилось несколько идей для новых работ. Если толпа к этому моменту не расформировалась, то он, скорее всего, тут же пошел их реализовывать, даже не смотря на просьбу ректора.

Однако все случилось иначе. Постепенно все вошли в институт, освободив дорогу Кассу, и он спокойно, не толкаясь ни с кем, вошел в здание. В коридорах так же практически никого не осталось. Перовая пара должна была начаться через две минуты, и все уже сидели по аудиториям. Лишь Касс и еще несколько студентов, которым не особо повезло в толпе, шли к своим кабинетам.

Касс же поднялся на второй этаж, где висело расписание его занятий. К его счастью, лекция у него должна была проходить в этом же корпусе совсем не далеко от расписания, поэтому он неспешно направился к лекционному залу.

Касс вошел в него вместе со звонком. Все присутствующие с изумлением повернули к нему свои головы. Но больше всего был удивлен преподаватель, невысокий человек лет шестидесяти, с небольшой лысиной на затылке и плохо побритым округлым подбородком. Его умные и проницательные глаза устремились прямо на Касса.

— Молодой человек, вы аудиторией не ошиблись? — строго спросил он.

— Здесь сейчас будет история отечества? — ответил вопросом на вопрос Касс.

— Да.

— Тогда я именно там, где и должен быть, — довольно произнес Касс.

— Что-то я вас не помню. Вы раньше не посещали мои лекции.

— Я новенький.

— Это очень многое объясняет, — многозначительно произнес преподаватель, не сводя своих зорких голубых глаз с Касса, — что ж, тогда проходите. Придя вы на минуту позже, вас бы уже не пустили. А теперь начнем нашу лекцию.

Глава четырнадцатая. Больше динамики.

Онея с трудом смогла пробиться через толпу, которая стояла перед институтом. В отличие от Касса, она уже привыкла к такому началу дня, поэтому для нее это было совершенно обычный ритуал перед началом занятий.

Оказавшись, наконец, внутри здания, пройдя через несколько голов и отдавив пару ног, она направилась на третий этаж, где у нее должны были проходить пары. Она немного волновалась перед началом занятий, так как именно сейчас должны были предварительно просмотреть все проекты, которые участвовали в конкурсе. Онея хоть и сделала очень многое днем ранее в библиотеке, все же не доделала пару вещей, которые оставила на вечер. Столь скорое примирение с Анреа не входило в ее планы. И теперь она снова была готова его прибить за то, что потратила на него драгоценное время.

Когда Онея вошла в аудиторию, там уже почти все собрались. В первых рядах, как обычно, прямо перед преподавателем, сидела Гедиона и ее подруги, исполняющие одновременно роль группы поддержки. Перед ней уже были развернуты ее чертежи, которые явно были сделаны не в ее стиле. У Онеи не было никаких сомнений, что Гидеона снова нашла какого-то умного человека, который все сделал за нее.

Остальные так же доставали свои чертежи и готовили их к показу. Так же они доставали толстые рефераты, на которых шло описание их проектов и теоретическая часть, которой они руководствовались. В этом плане у Онеи все было в порядке. На двухстах страницах у нее было расписано все от и до, и она была готова в любой момент ответить на любой вопрос, связанный с ее проектом.

Риза, как обычно, была среди последних рядов, распаковывая свою работу. У нее было четыре чертежа на больших листах, на которые она очень грустно смотрела. Рядом с ней стояла еще одна девушка с длинными практически белыми волосами и миловидной внешностью. Она с интересом поглядывала на чужие работы, забросив свои два листа, которые были практически пустыми.

Онея была очень удивлена ее увидеть, и когда подошла к своим подругам, первое, что было ею сказано, обращалось именно к этой девушке.

— Инера, неужели тебя муж отпустил в институт наконец?

— Представь себе, — улыбнулась Инера в ответ, — а что? Неужели я пропустила что-то интересное? Хотя мне тут сказали уже, что у нас что-то вроде конкурса сделали, хотя это должна была быть лишь курсовая.

— Тебе только это рассказали? — усмехнулась Онея.

— Ну да, — непонимающе, ответила Инера.

— Я решила, что про все остальное ты сама ей расскажешь, — вмешалась в разговор Риза, — все-таки это твой дядя.

— Дядя? — удивленно спросила Инера, — какой дядя?

— Пока не важно. После расскажу. Пока хочу наконец-то достать свои чертежи, а то сейчас придет Эсториз и начет жаловаться, что мы опять не приготовились заранее.

Онея подошла к ближайшему свободному столу и раскрыла свою сумку. Не смотря на то, что сумка казалось совсем маленькой, из нее начали появляться свернутые огромные листы бумаги. Они появлялись один за другим, и Риза с Инерой с удивлением наблюдали за этим процессом. Наконец, когда на столе перед Онеей оказалось шесть листов бумаги, на каждом из которых был подробный чертеж ее проекта, она села на стул перед ними и мрачно стала на них смотреть.

— Подруга, ты когда успела столько всего сделать? — в восхищении произнесла Инера.

— Ты просто не видела, как она вчера сидела в библиотеке, — усмехнулась Риза.

— Что, ее опять пытались вытащить оттуда охранники?

— Вроде того.

— Так, без сарказма попрошу, — наконец перевела дух Онея, — все было в порядке. Подумаешь, я задержалась на час дольше, чем работает эта дурацкая библиотека. Им давно пора пересмотреть свои часы работы.

— Ты сидела в библиотеке, значит, опять поссорилась с Анреа? — спросила Инера.

— Он начал бухать в девять утра, что мне оставалось делать? — возмущенно произнесла Онея.

— Мне пора организовать группу в "Студентах" в поддержку Анреа. Его уже засыпали самыми нелепыми обвинениями.

— Нелепыми? Он просто гад!

— И в чем он сегодня провинился? — догадавшись о новых конфликтах спросила Риза.

— Вчера полез мириться, и я не успела кое-что доделать. Сейчас придет Эсториз, и мне придется все ей объяснять на пальцах, а не по чертежу.

— Создавай группу, — кивнула в сторону Инеры Риза, — я в нее вступлю.

— Так, это что за бунт на корабле? — обиженно спросила Онея.

— Никакого бунта, милая, — тут же ответила Риза, — мы все тут тебя любим, но у тебя иногда завышенные требования к людям.

— Я не требую ничего невозможного.

— Так, а что еще было интересного в мое отсутствие, — спросила Инера, — а то ваши разборки с Анреа уже давно не в новинку.

Онея бросила в Инеру убийственный взгляд, после чего ответила:

— А у нас новый жилец. Ко мне приехал дядя.

— Дядя? И каково ему среди молодых? Наверное, ввел строгие порядки, теперь не погулять, — сочувствующе произнесла Инера, — я ведь знаю, какой у вас там отдыха почти каждый вечер.

Риза и Онея немного удивленно посмотрели на Инеру, после чего обе расхохотались в полный голос. Риза чуть не упала со стула, на котором сидела. Все присутствующие в аудитории начали на них немного испуганно оглядываться.

Инера несколько минут наблюдала с изумлением за реакцией на ее слова, пытаясь дождаться, когда ее подруги успокоятся, но это никак не происходило. Онея и Риза продолжали истерически смеяться, и уже сами себя не контролировали. Инера не выдержала и спросила:

— Да в чем дело то? Я что-то не так сказала?

Онея с трудом взяла над собой контроль. Смех ее начал постепенно прекращаться, в то время как Риза все еще продолжала смеяться. Наконец Онее удалось подавить свой смех, и она, немного запинаясь, сказала:

— Он наш ровесник, и уж поверь, он не накладывает никаких запретов.

— Ровесник? И зачем он здесь?

— Он теперь учится на художественном, — ответила Онея, — его сюда специально пригласили. Судя по всему, пригласил сам ректор.

— Здорово... и все же, почему такая реакция.

— Сама увидишь, если повезет, — сказала Риза, которая так же немного успокоилась и утирала слезы с глаз, которые выступили из-за сильного смеха.

Все это вызвало недоумение у Инеры, но она не успела больше не о чем спросить. В этот момент прозвенел звонок, и в аудитории практически сразу же вошла Эсториз. Это была невысокая, полная, но очень активная женщина, с голубыми, быстро бегающими пронзительными глазами. На голове у нее был комок красных волос. Вид у преподавателя был немного задумчивый и серьезный. Изначально она вообще не посмотрела на аудиторию, а вместо этого сразу же прошла к своему столу и начала рыться в своих бумагах, которые были там разбросаны.

Студенты же в свою очередь тут же притихли и начали терпеливо дать, когда великий ум наконец то обратит на них внимание. Но это все не происходило. Эсториз была чем-то занята, словно ей нужно было срочно что-то сделать.

Постепенно студенты немного расслабились, убедившись в том, что на них вообще не смотрят. Это означало, что они могут делать все, что им вздумается, лишь бы только это не отвлекало преподавателя от его дела. И практических всех присутствующих это устраивало. Большинство из них тут же начало рассматривать свои чертежи и немного подправлять их, остальные еще раз перечитывали материалы к проекту.

Лишь только Гедиона недовольно уставилась на преподавателя, дожидаясь, когда же Эсториз обратит на нее внимание. Ей явно не нравилось, что ее так игнорируют. Она не привыкла к этому. Эсториз была одним из тех немногих преподавателей, которым было все равно, чьи ее родители и кто она сама такая. Ее интересовало лишь то, как работают ее студенты и к чему они стремятся. Поэтому она не особо ценила Гедиону.