| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Так это... — предпринял я попытку вставить слово, но был остановлен взмахом руки.
— Н-нет, все-таки надо было убирать В-витольда — казначей вздохнул — Дружба-д-дружбой, но когда она н-начинаем мешать делу, т-то какая м-может быть лирика?
— А.... — снова открыл рот я, но Юр нехорошо глянул на меня из-под бровей.
— Т-только скажи мне, что не он тебя навел на мысль поговорить с Валейриусом — пригрозил мне казначей — Б-боги с тем, что ты запамятовал о т-том, что мой сч-четовод видел вас, п-память у тебя всегда б-была слабая. Но г-голову-то и логику в-включать надо? Сам п-посуди — откуда тебе знать про том, что там с этой девкой из джунглей случилось? Или об этом т-трубят на всех углах? Н-нет, теперь т-трубят, но еще нед-делю назад про это никто н-не знал даже.
Ну да, тут меня раскатали как тесто по столу, не вильнешь в сторону.
— Н-не лезь больше в Эйг-ген — хлопнул ладонью по столу брат Юр — А если уж слож-жится так, что тебе н-надо будет туда нав-ведаться — сначала скажи об эт-том мне. Если на тебя в-выйдет В-витольд или его люди — т-то же самое, сразу известишь меня, причем незам-медлительно. Т-точнее даже так — в-выслушаешь его предложение, с-скажешь, что подумать надо — и ко мне. В-вопросы?
— А если Вайлериус начнет брать верх, ты за кого будешь? — не удержался я.
— Я немолод — с достоинством ответил мне брат Юр — И к-как все люди в воз-зрасте люблю с-стабильность и н-неизменность. Запомни это х-хорошенько.
Вроде как про Анну сказал, но имени её не назвал. Стало быть — не так уж устойчиво нынешняя королева сидит на троне, потому и 'Запомни'. А потом, в нужный момент может прозвучать что-то вроде: 'А что может быть стабильней м-молодой крови на т-троне? П-помнишь, Хейген, я п-про это тебе гов-ворил?'. И все, можно по новой перезаключать старые договора, я же все подтвержу. А я — подтвержу. Лучше королю соврать, чем брата Юра подвести.
Но надеюсь, обойдется без этого, поскольку в Эйген я не собираюсь. И вообще Запад седьмой дорогой планирую обходить.
— Я все понял — покладисто ответил я казначею.
— Точно? — прищурил левый глаз казначей.
— Предельно — заверил его я.
А квеста не дали. Но оно и понятно — на что именно тут он может быть? На то, что я должен поведать казначею о том, чего, возможно и не случится? Во если я намылюсь в столицу — тогда да, что-нибудь да выдадут.
— Н-ну и хорошо — брат Юр поднялся со стула — П-пошли, великий м-магистр наверняка уже письмо доп-писал.
Верно, дописал. И даже предложил мне сразу позвать Гунтера, но я отказался. А смысл? Оно, конечно бы неплохо прямо сейчас в те края рвануть, времени-то сейчас полно, вот только — кто знает, что меня там ждет? А у меня на ночные часы запланированы увлекательные прогулки по кладбищам — сначала по одному, потом — по другому. Надо быть последовательным. Мелкие дела еще можно совмещать, это нормально, но два таких квеста лучше делать по отдельности. Вот упокою Оэса — и на плато рвану. А если и не упокою, то хоть какую-то информацию по этому поводу получу.
Так что я отказался, мотивируя это тем, что фон Рихтеру надо еще боевых друзей в последний путь проводить. Подумав, добавил почти искренне, что и сам пошел на церемонию прощания, ибо это были лихие парни, но я же не член ордена? А это такое дело, только свои должны на нем присутствовать.
Фон Ахенвальд чуть не прослезился, заставив подумать меня о том, что и вправду сдает старик. Не было в нем еще совсем недавно эдакой сентиментальности. Или это просто у меня репутация с ним дошла до такого уровня, что он меня как совсем уж своего воспринимает, а потому не стесняется выказывать слабость?
Но по большому счету для меня это было совершенно непринципиально, потому я не стал ломать голову над тем, что в данном случае является верным, а что нет, удостоверился в том, что фон Рихтера никуда в обозримом будущем не отправят из замка и отправился домой, в Пограничье. Нет, оно было бы разумней тут остаться, опять же — свиток портала можно было бы сэкономить, но Трень-Брень я ведь здесь одну, без пригляда, не оставлю?
В коронном замке тем временем шла гульба по всем правилам. И это, заметим, была только репетиция завтрашнего банкета. Звучала музыка, к которой больше всего подходило название 'фольклор', нестройный хор пел какую-то песню, кто-то орал дурным голосом: 'Да я знаешь кто? Да я знаешь кого? Да меня знаешь как?', причем после каждого вопроса раздавались звуки ударов. Особый апокалиптический шик всему этой вакханалии добавлял здорово подгулявший Флоси, орудовавший у огромной винной бочки эпических размеров черпаком. Его кто-то поставил сегодня на раздачу, он разливал вино. Вот я понимаю -сбылась мечта человека, и личная, и карьерная. Вот это взлет. Вчера туалеты чистишь, сегодня — вино разливаешь. Позавидовать можно.
Чуть поодаль занимались своим любимым делом наши гномы. Они боролись, собрав вокруг себя немало зрителей. Между ними сновал наш казначей Ромул, громко выкрикивавший ставки и собиравший деньги.
Все были довольны, все были при деле, день задался. На этой бравурной ноте с чистой совестью я вышел из игры.
— Сломалась, что ли? — Вика, которая, судя по всему, недавно только проснулась, с недоверием посмотрела на нейрованну — Не сам же ты вылез оттуда так быстро?
— Чой-та? — я бодро выбрался из чуда техники — Да запросто. Я там бегаю, бегаю, а потом думаю — выходной же. Чего я его на эту нарисованную реальность трачу, стоит ли оно того? А ведь меня тут, в настоящем мире, ждет самая красивая женщина Вселенной.
— Если ты задумал какую-нибудь аферу, то имей в виду — я закон чту и уважаю — сдвинув брови, предупредила меня Вика, засмеялась, когда я, нырнув под одеяло пощекотал ее, а после, вздохнув, призналась — Но при этом меня так легко уговорить, сбить с верного пути. Я же — женщина.
Ээээ, милая. Это ты поздно спохватилась, это тебе мне надо было излагать в ту веселую ночь, когда ты меня пьяненького на машине из редакции везла. Хотя — и тогда в этом смысла не было бы. Я все одно ту ночь не помню.
Всегда поражался тому факту, что время — самая странная штука на свете. Оно способно растягиваться и сокращаться, оставаясь при этом неизменным. Фраза кривенькая, но тем не менее — это так. Вот сегодня — вроде столько всего уже было, а на часах все еще утро. Позднее — но утро. То есть — сколько всего успел за такой короткий отрезок. А бывают дни, когда вроде и не делал ничего, при этом за окнами уже стемнело, и вспомнить нечего, впустую часы и минуты пролетели, осталось только ощущение бесполезности личного бытия.
— На улице солнышко — сообщила мне Вика, встав с кровати и подходя к окну — Денек-то славный какой, прямо загляденье.
— Хочешь куда-то поехать? — уточнил я у нее, потягиваясь — Ты сразу конструктивные предложения давай, издалека не заходи.
— Да я сама не знаю — немного расстроенно отозвалась Вика — С одной стороны — надо бы, середина января, с другой — как-то лениво. Одеваться надо, идти куда-то опять.
— Ну, с другой стороной — оно понятно — я потолкал подушку кулаком — А вот с 'одной стороной' — это я не до конца осознал. Середина января — она что, как-то связана с необходимостью поездки в какое-то конкретное место? Я чего-то про тебя не знаю, ты участница некоей секты, вроде 'Седьмого пришествия Нафанаила'?
— В каком-то смысле — да — Вика захихикала — Все жительницы больших городов участницы одной большой секты. Новый год прошел?
— Прошел — я начал понимать, куда она гнет.
— Народ потратился? — продолжила она.
— Не без того.
— Значит, пришло время чего?
— Скидок — предположил я.
Хотя — как предположил? Уверенно произнес. Не первый день на свете живу.
— Вот и не знаю — то ли поехать и реализовать свое священное женское скидочное право, то ли нет — пожаловалась Вика — Дилемма, понимаешь? Не поехать — это против всех законов логики и устоявшихся в обществе традиций, но при этом собираться, одеваться, красится жутко неохота.
Мое мнение в данном случае не учитывалось, но я был не претензии. Мужское 'Да ну нафиг, куда-то ехать' в том случае, если перед ним стоит слово 'скидки' никогда не является аргументом, принимаемым во внимание. Это аксиома, положение, не требующее доказательств.
Все, что мы можем — исподволь влиять на принятие решения, умело используя точечные удары.
— Шелестова Мариэтте в пятницу сказала, что в 'Ритейле' сегодня в большинстве магазинов дискаунт будет. Она, конечно, шалава, но в этих вещах разбирается — Вика уперла одну руку в бедро, другой поправила волосы. В свете солнечных лучей это смотрелось очень красиво, я бы сказал — немного по античному, особенно учитывая то, что из одежды на ней были только тапочки. Она у меня не анорексичка, хвала богам, или кому там еще, есть на что приятно поглядеть, потому я с полным правом собственника залюбовался этой картиной — В принципе, 'Ритейл' не так и далеко, что тут ехать-то?
— Знаю я эти скидки — как бы немного отстраненно произнес я — Вчера цену подняли, сегодня на столько же опустили, до позавчерашнего значения, вот тебе и вся скидка.
Аргумент не новый, но иногда действует.
— Да нет — отмахнулась Вика — Так давно никто не делает. Не знаешь, так и не говори.
Было видно, что она не может найти для себя железобетонного 'за' или 'против', и лень в ней борется с природным инстинктом, который коротко можно сформулировать как 'побежать и купить'.
— Ну, если так, то почему бы и нет? — зашел я с другой стороны — Опять же — наших может встретим. Ту же Шелестову. Так сказать — не дня друг без друга.
Это был тонкий и расчетливый ход. Ну, так я подумал.
— Согласна — Вика снова потянулась и солнечные лучи окутали ее со всех сторон — Я тебе больше скажу — я, как мы приедем, сама ей позвоню. У нее скидочных карт полно, что есть, то есть. Скидка на скидку — это ли не счастье? И — иди, побрейся, пока я завтрак приготовлю. Все-таки в люди выходим.
Ошибочка вышла. Как же это я так? И обратного не отыграешь, все, спалился. Осталось только себе льготы выбить.
— Может, там поедим? — предложил я — Чего время терять?
— Вот любишь ты всякую дрянь в желудок пихать, будто дома нет — в голосе Вики я услышал уже подзабытые нотки всех своих бывших подруг, которые появлялись у них в тот момент, когда я из категории 'парень' переходил в состояние 'потенциальный супруг' — Сел бы сейчас, поел по-людски.
Ничего я на это ей не ответил, просто встал и пошел в ванную. Хоть я и проиграл в этом бою, но данную часть своих позиций я все равно не сдам.
Народу в торговом центре было как всегда в выходные полным-полно. Я обернулся к Ватутину, который, само собой, составил нам компанию и скорчил рожицу, вроде 'Ну что я могу сделать?'. Тот никак на это не отреагировал.
На самом деле — нелюдимый он. Даже хуже Эдварда, с тем хоть было все ясно, там нордические корни, но этот-то, судя по фамилии, отечественного производства. Нет, чтобы в машине рассказать, о чем вчера Азов и Ерема беседовали. Но нет, он либо молчал, либо в микрофон инструктировал пару своих людей, которые тоже отправились с нами. Я их сейчас не видел, но они точно где-то поблизости.
— Лен, ты где? — Вика, держа трубку у уха повертела головой — А, понятно. Скоро будем. Везучий ты, Киф.
— Ты так думаешь? — засомневался я и зевнул.
— Они на фудкорте — пояснила Вика — Мэри тоже здесь. Так что ты освобожден от беготни, будешь нашей базой и перевалочным пунктом. Сидишь за столиком, ешь свою отраву, следишь за пакетами.
И вправду — повезло. Этот вариант самый приемлемый. Времени, понятное дело, все равно жалко, но — все-таки.
Наших сослуживиц мы нашли без труда, они сидели около одной из кофеен.
— В принципе — учится тебе надо, Мариэтта — услышал голос Шелестовой — Сейчас ты одна, но не всегда же так будет? Вот Костик — у тебя же с ним серьезно?
Меня заинтересовал этот диалог. Что — Костик? При чем тут он? Я остановил Вику и приложил палец к губам. Парочка нас так и не заметила.
— Я так не могу — засмущалась Мариэтта — Я же не эта самая... Ну, ты поняла?
— При чем тут содержанки? — Шелестова повертела пальцем у виска — Умная женщина всегда даст понять мужчине, что ему пора бы и раскошелиться. Но это только при том условии, что ты данную особь воспринимаешь по-настоящему всерьез, не как попутчика или просто парня на одну ночь, а как того, кто каждое утро будет видеть тебя ненакрашенной. Тем самым ты выясняешь сразу несколько полезных вещей. Во-первых — не жлоб ли он. Во-вторых — чего от него ждать потом. В-третьих — насколько он серьезно к тебе относится. Но, повторюсь — такое имеет смысл проворачивать только с тем, кого ты решила захомутать всерьез, это важно. Тут дело-то не в деньгах совсем, усвой это раз и навсегда. Деньги что, мы ведь умные и красивые, мы всегда себе на бокал мартини и шоколадку заработаем. Тут принципиальный момент, и он напрямую связан с дальнейшей доминацией над семейным бюджетом.
— Хорошо формулирует — прошептала мне на ухо Вика — Вот ведь!
В этом 'вот ведь' сплелось сразу много всего, и в первую очередь — вот ведь дал ей бог талант. Почему ей, почему не мне?
— И все равно... — помялась Мариэтта.
— Еще раз говорю — все зависит от того, кто этот мужчина и что ты от него ждешь — терпеливо объясняла ей Шелестова — Ну да, грань между проверкой и перманентным вымогательством тонка, не спорю, но ты же женщина, ты пройдешь по этой тонкой линии не упав. Ты же в этих вопросах на голову выше любого мужчины, у тебя есть чутье и хитрость. Все решает подача, это самое важное. Если сказать: 'Мне нечего надеть' или там 'Сегодня распродажа' — это выглядит как развод на деньги или даже требование подарка за определенное тепло, подаренное ему тобой. И тогда он будет воспринимать тебя определенным образом, как женщину, которую можно купить. Нет-нет, не как содержанку, но как женщину, с которой можно договориться, а это уже проигрыш. А вот если встать на стульчик и сделать так...
Елена вскарабкалась на пластиковый стул и детским голосом произнесла:
Выйду в поле ночью голенькой,
Пусть сожрет меня медведь,
Все одно мне бедненькой
Нечего надеть.
Несколько девушек, сидящих неподалеку выдали понимающие улыбки и чуть ли не зааплодировали, как видно поняли, о чем идет речь.
— Вот! — Елена провела ладонью по сидению и снова уселась на стул — И все, дальше просто смотри — поймет, не поймет, и какие сделает выводы, от этого зависит, куда вырулят ваши отношения дальше и нужен ли он тебе такой. К тому же это все актуально только до колец, Мендельсона и пьяных гостей, потом все становится куда как проще.
— А ты сама так делаешь обычно? — вступила в беседу Вика, как видно — не выдержав.
— Не-а — как ни в чем не бывало отозвалась Шелестова — Пока нужды нет.
— Или нет того, кому такие стихи прочесть можно? — Вика села за столик — Киф, чего застыл?
— Пока — нет — не стала спорить Елена — Если папу не считать.
Ага, как же. Это ты им рассказывай про папу, я хорошо помню, что ты даже машину себе сама купила, отказавшись от его подарка, про это давным-давно Азов рассказывал.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
