Max War

Правда, не совсем самостоятельно.

Точнее, совсем не самостоятельно.

Когда шинигами все же атаковали, Иван, судя по всему, находящийся в глубоком шоке, выставил Ямаду вперед подобно щиту — разумеется, Хинатаро это совершенно не понравилось, так что нога в сандалии вбилась орущему берсерку прямо в нос. Тот задумчиво покачался — и упал.

— ПРЕДАТЕЛЬ!!! УМРИ!!!

— К черту! — Иван глубоко вздохнул — и следующий нападающий получил удар в живот... головой Хинатаро.

Несчастный седьмой офицер четвертого отряда выступал в роли дубинки или хлыста, которым Брагинский бил точно и с потрясающей убойностью.

— ВАЛИМ ОТСЮДА!!! — Волна разрушений и бесчинств вновь понеслась по улицам города...

* * *

В стороне...

— Так это вы, значит, риока?! Ну что же, я рад... КАКОГО ХЕРА?! — Капитан одиннадцатого отряда дернулся, как от пощечины. Впрочем, никакая пощечина не могла его оскорбить так, как увиденное.

Троица нарушителей — темноволосый пацан, девушка и блондин в пальто интенсивно от него драпали.

Впрочем, драпал только блондин — темноволосый был крепко зажат под мышкой, а рыжеволосая — перекинута через плечо.

— Кен-чан, они убегают!

Кемпачи с рыком бросился в погоню...

* * *

Лас-Ночес...

Халлибелл молча смотрела на играющих в аквариуме рыбок.

Троица где-то развлекалась, она ощущала их отголоски эмоций: азарт, веселье, небольшая досада... Рука прошлась по светлым растрепаным волосам, мягкое кошачье ухо с черно каймой слегка дернулось...

— Хорошо... — Фраксион, сидящий на полу и положивший голову на колени своей хозяйки довольно сощурился.

— Да...

* * *

Общество Душ.

Ичиго поморщился, сплюнул кровь с разбитой губы. Последний противник, после того, как его меч был выбит ударом занпакто временного шинигами, перешел в рукопашную и успел неслабо врезать Куросаки.

Тот в ответ не стал мендальничать и от души протянул мечом наискосок по груди — правда, убивать все равно не стал...

Гандзю ударом вырубил последнего нападающего: тот попытался добраться до выроненного меча, но не преуспел.

— У-тю-тю! — Шинигами и пиротехник посмотрели в сторону Брагинского и синхронно содрогнулись.

Хинатаро забился под разрушенную колонну и большими и грустными глазами смотрел на блондина. Тот как раз сунул руку под полу плаща и вытащил оттуда небольшой поднос с чем-то ароматно пахнущим.

— Иди сюда — пирожок с рыбкой дам! Что? Хм... — Брагинский пояснил оторопевшим от такой картины спутникам:

— Странно, с Йоруичи прокатывало...

Однако как раз в этот момент блондина прервали...

* * *

Каракура, старшая школа XXX.

Уроки и истории никогда не были особо популярными среди учеников класса, где учился Куросаки Ичиго. Преподаватель, читавший предмет, через месяц должен был уйти на пенсию — так что откровенно ему было не до предмета, он готовился к своему уходу. Так что отсутствие преподавателя в классе не показалось ничем необычным...

Прозвенел звонок, староста положила на стол учителя журнал.

Класс откровенно планировал обсудить странное отсутствие целого ряда учеников, однако их ждал сюрприз.

Дверь с шорохом отошла в сторону.

— Guten Morgen, класс!

Полноватая фигура в светло-бежевом костюме-тройке прямо-таки излучала дружелюбие и позитив. Правда, ученики были все равно шокированы: на японца вошедший был похож меньше всего...

Круглое полноватое лицо, соломенного цвета волосы. Крупный острый нос и тонкий губы, сложенные в ироничной улыбке.

Глаза ярко-желтого цвета с интересом изучали ошарашенных учеников... Первой опомнилась староста:

— Класс, вста...

— А-а-атставить! — Слегка оглушенные подростки замерли.

Очки в стальной оправе блеснули в лучах солнца — и на секунда лицо мужчины скрыла тень, оставив лишь два светящихся пятна линз...

— Садитесь... — Мягкий бархатный голос вызвал на спине Тацузи целый ворох холодный мурашек.

Подростки сели.

— Итак... Я ваш новый преподаватель Мировой Истории. Кстати говоря, вам на редкость повезло — я являюсь самым лучшим преподавателем Мировой Истории, особенно истории двадцатого века.

После столь самодовольного заявления преподаватель отодвинул стул, осмотрел его, грустно вздохнул:

— Придется менять — на таком я себе спину поврежу раньше, чем вы выпуститесь...

Желтый глаза остановились на учительском столе, после чего преподаватель улыбнулся... И одним незаметным глазу движением уселся прямо на край стола, закинув ногу на ногу.

Тацуки сморгнула: мужчина двигался очень легко, непринужденно. Видно было, что некая полнота вовсе не мешала движению.

— Итак, позвольте представиться — Макс Монтана...

Урок проходил оживленно. И даже в некоторой мере экстримально: преподаватель включил проектор и вывел на него картинку. Перекошенную морду, оскалившуюся клыками, а внизу была надпись: "ВАМ КОНЕЦ!!!", после чего, насладившись вытянувшимися лицами подростков, сообщил:

— Достали листочки и поделились на варианты...

За десять минут "блиц-опрос" был написан, листочки собраны, а еще через пару минут преподаватель задумчиво снял очки и протер их платочком, после чего так же задумчиво водрузил очки на нос.

В классе стояла идеальнейшая тишина.

— Н-дааа... — Преподаватель помолчал, после чего еще раз повторил — Н-да... А скажите-ка мне крайнюю тему, которую вы проходили? Эм, прошу прощения... Тацуки?

— Японо-китайская война! — Девушка встала и ответил на вопрос.

— А дальше идет что?

— Русско-японская война, сенсей! Так же англо-бурская и...

— Достаточно. — Блондин поморщился и одним движением смахнул листки с тестами в мусорную корзину.

Откуда-то с задних рядов раздался полный облегчения вздох.

— Садитесь. — Монтана встал за проектор, картинка с перекошеной рожей исчезла и сменилась другой, картой мира. Политической, за 1900 год, согласно надписи вверху.

— Честно говоря, ваши знания мировой истории не так уж и плохи. Дам вам перечень параграфов и конспекты, потом перепишите — и все будет прекрасно. В конце концов до начала двадцатого века мало что действительно масштабного и интересного происходило.

Патриархальные и травоядные времена. Кстати, если вы в чем-то сомневаетесь или не согласны, можно не поднимая руку и не вставая сделать замечание с места... Ну же, не стесняйтесь!

Тацуки вздрогнула. Она как раз подумала о том, как можно назвать травоядными Столетнюю войну или революцию во Франции. Собственно, этот вопрос она и задала:

— Сенсей, а разве можно назвать девятнадцатый век...

— Замечание. Я не "сенсей". Я — "герр Монтана", "герр преподаватель", в конце концов просто — "преподаватель".

Что касается вашего вопроса — девятнадцатый век был богат на войны: Российская Империя схватилась с Турцией, причем не один раз. Наполеон стал "завоевателем Европы"... Не на долго, правда — дурак, решил на Восток отправиться.

Российская Империя не единожды схватывалась с Турцией...

— Но мы им наваляли... — Один из учеников решил вставить свой комментарий.

Учитель в ответ пронзил его взглядом желтых глаз (из заднего ряда послышался кашель), и заметил:

— Русско-японскую войну тоже будем изучать. Кстати, редкий случай, когда победитель оказывается все же в проигрыше...

Блондин откашлялся:

— Итак, двадцатый век. До сих пор спорят, когда он начался: с наступлением 1900 года? Или же с отметки 1901? Путаница усугубляется наличием так называемых юлианских и григорианских календарей — многие страны жили по разным стилям летосчисления.

Экономистам и логистам того времени, занятым составлением расписаний поездов и расчетом тех или иных дат жилось нескучно.

Я считаю, что двадцатый век "по-настоящему" начался с первым выстрелом на южном побережье Африки.

Именно там началась Великая Война, которую по причине недостатка романтики большинство историков называет просто — "двадцатый век".

Запомните — весь двадцатый век есть просто война, разделенная годами временных перемирий. И эта война продолжается до сих пор... Достаточно посмотреть выпуски новостей — я имею ввиду, мировых, а не тех, что рассказывают о рождении нового детеныша панды в токийском зоопарке...

Гипнотический голос, казалось, проникал прямо в подсознание...

* * *

Лас-Ночес.

Кригу нравился сон.

Макс любил неспешное угасание своего разума и странные картины, возникающие в воображении. На сны влияют внешние факторы и пережитое за день, и если человеку снятся пингвины — вполне возможно, что он забыл закрыть окно и ему холодно.

Но сны фраксиона всегда были воспоминаниями. Когда — грустными, когда — веселыми, когда — бредовыми. Сейчас же подсознание решило порадовать блондина неопределенностью и предвкушением...

Кладбище.

Тихое и мирное — как и положено, если, разумеется, умершие не укушены вампирами.

Солнечный день — лучи проникают сквозь листву причудливо изогнутых вязов. Перед ним — могильная плита, а чуть в стороне на скамейке для посетителей сидит девушка... Нет, девочка.

Ей всего пятнадцать лет.

— Между прочим, воспитанные люди здороваются. — Голос пока не имеет властной интонации, но вот язвительности и чувства собственного достоинства хоть отбавляй.

— Прошу прощения, фройляйн. Добрый день. Просто я не хотел мешать вашему... Эм... Общению с усопшим.

"Забавно, у нас похожие очки".

Девчушка слегка ухмыляется:

— Я не навещаю усопших. Я навещаю их могилы — это разные вещи.

Глава "Миллениума" переваривает услышанное.

Впрочем, из всех слов есть только одно, описывающее его состояние.

"Восхитительно".

— Ваш отец? — Почему бы не поговорить с... Кем? Пожалуй, что со врагом. Правда, она еще об этом не знает...

— Да. Он умер месяц назад. — Вообще-то две недели. А следом за ним "умер" и дядя.

— Сочувствую. Но он наверняка уже там, где души всех воинов — в Валгалле...

— Он умер не в бою.

— Но он определенно был воином. Иного объяснения вашему твердому характеру я найти не могу. — Криг улыбнулся.

Какая же она красивая! Светлые волосы, твердый взгляд — столь близкая к арийским идеалам красоты!

А вскоре, всего через несколько лет — она будет плеваться от подобного сравнения. Это крайне забавно.

— Всего хорошего, фройляйн... — Майор уходит.

Девочка остается.

Блондин в восторге — это воистину восхитительное чувство! Враг... Нет, не меч, что поразит его — пока что лишь кусок прекрасной стали.

Но он — любит войну и мастерски с ней обращается. И этот кусок металла превратится в идеальное оружие...

Достойное отнять его жизнь.

— До свиданья... Фройляйн. — Тонкие губы расползаются в улыбке. — До встречи на полях сражений...

И что самое удивительно — это не предвкушающая улыбка, и блондин это понимает. Он улыбается не от того, что впереди — кровь и смерть, хотя это тоже прекрасно...

Он просто радуется...

* * *

Общество Душ...

— БЕЖИМ-БЕЖИМ-БЕЖИМ!!! — Точная копия Ивана со всех ног улепетывала от чего-то крайне опасного. По крайней мере, Ичиго стало не по себе, когда преследователь троицы крушил от ярости дома и деревья.

Пиротехник икнул, покосился на копию Ивана, стоящую рядом и сопровождавшую их все это время. Ямада, перекинутый через плечо блондина и не отошедший от роли дубины, слабо постанывал...

"Отложим объяснения на потом, сейчас надо проваливать..."

К сожалению, даже гении вроде меня не могут предусмотреть все. Вот и теперь, когда я отмахнулся от наседающей компании ответом "легкий фокус — клонирование!" я не заметил лейтенанта Абараи Ренджи...

Прятаться, маскироваться — и все же попасть в лапы этому психу! Единственное, что, пожалуй, можно отметить положительного — это то, что ПРЕЖДЕВРЕМЕННОЙ драки с капитаном одиннадцатого отряда все же удалось избежать.

Однако сейчас из рыжего сосредоточено делали отбивную... Я пресек три попытки вмешаться (ибо квинси все же успел немало сил положить до того момента, как я, наконец, вмешался в его общение с Маюри), и одну — сбежать (Хинатаро Ямада занимал серьезное место в моих далеких планах).

* * *

Лас Ночес...

Песок-песок-песок... Кругом только он, да монументальная стена, отделяющая Пустыню от искусственного оазиса жизни. Впрочем, иногда этот самый оазис взрывался такими волнами активной деятельности, что лучше бы его и не было — как, например, сейчас. В одной из комнат, в которой обитались фраксионы Тии Халлибелл, царило оживление...

— Ой... Хи-хи-хи... — Циан Сун-Сун прикрыла лицо рукавом одежды и мелко-мелко хихикала.

— Это... Это... — Апачи задохнулась. — Это...

— КАВАИИИ!!! — Милла-Роза поправила очки и ухмыльнулась. Грудь, которой явно было тесно под одеждой, беззащитно и упруго смялась...

— ЭТО МЕРЗКО!!!

— Но как на Крига-то похож!

— Ну знаете ли... — Апачи покраснела. То, что оказалось в толстой стопке притащенной блондином манги, перевернуло все представление разноглазой о морали.

В качестве завершающего штриха с порога донеслось:

— О, фройляйн, а что это вы тут... — Желтые глаза уставились на раскрытые странички манги. После чего резко расширились...

Рука в белоснежной перчатке подняла томик. Криг медленно прочитал:

— Zaou Taishi, Eiki Eiki... "Love Stage!!" — Блондин замер. Потом пролистал томик... В конце концов, взял другой и открыл на середине...

Остальные фраксионы молчали и интенсивно бледнели.

Макс поднял взгляд на троицу, после чего тихим ровным голосом произнес:

— Вы этого не видели. Ясно? После прочтения — сжечь...

* * *

Общество Душ...

Я свел свое вмешательство к минимуму.

Так что на данный момент Исида и Орихиме прятались на старых складах (пришлось на некоторое время "разделиться" и обеспечить их едой и водой), пиротехник дрых в боковом ответвлении коридора на старых матрасах, а Ямада прыгал вокруг вырубленого рыжика.

Тот неслабо огреб от Зараки — впрочем, капитан тоже получил по мозгам. Правда, видимого вреда здоровью кровожадного психа это не нанесло, а лейтенант Ячиру была в совершеннейшем восторге.

* * *

Ямада перевязал многочисленные раны временного шинигами и сел на каменный пол. Мысли вяло текли в голове: основной было "вот и все...".

— Хм... Что-то вы грустный, товарищ! — Блондин, при взгляде на которого у седьмого офицера четвертого отряда начинался тремор, покопался у себя в карманах потрепанного плаща. — Вот, приятного аппетита!

Большой аппетитно пахнущий пирожок с мясом немного улучшил настроение медика, но общее ощущение разрушенного мира не покидало шинигами.

Сердце обреченно билось в груди — Ямада уже подсчитывал, сколько именно ударов осталось до того момента, когда кто-то из одиннадцатого отряда порубит медика на куски.

"Еще наверняка и драку устроят за возможность меня прикончить..."