— Здравствуйте, Сергей Алексеевич. Как видите, я неплохо вас знаю. Я — Петр Иванович Бритвин, временно исполняющий обязанности Главы. Я хотел бы, чтобы мы с вами сразу обо всем договорились по-хорошему, тогда никто не пострадает и мы расстанемся... если не друзьями, то, хотя бы, не врагами. Кстати, вы завтракали?

— Я хотел бы, прежде чем о чем-то с вами говорить, убедиться, что с женщиной и ребенком все в порядке.

— Справедливо. Федор Константинович, — Бритвин обратился к белобрысому, — Проводите сюда нашу гостью, пожалуйста. И попросите принести чаю с блинами. Извините, сейчас все будет. Но я хотел бы пока вернуться к разговору, чтобы сберечь ваше и свое время...

— Это будет кстати. — Мельников снял с руки и положил на стол свои "командирские" часы.

— Так вот, я бы хотел обменять женщину и ребенка на партию оружия и боеприпасов. Желательно получить АК-74 с подствольными гранатометами, приборы ночного видения, бронежилеты, каски и костюмы химзащиты. Все — в количестве двадцати штук каждого наименования. Плюс по двадцать магазинов к каждому автомату и пятнадцать гранат к подствольникам, плюс ручные гранаты, в том числе дымовые. Да, желательно также пяток "Печенегов" или ПКМ, и по десять коробок патронов к каждому. По-моему, пожелания вполне умеренные, согласны?

— Хмм... У нас еще "Шмели" есть... — протянул Мельников. — Страшная, надо сказать, штука. В условиях метро — практически оружие массового уничтожения.

— Нет, в "Шмелях" мы не заинтересованы. Нам некого массово уничтожать. Так как? Когда вы сможете поставить нам, так сказать, необходимое оборудование?

— Надо сказать, "Шмели" — действительно классная вещь. Мы как-то раз четырьмя выстрелами пятиэтажку сложили...

— Хватит о "Шмелях"! — рявкнул, теряя терпение, Бритвин. "Бурят" недоуменно смотрел на своего командира. Какого хрена он нахваливает "Шмели"...

— Ну хватит, так хватит... Хотя штука — м-м-м — просто загляденье... Просто я что-то не вижу нашей девушки...

В комнату вошел встревоженный белобрысый и что-то тихо сказал на ухо Бритвину. Тот недовольно зыркнул на блондина и рявкнул:

— Так найдите! Быстро!

— Извините за непредвиденную задержку, — обратился он к гостям, — девушка куда-то... отошла, так сказать.

— Не понял?

— Ее сейчас найдут и приведут сюда, подождите, пожалуйста.

— Нет девушки — нет разговора. До свидания. — Мельников встал. У "Бурята" вытянулось лицо, но он промолчал — Леха доверял командиру и знал, что Машу он не бросит.

— Вы не уйдете просто так!

— Еще как уйду. Более того, мне НАДО уходить.

— Да ни хрена вы не уйдете! — Бритвин начал выходить из себя. — Если вы не хотите договариваться, то я буду договариваться с вашим заместителем, а вы двое будете дополнительными козырями при разговоре, вот и все.

— Очень жаль, что вы так решили, — спокойно произнес Мельников. — Знаете, отчего умер генерал Стеценко? Он возомнил себя умнее других. А "лабиринт" контролировал не он один.

— А причем здесь Стеценко и "лабиринт"? Я слышал эти байки, но не особо верю им.

— Можете и не верить, но эти, как вы говорите, байки тут очень даже при чем. Дело в том, мы проследили звонок вашего посредника, и я попросил моих друзей в "лабиринте", если до 12 часов от меня не будет известий, в 12.05... кстати, я же вам рассказывал о "Шмелях"? Так вот, мои друзья в 12.05 выпустят на все станции южнее "Калужской" по нескольку этих приятных насекомых. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Вы не сделаете этого!

— Почему?

— Но вы сами тут, девушка... я уж не говорю о том, что вы убьете сотни людей...

— Что до меня, то я бы не стал сталкером, если бы слишком дорожил жизнью. Что до девушки — плакать о ней будет некому, раз уж ее муж все равно тут с нами. Ну а сотни людей — так вот и позаботьтесь о них, временно исполняющий обязанности Главы. Кстати, сейчас 11.50...

— Эй, кто там? Девушку нашли?

— Никак нет, ищем. Она как сквозь землю провалилась. И ребенка нет...

— Полковник, мы найдем ее, даю вам слово, — в голосе Бритвина не было и капли прежней самоуверенности. Напротив, в нем слышалось искреннее отчаяние, — Хотите, можете сами со своими людьми подключиться, я не буду против. Только отмените приказ...

Мельников подумал.

— Хорошо, я верю вам, что вы не виноваты в исчезновении Маши. Быстро доставьте меня за гермоворота, я отменю приказ, возьму своих ребят и мы вернемся. Согласны?

— Да, да. Только отмените приказ!

Оказавшись за гермоворотами, Мельников собрал своих бойцов и ввел их в курс вновь сложившейся ситуации. На часах было 11.59, и "Бурят" напомнил ему о необходимости отменить приказ.

— Приказ? Да не было никакого приказа. Опасность была как раз в этом.

— Что???

— Если бы мы только могли войти в "лабиринт"...Но Кирьянов запечатал его изнутри. Связи с нашей стороны нет, он имеет выход на нашу сеть связи, но, к сожалению, только односторонний... Когда ему что-то нужно, он появляется... Ну или когда замечает что-то, во что считает нужным вмешаться. Вестей от Кирьянова в последнее время не было... Вообще-то я этот блеф разыграл по книжке "Приключения капитана Блада", любил я ее в детстве... По крайней мере, теперь мы знаем, что Бритвин действительно не хочет вреда Маше, что вооруженных людей у него совсем немного, и что, к сожалению, Маша куда-то действительно пропала.

40.

Сидя в палатке, Маша размышляла о своем положении. По-видимому, ей и впрямь ничего сейчас не угрожало, но что будет дальше? Наверное, за нее захотят какой-то выкуп, Мельников, который любит ее как родную, конечно, его выплатит, чего бы ему этого не стоило.. А дальше? Есть шанс, что ее отпустят, но есть другой шанс... Маша огляделась еще раз. Бежать? Но как? Около палатки, судя по всему, не менее двух часовых, слышны их голоса.

— Слышь, ты эту сталкерскую девку видал?

— Ну...

— Эх, ее бы притиснуть... в уголочке... Уххх...

— Помолчи, тебе бы все свой... потешить. Совсем с головой не дружишь? Так Бритый ее тебе живо открутит, если такие разговорчики услышит. И скажет, что так от рождения было...

Маша приняла к сведению строгость Бритого, это ее немного порадовало. Что еще тут есть? Пол палатки покрыт ковром. Интересно... Завернув край ковра, Маша принялась сворачивать его трубочкой — и тут же, почти с краю, увидела стальную крышку люка. Утопленные в нее отполированные тысячами ног скобы тускло поблескивали при свете керосинки. Ломая ногти, Маша вытянула скобы и осторожно, стараясь не дышать, приподняла крышку. Темный провал узкого колодца вел вниз, на стене были видны скобы. Маша взяла керосинку и посветила в колодец. Метрах в трех внизу был виден пол и тонкий ручеек воды на нем.

Маша попробовала спуститься вниз, это ей удалось легко, несмотря на то, что мешала керосиновая лампа, которую она прихватила с собой. Внизу обнаружился темный коридор, идущий в обе стороны от люка. Маша оставила лампу на дне, и вылезла наверх.

Немного поразмыслив, она сконструировала из одеяла подобие люльки, привязала спящего Дениску к себе и протиснулась в отверстие. Тихонечко задвинула за собой крышку — и край ковра скользнул на свое место...

Не сомневаясь в том, что ее скоро хватятся, Маша решила уйти как можно дальше — но в какую сторону? Подумав немного, решила идти туда, откуда тек ручеек — при прочих равных меньше был шанс упереться в дренажный коллектор или что-то подобное. Пройдя шагов пятьсот, она обнаружила на стене такую же лестницу из скоб, но, глянув вверх, увидела не узкий лаз, а широченную вентиляционную шахту, в которой где-то далеко вверху голубело небо.

Оставив внизу лампу, Маша принялась карабкаться по скобам. Дневной свет становился ярче, но вылезать на поверхность через разрушенный венткиоск Маше как-то не хотелось. Впрочем, ей это бы и не удалось, поскольку, как она вскоре поняла, шахта была перекрыта решеткой из толстых металлических прутьев. Заметив рядом с собой железную площадку с оградкой, Маша скользнула на нее и осмотрелась. На площадку выходило широкое отверстие, из которого доносился привычный запах тоннеля. Маша села на прохладный металл, сняла со спины "люльку" с Дениской и принялась кормить малыша.

41.

— Да поймите, это был шаг отчаяния! — как мальчишка, оправдывался перед Мельниковым совсем потерявший спесь Бритвин-"Бритый". — Не по этой мы части... У нас не было другого выхода — нам дозарезу нужно это чертово снаряжение.

— А придти и просто поговорить — никак?

— Да мы уже говорили с Комитетом... Рассказать, куда и как они нас послали? Если чуть ли не единственной валютой в метро становятся оружие и боеприпасы — как их можно "просто попросить"? Что мы можем дать взамен?

Пошел второй час, как смешанные группы сталкеров и людей Бритвина прочесывали тоннели во всех направлениях, но результата пока не было. Конечно, люк, через который ушла Маша, был найден почти сразу, пошедшие в обе стороны поисковые партии ее не встретили, хотя, конечно, была найдена выгоревшая керосиновая лампа под вентшахтой. Судя по всему, Маша ушла наверх и проникла в тоннель, но обнаружить ее не удавалось даже с ПНВ.

В тягостном ожидании Мельников и Бритвин коротали время за разговором, прерываемым иногда докладами поисковых групп.

— Видишь — говорил Бритвин, показывая Мельникову жетон с личным номером на шее, — номер видишь? Буква тебе о чем говорит?

Номер начинался с буквы "Е". У полковника номер начинался с той же буквы, и это означало, что оба они получили его из рук кадровиков Конторы.

— Я в СВР служил, тут неподалеку. А я жил — на "Битцевском парке", все под боком. Когда по сигналу на работу вызвали, я сразу понял, что тут что-то неладно, и сказал жене одеть сына с дочкой, взять самое необходимое — документы, деньги, еды на двое суток и идти в метро, ехать в центр. Ну, даже я только до "Ясенево" успел доехать, а мои только спустились — об этом я уже потом узнал — и все вырубилось. Потом кое-что стало включаться... Короче, у нас полный бардак был бы, если бы не Глава. Именно он навел прекратил панику, организовал помощь бежавшим в метро выжившим, сам первым поднимался наверх, разведал, что и как. В общем, его авторитета хватало от "Битцевского парка" до "Калужской"... а дальше на север начали заправлять бандюки. Они и к нам совались, но мы кое-чем вооружились, позаимствовав это из пары отделений милиции, да и сотрудников МВД у нас немало оказалось, так что мы держали шпану на расстоянии. А потом мы с Главой выход нашли — сказали бандитам, что, если не отстанут, мы их затопим, открыв шлюзы из подземного озера. Они, конечно поверили — да и как им было не поверить, когда мы им это наглядно показали...

— Что, шлюзы открывали? А если б не закрылись?

— Ты нас что, за дураков принимаешь? Да и нет их, шлюзов этих... Просто открыли ворота к метродепо, а оттуда и хлынуло — вода дождевая или грунтовая какая... Ее прилично набралось там, бандюки перепугались и поверили. И даже "по понятиям чисто конкретный" договор заключили, что для нас и к нам беспрепятственный проход и проезд при условии нашего невмешательства в их дела.

Бритвин закурил.

— И все бы ничего — у нас и с едой неплохо было — несколько рынков рядом у метро, и с одеждой — то же "Коньково" помогло... Только нет тут поблизости армейских складов — не нашли ни оружия серьезного, ни костюмов химзащиты. А наверху чуднЫе дела твориться стали, с АКСУ не со всеми напастями справиться можно... Ну и те, кто наверх-то ходил, если возвращались, то частенько раненые или обожженные какие-то. Но и это ничего, мы запаслись едой надолго, можно и пару лет было бы протянуть, но... Однажды мужики, которые наверх с "Битцевского парка" ходили, какую-то дрянь на станцию занесли. Сами через два часа после возвращения покрылись красными пятнами, какими-то волдырями, температура подскочила. Потом те же симптомы начались у тех, кто с ними контактировал. А на "Парке" у нас вроде как главная база была — и основные запасы продовольствия, и Глава был там же. В общем, от бандитов подальше... Так когда зараза эта началась, Глава мне сразу же отзвонился и приказал закрыть гермозатворы в перегоне от "Ясенево" для обеспечения карантина, а сам пошел сдерживать народ, пытавшийся удрать со станции. Связь с ними прекратилась два месяца назад, а там ведь и моя семья была...

Мельников сочувственно кивнул, это напомнило ему и о его потере. Бритвин глубоко затянулся.

— В общем, полковник, ситуация у нас на букву "Х" и не подумай, что хорошая. Еды на два месяца, при рационе, обеспечивающем поддержание сил. Пока кое-что меняем в центре на еду — шмотки, например... Но и это не выход... А у нас же женщины, дети... без сил мы бандитов не удержим. А я ведь не боевой офицер, я в Конторе-то программером работал... Мало чего кроме своих компутеров и знаю-то... Правда, в милицейской базе порылся, кое-чего про тебя узнал, да и человечек там один, из курсантов твоих, подсказал...

— Я так и думал, что кто-то у меня тебе свистнул, когда Маша одна уехала...

— Ну вот мне и пришел в голову мой дурацкий план, чтобы получить от вас достаточное количество снаряжения для обеспечения относительно дальнего поиска — по окрестным магазинам, а то и до "Ашана"... Это позволило бы нам продержаться еще... А там, глядишь, с Комитетом бы договорились...

— Не по-людски ты поступил, Петр... не по-людски. Но что сделано, то сделано. Потом сочтемся. Нам бы теперь только Машу найти...

42.

Маша уперлась головой в запертый гермозатвор с грубо нарисованными на нем черепом и костями. Тупик. Тупик. Тупик... С того момента, как она закончила кормить Дениску, сидя на железном мостике, она помнила происходящее с трудом, все вокруг как бы плыло в тумане, сливаясь одно с другим. Ходьба по тускло освещенным тоннелям, какие-то станции, тени, голоса... Главное, никто не обращает внимания на бредущую по путям одинокую стройную фигурку, укутавшуюся с головой в оделяло. Наверное, у нее начался жар, колотил озноб, в глазах расплывались круги... А теперь — тупик. Конец надежды.

Сил бороться уже не было, Маша опустилась на пол и тихо заплакала. Дениска спал, он еще не знал ее забот... и, наверное, уже никогда не узнает... Темные круги снова поплыли в глазах... Вдруг — яркая вспышка света — и голос Лехи, ее Лехи: "Маша!".

"Какой хороший конец... Вот и все..." — подумала она и медленно завалилась на бок.

Настойчивый голос звал ее из спасительного небытия — "Маша, Маша!". Яркий свет в конце тоннеля бил в глаза... В глаза? Разве у нее есть еще глаза? Нет, лучше назад, во тьму — там тихо и уютно, нет раздражающих звуков, света...