Океан

Спустя два часа в офицерской кают-компании состоялся просмотр. В гробовом молчании. Очень уж впечатляющей была картина.

— Так, а теперь разбор, — когда погас экран, сказал со своего места Удатный. — Петр Васильевич, вы первый (предоставил слово Цою).

Обсуждение длилось час. Действия экипажа были признаны четкими и слаженными.

— Прошу, чтобы так было и впредь, — подвел итог командир. — Космос, как и море, ошибок не прощает.

В этот же день съемку просмотрел остальной личный состав, после чего состоялась лекция. О "черных дырах". Ее провел Меркатор.

Как все штурмана, он знал астрономию, а также регулярно почитывал журнал Академии наук "Земля и Вселенная"*.

— Итак, что есть черные дыры в космосе? — обвел лектор глазами, собранную по такому случаю аудиторию. — Вот ты, Громов знаешь? — ткнул пальцем в боцмана, на плече которого сидел Барак, тоже захваченный на лекцию.

Не, — прогудел боцман.— У меня десять классов, срочная, а потом школа мичманов в Питере.

— Кто еще "не"? Поднять руки.

Выяснилось, почти все. За редким исключением.

— Ладно, Лев Моисеич, давай ближе к телу, — сказал сидевший в первом ряду механик. — Мы ж не академики.

— Черные дыры (продолжил Меркатор), есть необычно плотные участки пространства, обладающие очень сильной гравитацией, то есть притяжением.

Притом настолько, что из них невозможно выбраться, если туда попасть. В том числе солнечным лучам. Хотя, как известно, они движутся со скоростью света. Составляющей триста тысяч километров в секунду.

— Это ж надо, — протянул кто-то в задних рядах. На него цыкнули.

— Ранее черные дыры называли по другому, — поднял штурман вверх палец. — Коллапсары, застывшие звезды и так далее. Почему? (выкатил глаза). Да потому, что они появляются благодаря умершим звездам.

Когда звезда истощает весь свой энергетический запас, она становится раскаленным гигантом и в итоге взрывается. Паф! (потешно надул губы). От этого, в отдельных случаях, возникает черная невидимая дыра, которая пожирает всё на своем пути. Любые объекты, которые ей попадаются.

Причем этому монстру безразлично, что это. Звездные туманности, солнечный свет космические корабли или другие планеты. Она ненасытна.

— Получается, дыра могла проглотить и нас? — поинтересовались сразу несколько слушателей.

— Безусловно.

— Ну, наши торпедеры молодцы, — покосились сослуживцы на Королева с Абрамовым.

— Да ладно, чего там, — порозовели те. — Командир приказал стрельнУть, ну мы и сделали ей козью морду.

— Га-га-га! — раздался дружный хохот, тут же пресеченный Ливановым.

— Все слушать и вникать! — встав со своего места, обернулся он назад.— Это вам ни хухры-мухры, а космос! Понимать надо.

Затем Меркатор рассказал о сверхмассивной черной дыре в созвездии Стрельца, которая сорок лет находится в покое и ряде других, о которых знал из астрономического журнала.

На этом лекция закончилась. Начались вопросы.

Одних интересовало, будут ли еще дыры на пути, других — что за ними.

— По поводу первого, вполне возможно, — высказал предположение штурман. — Каждая звезда имеет свой срок жизни, как и наша Земля. А что за дырами, науке пока неизвестно. Одни ученые полагают, что новые галактики и миры, вторые — отсутствие времени и бесконечность.

— Хорошо излагал, Лев Моисеевич, — подошел после лекции к Меркатору Ливанов. — Еще бы чуть идеологии и патриотизма.

— А вот это, извините, не по моей части, — развел штурман руками.

Когда "Арго" пролетал неизвестную туманность, открывшуюся спустя еще трое суток, случилось очередное происшествие.

В это время на мостике помимо вахтенного офицера с его помощником, находился Цой. Все трое сразу же обратили внимание на явление.

Оно того действительно заслуживало. Плывущее в пространстве облако звездной пыли играло мрачными тонами (преобладали багрянец с кобальтом и оранж), а в центре просматривалось подобие ядра. Более светлой окраски.

Вдруг из туманности возник оранжевый рой и, ускоряясь, направился к космолету. Тот в свою очередь замедлил полет, что сразу же отметили на мостике.

— Похоже на рандеву*, — сказал Цой, глядя в бинокль на неизвестных гостей, а потом, выпустив его из рук, заорал вахтенному офицеру "боевая тревога!"

Когда он последним рушился в люк, со стороны космолета в сторону роя понеслись вспышки.

Через пару минут, прильнув к перископам, Удатный со старпомом наблюдали бой "Арго" с неизвестностью.

Ее частицы, чем-то напоминавшие химерных осьминогов, пытались присосаться к оболочке корабля, а он сжигал субстанцию импульсами квантов.

Когда последний из атакующих был уничтожен, разлетевшись снопом искр, космолет вновь ускорился, оставив позади туманность.

"Что это было?" осмотрев напоследок горизонт, послал мозговой импульс "Арго" Удатный.

" Атака Белого карлика" последовал ответ.

" Что такое Белый карлик?"

" Опасность".

Вслед за этим космолет промедитировал "конец связи" и отключился, а командир озадачено хмыкнув, спустился с площадки в центральный пост. Там он сообщил, что космолет подвергся очередной атаке, которую успешно отразил и объявил отбой тревоги.

— Отбой боевой тревоги! — разнес по отсекам "каштан". — Вахте заступить по походному!

Затем, усевшись в свое кресло — трон, Удатный пригласил из рубки штурмана.

— Лев Моисеевич, просветите, что такое Белый карлик? (боевой расчет в центральном, обратился во внимание).

— Гм-м, — пожевал губами Меркатора. — Как сообщается в ряде научных статей, это нарождающаяся планета. Изначально она газообразна и не имеет собственных источников термоядерной энергии. В связи с чем извлекает ее из галактики. Поглощая звездную пыль, астероиды, а также аналогичные объекты.

— Теперь ясно, — кивнул Удатный. — Сейчас один такой младенец пытался подхарчиться космолетом. Не получилось.

-Четко "Арго" его отшил, — сказал со своего места старпом. — Разнес поползновение в пыль. Мощная машина.

— Да, интересно тут все устроено, — обернулся от пульта механик. — Все друг друга кушают. А я уж думал это только на Земле. Выходит, ошибся.

— Ничего, — бодро ответил командир. — Бог не выдаст, свинья не съест. Спасибо вам, Лев Моисеевич.

Вечером, после ужина, по настоятельной просьбе экипажа, озвученной через Ливанова, штурман прочел очередную лекцию по теме рождения планет. А заодно продемонстрировал вычерченную им карту галактики.

Знания команды в области астрономии повышались.

Глава 3. Рандеву с Юпитером. Пленение.

Уже несколько часов "Арго" плыл по орбите Юпитера. Гигант был затянут серебристой дымкой, в которой то и дело сверкали молнии, у полюсов отмечалось коронарное сияние.

Далекий диск Солнца дополнял его сиреневыми протуберанцами, ближайшие планеты отражали их, что создавало неповторимую и одновременно мистическую картину.

Экипаж ракетоносца находился внутри корпуса по боевой тревоге, работавшие в активном режиме РЛС и СОРС*, настороженно ощупывали пространство.

"Входим в плотные слои атмосферы", передал "Арго" Удатному, стоявшему у перископа в боевой рубке.

"Есть" ответил тот, крепче обхватив рукоятки.

Полет замедлился, космолет начал спускаться.

Сначала он прошел верхние аммиачные облака застилавшие пространство, затем ветровые завихрения, после чего оказался в нижнем слое, именуемом тропосферой. Под которой открылась мрачная картина.

Бесконечная, в воронках кратеров, изломах трещин и скалистых грядах, красно— бурая поверхность Юпитера напоминала выжженную пустыню. Над нею, завывая, летели пыльные вихри, в разных местах из коры струили потоки газов.

Неожиданно из вихрей выплеснулись десятки ярких дисков, понесшихся к космолету.

"Хантеры" промедитировало в мозгу. "Отражаю атаку".

Между тем, приблизившись к цели, диски закружились вокруг, меча в судно пульсирующие сгустки.

Часть плазмы, наткнувшись на невидимую преграду, лопалась и гасла, а некоторые прошивали оболочку "Арго", которая тут же затягивалась.

В следующий миг космолет оказался выше атакующих (крейсер немного тряхнуло), по его периметру вспыхнул ореол, и все кончилось. Хантеров разнесло осколками по пространству.

Впрочем, не всех. Один, преодолев огонь, протаранил борт гиганта и теперь догорал на льду. Чадя дымом и медленно вращаясь.

"Опускаемся на поверхность", последовал очередной посыл "Арго". "Первая степень защиты нарушена". "Перехожу на вторую".

С последним словом, за его прозрачностью возникли потоки воды, закрывшие все другое. Лед вокруг крейсера на глазах стал таять, превращаясь в аналогичное.

— Приготовиться к приводнению! — выдал в центральный пост команду Удатный.

— Есть! — отозвались снизу.

Далее ракетоносец в очередной раз качнуло (уже на воде), потоки за оболочкой космолета иссякли, а она стала медленно подниматься.

"Ухожу на регенерацию в тропосферу" завибрировало в мозгу командира. "В качестве защиты пока используйте глубину. Ее достаточно"

Капитан 2 ранга тут же запустил перископ по кругу — оптика отразила водное пространство.

— Боевая тревога! Погружаемся на глубину пятьдесят метров! — нажал тангетку "каштана".

— Есть! — зажегся на нем сигнал, вслед за чем в трубопроводах зашипела гидравлика, открывая аварийные заслонки. В балластные цистерны с ревом ворвалась вода, крейсер дрогнул и пошел вниз. На ровном киле.

— Глубина пятьдесят метров! — доложили спустя пару минут.

— Одерживать, — приказал командир, после чего опустил перископ и спустился вниз. В тихое жужжание приборов.

Цой тут же сообщил, что по докладу акустиков водное пространство вокруг корабля составляет три мили, а его глубина сто восемьдесят пять метров. — Судя по всему, здесь обширная котловина, — добавил капитан 3 ранга.

— Ну что же, отличная позиция для стрельбы, — прошелся по центральному посту Удатный.

— Будет подводный старт? — развернулся в своем кресле Ширяев.

— Именно, — ответил командир. — Космолет поврежден, и защиты у нас нет. Так что придется обходиться своими силами.

О том, что у него имеется личная связь с "Арго", присутствующие знали, и никто не задал лишних вопросов.

Далее последовал приказ начать предстартовую подготовку.

Вслед за этим тишину отсеков разорвал ревун, а за ним последовало сообщение из центрального поста: " начата предстартовая подготовка!"

По своим техническим характеристикам "Дельфин" мог вести стрельбу межконтинентальными ракетами из надводного положения, а также с глубины до пятидесяти пяти метров. На расстояние более девяти тысяч километров. Причем ядерная боеголовка каждой имела пять разделяющихся головных частей индивидуального наведения. Мощностью в сотню килотонн по отдельности. Что позволяло массировано накрыть нужный участок поверхности Юпитера.

В центральном же посту уже активно работал боевой расчет, вводя нужные для старта команды в комплекс управления ракетной стрельбой, именуемый "Омнибус". Из четвертого с пятым отсеком поступали необходимые доклады. На экранах мониторов высвечивались мнемосхемы, мигали датчики, щелкали переключатели с кнопками, все действовали четко и слажено.

Когда осталось заполнить кольцевые зазоры ракетных шахт водой, а затем, уровняв в них давление с забортным, открыть крышки, в отсеках раздался негромкий хлопок, сопроводившийся тягучим звуком "вииу", и все электросистемы вырубились.

— Механик! — выпрыгнул из своего кресла командир.— В чем дело?!

А снизу, с поста ГЭУ, в свете засиневшего аварийного освещения, поступил доклад Пушного: "аварийный сброс реактора правого борта! Без включения левого!"

Твою мать... — выругался Удатный, бросив яростный взгляд на Ширяева. — Немедленно разобраться!

Механик, а за ним старпом, задробили тапками вниз по трапу.

Создавшееся положение было на грани.

Остановившиеся турбины прекратили подачу электричества — крейсер стал терять управление и проваливаться на глубину. О чем тревожно доложил с рулей боцман Громов.

Положение усугублялось и тем, что произошедший в электропитании сбой грозил взрывом реакторов. Их, тоже вставшие насосы, прекратили подачу воды из-за борта на охлаждение активных зон, и там начала расти температура.

— Опустить стержни аварийной защиты! — отдал приказ Удатный на пост ГЭУ.

— Есть! — ответил вахтенный инженер. — Выполняю!

Все это время боцман монотонно докладывал глубину, потом крейсер ощутимо тряхнуло.

— Глубина сто восемьдесят пять метров. Мы на грунте, — обернулся от своего пульта к командиру Громов.

— Добро, — пробурчал тот, обдумывая создавшуюся ситуацию.

Но это было не все.

Через минуту с поста акустиков доложили об усиливающейся активности дна. Станция фиксировала нарастание неизвестных шумов. Классифицируя их как подземные толчки. Удатный отправил туда для уточнения помощника.

— Товарищ командир,— снова произнес из своего кресла боцман. — Похоже нас подсасывает.

Удатный, сделав несколько шагов к нему, впился взглядом в глубиномер. Стрелка едва ощутимо ползла вправо.

— Точно, — скрипнул он зубами. — Этого нам только не хватало.

— А может продуемся и всплывем? Пока не поздно, — предложил командир дивизиона живучести Балуев.

— Отставить, — бросил Удатный.— Наверху смертельный уровень радиации. Или вы забыли?

Вскоре вернулись механик со старпомом, а с ними помощник.

— Ну? — уставился на офицеров командир.

— Плохи наши дела,— вздохнул Ширяев. — Энергосистемы в порядке. Но турбины запустить не получается. Мешает электромагнитное поле.

— Не понял? — вскинул брови Удатный.

— Его фиксирует гидроакустическая станция под нами. Небывалой силы и частоты, — добавил помощник.

— Мне думается, все это неспроста, — откашлялся в кулак Цой. — Налицо противодействие Юпитера.

После этого в центральном посту возникла напряженная тишина, стал слышен тихий стук корабельного хронометра на переборке.

— Подсосало на метр, — бесстрастно доложил боцман.

...Пятые сутки крейсер лежал на дне. Погрузившись в грунт на три четверти корпуса. Который изредка потрескивал. Планета сжимала его в своих стальных объятиях.

Системы и механизмы не работали, емкость аккумуляторных батарей была на исходе. Удатный приказал зарядить отсечные РДУ* кислородными пластинами.

Запаса регенерации должно было хватить еще на пару дней, потом можно было включиться в изолирующие противогазы. Что дальше, не хотелось думать.

Либо мучительная смерть от удушья, либо всплытие с поражением радиацией. То и другое не радовало.

Свободные от вахты подводники лежали в каютах. Лишние движения вызывали дополнительное потребление кислорода, состав которого неуклонно падал, заменяясь углекислым газом.

Камбуз тоже не работал, перебивались печеньем с шоколадом. Больше в горло ничего не лезло.

Барака переселили к Сильверу в офицерскую кают-компанию, где для "братьев меньших" установили дополнительную РДУ. Те, пока, чувствовали себя нормально.