Женская логика

— Понятно. В любом случае, спасибо тебе. Так сказать, от лица прогрессивной общественности.

— Пока ещё не за что. Вот выйдете в космос, я имею в виду, по настоящему, а не так, как сейчас, тогда спасибо и скажете. Но хватит болтать, нам предстоит много работы.

* * *

Солнечная Система. Земля. Северный Урал.

2159г. от Начала. 201...г. по местному летоисчислению.

На Землю мы полетели в штатном "челноке", который превосходил спасмодуль, как размерами, так и возможностями. В общем, это был уже полноценный корабль, а не маленькая шлюпка. Лайма объяснила, что расширенные возможности имеют и обратную сторону — этим летательным аппаратом намного труднее управлять. И поскольку она не является пилотом, то пока она не научится, мы можем летать только на автомате. Задал точки вылета и посадки и жди, пока компьютер бота выполнит программу. По этой же причине добыча полезных ископаемых будет вестись на Земле, хотя это и не совсем удобно. Если бы у нас был пилот, то искать нужное мы бы стали на астероидах, где организовать добычу не в пример легче. Но, без навыков управления челноком, соваться на нем в места со сложной навигацией не стоит, кончится это плохо. Так что придется нам лететь на Землю, куда уже летал спасмодуль и имеется проложенный маршрут.

— Разве искины не являются лучшими пилотами? Перегрузки вам не страшны, реакция тоже быстрее, чем у людей.

— Если бы все зависело от реакции и возможности терпеть перегрузку, то пилотами посадили бы горилл. Летчику приходится часто принимать нестандартные решения, руководствуясь интуицией. В штатных ситуациях с пилотированием прекрасно справляется простая автоматика. А в бою или в исследовательских полетах, можно считать, что все ситуации нештатные. Так что лучшие пилоты — это люди. А вот стреляем мы лучше вас, поэтому операторы вооружений — это искины.

— Чем же вы стреляете?

— Современное оружие основано на тех же принципах, что и в древности. Это непосредственное воздействие на цель, например меч или лазерный луч, отправка в сторону врага какого-нибудь снаряда и воздействие на окружающую среду. Можно отравить колодцы на пути у вражеской армии, а можно путем определенных воздействий создать область пространства, в которой невозможен гиперпереход. Защита так же строится на трех базовых, известных с незапамятных времен понятиях. Маскировка затрудняет обнаружение и прицеливание, активная защита отводит угрозу в сторону, а пассивная принимает удар на себя, спасая то, что находится за броней.

— И что из всего этого у нас есть?

— К сожалению, не так много, как хотелось. Главный калибр, гравитонные орудия, с крейсера сняли. Пусковые для ракет частично оставили, они используются для запуска исследовательских дронов, но боезапаса к ним нет. Из серьезных вооружений на 514ом только одна плазменная пушка невеликого калибра. Хорошо, что не стали снимать лазерный комплекс ближней обороны, хоть какая-то защита. Щитов у нас нет, генераторы занимали много места и жрали прорву энергии, поэтому их тоже сняли. Броня осталась, но она изначально была не очень мощной, все-таки это был легкий крейсер, а не линкор.

Челнок тоже имеет оружие, но оно все с малым радиусом действия. По наземным целям работать можно, а в космосе от него толку мало.

Можно попробовать вооружить дронов. Хвала Богам, у нас их достаточно много. Даже удивительно, ведь этот корабль отправлялся в ремонт, и, по идее, его должны были капитально раскурочить. Странно, но этого почему-то не произошло.

— А что это за оружие такое? Гравитонное, плазменное...

— Гравипушки создают в пространстве локальный канал, в котором вектор гравитации направлен... Что ты так смотришь? Непонятно? Тогда объясню проще, это, как удар по цели гигантской кувалдой. Если дистанция большая, то цель просто сминается, как бумажный шарик. Если же расстояние невелико, а орудие мощное, то при таком ударе выделяется огромная энергия и от цели ничего не остается. Увы, таких пушек у нас нет. Есть одно плазменное орудие. В нем снаряд разгоняется до очень большой скорости. В процессе этого разгона ускорение столь велико, что он превращается в сгусток плазмы. Достоинство таких орудий в том, что стрелять они могут чем угодно, хоть жидкими отходами. Естественно, при использовании специальных снарядов, плазма летит дальше и бьет сильнее, но в любом случае исчерпание боекомплекта нам не грозит.

— Экие вы затейники, отходами стрелять!

— На учениях только ими и стреляют. Сгусток плазмы быстро теряет плотность и не способен нанести серьезных повреждений, разве что подпалины на броне останутся. Зато, как обидно будет проигравшему! Его же все потом будут дразнить: "Ну, как? Понюхал, чем у нас гальюн пахнет?"

— Исходя из твоих слов следует, что обучать пилотированию надо меня.

— Совершенно верно. И я это обязательно сделаю. Вот только чтобы чему-либо учить, неплохо самому это уметь. Поэтому я и учусь пилотировать челнок. Как его освою, буду обучаться управлению кораблем. И только потом начну обучать всему этому тебя.

* * *

Наша база располагалась в распадке между двумя небольшими холмами (или сопками, не знаю я, как их надо правильно называть). На довольно обширном пространстве ползали, бегали и летали многочисленные дроны разнообразных форм и размеров. Самый большой был величиной с железнодорожный вагон и по форме напоминал огромный кирпич. Вокруг него суетились роботы поменьше. Периодически этот кирпич с торжественным гудением поднимался в воздух и перелетал на десяток шагов в сторону. Мелочь перемещалась следом, и суета продолжалась уже на новом месте. Что и как они делают, я понять не мог, да и не старался, в общем-то, своих забот хватало. Однако результаты работы были налицо — пространство величиной с футбольное поле было превращено в идеально ровную площадку, на которой начали вырастать разнообразные строения.

— Слушай, Ляль, а нас не засекут здесь? Со спутника, или ещё как...

— Не волнуйся, вся территория базы накрыта маскировочным куполом. Посмотри вверх.

— Как будто теплый воздух дрожит.

— А сверху все это выглядит как мутное изображение той местности, что здесь была раньше.

Моя работа при устройстве базы заключалась в постройке "забора" вокруг нее. Точнее, в наблюдении за дронами, которые это делают. Ляля сказала, что у нее внимания не хватит за всем уследить, да и мне надо приобретать различные навыки, полезные в космическом путешествии. Управление комплексом малых строительных роботов, как раз и есть такой полезный навык. Так что давай Андрюша, учись! А то дроны эти имеют слишком куцые мозги. Если при выполнении программы, они столкнутся с чем-то нестандартным, то просто "зависнут".

Маленькие серебристые шарики летали по округе и ставили датчики, позволяющие держать всю местность под контролем. Так же они сооружали "периметр безопасности". Это система излучала специально подобранные колебания. Акустические, электрические и еще бог знает какие. Сигнал вызывал у всех живых существ ощущение дискомфорта и желание как можно быстрее покинуть данное место. Если же существо оказывалось неразумным (имеются в виду люди) и продолжало совать свой любопытный нос, куда не следует, то его одолевал страх и желание бежать отсюда без оглядки. Намного эффективнее отпугнуть потенциального врага, чем потом от него отстреливаться.

Когда я доложил Лайме, что задание выполнено, она огорошила меня заявлением, что теперь я свободен. В смысле, что могу заниматься чем угодно. Она сейчас руководит постройкой базы и добычей полезных ископаемых, а потом будет обучаться управлению кораблем. На то, чтобы возиться со мной, у нее просто не хватит времени. В процессе "усовершенствования" моего организма тоже неплохо сделать паузу. Надо посмотреть, как оно все прижилось, и нет ли негативных эффектов.

— Так что Андрей, ты теперь можешь заняться своим "прогрессорством". Я тебя отвезу домой, заодно от меня отдохнешь. Связь у нас через имплант будет, а чтобы тебя не обидел там никто, возьми с собой индивидуальный генератор щита из спаснабора. Его батарейки хватит полчаса в жерле вулкана продержаться, а там и я подоспею. И, на всякий случай, прихвати малый гипноизлучатель. Но с ним осторожнее, для достижения нужного эффекта нужно уметь дозировать мощность и спектр излучения, так что без особой нужды не применяй.

* * *

Солнечная Система. Земля. Московская область.

2159г. от Начала. 201...г. по местному летоисчислению.

Начать свое прогрессорство я решил с мономолекулярных нитей. Как я понял из Лялиных объяснений, сама технология их получения особой сложности не представляла, да и у нас, на Земле, работы в этой области ведутся. Если в руки земных ученых попадет инопланетный прибор, который эту нить и ткань из нее делает, то они в проблеме разберутся. Для Ляли этот прибор представлял такую же ценность, как для нас с вами катушка ниток с иголкой. Когда она нужна, а её нет — плохо, а когда не нужна, то её можно отдать кому-либо и забыть об этом.

Проводником своих идей я выбрал старого школьного друга Толика. Ну, это для меня Толика, а в миру Анатолия Сергеевича, владельца заводов и пароходов. Насчет пароходов я не был уверен, но вот то, что Толик, единственный из моих знакомых, "крутится в верхах" и при этом остается приличным человеком — это факт. Многие люди, которых я помнил таксистами или торговцами с лотка, заимев в кармане определенную сумму денег, начинали считать себя "элитой" и простых смертных просто переставали замечать. Толян же, подобным не страдал, что ему не раз в жизни помогало. Деньги, это такой хитрый предмет, вот они есть, а вот их уже нет. И те люди, которых ты походя оттолкнешь с дороги "Куда прешь, лох позорный!" потом могут тебе понадобиться. Например, передачки Толику в Матросскую Тишину я возил. Многочисленные жены и прочие "ближники" шарахнулись от Анатолия Сергеевича, как от чумного, когда ему наступили на хвост. Мне от Толяна ничего не было нужно, но не помочь школьному другу я не мог. Потом все уладилось, Толя "вышел чистым и ни в чем не виноватым, клянусь вам в этом, век свободы не видать!" По доброте душевной он не стал даже гнобить тех, кто его так легко предал. "Ну, ты же понимаешь, Дюх, все мы люди, все мы слабы..." Вот такой он человек, с одной стороны это жестокая "акула капитализма", а с другой личность сентиментальная и, по-моему, излишне добрая.

Поймав Толика между отъездом в Тайвань и очередной "встречей с нужными людьми" я приехал к нему на дачу, где он в основном и жил. Ну, это я, по своей старорежимной привычке, назвал загородный особняк дачей. Поохав и поахав, "Сколько лет, сколько зим! Ну, ты и ряху наел! Да на себя посмотри!", я перешел к делу.

— Толь, у тебя вроде есть выход на производство бронежилетов?

— Не только выход, я в этом производстве плотно участвую. Ты знаешь, какие мы броники выпускаем? Ни фига ты не знаешь! Им цены нет, они лучше любых американских... — запел он на автомате рекламные песни. Я его оборвал.

— Не сомневаюсь, что ваша продукция самая лучшая. Ты скажи, можешь ли ты отдать на испытания новую баллистическую ткань? Мне тут по случаю дали образец, пусть испытают...

Анатолий посмотрел на меня с интересом.

— Снова решил бизнесом заняться? А то говорил все "Я старый, я устал, я на пенсию пойду"

— Ты ткань отдай, а потом уж видно будет, получится бизнес, или нет.

Толян с сомнением повертел в руках невесомый лоскут, который я ему дал.

— Это не баллистическая ткань, а шелк какой-то искусственный, она тонкая слишком.

— Ты на испытания отдай...

— А зачем отдавать, я сам её тебе испытаю.

Как любой, уважающий себя олигарх, Толян имел весьма обширный арсенал. Использовался он, исключительно, для стрельбы "по бутылочкам" Ни для чего другого он и не был нужен. Охота, в тех кругах, где Толя вращался, в этом и состоит. Поехали в заказник, там нажрались, как свиньи, а боекомплект расстреляли по мишеням. Использовать многочисленные стволы для самозащиты... Хм, захотят тебя шлепнуть, никакой арсенал не поможет.

Толя попытался пришпилить ткань булавками к здоровенному чурбаку во дворе. Не получилось, ткань булавкой не протыкалась. Хмыкнув, он просто прислонил её, прижав парой деревяшек. Пальнул из "Макарова", кобуру с которым предварительно повесил на свое буржуйское пузо. Ткань свалилась. Толя закрепил её более основательно и дострелял обойму. На чурбаке были вмятины, на ткани, ожидаемо, (для меня) — ничего. Толян рысцой сбегал в дом и вернулся с гордостью своей оружейной коллекции, раритетным Маузером 98, в каком-то особо эксклюзивном исполнении. Во всяком случае, Толя утверждал, что данная винтовка была сделана для кого-то важного, с превеликим тщанием. Серебряная инкрустация и затейливая резьба на прикладе говорили, что если он и врал, то не сильно. От громких хлопков винтовки у меня заложило уши. Каждый выстрел сминал тряпку и загонял её в деревяшку. Но когда Толян доставал и распрямлял ткань, она была целехонькой. Вмятины на чурбаке стали глубже, а к кучке свинцовых расплющенных блямб на земле возле него, добавились блямбы в медной оболочке. Толя, похоже, впал в азарт.

— Эх, у меня бронебойных патронов нет. Но ничего, сейчас позвоню одному генералу...

— Толь, брось фигней маяться. Отдай на завод, там все испытания проведут, как надо. Но особо не свети. Это изобретение одного моего знакомого. Если испытания подтвердят, все, что он обещает, то сам понимаешь, какие перспективы...

— Не учи отца! И баста!

Толя уже был весь в предвкушении нового дела, новых перспектив. Он подобрал с земли ткань, нежно отряхнул и аккуратно убрал в карман. На мое глупое вранье про "одного знакомого ученого" он внимания не обратил. Ему вообще было по барабану, кто делает этот материал — гастарбайтеры в подвале, малайцы в Сингапуре или пришельцы на Марсе. Главным для Толика была возможность "замутить схему". В процессе налаживания (не важно чего, строительства завода или перепродажи детского питания) Анатолий проявлял отменную смекалку и фантастическую работоспособность. Он спал по два часа в сутки, накручивал на спидометр своей машины сотни километров, умудряясь раскрутить самое гиблое дело. Полученные прибыли не были для него самоцелью, так, приятный бонус за хорошую работу. Когда же все начинало работать, интерес пропадал. Толя забрасывал готовый проект и начинал новую авантюру. Именно в бесконечном "кручении" и был смысл его жизни. Теперь можно было не бояться, что дело заглохнет из за чьей либо глупости или бюрократизма. По пробивной способности Толя соответствовал танковой армии.

Лайма была всецело занята горнопроходческими работами и изучением премудростей космической навигации. Вот никогда не думал, что даже искинам надо тратить время на то, чтобы освоить новую профессию. Мне казалось, что достаточно загрузить нужную базу данных, и дело в шляпе. Ан нет, будь добр отработать навыки на тренажерах в реальном времени. И хотя для Ляли это реальное время шло в несколько раз быстрее, чем для людей, все равно, по её словам, пока она не была готова к управлению кораблем. Тогда я ещё не знал, как и где она тренируется. Если бы узнал, то точно, в осадок бы выпал.