Город Эйч

И никаких следов, никаких свидетелей. До этого утра.

Я чувствовал, почему нервничают полицейские. Они бояться упустить шанс, бояться ошибиться и дать Гренделю уйти. Но не меньше они бояться обнаружить монстра, посмотреть ему в глаза, сразиться с ним.

Слишком много страха.

Меня опять кто-то похлопывал по голове, когда в участок вошел Честный.

Виктор Честный, детектив, он же — Рыжий, он же заноза в заднице у всех: у преступников, у чиновников, у ГСБшников, у самих полицейских. Слишком хорош в работе, чтобы его убрали и слишком неудобен, чтобы не пытались. Он словно куст репейника — просто делает свое дело, но при этом всех цепляет!

Предвидя то, что сейчас произойдет, я поерзал на стуле и положил голову на стол. Честный смотрел на столпотворение.

— Что здесь происходит?

— Сэр, Фил видел Гренделя!

Это Дювалье.

— У нас есть свидетель.

А это Фрейзер. Естественно. У остальных хватило ума промолчать.

Честный повернулся ко мне:

— Ты видел его, Фил?

— Ну, если быть точным...

— Он может его опознать!

Опять Дювалье, кто же еще? Честный даже не посмотрел на него.

— Это правда? Ты сможешь узнать Гренделя?

— Да, — в этом я был абсолютно уверен.

Честный обернулся к полицейским:

— Я правильно понимаю, что вы схватили Гренделя, и он сейчас в камере?

Замешательство. Удивленное переглядывание.

— Гм... Нет, сэр.

— Тогда какого черта здесь делают патрульные? Фрейзер, Дювалье, Чанг, Аткинсон! Чтобы через пять минут я услышал ваши доклады с участков! Мы не поймаем Гренделя собираясь толпами в участках и похлопывая друг друга по плечам!

Так что я говорил о занозах? Ладно, без комментариев.

Честный повернулся к Анне:

— Собески, наведите порядок в участке. Какие детективы на связи? Хейз здесь?

— Был утром. Сказал, что вернется к одиннадцати. Позвонить ему?

— Пусть срочно едет в участок.

Честный посмотрел на меня. Я смотрел на него.

— Фил.

— Сэр.

Он немного пожевал губу, раздумывая. Потом сообщил Анне:

— Мы будем в комнате для допроса.

Я воспринял это как приглашение. Спрыгнул со стула и поплелся за ним. Он подождал пока я зайду в комнату и закрыл дверь. В комнате стояли стол и два стула. Честный посмотрел на стул, потом на меня.

— Слушай, я действительно не знаю стоит ли предлагать, но, если хочешь, можешь сесть на стул.

— Да, только вы сядьте напротив.

Я устроился на стуле. Честный пожал плечами и тоже сел. Наши глаза оказались на одном уровне. Честный понимающе кивнул. Достал пачку сигарет, вытащил одну. Чиркнул зажигалкой, но посмотрел на меня и не стал закуривать. Немного подержал огонек горящим, потом убрал сигареты и зажигалку в карман.

— Спасибо, сэр, это действительно неприятно.

— Итак, ты его не видел?

— Нет, сэр.

— Как ты можешь его опознать?

— Я почуял его, сэр.

Честный вздохнул и устало потер лицо.

— Ты понимаешь свое положение, Фил?

— Да, сэр, на сегодняшний день я — единственный свидетель...

— Твою мать! — (я вздрогнул и взъерошился, когда Честный ударил кулаком по столу): — Никакой ты, к чертям, не свидетель! Фил, ты — собака!

Я вздохнул.

— Мне уйти?

— Нет! Черт... Рассказывай.

Я не стал рассказывать все. Пришлось бы начинать с лисы, но, кажется сегодня, Честный не обрадуется историям про оборотней.

Фил и лиса.

Полная луна. Она тревожит. Промучившись пол-ночи, я выбрался из своего сарая на заднем дворе церкви и отправился бродить по улицам.

Меня зовут Фил. Я — пес. Вероятно, моими предками были кавказские овчарки, но с тех пор генеалогия заметно подпортилась разношерстными (каламбурчик, а?) представителями улиц. Видимо кто-то из них имел незаурядные способности к языкам. Иначе, чем объяснить то, что я — говорящий пес?

Бесцельно пройдя несколько улиц, пометив бесчисленное количество

углов-столбов-гидрантов, я решил пойти к Скрипачу. Он живет в канализации. Его скрипка умеет выть на луну, как настоящий волк.

Ее я почуял на перекрестке улицы Орхидей и 7-ой Парковой. Острый запах самки сбил с ног. Минуту я стоял ошалелый, мотая головой. Я оглох и ослеп, я не чувствовал земли под ногами. От меня остался только нюх. Хотя нет, — помимо носа от всего моего тела остался еще член.

Запах принадлежал не суке, но самке. САМКЕ. Такого желания я не чувствовал никогда! Я рванулся по следу. Спустя многие удары сердца впереди мелькнул пушистый хвост. Лиса! Я зарычал и прибавил скорость.

Лиса оглянулась, ее глаза сверкнули отражением фонарей, а потом она юркнула в проход между домами. Я оскалился — на самом деле там был тупик, и она уже никуда от меня не денется! Меня заносит на повороте, я влетаю в тупик и столбенею.

Лисы нет. Возле мусорного контейнера у кирпичной стены стоит худенькая японка. Черные блестящие волосы падают на лицо. Она закуривает, в глазах пляшет смех и огонь зажигалки.

Я обалдело сажусь на задние лапы. Она проходит мимо меня к выходу. На секунду останавливается:

— Тоже мне — охотник на лис! — и щелкает меня по носу.

У меня отваливается челюсть, а она уходит по улице, красиво играя бедрами. И мне не надо видеть ее хвоста. Я чую ее запах. Тот самый.

Фил и Грендель

Не знаю почему я пошел к мусорному контейнеру. Возможно, мне хотелось почуять волшебство, которое здесь происходило. Но учуял я...

Его можно определить, как Смерть. Не трупный запах, не запах разложения. Смерть.

Меня пробрало до позвоночника. Хвост нырнул между ног, прикрывая мигом скукожившиеся гениталии, шерсть встала дыбом. В долю секунды я понял, — до оборотня здесь был Грендель. Гораздо больше времени мне понадобилось, чтобы осознать, что я могу его найти. Не хочу. Но могу.

Я пошел по следу. Не летел, как в прошлый раз, а плелся, прижимая уши к голове и щеря зубы. Но я дошел до конца.

Я замолчал. Молчал и Честный. Потом он встал, подошел к двери.

— Анна!

— Сэр?

— В контейнере что-нибудь нашли?

— Только куклу, но...

Честный не стал дослушивать, захлопнув дверь, повернулся ко мне:

— Где он?

— 3-тья Парковая, дом 5.

ДОЛГ

— Привет, браток. Ты немного задолжал... — сказал Рейнеке.

— Э... это ты, Лис... — хозяин заведения, маленький толстый и бледный человечек начал суетливо вытирать руки передником.

— Сиди. — Рейнеке отправил его на стул легким толчком руки. Все шло бы как обычно, если бы не одно "но". Сегодня Большой Босс отправил с ним стажера. Учиться. Набираться опыта. "Ты же у нас лучший, Лис, так сказать гордость и слава. Выбери кого-нибудь из наших, готовь подрастающую смену." Рейнеке поморщился.

— Я... я просто ... у меня сейчас нет средств и ... — начал было хозяин и осекся, глядя куда-то за спину Рейнеке.

— Ты, что, не понял, обезьяна... — сказали откуда-то из-за спины: — гони монету, если не хочешь, чтобы твои мозги разбрызгало по всей стене и...

— Спрячь пистолет, малыш. — сказал Рейнеке.

— Но Лис...

— Я сказал — убери пушку, придурок. — с нажимом повторил Рейнеке. Стажер опустил руку с девятимиллиметровой "Береттой".

— Прошу нас извинить. — сказал Рейнеке хозяину: — мы сейчас. — он взял стажера под локоть, мягко, почти ласково отвел в сторону.

— Первое. Я говорю — ты слушаешь. Не перебиваешь. Не корчишь страшные рожи. Не размахиваешь своей карманной гаубицей. Ясно? Я спрашиваю, тебе понятно? Хорошо. Второе. Двигаешься и разговариваешь только когда я тебе разрешу. В другое время ты должен напоминать мне восковую фигуру из музея мадам Тюссо. Ясно? Хорошо. И еще — я для тебя "мистер Рейнеке", сопляк. Повтори. Хорошо. — Рейнеке снова повернулся к хозяину:

— Прошу прощения, небольшие внутренние разногласия. Так о чем это я?

— Лис...

— Ах, да. Ты должен нам четыреста тысяч пятьсот кредитов. С процентами и страховкой этой будет пятьсот сорок две тысячи.

— Но, Лис...

— Знаю. У тебя нет такой суммы наличных. А помещение ты снимаешь. И товар взял под реализацию. — Рейнеке сел на стул, открыл пачку "Герцеговина Флор", щелкнул серебряной зажигалкой, стилизованной под дракона и пустил клуб дыма к потолку.

— Давай-ка сюда свои бухгалтерские книги.

— Бухгалтерские книги?

— Да. И налей чего-нибудь выпить — мы будем сидеть долго. — Рейнеке жестом пригласил сесть и стажера, который видимо решил вести себя паинькой.

— Так. — сказал Рейнеке через час с небольшим. В помещении стоял дым трубой, хозяин уже в третий раз приносил им выпить крепкого кофе (никакого алкоголя на работе малыш!) и сам стал похож на человека, силком загнанного в финскую баню, его лысина блестела крупными каплями пота, а кожа стала багрово-красной.

— Так. — повторил Рейнеке: — вот оно. Ты видишь, малыш? Вот тут... — он показал стажеру подчеркнутые строки.

— Что?

— Вот. — терпеливо повторил Рейнеке: — это ясно видно. Тут все написано, малыш. Не прикидывайся тупее, чем ты есть.

— Извините, мистер Рейнеке. Я не вижу... — сказал стажер, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что он очень хочет понять.

— Хорошо. Давай разберем ситуацию на пальцах. Этот парень купил бизнес, взяв кредит у Синдиката. Так? Так. Далее — он не справился с бизнесом и не в состоянии выплатить ни сумму основного долга, ни проценты. Так? Так. Что бы ты сделал в такой ситуации, малыш? Не тянись за своей гаубицей, сынок, пойми простую вещь, если прострелишь ему голову, то денег не вернешь. Надо разобраться почему это произошло. А в книгах все видно как на ладони. Начиная с мая доход заведения падает в три раза. Почему? Помолчи. — Рейнеке машет рукой на хозяина, открывшего было рот: — малыш должен догадаться сам.

— Эээ, мистер Рейнеке...

— Я напомню. Что произошло в мае? Черт, ты же местный, должен знать. Наконец достроили этот огромный кондоминимум через дорогу. Огромный жилой комплекс.

— Да, я помню, Ли... мистер Рейнеке, но каким образом это связано с его бизнесом?

— Очень просто. Когда этот парень покупал бизнес, строительство еще шло, понимаешь? Через дорогу отсюда работало две сотни мужчин и женщин. Тяжелой физической работой. И все они обедали здесь. А в мае строительство кончилось. И прибыль упала... — Рейнеке смотрит на хозяина, тот подавленно кивает головой, мол так и есть.

— Жители окрестных домов как правило не ходят в кафе пообедать, здесь не такой район, они готовят дома, а когда хотят развлечься, то едут в центр. Вдобавок в новом кондо есть и свой бар, и даже ресторан. И тот, кто продавал бизнес знал об этом. Поэтому, когда наш паренек пришел покупать бизнес и проверил бухгалтерские книги за последние несколько месяцев, то по всему выходило, что его ждет большая прибыль, ведь в то время еще шло строительство. Вот только он не задался вопросом — если бывший хозяин реально рассчитывал на такие доходы и в дальнейшем, зачем он тогда продает заведение. Думаю, что бывший хозяин придумал какую-нибудь байку насчет того, что ни в жизнь бы не продал такой хороший бизнес, но срочно надо ехать в Сибирь, на раскопки мамонтов, или в Париж на похороны любимой бабушки...

— В Лондон. — буркнул хозяин: — этот сукин сын сказал, что он едет в Лондон. Наследство получать...

— Тоже неплохо придумано. — кивает головой Рейнеке: — а когда строительство кончилось и ребята в синих комбинезонах собрали свои инструменты, то заведение опустело. Равно как и банковский счет.

— Так и было... — говорит хозяин и опускает голову на руки: — а у меня дети и жена и...

— Ладно. Теперь мы выяснили, почему. — Рейнеке выпустил струю дыма и задумчиво проследил ее путь под самый потолок.

— Теперь нужно думать — как, малыш. — Рейнеке встал, погасил сигарету и повернулся к хозяину: — я приду к тебе на неделе. Не закрывайся. Не убегай. Делай что я скажу. И тогда все будет хорошо. Ты меня понял? — он дождался утвердительного кивка хозяина и направился к выходу, махнув рукой своему стажеру. Они вышли из заведения и направились к ближайшему кафе. Стажер шел, как в воду опущенный.

— Не переживай, малыш. — сказал Рейнеке, садясь за столик: — сначала всегда сложно все запомнить. А потом... — он не закончил фразы. За их столик присела невероятно красивая девушка в белом платье и с маленькой красной сумочкой.

— Лис! А я-то думала, что ты забыл о последней выплате. — сказала она, улыбаясь.

— Нет, сестренка, старый Рейнеке никогда ничего не забывает. Ты задолжала. — сказал Рейнеке, улыбнувшись ей в ответ.

— Вот. — девушка вынула из сумки пачку банкнот, перетянутых цветной резиночкой для волос и пододвинула к нему. Рейнеке вспушил банкноты ловким движением пальцев и покачал головой.

— Здесь слишком много.

— И ничего не много. Это последняя выплата и я прибавила все проценты по первому долгу! — сказала девушка, продолжая улыбаться.

— Мы же договорились, что я не буду брать с тебя проценты по основной сумме...

— Но теперь я могу себе это позволить. Лис, ну пожалуйста...

— Хорошо. — Рейнеке забрал пачку и покачал головой: — ну что с тобой сделаешь, малышка, ты как всегда транжиришь деньги. Я тебе сотню раз говорил — никаких расходов...

— "кроме необходимых!" — закончила за него девушка и засмеялась: — спасибо тебе, Лис! Я выучила свой урок. Теперь больше никогда не буду брать деньги в долг. Но просто мой бизнес позволяет мне делать маленькие подарки своим друзьям. Благодаря тебе.

— Я просто сделал свое дело. — пожал плечами Рейнеке: — иначе я никогда бы не забрал эти деньги.

— Да, конечно. — девушка вдруг бросилась ему на шею и принялась целовать.

— Эй! Хватит! Ты что делаешь?!

— Давно пообещала себе, что расцелую тебя, как только отдам весь долг. — объяснила она, садясь на место: — еще раз спасибо. Да, а кто это с тобой?

— Стажер. Мне уже пора на пенсию

— Шутишь? Никто кроме тебя не сможет делать это. Знаете... — обратилась она к стажеру: — он ведь меня из петли вытащил...

— Ты все равно бы не повесилась. У тебя не было мыла. — напомнил Рейнеке.

— Да-да он так и сказал. А потом повел меня в магазин за мылом. Я была должна Синдикату двести тысяч и проценты жгли меня каждый день. Поэтому пошла за ним молча — будь что будет... думала он меня убьет, все лучше чем самой в петлю... — она криво улыбнулась и погрозила Рейнеке пальцем: — а этот сукин кот устроил меня на работу! И написал мне план. Бизнес-план. Я следовала его плану в течении всего этого времени, и вот теперь у меня есть собственная парикмахерская, а за углом... понимаешь, сюда просто не проедешь, Лис, я хотела похвастаться, но пришлось оставить его за углом. Мой новенький белый "Мерседес". — девушка еще раз улыбнулась: — поэтому эти проценты — самая малость, чем я могу тебя отблагодарить. Знаешь, Лис... если ты когда-нибудь решишь завязать... или просто тебе будет одиноко ночью... знай, что у тебя в этом городе есть место, где тебе всегда будут рады.

— Спасибо. — Рейнеке кивнул головой: — я... запомню это. Слушай, ты знаешь заведение на углу Портовой? Там, где недавно построили новый кондо?