| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Но что стряслось с твоими родителями?
— Считай, что у меня их нет.
— Где ты росла?
— О, я выросла в прекрасном месте. Возможно, ты о нем слышала. Его часто упоминают в детских страшилках. Там живут акулы, там живут гориллы, там живут большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать, не ходите, дети, вы туда гулять, — Виктория, изменив слова на свой лад, процитировала стишок Чуковского и рассмеялась.
Ева, не желая и далее принимать участие в этом фарсе, развернулась на сто восемьдесят градусов и пулей выскочила из спальни. Голова раскалывалась от кучи новой информации. Мир, к которому она кое-как привыкла, в очередной раз изменился до неузнаваемости.
У нее появились родные. Пусть они отличались от других людей, но лучше иметь такую семью, чем вообще никакой. А теперь выходило, что это иллюзия. Глупый розыгрыш. Никакая они не семья. Они друг другу даже не родственники. Как там сказала Вика: "По крайней мере, не близкие".
На глаза навернулись слезы. Ева сбежала вниз по ступенькам, плохо соображая, куда направляется. Свернула к входной двери, но вспомнила, что та заперта, а ключ у нее отобрали. Тогда, вытирая на ходу глаза, она устремилась в библиотеку — место, где можно побыть наедине со своими горестями.
Спертый воздух библиотека пропитался типографской краской от книг, но для Евы этот запах ассоциировался с безопасностью. Здесь она пряталась от пьяной матери все свое детство. Она забилась в дальний от двери угол, закрыла лицо руками и разрыдалась. По-настоящему она не плакала с тех пор, как мама впервые напилась. Слезы — признак слабости, а ей приходилось быть сильной.
Растирая по щекам соленые капли, Ева не услышала, как дверь в библиотеку открылась. Раздались легкие шаги, и перед ней на корточки присел парень. Убрав руки от ее лица, он недовольно прищелкнул языком.
— Эдак и до разрыва сердца недолго себя довести. Стоит ли так убиваться? — в голосе Алекса не сквозило и тени свойственной ему насмешки. Достав из кармана носовой платок, он промокнул Евины слезы.
— Вы мне не родственники. А Сергей мне не отец, — пробормотала она сквозь рыдания. Конечно, Алекс последний с кем стоит обсуждать проблемы, но он единственный, кто оказался рядом, а ей необходимо было выговориться.
— Допустим, так и есть, — кивнул он. — И что с того?
— Как это: что с того? — от удивления она перестала плакать. — Я думала, мы семья.
Александр вздохнул, сел на пол рядом с Евой и прислонился к книжной полке:
— Ты нас терпеть не можешь. Разве ты не должна плясать от радости?
— Вы мне не нравитесь, но это не значит, что я снова хочу остаться одна. Я всю жизнь была одна, — призналась она. — Это непросто.
— Ты больше никогда не будешь одна, — он погладил ее по щеке, и по телу Евы пробежали искорки. — Обещаю.
Ева впервые обратила внимание на то, какие глубокие у Алекса глаза, словно два омута. В них легко утонуть. И цвет у них непередаваемо сложный, будто кто-то специально наносил один мазок за другим в попытках достичь идеала. Когда он смотрел вот так, безо всякой издевки, черты лица разглаживались, и он выглядел моложе и ранимей.
На краткую долю секунды Еве показалось, что они найдут общий язык. Но во второй раз скрипнула дверь библиотеки и мираж рассеялся. Губы Алекса сложились в жесткую ухмылку, и он опять превратился в бездушного монстра, лишенного сострадания.
— Я слышал, ты плакала, — Макс был обеспокоен.
— И ты, конечно, предположил, что это я довел бедняжку до слез, — Алекс поднялся.
— А разве нет?
— Так все и было. Ты меня раскусил, — он направился к двери. — Оставлю вас одних. Убежден, что ты, Макс, сумеешь залечить нанесенные мной раны.
— Что он тебе сказал? — Максим повернулся к Еве, как только они остались вдвоем.
— Ничего, — она встала с пола. — Он был довольно мил, пока ты не пришел.
— И ты ему поверила? — он скептически усмехнулся. — Алекс великий манипулятор. Он всегда играет выгодную ему роль.
— А какую роль играешь ты? Почему ты не сказал мне, что вы с ним не братья?!
— Вот оно что! — он вздохнул с облегчением, окончательно запутав Еву. — Мы давно живем вместе, как братья. Я уже забыл, что кровно мы не близкие родственники.
— Вас усыновил Сергей?
— Вроде того, — ответил Макс.
— Но зачем ему я? Или он правда мой отец? — Ева рассуждала вслух, не нуждаясь в ответах. — Иначе с чего ему давать матери деньги?
— Это тебе надо спросить у Сергея.
Ева вздрогнула, за собственными мыслями забыв, что в библиотеке есть кто-то еще. Видя, что она расстроена, Макс обнял ее за плечи. Она прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза. Она могла простоять так всю жизнь. Лишь бы он не отпускал ее. Во всей истории было и кое-что положительное: они с Максом не родня, в их венах течет разная кровь. В их близости нет дурного.
Ева приподняла голову и поцеловала Макса в уголок губ, рассчитывая, что парень возьмет инициативу в свои руки, но он отстранился.
— В чем дело? — спросил она. — Я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — он улыбнулся. — Безумно нравишься. Я никогда не встречал подобных тебе. Если тебя нет рядом, мне тревожно оттого, что ты не со мной. И еще я постоянно думаю о тебе, но...
Ох уж это извечное "но"! Ева напряглась, предчувствуя кучу неразрешимых проблем.
— Но осторожность прежде всего. Я не хочу причинить тебе вред, — закончил Макс.
Ева нахмурилась. Слова парня не укладывались в голове.
— Что значит: ты не хочешь причинить мне вред? Ты же не какой-нибудь маньяк или бабник?
— Нет, конечно, нет. Я пока не могу сказать большего и не потому, что не хочу. Видишь ли, в нашей семье есть определенные правила, которым мы обязаны подчиняться. Но я обещаю: мы обязательно будем вместе. Только подожди немного.
Ради Макса она была готова ждать, сколько придется. Она и раньше влюблялась или думала, что была влюблена, но никогда прежде присутствие другого человека не заставляло ее сердце бешено колотиться.
Глава 12. Медвежатник
— Ни к чему было сообщать девчонке правду, — Алекс негодовал, не понимая до конца причину своего недовольства.
— Ты предпочитаешь, чтобы она считала нас извращенцами? — Вика издевательски вскинула брови.
Алекс не ответил. Стоя у окна с видом на задний двор, он наблюдал за Максом и Евой, которые болтали, сидя на соседних лежаках. Картина идиллии, установившейся между ними, разозлила его. Он прислушался к себе, но не нашел адекватный повод для гнева.
— Она не так проста, как кажется. У нее есть внутренний стержень, — пробормотал он себе под нос. — Из нее получится отличный предводитель, — ему даже захотелось последовать за ней. Хотя бы для того, чтобы выяснить, как далеко она зайдет.
— С чего ты взял? — Вика посмотрела из-за его плеча на сладкую парочку и скривилась, точно проглотила ложку рыбьего жира.
— Взгляни на нее, — Алекс указал на Еву. — Она неограненный алмаз, сама не ведает на что способна. Но мы снимем лишнее — стружка за стружкой, и она засверкает ярче солнца.
— Ты несешь чушь, — процедила Вика.
Он изумился силе ненависти в ее голосе. Вика сжимала кулаки. Ногти с безупречным маникюром впивались в ладони. Еще немного и на коже выступят капли крови.
— Ты напряжена, — сказал он. — Не хочешь расслабиться?
— Только не с тобой, — она смерила его презрительным взглядом.
Виктория оставила его, лишний раз доказав, что все женщины непоследовательные и непредсказуемые существа. Так много эмоций, так мало толку. Александр с прискорбием покачал головой.
Ева проверила баланс на сотовом. Денег предостаточно. Хорошо, что она пополняла счет с запасом.
Она набрала номер Ромы. Ей не требовалось срочно обсудить дела с другом, просто соскучилась по родному голосу. С Ромой они не виделись с выпускного, и Ева отчаянно тосковала по нему.
— Ева?! — обрадовался Рома.
— Привет, — она, не осознавая этого, улыбнулась. — Мне тебя не хватает.
— Я тоже скучаю. Как ты? Тебя по-прежнему не выпускают из дома?
— Да. Похоже, я под домашним арестом до скончания века, — она вздохнула и, оглядываясь на дверь, прошептала в динамик: — сегодня ночью я открою сейф.
— Нужна моя помощь? — среагировал парень.
— Я думала тебя позвать, но это рискованно. В прошлый раз нас не поймали разве что чудом.
— Ты уверена, что хочешь выяснить, что внутри сейфа? Тебе не кажется, что это ловушка?
— Кажется? — Ева хмыкнула. — Да я практически уверена в этом. Слишком легко мне все удается.
— Стоит ли подвергать себя опасности?
— У меня есть выбор?
— Он есть всегда, — заявил Рома.
— Верно. Я либо спущусь вниз, открою этот несчастный сейф и узнаю правду, либо всю оставшуюся жизнь проведу взаперти, так и не выяснив, что происходит. Ты все еще считаешь, что у меня есть выбор?
— Ты можешь сбежать!
— Хорошая попытка, — устало похвалила она. — Но проблема в том, что мне некуда бежать.
Шаги на лестнице известили, что кто-то поднимается на второй этаж, и Ева попрощалась с Ромой. Спрятав телефон в тайник, она вскочила на подоконник и едва раскрыла книгу, как дверь в комнату отворилась. Разумеется, это был Алекс. В его стиле бесцеремонно нарушать границы чужого пространства и выглядеть при этом так, словно он не сделал ничего дурного. Впрочем, не ей его судить. Она сама недавно вот также ворвалась в его спальню.
— Ты с кем-то разговаривала?
Это было утверждение или вопрос? Она выбрала последнее.
— Тебе показалось.
— Читаешь?
Глумливое выражение лица Алекса подсказывала, что она допустила ошибку. Переведя взгляд на книгу, Ева констатировала, что держит ее верх ногами, но исправлять положение было поздно.
Алекс вырвал книгу из ее слабых пальцев. Повертев ее в руках, он пристально взглянул на Еву.
— Ну и где тайник?
Ева стиснула зубы. Как она заблуждаться, полагая, что он не так уж плох. Да он настоящее чудовище! Гадкое противное существо, которое только и делает, что портит ей жизнь.
— О чем ты? — невинно переспросила она.
— Не ври мне, — Алекс придвинулся вплотную. — Я в состоянии прочитать ответ в твоих глазах.
Запах его одеколона загородил собой весь мир. Ева должна была чувствовать тепло от тела Алекса, но вместо этого ее сковал холод, точно рядом с ней был не живой человек, а ледяная скульптура.
— Ты не причинишь мне вреда, — просипела она.
— Мне нравится твоя уверенность, сестренка, — он уперся руками в оконный откос по бокам от нее, заключив ее в прочный кокон. — Скажи мне правду, и мне не придется тебя разубеждать.
От хриплого баритона по телу пошли круги, как от брошенного в воду камня. Ева протянула дрожащую руку и указала на кровать.
— Тайник под кроватью?
Она слабо кивнула. Алекс улыбнулся.
— Славная девочка, — он поцеловал ее в лоб, похвалив за откровенность.
С подоконника Ева наблюдала за тем, как Алекс потрошит ее импровизированный сейф. Достав сотовый, он усмехнулся. Но когда в его руке оказалась чешуйка, подобранная Евой после визита светлячков, он принял озабоченный вид. Алекс уверился, что в тайнике больше ничего нет, убрал сокровища Евы к себе в карман и встал с пола.
— Удачного дня, — он отсалютовал ей, выходя из комнаты.
"Удачного дня"! Ева фыркнула. Он издевается. Мало ему того, что он забрал последний источник связи с внешним миром. Ну, ничего. Она мстительно улыбнулась. Алекс добрался до ее сейфа, а она нынче ночью пошарит в сейфе его отца. Око за око.
Весь день Ева провела как на иголках. Ей не терпелось вскрыть сейф, но она также мечтала, чтобы этот момент никогда не наступил. Что за секреты кроются за железной дверцей тайника? Не будет ли она потом жалеть, что узнала их?
На город опустились сумерки. Вслед за ними пришли тучи и загородили звездное небо. Первые тяжелые капли прогромыхали по оконным отливам. К тому моменту, когда обитатели дома разошлись по комнатам, за окном разразилась гроза.
Ева дождалась, пока звуки в доме стихнут, и вышла в коридор. То и дело оглядываясь, она спустилась на первый этаж и бегом добралась до кабинета. Ей ни к чему было зажигать свет. Уникальная способность видеть в темноте и вспышки молний, во время который словно возвращался солнечный день, помогли ей.
Руки дрожали от возбуждения, пока она вставляла ключ в замок сейфа, и лишь с третьей попытки она попала в скважину. Ева повернула ключ, раздался щелчок, дверцу больше ничто не держало.
Молния зигзагом прочертила небо и ударила в землю неподалеку. Сработала автомобильная сигнализация, и по улице разнеслось завывание сирены. Дождь усилился. Он с тупым остервенением молотил по стеклу, будто намереваясь разбить его вдребезги и ворваться в дом.
Ева ухватилась за ручку дверцы. Металл был теплым, как если бы чья-то ладонь согревала его за минуту до ее прихода. Она огляделась: кабинет был пуст. Никто не притаился в углу, ожидая удобного случая выскочить и напугать ее. Почему же ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают?
Внезапно содержимое какого-то там сейфа потеряло значение. Она прекрасно жила и без этого знания. Острое предчувствие пронзило насквозь: откроешь дверцу, и жизнь изменится навсегда.
Она бы отошла от вмонтированного в стену сейфа, но пальцы точно приросли к ручке. Сердце тяжело трепыхалось в груди. Очередной удар молнии осветил кабинет подобно фотовспышке, напугав Еву. Она дернулась, неосознанно потянув за собой дверцу.
Чтобы не склеивало ее пальцы и ручку, оно исчезло, стоило сейфу открыться. Прижав ладони к животу, Ева застыла напротив распахнутого настежь тайника. Сперва ей показалось, что в черном зеве хранилища ничего нет. Полка, делящая его внутренности пополам, выглядела пустой. Но что-то все же блеснуло в свете молний.
Ева аккуратно, словно они рассыплются от прикосновения, взяла с полки четыре цепочки с кулонами. Разложив их на письменном столе, она сняла с шеи украшение, которое носила со дня смерти матери, и пристроила рядом с другими. Цепочки были похожи как братья близнецы — черное золото с мелким плетением. Разве что кулоны отличались, но и те были выполнены в одном стиле.
Первый в ряду кулон изображал лук со стрелой, украшенный белыми бриллиантами. Второй был в форме весов, как у богини правосудия Фемиды, с черными бриллиантами. Третий представлял собой меч с красными бриллиантами. Последней была коса земледельца с бледно-зелеными бриллиантами. Плюс к этому на каждом кулоне имелся крупный черный бриллиант.
Евин кулон гармонично смотрелся в этой компании, не было сомнений: они из одного набора. Украшения взаимосвязаны. Но зачем хранить их в сейфе? Ева еще раз заглянула в тайник. За исключением цепочек там ничего не было.
Увлеченная изучением находки она за шумом грозы пропустила шаги в коридоре. А они, между тем, приближались. Кто-то направлялся в кабинет, и от двери его отделало несколько метров.
Дверь распахнулась и ударилась о косяк. Молния озарила стоящую в дверях фигуру. Ева открыла рот, закричать, так напугал ее ввалившийся в кабинет человек, но вместо вопля из горла вырвался полузадушенный писк.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
