Лерка. Дорога в Оллатар

Взрыв был не так силён, но в грязи мы извазюкались славно. Не говоря уже о том, что перепугали всех остальных. Элбан так и вовсе стоял с клинком наголо, ошалело озираясь по сторонам и выискивая противника.

Из кустов высунулась морда Люца, который тут же кинул мне картинку с вопросом. Ему тоже было интересно, что у нас тут так забавно бахает. Я ему отослала образ снежинки и меня в образе великого мага, который эту снежинку подрывает, выкинув в кусты на манер гранаты. Люц задумку оценил и попросил показать. Пришлось отнекиваться, обещая потом, а то сейчас как-то мокро и, вообще, надо сначала помяться. Кальпи согласился и снова скрылся в зарослях, принимаясь там чем-то хрустеть. Даже знать не хочу чем именно. Не думаю, что ответ меня воодушевит.

Олан, оказывается, уже давно спал, как и Гимрин с Ноли. Но естественно они проснулись. Узнав, что это не враги, а всего лишь я, буркнули недовольно и снова забрались под свои одеяла. Элбан быстро всё осознал, поэтому буквально через пару секунд уже снова сидел, делая вид, что он просто скульптура неизвестного, но очень талантливого скульптора. А Рели высунула нос из шалаша, заметила нас с Ренольдом грязных, но почему-то довольных и спряталась обратно.

Мда, первый блин, как говорится, комом, ну ничего, я обязательно научусь! Главное в следующий раз не забывать, что творишь магию. Особенно, если творишь так близко от себя.

К слову мыться не пришлось — Ренольд избавил нас от грязи бытовым заклинанием очищения. На мою просьбу показать структуру, опасливо покосился на меня и ответил, что с этим стоит повременить.

Глава 9

— Как-то тут уж больно тихо, — сказала я, посматривая по сторонам. Из-за того, что я сейчас была на спине Люца, окрестности мне было отлично видать. И мне эти окрестности, скажу я вам, отчего-то совершенно не нравились.

Дело в том, что мы, посовещавшись, решили заехать в одну из деревень. Всё-таки мясо мясом, но охота покушать ещё чего-нибудь человеческого. Тех же лепёшек, да и крупы у нас практически закончились. Не говоря уже о соли. Жевать день за днём пресное мясо, то ещё удовольствие.

Вот на окраине одной из деревень мы и стояли сейчас, осматриваясь. Деревня была небольшая, я насчитала пятнадцать дворов. Дома совершенно обычные, деревянные. Некоторые имели следы украшательства, вроде резьбы или обмазанные чем-то вроде цветной глины брёвен, но в большинстве своём, дома были просто грубо сколоченными коробками с дверьми и окнами.

При нашем приближении ни одна из местных собак не залаяла. Да и вездесущих курей видно не было. А ведь это обязательный атрибут любой деревеньки. Куры, собаки и детвора. Но тут была тишина. Будто никого тут и не было.

Посмотрела вверх. Небо всё ещё затянуто, но дождя нет, да и вроде не холодно. Градусов десять точно есть, поэтому не думаю, что это из-за непогоды.

— Что думаете? — не услышав и слова от других, задала вопрос.

— Может, у них вчера гуляние какое-нибудь было, и они до сих пор спят? — тихо выдала свою версию Рели и тут же густо покраснела, когда все посмотрели на неё.

— Может, — кивнула, спрыгивая с Люца. — Сейчас мы это точно узнаем.

— Лера, стой, — Ренольд перехватил меня за локоть и хмуро глянул. Переведя взгляд с меня на Элбана, а затем на Гимрина, снова глянул на меня. — Может, в этот раз мы как-нибудь сами?

— Да, пожалуйста, — пожала плечами, складывая руки на груди и делая вид, что мне всё до лампочки.

— Вот и отлично, — Риваль отпустил мой локоть и кивнул Элбану, который уже достал свой меч.

Гимрин тоже не остался в стороне, вытаскивая из-за спины свою огромную секиру. Всё-таки как он её поднимает? Я пыталась эту бандуру поднять, но мне даже дотронуться до неё не позволили. Гимрин тут же переполошился, заявляя, что на ней какие-то там защитные руны начерчены и может быть очень плохо, если секиру в руки возьмёт кто-то другой, а не он. Исключением являлось только, если он сам передаст. Мне он почему-то давать её в руки не желал ни в какую.

Кальпи посмотрел сначала на меня, потом на Ренольда и, фыркнув, пошагал вслед за мужчинами, видимо, не желая стоять на месте. Олан, покряхтев, присел на обнаруженный пенёк, посматривая в сторону деревни прищуренным взглядом.

Рели о чём-то тихо переговаривалась с матерью. Вот странность — родители невысокие, а она... Так, подождите, родственностью тут ведь и не пахнет. Может, приёмная? Думаю, что вполне вероятно, но мне до этого никакого дела нет, спрашивать напрямую не собираюсь. Они вообще держаться, хоть и дружественно, но заметно, что не испытывают к нам особо дружеских чувств.

Патриций хотел было пойти с мужчинами, но потом почему-то остался, вставая рядом с Оланом.

Мне было очень интересно, почему деревня выглядит в самых лучших традициях фильма ужасов. Было такое ощущение, что люди буквально вчера оставили это место, будто гонимые кем-то. Моя фантазия тут же нарисовала ужасных порождений тьмы, которые грозили неизбежной смертью людям и жители деревни, забрав самое ценное, торопливо покинули это злосчастное место, подавшись в центр империи.

Мою фантазию и буйное воображение резко остановила открывающаяся дверь в первом же доме. Я даже руки расцепила, подаваясь вперёд. Кто? Монстр? Зомби? Кто там?

Всё оказалось донельзя скучно и обыденно. Я даже немного разочаровалась. Как-то я уже попривыкла, что вокруг постоянно что-то происходит, появляются то духи, то кальпи, то эльфы, а один раз так и вовсе грязевой монстр был. Ну, не совсем грязевой. Ту жижу вряд ли можно было назвать простой грязью, но монстром та штуковина точно была.

Из дома вышла самая обыкновенная женщина. Она внимательно посмотрела сначала на приблизившихся мужчин, потом на нас, на кальпи, нахмурилась, но не особо испугалась. Нервы железные или просто тут, далеко от городов, между дремучим лесом и горами и не такое можно увидеть? Думаю, что второе вполне вероятно.

— Кто такие? — хмуро спросила женщина. Мы стояли не так далеко, так что слышно было нормально. Причём при вопросе не было агрессивности или страха, скорее какая-то усталость, что ли. Будто тут каждый день бродят всякие жить спокойно не дают.

— Мирные путники, — на голове Ренольда был накинут капюшон, видимо, это женщине не особо понравилось.

— Мирные? Знаем мы, какие обычно путники мирные. Сними, — кивнула.

Ренольд поколебался немного, но всё-таки скинул капюшон. Женщина нахмурилась ещё сильнее, принимаясь рассматривать всех нас по отдельности. Чем дольше она смотрела, тем мрачнее становилась. Сразу понятно — наша компания ей пришлась не по душе.

— Мирные, значит? Оборотень-воин, явно служивший в имперском легионе. Гном-воин и женщина-гном. Молодой парень, с лицом уж больно славным и пригожим. Сомневаюсь, что в ближайшем городе найдётся краше молодцы даже среди богатых и влиятельных. Старец и мужчина на мага больно уж похожий. Горный демон. Девица, что парнем больше выглядит. Единственная, которая кажется мирной, так эта рыжая девица, которая, соблюдая древние традиции, носит косу положенной длины.

И хмурый зырк в мою сторону. Понятно — осуждает. Мне как-то до одного места все ваши недовольства и претензии. Я вижу вас, милая женщина, впервые в жизни и думаю, надолго мы в этой деревеньки не останемся.

Если говорить о внешности встретившей нас, то она была совершенно обычной. Стандартная коса, тёмного цвета, голова покрыта чем-то вроде чепца. Коричневое платье до пола, украшенное кое-где рюшками и лентами. На вид лет сорок пять, может, немного больше. Не полная, но и не худая, вполне такая здоровая женщина с крупной грудью. Ростом повыше меня. Хотя о чём это я? В этом мире все довольно высокие, это я какая-то обделённая. Обидно. Хотя, вон Гимрин с Ноли даже ниже меня и ничего. Точно! Она сказала гномы? Это Гимрин с Ноли, что ли?

Посмотрела на них, прищурившись. По мне так обычные люди, только невысокие. В Гимрине росту, наверное, метр пятьдесят, Ноли чуточку ниже, буквально на пару сантиметров. Не карлики, обычные, только низкорослые и с явно широкой костью, этакие крепыши.

Не впечатляет, в общем. Эйнар и то больше любопытства у меня вызвал своими ушами и какой-то слишком уж нереальной внешностью. Это потом я уже привыкла и перестала сильно обращать внимания. Опять про него вспомнила. Было бы неплохо узнать, как у него там дела. Но, опять же, близко к нему приближаться опасно, учитывая нашу последнюю встречу.

Пока я размышляла, рассматривая Гимрина с Ноли, Ренольд о чём-то разговаривал с женщиной. Обратив на них внимание, поняла, что она очень недовольна и всеми силами старается выпроводить нас отсюда.

— Нам нужны только продукты. Естественно, мы заплатим за них, — сказал Ренольд, а местная жительница, лишь хмуро глядела, сложив руки на груди, и выглядела так, будто весь мир ей чем-то должен.

Смотреть на неё не было никакого желания, поэтому я развернулась и как раз вовремя. Люц зачем-то встал передними ногами на плетень двора чуть подальше и зачем-то там наблюдал, выглядя при этом, словно громадная игривая псина. И как мы не заметили, что он отошёл? Эти его лапы! Передвигается слишком уж тихо.

Не спеша подошла. Женщина позади зашипела на нас, но я особо не обращала внимания. Что тут такого? Ну, поглядим мы, не убивать же местных идём.

Она что-то там затараторила, что якобы нельзя тут так просто расхаживать, будто мы у себя дома. Такое чувство, будто мы не к соседям во двор заглядываем, а ней под подол.

Я почти заглянула за забор, когда меня схватили за плечо и резко развернули. Люц рядом в буквальном слове зарычал, впиваясь когтями в плетень, отчего он заскрипел.

— Что? — спросила, смотря в лицо женщине. Да, я права, лет сорок пять, глаза карие, нос крупный, чуть горбатый, губы обычные, не тонкие и не пухлые, верхняя имеет не очень красивое очертание, подбородок слабый, щёки уже начали обвисать.

— Не слышишь меня, нахалка?

— В чём, собственно, проблема? Это ваш двор? — убрала её руку со своего плеча. Люц перестал глядеть во двор, и сейчас, склонившись, обнюхивал, порыкивая, селянку, отчего она косилась на него, но молчала.

— Нет, — ответила, рукой отпихивая от себя, слишком близко приблизившегося кальпи, вернее его морду.

Честно, это уже совсем странно. Даже если они тут привыкли видеть таких вот животных, то вести себя с чужим зверем так — это либо надо не иметь мозгов, либо быть кем-то кому кальпи причинить вред не сможет, даже если попытается.

— Проблемы не вижу, — отошла на шаг. — 'Мидах, кто она? Ты чуешь? В ней что-то не так'.

'Естественно, она морена'.

'Это ещё что за живность?' — спросила мысленно, отходя чуть в сторону и делая вид, что так и надо. От Люца мне прилетело раздражение и неприятие. Он фыркал, скрёб лапами по земле, пригарцовывая.

'Раньше морены были лесными или озёрными девами, которые целыми днями только и делали, что пели, плели друг другу косы, плясали. Они могли вывести заблудившегося путника из лесу или помочь утопающему. Безобидные создания. Но потом морены постепенно менялись, пока не стали почти своей противоположностью. Они начали наоборот топить купающихся людей, уводить в лес и бросать там в самой густой чаще. Почему так произошло? Неясно, но во время последних друидов ходило мнение, что в мире стало много отрицательной энергии и из-за этого страдают в первую очередь самые безобидные создания. Они не могут сопротивляться кружащей в воздухе тьме, поддаются ей и становятся совсем не такими, какими были задуманы'.

Вот так-так. И чего теперь делать? Морена, да? А где тогда жители?

Сглотнула, глянув на женщину. Вот хоть убей, не вижу я в ней безобидную лесную деву, скорее уж видавшую виды женщину, которую жизнь точно потрепала. Нет, она была нормальной, но юной девой точно не выглядела.

Ситуация ясней не становилась. Все остальные молчали, чего-то ожидая. Я молчала, не зная, что мне теперь делать. Морена смотрела на меня и будто бы чего-то ждала. И вот знаете, я больше чем уверена, что стоит мне сделать неправильное движение, как она бросится на меня.

Всё решил Элбан, которому, видимо, надоело наше топтание вокруг да около. Он просто подошёл и хотел вырубить морену. Но она извернулась, будто кошка, зашипела, выгнулась, выпуская длинные и тонкие когти. Я отшатнулась, кальпи встал на дыбы, Элбан прикрылся мечом. Она прыгнула и я офигела. Чёрт возьми, она метра на три в высоту пригнула! Такого я ещё не видела. Ренольд тоже отшатнулся, моментально вытаскивая клинки.

— Вы всё равно опоздали, — выплюнула она. Сейчас, глядя на неё, становилось понятным, что на человека она мало похожа. Кожа дряблая, висящая. Глаза большие, с вертикальным зрачком, водянистые. Губы тонкие, обескровленные. Рот полон тонких, как иглы зубов. Носа практически нет, только две дыры на лице. Уши остроконечные, но мочки слишком длинные, висят, чуть ли не до плеч. Фигура худая, костлявая даже, прикрытая всё тем же коричневым платьем. Интересно, это она на нас морок какой навела или морены могут изменять свой облик, будто оборотни.

Она пару раз так прыгнула и скрылась в лесу. Мы ещё с несколько минут стояли напряжённые и безмолвные, а потом отмерли.

— И что это было? — спросил Ренольд, оглядываясь по сторонам.

Открытая дверь дома, качнувшись на ветру, скрипнула. В лесу закричала птица. Листья зашелестели на ветру, и слышно было, как поскрипывают деревья. Мы молчали, переглядываясь и пытаясь услышать хотя бы какое-нибудь подтверждение тому, что в этом месте есть люди.

Элбан, убрав меч и достав нож, вошёл в дом, из которого до этого вышла морена. Мы остались ждать, переглядываясь, время от времени. По лицам было видно, что все ожидают самого худшего из возможных вариантов. Я, собственно, тоже особо не рассчитывала увидеть тут кого-нибудь живого. Всё-таки если бы жители были живы, то давно бы вышли. Или хотя бы подали знак какой-нибудь.

Выйдя из дома, Элбан спрятал нож, оглядел нас хмуро и покачал головой.

— Что там? — Ренольд недовольно сжал губы.

— Иссушенное тело женщины. Можете сами посмотреть, а я остальные дома проверю.

Риваль кивнул, направляясь в дом. Я сунулась следом.

— Думаешь, стоит? — спросил он, останавливая меня на крыльце.

— Почему нет? Я хочу глянуть, чтобы понять — отчего она умерла? Возможно, тут дело вовсе не в морене, а в чём-нибудь другом. Надо посмотреть.

Проскользнув мимо Ренольда, вошла в дом, сразу принимаясь осматриваться.

Дом особо богатством не мог похвастаться. Обычная деревенская хата в одну комнату. В этой комнате и готовили, и спали, и проводили свободное время, удобно устроившись или на полу или на лавках, расставленных вдоль стен. На стенах висели засушенные травы, многие из которых были мне известны. Травницей хозяйка дома явно не была, так как попадались в основном травы, которые можно добавлять в пищу.

Сама хозяйка нашлась на кровати. Хотя то, что осталось больше напоминало египетскую высушенную временем мумию. Один в один прямо. Кожа будто пергамент, то и гляди рассыплется в прах. Жутковато.