— Почему? — Мух слегка нахмурился.
— Предчувствие нехорошее, — вздохнула я. — Ладно, кто другой, но Диниру точно не стоит рисковать из-за таких глупостей. У человека, можно сказать, только жизнь начинается: карьера идёт, жена — умница-красавица, а тут мы со своими тайнами.
— Значит, говорить с ним точно придётся тебе. Кроме шуток, он явно воспринял тебя с интересом. Может, не настолько, чтобы пасть к ногам в любовном экстазе... Финь, положи разводной ключ, я шучу! Про экстаз шучу, а про интерес серьёзно. Шанс, что некто обсудит важную тему с приятным ему человеком существенно выше, чем при наличии антипатии. Или у тебя на примете есть другой свел, хотя бы теоретически способный послужить источником информации?
— Я тоже шучу, — поморщилась в ответ и действительно отложила потенциальное орудие воспитания. Знакомых сородичей этого костоправа у меня, увы, нет. А те, что есть, находятся на Светлой стороне и достойны доверия не больше его. Он же как раз прибыл со Светлой стороны буквально только что, и может знать какие-нибудь интересные новости, которые не добрались до нашей прессы. Учитывая, что местные газеты вообще мало интересуются жизнью на другой стороне диска, таких новостей должно быть большинство. — Ты прав, придётся разговаривать с ним. Не знаешь, где этот арр остановился?
— В гостинице, сравнительно недалеко, я оставлю тебе адрес.
— Ладно, сейчас закончу с искрами и попробую его навестить, — медленно кивнула я. — Надеюсь, наедине он окажется таким же душкой, как в вашем присутствии, и не заподозрит меня в чём-нибудь чудовищно неприличном. Мух, а ты поосторожнее приставай с расспросами к секретчикам, ладно?
— Они такие же люди, как и мы, и не настолько опасны, как про них говорят, — легкомысленно отмахнулся мужчина. — Значит, вечером я у тебя? Или ты к доктору надолго? Финь, положи разводной ключ, что за дурацкая привычка! И вообще, ты так нервно реагируешь, как будто я тебя за живое задел... Неужели, понравился?!
— Смотря с кем сравнивать, — пренебрежительно фыркнула я. — Если с тобой, то он — идеальный мужчина. Всё, лети, птенчик, а я пойду завтракать! — скомандовала ему и принялась выталкивать друга из мастерской. Мух вежливо позволил проделать с собой эту операцию и распрощался до вечера, а я, как и собиралась, вернулась к горячему завтраку и утренней газете.
Госпожа ту Мирк, строго говоря, была не совсем экономкой. Не просто так Миришир называл её "няней": эта женщина следила за моим небольшим хозяйством от и до за вычетом мастерской. Она готовила, прибиралась, вела домашние счета, — в общем, делала всё то, что положено делать женщине. А я... в принципе, всё, кроме готовки, было мне по силам, но оказалось куда проще нанять для этого человека и полностью посвятить себя любимому делу.
Танара, оставив меня в одиночестве, как раз отправилась заниматься уборкой и заодно избавила меня от необходимости поддерживать разговор. Это было кстати, мысли предсказуемо крутились вокруг совсем других вещей. Точнее, одной вещи, лежащей у меня в кармане.
Ощущения сознания, запертого в неподвижном железном теле, я помнила отчётливо, а потому сущности, живущей в кристалле, искренне сочувствовала, но не собиралась совершать опрометчивые поступки и принимать поспешные решения. Что-то — наверное, та самая интуиция, — твердило, что доверять этому нечто нельзя.
Сложно сказать, что именно питало мою уверенность. Наверное, просто не вязалось воедино всё, что мы успели об этой искре узнать. Он осознавал себя живым и определял мужчиной. Первой реакцией на пробуждение в механическом теле был страх. Если он утверждал, что не уверен в своей человеческой природе и не помнит совсем ничего до "пробуждения"в мастерской, то собственная неподвижность вряд ли могла его тревожить. Откуда он знал, что это ненормально? Получается, какой-никакой опыт и воспоминания, пусть и смутные, у него всё-таки были. Он побоялся нам довериться, ничего о нас не зная? Или ему просто было тяжело сформулировать смутные ощущения, и уж тем более — передать их нам с помощью жестов?
Рассказывать ту Труму свой странный сон я не собиралась. Не от недоверия, просто я и сама до сих пор не могла понять, как на него реагировать. Совпадение? Предчувствие? Да, на интуицию я никогда не жаловалась, но вещие сны меня до сих пор не посещали. Но если это был именно он, о чём мог говорить следующий кошмар, про падение? Имел ли он схожую природу, или в самом деле был просто сном, навеянным землетрясением, мыслями о полёте и встречей со свелом? В любом случае, записываться в провидицы я не собиралась, Мух же... по делу ничего не скажет, а насмешничать будет долго.
Подобным образом гоняя мысли туда-обратно, я поела, попыталась прочитать газету, но быстро оставила это занятие: увлечённый посторонними рассуждениями разум отказывался складывать слова в предложения и воспринимать их смысл.
Сдавать искры хозяевам предстояло завтра, и я была полна решимости уложиться в срок, так что надолго в кухне задерживаться не стала и отправилась в мастерскую.
Из подозрительных искр две оказались вполне годными, а остальные я забраковала. Неплохой результат — три из четырёх дюжин, не считая предмета моих волнений.
Я уже неторопливо приводила в порядок своё рабочее место, когда от этого процесса меня отвлёк голос экономки:
— Госпожа, там к вам посетитель, — настороженно и слегка благоговейно проговорила она. — Чивин ту Таре, тот самый! Я не стала его сюда гнать, в гостиной усадила, вы бы поднялись? И... переоделись бы, что ли, — добавила со смесью укора и смущения. Воспитывать меня она никогда не пыталась, что делало женщину особенно ценным работником, но сейчас, кажется, просто не сумела смолчать.
— Не волнуйтесь, госпожа ту Мирк, господин ту Таре не из тех, кто в центр жизни ставит приличия и наряд по последней моде, — отмахнулась я. — Гораздо выше он ценит собственное время, и тратить его на переодевания с душем я не планирую. Пойдёмте, и приготовьте нам, пожалуйста, огру покрепче.
Сохранить невозмутимость мне удалось, но только внешнюю. Да, с властелином пара я знакома лично, но не настолько, чтобы он без предупреждения заявлялся ко мне домой собственной персоной. В рабочих вопросах этот мужчина был исключительно аккуратен и точен, а подобный визит в эту характеристику никак не укладывался. Что-то случилось?
— Доброго вечера, господин ту Таре, — вежливо проговорила я, входя в гостиную. — Простите мой внешний вид, не ожидала посетителей.
— Это вы, госпожа ту Фрем, простите, что вторгся без предупреждения, — возразил он, поднимаясь мне навстречу.
Чивин ту Таре выглядел сегодня так же, как выглядел всегда. Любовно вычищенные, но не новые уже сапоги со стоптанными наружу каблуками, тёмно-серые штаны из грубого прочного полотна, простой коричневый сюртук, хоть и чистый, и нигде не лоснящийся, но было видно — носят его часто и подолгу. Только рубашка свежая, яркая, белоснежная, и узел на шейном платке такой, что почему-то сразу возникает ощущение: завязывала женщина.
Тёмно-красные с серебристыми перьями седины волосы острижены очень коротко, до щётки в палец высотой. Лицо круглое, неожиданно открытое и немного детское, совсем не подходящее этому серьёзному волевому человеку. Впечатление несколько исправляют глаза — очень светлые, почти белые, они отвлекают внимание от остальных черт лица и с непривычки почти пугают.
Впрочем, не так, как пугали меня вчера вечером тёмные окуляры машината.
— Вам я всегда рада. Что-то случилось? — уточнила, пожимая широкую сухую ладонь ту Таре. — Какая-то срочная работа или, может быть, проблемы со старой? — огласила я два наиболее правдоподобных варианта.
— Не сказал бы, — чуть дёрнул щекой мужчина и, дождавшись, пока я сяду, тоже опустился в кресло. — У меня к вам щекотливый личный разговор, поэтому и приехал сам.
На этом месте Чивин осёкся, потому что в гостиную вошла госпожа ту Мирк с подносом. Я не стала настаивать на немедленном продолжении, отпустила экономку домой пораньше, заверив ту, что убрать со стола смогу и сама, а ужинать всё равно планирую не дома. Ту Таре молчал, пока за дверью не стихли шаги, и дольше, пока не лязгнула входная дверь.
Визит мужчины по-прежнему меня озадачивал, но слова о "личном разговоре" натолкнули на определённые подозрения. Единственным личным, что могло опосредовано связывать меня с этим могущественным типом, являлся Чичилин, которого я со всей этой историей с разумной искрой напрочь выбросила из головы.
— И о чём настолько личном вы хотели поговорить? — подбодрила я, потому что собеседник по-прежнему не спешил нарушить тишину, и потянулась к кувшинчику, чтобы налить огру в чашки.
— Ах да, — опомнился он и вынырнул из раздумий. — Меня интересует господин ту Варш, молодой амбициозный художник. Мои люди выяснили, что вы достаточно неплохо знакомы с этим мужчиной. Это так?
— Да называйте уже вещи своими именами, — вздохнула я. — Когда вы пытаетесь плести словесные кружева, я начинаю нервничать и искать подвох. Да, Чин чуть меньше оборота был моим любовником, жил в этом самом доме. И?
— Всегда говорил, что с вами приятно иметь дело, — властелин пара усмехнулся уголками губ. — Моя старшая дочь Шантар — давно уже большая девочка, она полностью доказала свою самостоятельность, и теперь мне глубоко безразлично, с кем она спит или даже за кого она вдруг соберётся замуж. В подобных вопросах я стараюсь позволять своим детям набивать шишки самостоятельно. В нынешней ситуации она интересует меня скорее как талантливый химик, владеющий очень многими секретами, которым надлежит секретами и остаться.
— И при чём здесь Чин? — растерянно уточнила я, удивлённо вскинув брови.
— Это мне и хотелось бы выяснить. Этот хлыщ — мягко говоря, странная пара для Шантар. Она серьёзная тихая особа, достаточно миловидная, но внешне ничем не примечательная. Вряд ли девушка её типа могла всерьёз привлечь мужчину такого сорта. Если дело в моих деньгах — это полбеды, купить дочери такую игрушку, если она пожелает, мне вполне по средствам. Но некоторые детали заставляют меня сомневаться, что в данной ситуации этот... художник играет роль обыкновенного содержанца.
— А кого? Промышленного шпиона? — нахмурилась я.
— Вроде того, — коротко кивнул мужчина.
Заверять ту Таре в ошибке я не спешила. Представить Чичилина в компании каких-нибудь технических секретов мне было трудно, но Чивин — отнюдь не дурак, и если подозрения возникли, значит, для этого имелся веский повод.
— И что вы в связи с этим хотите узнать у меня? — уточнила осторожно.
— Что он за человек, с кем общался постоянно, с кем — изредка, чего боялся, чем интересовался.
— Только не говорите, что ваши люди всего этого ещё не выяснили.
— Выяснили, собрали подробное досье, но я предпочитаю получать информацию из разных источников и проверять её всеми доступными способами, — спокойно пояснил он, а я медленно кивнула в ответ.
— Если не секрет, что натолкнуло вас на подозрения в его адрес?
— Люди, оказывающиеся близко ко мне и моей семье, всегда тщательно проверяются. Не так тщательно, как теперь ту Варш, но всё же. По первому впечатлению он — один из тех пустых и бессмысленных паразитов, которыми кишит развитое общество. Пользы не приносит, но жрёт за троих, а жадности — на добрый десяток. Насторожила здесь скорее скорость, с которой этот тип переметнулся от вас к Шантар. Прежде он сначала расставался с одной пассией, и только потом начинал подыскивать другую. Да и подход вдруг изменил, вместо разговоров об искусстве — попытки понять "нежную душу дамы через главную её страсть, дело всей жизни". И это, к слову, цитата. Скажите, Фириш, вы умная женщина, и Шантар — тоже отнюдь не дура. Но неужели вам приятно слушать подобный высокопарный бред? — нахмурившись, уточнил ту Таре и отпил из чашки. — Слушать — ладно, но неужели вы всерьёз в это верите?!
Я раздосадованно поморщилась в ответ. Сказать "да" было стыдно, сказать "нет" — значило, соврать. Нравилось же, глупо спорить! И слушать было приятно, и верить — особенно...
— Увы, — наконец, вздохнула я и пожала плечами. — Почти все люди, за редким исключением, падки на лесть. А влюблённая женщина особенно жаждет её от предмета своего обожания. Женщины любят ушами, это прописная истина. Но согласна, следовало бы любить чем-то другим, — резюмировала с иронией
— Увы, — усмехнулся ту Таре. — Впрочем, к делу. Какие предпосылки были у нынешнего его поступка? Он встречался с кем-то необычным? Мог ли проиграться? Чрезмерно нервничал? Или, может быть, вы в курсе, чем его могут шантажировать?
— Ничего такого не припоминаю, — я медленно качнула головой. — Для меня его уход тоже оказался неожиданным. Но, с другой стороны, перед нашим расставанием я была увлечена серьёзной срочной работой, могла попросту не заметить. Впрочем, если вас интересует мнение, не подкреплённое фактами, а основанное только на интуиции, о принуждении здесь речи нет, — осторожно подбирая слова, проговорила я.
— Я именно за этим мнением сюда и пришёл, — невозмутимо ответил властелин пара.
— И вы не думаете, что мы можем быть с ним заодно? И не боитесь получить вместо объективного мнения поток обид брошенной женщины? — не удержалась я от вопросов, а Чивин ту Таре вновь усмехнулся.
— Мне нравится с вами работать, а работать с теми, чьи моральные качества вызывают у меня серьёзные сомнения, я не буду никогда. Это ответ на первый вопрос. А что касается второго... вы не выглядите особенно обиженной. Да я бы разочаровался в ваших умственных способностях, будь это иначе! Ну и, кроме того, глупо отталкиваться от единственного мнения, но не менее глупо это мнение игнорировать. Я развеял ваши сомнения?
— Вполне. Возвращаясь же к ту Варшу, он болезненно чувствителен в вопросах, касающихся его самолюбия, и вряд ли сумел бы утаить факт вроде шантажа или любого другого принуждения. Слишком активно и демонстративно он бы страдал в этом случае. Гораздо проще поверить, что его банально купили за какую-нибудь по-настоящему существенную сумму. Или, как вариант, может быть замешана некая женщина. Содержанец или нет, но он всё же не насквозь циничная и расчётливая скотина. Я склонна полагать, что каждый раз он искренне влюбляется заново. Да, не без участия разума, и между бедной простушкой и богатой он, конечно, выберет богатую. Да, влюблённость поверхностна и скоротечна. Но тем не менее Чичилин способен на подлинную привязанность, и я совсем не удивлюсь, если он вдруг попадёт в руки некой хищной умной особы, и оная особа будет вертеть им по своему желанию. Увлечь его такой женщине нетрудно, достаточно обладать красотой или хотя бы шармом, видимостью богатства, восхищаться им и его творчеством. Приветствуется также загадка или тайна, окутывающая эту женщину. Что-то не так? — я, наконец, не выдержала постепенно скисающего выражения лица ту Таре и прервала свой монолог вопросом.
