Тьма... и ее объятья. Часть 1

Почти не глядя по сторонам, я побрел к стоянке.

Машин на стоянке было довольно много. Значительная часть старшеклассников обзавелась автомобилями, на которых и приезжали на занятия: ну как не покрасоваться перед девчонками? Уроки у них заканчивались позже, чем у нашего класса, и потому разъезжаться они еще не начали. Вынырнув из раздумий, я на мгновение растерялся, позабыв, где искать ожидавшую меня полицейскую машину, и остановился, осматриваясь. И услышал, как меня окликнули по имени.

Я обернулся на голос, показавшийся мне знакомым. В двух метрах от меня обнаружилась белая "Шкода". Задние оконные стекла у нее были опущены, и я наткнулся взглядом на улыбающуюся физиономию Лючио. Выглядел он жутко довольным, как нашаливший мальчишка, оставшийся безнаказанным. Вздрогнув, я отступил и нервно оглянулся. На стоянке, кроме меня и Лючио, не было ни единого человека. В отдалении шумела и смеялась школьная толпа, но едва ли кто-то из ребят сейчас обращал на нас внимание.

Где же, черт возьми, полицейские, когда они нужны?!

— Чего ты боишься? — мягким тоном спросил Лючио. — Ты хочешь убежать? Не спеши. Поговорим. В прошлый раз я не успел сказать тебе все, что собирался. Кристо, будь он неладен, помешал, — он нехорошо рассмеялся, и от его смеха меня бросило в дрожь.

— Что вам от меня нужно? — спросил я нарочито грубо.

— Что нужно? — переспросил Лючио. — Ну, уж, наверное, не испить твоей крови! — мимика его полностью противоречила его словам: он сузил глаза и нехорошо улыбнулся, показав клыки. — Подумай сам, мальчик!.. Говорить ты, оказывается, все-таки умеешь; наверняка, умеешь и думать. Только, пока будешь размышлять, не стой столбом. Иди сюда, сядь рядом.

Он распахнул дверцу и похлопал по сиденью рядом с собой, словно подзывая собаку или кошку. Я, разумеется, не был таким дураком, чтобы последовать его приглашению, однако что-то изнутри подталкивало меня к машине. Я даже сделал два или три шага, пока не спохватился: нельзя смотреть ему в глаза, идиот! Он если и не гипнотизер, все равно его харизматической ауры хватит с лихвой, чтобы заставить подчиняться человека с не слишком сильной волей. Я отвел взгляд. Далось мне это с огромным трудом, казалось, мои глаза связаны с темными глазами Лючио невидимыми, но очень крепкими нитями. Тянуть меня перестало. Лючио усмехнулся.

— Кажется, ты умнее, чем я думал. Ну, что ж, раз ты не хочешь идти ко мне, придется мне самому...

Он выбрался из автомобиля и в два шага оказался рядом со мной. Он был приблизительно одного со мной роста, и вблизи казался еще моложе. На нем был дорогой костюм и пальто, все явно сшитое на заказ. Аура невероятного обаяния обволакивала его с головы до ног, словно облако дорогих духов. Я мысленно взмолился сразу и богу и черту: пусть он оставит меня в покое! Я не знал, сколько продержусь под влиянием его харизмы. Кристиана сейчас со мной нет, и некому оттолкнуть меня в сторону.

Темные глаза Лючио заглядывали мне в душу, и обещали что-то... что они обещали? Я не знал, и оттого страшился еще более.

— Ах, Кристо, — продолжил Лючио непринужденным тоном. — Представляю, что он наговорил про меня, в каком свете представил. Изменник, предавший клан и меня! Не сомневаюсь, он сочинил какую-нибудь душераздирающую историю и заставил тебя в нее поверить. Ведь он лгал тебе столько лет! Подумай об этом, Илэр. Ты ведь продолжаешь считать его другом? Он прикидывается человеком, и, может даже, у него это великолепно получается, не отличишь, но он — не человек, Илэр, и в этом все дело. Сущность не изменишь.

— Он — человек, — выдавил я. С нарастающим ужасом я чувствовал, как начинает кружиться голова, и подкашиваются ноги, но ничего не мог сделать с наваливающейся слабостью.

— Тебе нехорошо, — проговорил Лючио, и от звука его голоса я словно наяву ощутил во рту приторный привкус меда, настолько он был сладким. — Тебе лучше присесть. Вот сюда, Илэр. Давай, я помогу тебе.

Он взял меня под руку. Слабость усилилась до такой степени, что я даже не мог вырваться, и только с ужасом отметил, что Лючио влечет меня в салон своей "Шкоды". Беспомощный, я огляделся по сторонам, и мне показалось, будто краем глаза я зацепил синее пятно полицейской формы. Наверное, это мои сопровождающие искали меня. Закричать бы мне тогда, привлечь к себе внимание, но я не мог ни пошевельнуться, ни крикнуть. Это было ужасающее состояние полного бессилья.

Как сквозь обморочную пелену я понял, что оказался сидящим на кожаном диване в салоне "Шкоды". Рядом со мной устроился Лючио, который держал мою руку, не отпуская. Кто сидел за рулем, я не видел, не мог различить. Я проваливался и проваливался куда-то сквозь сгущающийся серый туман, и, как ни пытался удержать сознание в реальном мире, все же быстро соскользнул в беспамятство.

Глава 5

Archangel, Dark Angel,

Lend me thy light

Through Death's veil

'Til we have Heaven in sight!'

Cradle Of Filth "Satanic Mantra"

—

Архангел, Темный Ангел,

Освещай же наш путь

Сквозь пелену Смерти,

Пока не узрим мы Рай!

Сознание ко мне вернулось довольно скоро. Вновь обретя способность соображать, слышать и видеть, я обнаружил себя полулежащим на сиденье "Шкоды". Рядом со мной сидел Лючио. Отвернувшись, он смотрел в окно. Мы куда-то ехали.

Не сразу, но все-таки я понял, что чего-то не хватает. Сумки, которая висела у меня на плече, когда я подошел к стоянке, теперь нигде не было. То ли я потерял ее, когда мне стало дурно, то ли ее забрал Лючио. Ничего особенно ценного там не было, но все же мне было ее жалко.

— Очнулся? — равнодушно спросил Лючио. Он не повернул головы, но, вероятно, по движениям моим понял, что я пришел в сознание. — Хорошо. Сиди тихо, и все будет хорошо.

— Это... это вы со мной сделали? — с некоторым трудом спросил я. Язык плохо слушался.

— Что именно?.. А, ты про свой обморок? Тебе станет легче, если я отвечу "да"?

— Вы... вы... — с ужасом и стыдом я понял, что вот-вот разревусь, и закусил губы. Слезы мне сдержать удалось, но глупость я все-таки сморозил: — Когда Кристиан обнаружит, что я исчез, он поймет, кто в этом замешан. Он будет меня искать...

— И прекрасно! — Лючио повернулся ко мне, и я увидел довольную ухмылку на его губах. — Пусть приходит, побеседуем на моей территории. Может быть, тогда он будет сговорчивее. Мне даже кажется, — он прикрыл глаза, будто в задумчивости, но я видел коварные искры, сверкавшие в них, — что он может знать о делах твоего отца больше, чем кто-либо другой. И, если ты и впрямь ему так дорог, ему придется ответить на мои вопросы.

Я зажмурился. Кристиан, прости меня!

Через некоторое время слабость и головокружение почти совсем отступили, я выпрямился на сиденье и выглянул в окно. Насколько я сумел сориентироваться, мы приближались к границе города. Это встревожило меня. Если Лючио собирается увезти меня в другой город, будет гораздо сложнее возвращаться обратно. Если, конечно, мне удастся выбраться. И Кристиану будет труднее отыскать меня. В предместьях можно замечательно затеряться, там столько частных коттеджей, что все их не получится проверить даже при большом желании.

Мы выехали за город, и некоторое время спустя свернули с трассы на боковую дорогу. Дома вдоль обочин попадались все реже, а деревья — все чаще. Вскоре мы ехали как бы по лесному коридору; деревья подступали ближе и ближе, дорога постепенно сужалась. Еще через несколько минут она резко свернула вправо, затем, так же резко, влево.

Прошло не меньше часа с тех пор, как я очнулся; все это время мы: я, Лючио и водитель, лица которого я так и не видел, — молчали. Асфальт сменился гравием, затем просто накатанной землей. На дороге появлялось все больше рытвин, машину ощутимо потряхивало, и она сбавила скорость. Я начал раздумывать о том, чтобы попробовать выпрыгнуть из машины. Но, едва такая мысль только зародилась в моей голове, Лючио, до тех пор отстраненно глядящий в окно, резко повернулся ко мне. Его движение заставило меня вздрогнуть. Уж не читает ли он мои мысли? Без единого слова Лючио взял меня за руку и крепко сжал пальцы на запястье. Мне показалось, что на руке защелкнули браслет наручников; пальцы Лючио были такие же холодные и твердые.

— Ты слишком много волнуешься, — проговорил он тихо, приблизив свои губы почти вплотную к моему уху. Слова его проникали в мою голову и обращались в сырой и липкий туман, заволакивающий мысли. Медленно, капля за каплей, во мне нарастало безразличие, и я знал, чьих это рук... вернее, слов дело. Но я даже не пытался сопротивляться или протестовать. Возможно, Лючио и прав, и мне будет только лучше, если я успокоюсь. Зачем тратить нервы и волноваться в ситуации, когда я бессилен что-либо изменить? Не проще ли отдаться на волю того, кто заведомо сильнее меня и лучше знает, что нужно делать? — Твои нервы напряжены, твоя душа измучена. Ты чувствуешь себя усталым, несчастным и разбитым, тебе хочется уснуть и никогда не просыпаться. Твое сердце болезненно вздрагивает и сжимается, мысли путаются, язык не желает повиноваться. И причина всем этим мукам — ты сам. Никто не может заставить тебя страдать сильнее, чем к тому ты вынуждаешь себя сам...

"Ложь!" — хотел сказать я, слово это царапнуло даже через окутавшее меня безразличие. Но язык, и впрямь, снова отнялся...

— Я уже обещал, что не причиню тебе вреда, — продолжал Лючио. Оставалось только удивляться, как быстро сладкая бархатистость в его голосе сменялась льдистым холодом. Он владел своим голосом в таком же совершенстве, как и лицом. — И не позволю никому причинить тебе вред. Со мной ты в полной безопасности, до тех пор, пока сам не попытаешься сделать мне какое-нибудь зло. Понял? Если вздумаешь выкинуть какую-нибудь штуку — пеняй на себя. Скажу откровенно: ты мне нужен. Но, если придет нужда, я как-нибудь управлюсь и без тебя. Поэтому не воображай себя чересчур важной персоной и будь умницей. Я понятно изъясняюсь?

Я кивнул. Куда уж понятнее.

— Вот и хорошо, Илэр. Теперь слушай меня очень внимательно. В том месте, куда мы едем, веди себя тихо и скромно. Не болтай глупостей, вообще не открывай рта без крайней на то необходимости. Не пялься по сторонам. Особенно, не оскорбляй своим любопытством тех, кто живет в этом месте. Среди них есть такие, кто с трудом переносит общество подобных тебе. Просто увидев человека, они могут начать нервничать, а если ты своим необдуманным поведением подольешь масла в огонь, я не знаю, сумею ли даже я сдержать их. Это не угроза, Илэр, все это я сообщаю тебе ради твоей же собственной безопасности. Видишь, как я забочусь о тебе?

По конец речи его голос снова изменился, теперь в нем звучала неприкрытая издевка. Закончив же говорить, Лючио расхохотался своим восхитительным ясным смехом. Я слышал этот смех, и мне так хотелось довериться Лючио! Казалось, что в существе, смеющемся так беззаботно, звонко и заливисто, не может быть никакого зла. Этот смех мог сломить скорее и вернее любой угрозы, он рождал веру, а со временем, вероятно, пробуждал и любовь. Мне приходилось ежеминутно, ежесекундно напоминать себе, что именно по повелению Лючио убили моего отца, но даже это помогало слабо.

* * *

"Место", про которое говорил Лючио, оказалось большим неопрятным особняком. Он стоял в стороне от той проселочной дороги, по которой мы ехали часа два. Чтобы добраться до него, пришлось еще с четверть часа трястись по совершенно уже безобразным ухабам. Дом тоже выглядел безобразно и мрачновато. Обступавшие его высокие деревья с корявыми ветками усиливали то жеткое впечатление, которое производил на меня этот дом.

Выбравшись из машины, я остановился на рассеченной дорогой поляне перед домом. Я разглядывал дом и вяло размышлял, найду ли внутри пыль, пауков и паутину, а так же леденящий холод и развешенные по стенам истлевшие саваны. Такая обстановка как нельзя лучше подходила бы для обиталища вампиров.

Лючио и его водитель остановились по обеим сторонам от меня. Теперь, хоть в тени огромных деревьев и было сумрачно, я мог рассмотреть того, кто сидел за рулем и без труда узнал того, кто разыскивал меня на кладбище и после являлся на похороны моего отца в компании загадочной женщины под вуалью. Вампир перехватил мой взгляд и медленно улыбнулся. Так, улыбаясь, он до содрогания походил на вылезшего из могилы покойника. Я поспешно отвернулся от него. Как знать, не скрывает ли красивая личина Лючио подобную же суть?.. А что, если и Кристиан тоже носит свое лицо, как маску? От этой мысли желудок мой сжался в комок и подступил к горлу.

— Что ж ты остановился? — спросил Лючио, тронув меня за плечо. — Проходи, не стесняйся. В этом роскошном доме для тебя уже приготовлены апартаменты. Тебе понравится, уверяю.

Он подтолкнул меня в спину, совсем тихонько, но я едва удержался на ногах и вынужден был пробежать несколько шагов, чтобы не упасть. Едва волоча ноги, поднялся по ступенькам крыльца, и снова остановился. Я чувствовал, что, если войду в эту дверь, со мной неотвратимо случится что-то страшное. Уж слишком этот дом напоминал особняк из фильмов ужасов. Видя мое замешательство, Лючио усмехнулся, оттер меня в сторону плечом и распахнул дверь. Я ожидал, что из нее на меня пахнет могильным холодом, но ошибся. Передо мной открылась самая обычная прихожая, какая могла бы быть в любом доме, где жили обычные люди.

Я переступил порог, и дверь за мной захлопнулась.

— Иди за мной, — велел Лючио и, не оглядываясь, стал подниматься по лестнице. Словно привязанный, я пошел за ним.

Когда мы поднялись на второй этаж, в одном из дверных проемов, выходящих на лестницу, показалась женщина. Я мельком отметил, что она невысока ростом, белокожа и красива. Тоже вампирша?.. Наверняка.

— Ты все-таки привез его? — спросила она, впившись в меня взглядом огромных светлых глаз. Взгляд был такой говорящий, что у меня немедленно заболела шея. — Это ведь тот, которого ты...

— Не твое дело, — резко ответил Лючио, снова наградив меня тычком в спину. — Убирайся прочь и не показывайся мне на глаза, пока я не позову.

Теперь женщина смотрела на него, и я понял: ее "говорящий" взгляд предназначен вовсе не мне. В ее глазах, обращенных на Лючио, горела такая ненависть, словно она с удовольствием набросилась бы на него и разорвала бы ему горло. Так-так. Значит, не у одного меня здесь есть причины ненавидеть Лючио. Может быть даже, мне удастся отыскать союзника?

— Ты убил Адриена, — не успокаивалась женщина (я же вздрогнул: ей известно имя моего отца?), — теперь добрался и до него? Хочешь и его убить?

Лючио стремительно скользнул к женщине и без замаха, но очень сильно, ударил ее ладонью по лицу. О том, что удар был сокрушающей силы, я мог судить по тому, что женщину буквально отбросило в сторону. Она ударилась о стену и замерла, скорчившись. По лицу ее текла кровь.

— Не суйся не в свое дело, — Лючио, склонившись над ней, не говорил, а почти шипел, и в лице его оставалось мало человеческого, — и помни свое место!