Полотно Аранхи. Книга 2. Царица.

— Ещё одно изобретение Тайного Союза, — сказала Ариэна. — Если не использовать демонов, мы потеряем много людей. К сожалению, моя магическая броня защищает от огня хуже, чем от мечей и копий. Не волнуйся за меня. Я уже привыкла с этим жить. Пусть железные демоны станут железным щитом для наших воинов. Мы ведь не из тех предводителей, которые не щадят своих подданных.

Ариэна действительно хотела защитить своих подданных. И не хо­тела думать о том, что дети Маттар были железным щитом не только для воинов, но и для неё самой. Она прикрывалась этим щитом от му­чивших её вопросов, от своего въедливого второго "я", чей голос то и дело начинал звучать у неё в голове, словно колокол, созы­вающий присяжных на заседание суда. Маттар всё-таки встала между ней и её богиней. Маттар продолжала мстить.

На этот раз пришлось привыкнуть к новому ужасу. Теперь Ариэна использовала. своих "приёмных детей" не для устрашения врага, а как убойную силу. И хотя убивать железных демонов было труднее, чем людей, новое оружие делало своё дело. Дети Маттар гибли, и эти смерти причиняли Ариэне боль, которую она тщетно пыталась скрыть от Тамрана.

— Может, всё-таки отзовёшь их? — спросил он однажды. — Люди во­юют уже не одно тысячелетие. У нас ведь могло и не оказаться таких воинов, как эти чудовища.

— Но если они есть, надо поберечь людей, — возразила Ариэна. — Кочевники ещё никогда так не объединялись против Див-Аранхи. Мы же знали, что если это случится, у нас не хватит народу, чтобы им противостоять. Они плодятся, как земляные жуки, а смерти боятся не больше, чем мои демоны.

— Я боюсь, что это убьёт тебя.

— Меня скорее другое убьёт — если мы потеряем уйму народу.

Она говорила Тамрану далеко не всё. Она старалась скрыть, что ей жалко этих чудовищ. Этих осиротевших детей Маттар, у которых она отняла мать. Она заменила её и теперь посылала их на смерть. С каждой смертью что-то сгорало у неё внутри. Потом эту жгучую боль сменяла пустота. Чёрная сосущая пустота, которая отнимала силы и желание жить. Наверное, если б не Каэна, она бы всего это­го просто не выдержала.

Старуха лечила Ариэну своими чудодейственными отварами и жгла вокруг неё травы. От их запаха действительно становилось легче.

— Ничто не бывает пустым слишком долго, — говорила Каэна. — Умирая, они освобождают тебя. Скоро в тебя вольётся новая сила. Да, Маттар мстит тебе, но мёртвой демонице не удастся тебя сожрать.

Пока Ариэне едва хватало сил на то, чтобы делать магические ограждения для посёлков, садов и полей, к которым направлялись вражеские отряды, вооружённые огнемётами. Демонов было много, но врагов ещё больше. Они постоянно предпринимали попытки спалить какой-нибудь посёлок, плодовую рощу или поле, где женщины и дети спешили собрать урожай. Почти все мужчины сейчас воевали, а их семьи старались запастись продовольствием. Впереди была, зима, а потом... Скорее всего, снова война. А когда она кончится, не знал никто. Даже царица-аранхина.

Сперва все считали, что раннады — наёмники свергнутых избранников, но вскоре выяснилось, что во вражеских отрядах нет ни одного даввина, даже среди командиров. В Див-Аранхе всё больше и больше склонялись к тому, что paннaды сейчас действуют не как наёмники, а как завоеватели, а новым оружием завладели, захватив какой-ни­будь склад Тайного Союза.

— Не прогнали бы избранников, у нас бы тоже сейчас были огнемёты, — роптали люди. — Может, наша царица и истинная аранхина, но её магия не способна создать такое оружие.

Тамран хмурился, когда до него доносились такие разговоры. И он, и Ариэна по-прежнему были уверены, что за раннадским нашест­вием стоят Дети Маттар. И прежде всего Галиан. Но теперь даже не все командиры соглашались с царём.

— Ну и что с того, что цари­ца видела Галиана в раннадском стойбище? — говорили некоторые. — Он вполне мог скрываться у кого-то из своих союзников. Koe-кто из степных вождей охотно поддерживал с нами мир. Возможно, Гали­ан до сих пор прячется у кого-нибудь из своих старых знакомых. А другие раннадские вожди пошли на нас войной — они же видят, что в стране смута. Раннады воюют одни, без Детей Маттар. А где сей­час Галиан и его войска, не знает никто. В том числе и царица...

Вражеские отряды обычно наступали одновременно на несколько уров, так что демонов приходилось использовать только там, где перевес противника был особенно ощутим. Железное войско постепенно таяло. Посёлки на юго-востоке — на границе со степями — пусте­ли. Жители бежали в глу6ь страны, и большая часть беженцев стара­лась обосноваться по6лиже к резиденции правителей. Ур-Саммел раз­растался. Правда, сейчас строилось в основном временное жильё.

От пожаров, которые устраивали враги, гибли леса. Ариэне иногда удавалось 6локировать эти пожары при помощи магической завесы, которую она делала, сжигая паутину и смешивая пламя со "звёздным" туманом, но она не могла тратить слишком много сил и ариллина на леса. Гораздо важней было защищать посёлки, к которым подходили отряды раннадов, вооружённых огнемётами. Магическая завеса держалась в воздухе не так долго, как хотелось бы. К счастью, враги ошибочно полагали, будто она рассеивается только по желанию создавшего её мага, и отступали раньше, чем она начинала таять. Ариэна не смогла бы возводить такую "стену" снова и снова несколько раз подряд. Для этого требовалось слишком много сил, а её магическая сила таяла с каждым днём. К тому же подходил к концу запас арилли­на, а туман, вызываемый ариллом, был слабее.

Все вздохнули с облегчением, когда поздней осенью пошли дожди и угроза больших пожаров миновала. А когда удалось выяснить, как устрое­ны огнемёты, воины Новой Аранхайи и вовсе воспрянули духом. Мастера-техники всю осень изучали те несколько экземпляров нового оружия, которые удалось отнять у врага. Помня о попытке своего со­седа починить сломанный охладитель, Ариэна сделала мастерам маги­ческую броню.

— Думаю, к весне, царица, у нас тоже будут такие огнемёты, — ­сообщил Ариэне мастер Ванад. — А пока остаётся молиться, чтобы дожди шли до самых холодов.

Молитвы помогли или что другое, но осень выдалась очень дождли­вая, так что Ариэне, по крайней мере, не приходилось тратить силу на магическую защиту от огня. Сила её и так была на исходе, а по­мощниц стало меньше. В середине осени умерла Тамена.

"Она вернётся только через год, — грустно сказала Дамея. — Её преемница должна вырасти и всё вспомнить. Она будет с нами, но не­скоро. Пока ты можешь рассчитывать только на меня и на Фиолу... Но мы очень устали и хотим спать".

"Ничего, успокоила её Ариэна. — Скоро зима. У нас у всех бу­дет время восстановить силы".

С наступлением холодов военные действия прекратились. Уцелевшие железные демоны разбрелись по лесам и погрузились в спячку. Сосущая пустота в душе Ариэны всё росла. Если её что-то иногда и за­полняло, то лишь тоска и тревога. Богиня больше не говорила с ней. Какой бы Ариэна ни задала вопрос, перед её мысленным взором глухой стеной вставала тьма. Магические полотна из огня и тумана оставались пустыми, а усевшись перед обычным натянутым на раму полотном, Ариэна чувствовала себя маленькой девочкой, впервые взявшей­ся за кисть.

Ночные кошмары участились. То она оказывалась запертой в гроб­нице Ассеана, а царь и его возлюбленная колдовали над огнём, явно замышляя дурное. То вдруг оживала фреска на потолке зала для при­ёмов, и чёрная паучиха набрасывала на Ариэну свою сеть. Юная ца­рица барахталась в ней, а собравшиеся в зале женщины издевательс­ки хохотали, тыча в неё пальцами. Вбегал Тамран. Он перерезал па­утину своим кинжалом, но одна нить всё же обвивалась вокруг Ариэны и превращалась в огромную пиявку, которая впивалась ей в горло или в грудь. "От этой нити он не сможет тебя освободить!" — смея­лась неизвестно откуда взявшаяся Нэйя. Однажды под утро Ариэна в ужасе вскочила, увидев в окне огненную нить. И хотя Тамран уверял её, что это был всего лишь сон, она долго не могла избавиться от ощущения, что кто-то вытягивает из неё силу. Она попала во власть враждебных чар, но выяснить, кто её враг, не могла. Каэна тоже. Её магический дар был невелик.

— Я только одно могу сказать, — покачала головой старуха. — ­Опасность исходит от какой-то женщины. И это не та, что называет себя твоей матерью. Она темноволоса и... кажется, юна. Больше я ничего не могу разглядеть, но я точно знаю, что она владеет маги­ей. И гораздо лучше меня.

— И уж тем 6олее лучше меня, — с горечью добавила Ариэна. — Я вообще ничего не вижу. С каждым днём я теряю остатки былой силы. Я больше не могу заглядывать ни в прошлое, ни в будущее. Богиня отвернулась от меня.

— Нет, она просто обратила к тебе другой, тёмный, лик. Не под­давайся страху. Поговори с той, которая привела тебя к Великой Аранхе.

— Она так устала, что её трудно разбудить. Она стара и слаба. Я не хочу её тревожить. И Фиолу тоже. У меня такое чувство, что я сама создала себе проблемы, и вряд ли аранхи смогут мне помочь. Я боюсь, что навлеку беду и на них.

Ариэна создала себе ещё больше пpо6лем, когда решила раздавать больным лекарство, содержащее туман и паутину. То, которым она вылечила Алиму. Сначала всё шло хорошо. "Вода богини", как прозва­ли это лекарство в народе, многих поставила на ноги. Особенно успешно она лечила болезни органов дыхания и пищеварения. Её закапывали в глаза и в уши. Промытые ею раны быстро затягивались. Но было множество недугов, от которых "вода богини" не спасала. А ко­гда несмотря на это питьё умерла женщина, страдавшая грудной бо­лезнью, поползли разговоры, что царица просто не пожелала вылечить несчастную.

— Такова воля богини, — сказала Ариэна мужу и матери покойной. — У меня нет власти над судьбами людей. Я не смогла спасти Иллару, потому что узор её судьбы был уже выткан на полотне Аранхи.

— Не ты ли говорила, высокая госпожа, что мы тоже ткём это по­лотно? — прищурился муж Иллары.

— Да, мы делаем то, что можем, но мы, люди, не всесильны, а спорить с богами не имеет смысла. Ты встретишься со своей женой, когда Аранха соткёт новое полотно.

Это была ритуальная фраза, которую произносил целитель перед родичами того, кого ему не удалось спасти. Ариэна понимала, как разочарованы 6лизкие умершей. Они надеялись на это лекарство. Ведь оно полностью исцелило семерых, страдавших той же болезнью, что и Иллара. Ариэна никак не могла избавиться от смутного чувства вины, хотя вообще-то ей было не в чем себя упрекать — она предупреждала, что "вода богини" помогает не всем.

После этого случая желающих приобрести магическое лекарство не убавилось, и оно очень многим помогало, но число тех, кого "во­да богини" не исцеляла, тоже росло. Естественно, росло и число не­довольных. Кто-то даже пустил слух, что настоящее лекарство цари­ца даёт только тем, кто делает ей 6огатые подношения. И некоторые этому поверили. Когда один старый кузнец, явившийся за "водой бо­гини" для своего единственного внука, протянул Ариэне кольцо с ал­мазом, она едва удержалась от резких слов.

— Разве ты не знаешь, почтеннейший, что я даю лекарство бес­платно? Я не уверена, что оно поможет твоему внуку. Если ему суж­дено умереть, его не спасут ни золото, ни алмазы. А если узор его жизни ещё не завершён, он поправится. Чего я искренне ему желаю. А зла я не желаю никому из своих подданных, клянусь Аранхой. Даже тем, кто распространяет обо мне лживые слухи.

Внук кузнеца поправился. Старик нанёс царице благодарственный визит и уговорил её принять в подарок маленький изящный кинжал.

— Это никакая не драгоценность, — сказал он. — Просто хорошее оружие, которое может пригодиться даже великому магу. Я сожалею, что усомнился в моей царице. Теперь я знаю: настоящие маги не торгуют своим даром.

Этот кузнец был человеком умным и вряд ли стал бы обвинять Ари­эну, если бы его внук не поправился. К сожалению, у 6ольшинства, чьи надежды на чудодейственное средство не оправдались, горе и до­сада затмевали разум, так что клевета, которую возводили на царицу враги, ложилась на 6лагодатную почву. Заседая три раза в месяц во главе Женского Совета, Ариэна всё чаще и чаще ловила на себе неприязненные взгляды.

— Наверное, я скоро возненавижу людей, — призналась она однаж­ды старой Каэне. — Когда делаешь добро, это воспринимается, как должное, а если что-то не получилось, тебя тут же начинают обви­нять едва ли не в злом умысле.

— Я думала, ты уже ко всему этому привыкла, — усмехнулась ста­руха. — Как будто ты первый раз столкнулась со злобой и завистью.

— Но я же только и делаю, что стараюсь помогать людям...

— И хорошие люди это ценят. Но сколько бы ты ни делала добра, враги у тебя всё равно будут. Ты не такая, как все. А все этого не прощают. Я тебе ещё вот что скажу... Меру надо знать во всём, даже когда делаешь добро, хоть это и странно звучит. Не бери на себя слишком много.

Ариэна вспомнила этот совет, когда к ней пришли родители смер­тельно больного семилетнего мальчика и попросили поместить его в ариллиновую ванну. Она чувствовала — будет лучше, если она не под­дастся на их уговоры, и всё же не смогла им отказать. И откуда они только узнали об ариллиновых ваннах? Впрочем, родители малень­кого Ната были люди образованные. Они вполне могли прочитать о лиммеринской магии в какой-нибудь старинной книге — из тех, что до недавнего времени хранили в сундуках под стопками белья.

— Исцеление бывает лишь в одном случае из тысячи, — сказала Ариэна. — В остальных человек умирает.

— Мы знаем, — вздохнула мать мальчика. — Но ведь он и так обре­чён.

— А вы знаете, кем он станет, если выживет?

— Тем, кого называют избранником двух богинь, — затвердев лицом, ответил отец. — У диввина мало шансов стать гиэро, но в нашем ро­ду были лиммерины. Может, капля морской крови поможет нашему сы­ну получить благословение лиммеринских богов. Нас это не пугает. Что может быть хуже смерти единственного ребёнка? Если он будет сильно отличаться от других, мы даже согласны перебраться на ост­рова. Нам нечего терять, царица, и мы на всё согласны. Почему бы не попытаться спасти его?

"И правда, почему? — подумала Ариэна. — Я их предупредила".

Маленький Нат умер через день после того, как его поместили в ариллиновую ванну.

— Что ж, по крайней мере, он не мучился, — сказал отец, когда приехал, чтобы забрать тело ребёнка. — А то ведь уже никакие ле­карства боль не снимали.

Тот, кого ариллиновая ванна не исцеляла, умирал легко и безбо­лезненно. Просто переходил из царства сна в царство смерти, как говорили на островах. А "звёздный" туман так очищал тело, что по­койного не надо было обмывать перед погребением.

Родители Ната не имели к Ариэне никаких претензий, но скрыть такую историю трудно. Мальчика не успели похоронить, а по округе уже поползли слухи, что царица-полукровка сделала из умирающего ре6ёнка туманного оборотня — одного из тех призраков, которые уме­ют одеваться плотью.