Чёртова свадьба! или месть по-ведьмински

— Знаток, тоже мне. Все же надо девчонку найти. Сейчас быстро захватим её и пойдем... Кстати, а как ты сам сюда попал? Через Степанов портал прошмыгнул?

— Не-а! — беспечно отозвался парень. — Меня Баданя перебросила.

— А Дашке-то это зачем? — подозрительно нахмурился Богдан.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Но мне кажется, ей тоже, как и мне, не хочется причинять вред этой ведьме.

— Что ж, возможно... — задумчиво произнес мужчина. — Ладно, с этим потом разберемся. Ты уже освоился с даром?

— Да, есть немного.

— Что ж, они сами напросились, — решительно сказал Богдан и свернул в неширокий проход между двумя домами. — Давай сюда руку. Пойдем по уровням.

— По уровням? Класс! — воодушевился парень и протянул руку, которую тотчас же забрызгало помоями, вылитыми из окна одного из домов. Николка с отвращением встряхнул ладонью и скривился: — Средние, блин, века...

Ровно через три секунды подворотня была пуста.

Дыхание восстанавливаться категорически не желало, а сердце колотилось как бешеное. Леся остановилась у калитки собственного дома и согнулась в три погибели, пытаясь протолкнуть в себя хоть немного воздуха и наконец успокоиться.

"Трусиха, — с отвращением припечатала сама себя девушка. — Безнадежная трусиха. Да они, кажется, и вовсе не хотели ничего такого со мной делать! А я перепугалась и со всех ног ускакала, как заяц! Взяла и сбежала вместо того, чтобы расспросить получше обо всем".

Да, а расспросить было о чем. Несмотря на то, что во время задушевной беседы этих двух... товарищей Леся пребывала в ступоре, некоторые слова все же долетали до разума и по пути обрастали смыслом. "Жених... свадьба... оружие... убивать...".

"Они его убьют!" — слова пронеслись как растревоженные осы в голове у Леси, и она с ужасом поняла, к кому они относились.

— Они его убьют...

Колени жалко подогнулись, и Леся, нашаривая ослабевшей рукой опору, мягко осела на землю. И тут же, будто ужаленная, подскочила. Нельзя сейчас сидеть на месте! Надо что-то делать, куда-то бежать... Спасать! Но куда бежать? И что делать? У девушки навернулись на глаза слезы. Она снова была абсолютно беспомощна. Однако теперь от неё зависит жизнь Марата, и никак нельзя расклеиваться! Надо спасти его, иначе...

Леся жестко оборвала свои мысли и ладонью стерла с лица слезы. Не время думать об этом.

— Давай руку.

Девушка подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Во дворе стояли эти двое. Один протягивал ей руку, другой с ожесточением тер ладонью об рубашку. Мимоходом глянув на Лесю, Николка проворчал:

— Давай уж быстрей, если хочешь своего дружка живым увидеть.

Не размышляя больше ни секунды, Алексия схватилась за Богданову огромную ручищу прямо над низенькой калиткой. В глазах зарябило, будто от яркого солнца, а потом и вовсе померкло.

На материальный уровень Богдан вышел с двумя обузами на руках — одна в обмороке, вторая (второй, вернее) в легком шоке от сцены, что разыгрывалась перед ними. Реакция у оборотня, кстати, оказалась выше ожидаемой — он сразу после первого неудачного выстрела определил, кого и чего стоит опасаться в первую очередь, и не давал возможности стрелку прицелиться. В целом, ситуация была не особенно критичная. Четыре человека как отвлекающий фактор и один стрелок где-то в кустах.

Вмешиваться в драку Богдан сначала не собирался, видя, что оборотень вполне справляется сам, причем в человеческом обличье. Но вскоре на сцене появились новые действующие лица, претендующие на главные роли.

Оборотень и рыкнуть не успел, как оказался между двух огней — обернувшись на подозрительные звуки за спиной, он пропустил пулю из засады, и та, словно бы дождавшись, когда Марат повернется обратно, алчно вонзилась ему в грудь.

— Серебро? — вполголоса спросила Баданя, отчего-то прикрывая рот ладонью.

— Чистое, без примесей, — ответил ей снайпер, вылезая из зарослей. — Имел я, знаете, в какое место все ваши договоры?

— Имей на здоровье, — так же тихо, но язвительно отозвалась ведьма, — да только в следующий раз читай внимательней то, что подписываешь. Чтобы жалоб не было.

Стрелок только ругнулся.

— Так, ладно, давайте уже домой, что ли. С нашей стороны долгов больше нет.

Остальные ребята, изрядно запыхавшиеся, но целые, тоже что-то согласно проворчали. Степан пожал плечами и безо всяких дополнительных эффектов открыл портал — рваную рану на теле реальности.

Один за другим, люди исчезали за поволокой дымки, приобретая в своем мире собственное, ни капли не изменившееся обличье. За их спинами ткань будто сама собой штопалась и затягивалась. Мир сам себя излечил — быстро и безболезненно.

— А теперь вернемся к тебе, Богдан, — Стёпа тряхнул головой. — Какого черта ты здесь ошиваешься, скажи мне на милость? Тебе не хватило прежнего опыта? Девочка опасна для мира, она слишком сильна...

— Это вы все дурные, — отрывисто произнес мужчина. — Вы все. Вы думаете, что знаете всё, да? Всё можете предугадать? Ученые степени имеете, и уже готовы решать судьбы мира!

— Она опасна! — взвизгнула Дарья, потеряв оставшиеся крохи самообладания. — Ты не посмеешь пойти против всех нас! У тебя сил не хватит!

— Баданя... Не надо, успокойся, родная.— Гоша приобнял подругу за плечи и погладил её по встрепанным волосам. Взгляд его метнулся от Богдана к Николке и обратно. — Пойди лучше домой, зря мы тебя сорвали. Николай, проводи Дарью, что ли. Богдана в нужный момент ты уже привел, так что сделал все, что от тебя требовалось.

— Да нужен он мне! Сопляк несчастный, — раздраженно отмахнулась ведьма и с тихим пшиком исчезла.

Николай, еле отведя взгляд от недвижимого тела оборотня, всей кожей ощутил волну презрения и злости от Богдана. Он прямо-таки кипел от ярости, но не хотел срываться на "предателя" без повода. Что ж, для Николки это будет хорошим уроком. В следующий раз встревать между друзьями не будет.

— Богдан, — начал было Стёпа, но был бесцеремонно перебит нечеловеческим криком, раздавшимся совсем близко. — Это она?

— Она, — злорадно подтвердил Богдан. — И за этого зверя она нас всех в клочки порвет.

Слова мужчины, как назло, оказались пророческими. Ведьма, ещё даже не подойдя к месту происшествия, атаковала зазевавшихся иномирян. Те только и успели, что сотворить слабенький щит, который оплавился под давлением магии Ариадны.

— Вы... как посмели... — еле ворочая языком от бешенства, прошипела она.

— Ариадна...

Вместо ответа колдунья ударила чистой силой, буквально спрессовав воздух в один вибрирующий звук. Он страшно давил на уши и казалось, что желудок вот-вот вылезет через глазницы, а язык буквально присох к нёбу.

— Ненавижу... ненавижу...

— Гоша, руку! — кое-как просипел Степан и в одно мгновение перенес себя и художника подальше от впавшей в неистовство ведьмы. Богдан с Николкой остались на линии фронта одни, если не считать почти мертвого оборотня и полуживой Леси.

— Ненавижу... — повторила Ариадна еле слышно и, вдруг бессильно сгорбившись, спрятала лицо в ладонях, забормотав что-то неразборчиво. — Нет. Не время... не время...

— Богдан! — Николка кивнул на бледного как труп оборотня. — Давай, пока не поздно.

— Заткнись.

Богдан беззвучно присел рядом с телом и положил ладони туда, где постепенно затухал ритм сердца.

Очнулась Леся от криков и ругани. Кто-то поблизости был явно на грани нервного срыва, и этих "кого-то" было больше одного.

"Марат! — тревожно просигналило в голове; девушка мигом вскочила на ноги и заозиралась. — Это что, поляна у ручья? Значит, я в лесу?.."

Чуть в стороне от Леси туда-сюда расхаживал серьезный Николка, время от времени обиженно морщась. Сидел на земле, закрыв глаза, хмурый Богдан, а рядом с ним, тут же, на земле, разместилась заплаканная и злая Ариадна, ругаясь на чем свет стоит. И судорожно сжимала обеими руками запачканную кровью Маратову ладонь. Нет, не то чтобы Леся эту ладонь узнала, так сказать, "в лицо". Просто увидела наконец картину целиком — вращающуюся вокруг безвольного, запачканного кровью друга.

— Что... с... ним?.. — еле шевеля губами прошептала Леся и упала на колени рядом с Ариадной. — Что?

— Проснулась, наконец? — поджала пухлые губы младшая леди л'Амур, при взгляде на Лесю её лицо непроизвольно скривилось.

— Что произошло?..

— Что, сама не видишь? — видимо, Ариадна хотела сказать это язвительно, но голос сорвался, и прекрасная Маратова невеста всего лишь жалко всхлипнула. — Убили... С-сволочи...

— Он жив, Ариадна, жив! — сердито перебил её Николка, не переставая вытаптывать ровную круглую тропинку. — Богдан его сейчас вытащит.

— Что мне твой Богдан! — злобно ощерилась та. — Что он может? Стул от трухлявости зачаровать? Заставить пуговицу прыгнуть к нему в ладонь?

— Ты не понимаешь! Он сейчас спустился на тот уровень и пытается оттащить твоего жениха от порога смерти!

— Значит, он не... умер?.. — беззвучно обливаясь слезами, спросила Леся. — Он живой, да?

— Живой, живой, не волнуйся, — Николка присел рядом с девушкой и ласково обнял её. — Успокойся, все будет хорошо. Он выживет. Ещё помашет хвостом, серый...

— Серый?.. — переспросила Леся, но Николка и рта раскрыть не успел.

— Мне нужна вещь, — неожиданно ровным голосом сказал Богдан, все так же не открывая глаз. — Он связан с вещью. Где?

— Вот, — Ариадна быстро стянула с шеи свой громоздкий медальон-луну и быстро вложила в требовательно протянутую ладонь.

— Имя?

— Эрос.

Больше Богдан не проронил ни слова. Он сначала подержал медальон в руке, будто согревая его, затем положил на грудь Марату, близко к тому месту, где виднелась на теле лесника странная маленькая дырочка. Леся даже представить себе не могла, чем можно нанести такую рану — шпагой? Стрелой? Да нет... Разве что стрела была без наконечника...

Тем временем медальон-луна матово заблестел, если так можно выразиться, кроваво-лунным светом, и этот свет начал окутывать тело Марата, вскоре поглотив его целиком. Из этого светящегося кокона не было ничего видно, даже Ариадна немного отодвинулась, чтобы не мешать. Затем свечение потускнело; на земле вместо человека, такого родного и привычного, лежал большой светло-серый волк.

Леся так и прикипела взглядом к этой шкуре. Она уже видела этого волка раньше. Кажется, это было так давно... Тогда ещё не появилась эта ведьма, и жизнь текла обычная, размеренная. Белая, с редкими серыми шерстинками шкура. Волк, страшный зверь с медведя размером. "У него были страшные... разумные глаза", — вспомнилось девушке. И почти сразу же вспомнилось кое-что ещё.

— Из-звини...те, — заикаясь, проблеяла Леся и зашлась в истерическом смехе. Подумать только! Зверь! Белый! В кустах! И теперь вот — здесь. А она ещё хотела попросить в следующий раз покататься...

"Интересно, а он согласится? — подумалось ей. — Вот бы и вправду покататься... Тьфу, о чем я думаю! Он же волк! Марат — волк! Господи Боже, оборотень!"

"Ну, оборотень, и что? — фыркнуло в ответ Лесино воображение. — Можно подумать, от того, что ты это узнала, он стал кровожадным монстром!"

"А вдруг... а может, это они, эти колдуны, и вон та ведьма, его только что превратили?"

"Не выдумывай! — категорично посоветовал ей воображаемый собеседник. — Вспомни, тебе об этом и Ариадна говорила, и этот вон, Николай, обмолвился. Да и похоже это на Марата — затворник затворником жил. Наверняка не хотел никому вреда причинить, если столько раз отказывался перебраться в сам поселок. А тут ему и лес рядом, свобода да раздолье"

"Но он же оборотень... — растерялась Леся, — он это... чудовище. И людей наверняка должен есть... как и все эти..."

"Вот дура! А вдруг он не как "все эти"?"

"А такое разве возможно? Ведь волки частенько на людей нападают. А он ведь волк! Он должен убивать!"

"А если б он оборачивался жуком-навозником, ты бы сказала, что он должен в дерьме купаться?" — засмеялось воображение в ответ.

"Тьфу, гадость какая! Что делать-то?"

"Да ничего. Дружи как и прежде. Да только глаз с ведьмы не спускай лучше. А то мало ли..."

— Ну что, попустило? — сочувственно поинтересовался Николка, продолжая обнимать девушку и успокаивающе гладить её по волосам. — Бедная, столько страху за сегодня.

— Я, что ли? — хрипло и невпопад переспросила Леся. Смех её оборвался так же резко, как и начался, стоило лишь ей по совету её воображаемого собеседника бросить случайный взгляд на Ариадну. Та вцепилась в шкуру волка и глаз с него не сводила. Даже про медальон-луну забыла, так он и продолжал валяться на земле.

— Да расслабься ты, все уже закончилось, сейчас вон очнется твой друг, обернется и будет ещё здоровее нас с тобой. Оборотни, — даже с какой-то толикой зависти протянул парень, — у них иммунитет такой, что ни одной прививки не надо.

— Что за прививки?

— О, это такие специальные уколы, чтобы организм сам боролся с болезнью, — охотно пояснил Николка, — вот, смотри, — и оголил левое плечо, показывая маленький круглый шрамик. Леся стеснительно отвела глаза. — Видишь, такой вот укол у нас ставят абсолютно всем детям.

— Всем? — не поверила девушка и уже с любопытством клеща вцепилась парню в плечо, разглядывая странный шрам. И даже на странную оговорку внимания не обратила.

— Всем-всем! У Богдана тоже такая есть, даже у моей мамы была! Ещё, кстати, много подобных прививок делают. Детям, например, в школе, каждый год манту делают.

— А это больно? — опасливо поинтересовалась Леся, механически поглаживая так заинтересовавший её шрам.

— Нет, что ты! Одна секунда — и все!

— А зачем вообще это делают?

— Чтобы защитить человека от разных опасных болезней. Слышала, например, про чуму? Или корь? Так вот, у нас ими редко кто болеет, хотя раньше случались целые эпидемии.

— Да, я знаю, слышала, — кивнула девушка и, наконец, спохватившись, сконфуженно убрала руки. Николка, разочарованный, вновь накинул на плечо рубашку. — А если честно... Ты колдун?

— Я-а-а? — удивленно протянул он и задумался. — Ну, можно сказать и так.

— А что ты умеешь делать? Ну, например, ураган наслать? Или порчу отвести? Или... — девушка покосилась на недвижимого волка, — в животных обращаться можешь?

— Нет, что ты! — засмеялся Николка. — Я эмпат. Так сказать, чувствую чувства других людей.

— О, — запунцовела Леся. — Понятно...

— Ещё умею немного управлять чужим настроением. Но это слишком опасно, у людей такая сложная психика, что предсказать результат своего вмешательства довольно сложно. Зато ощущать настроение могу даже у людей, которые находятся в другом мире!

— В другом... мире?

— Ну да. А ты... э-э... хм... — Николка закусил губу, понимая, что самым бесстыжим образом проболтался. — В общем, забудь. Это тебе не понадобится. Я и так слишком много рассказал, чего не следовало.

— Ну, как хочешь, — Леся даже обиделась. В самом деле, сначала проговорился, а потом — забудь. Забудешь тут такое! Другой мир! Хотя, могла бы и сразу догадаться. Такое поведение, странные непонятные слова... этот ритуал, опять же... ну как там его... а, "манту"! А он — забудь, говорит, не понадобится! А вот мало ли! Вдруг, да и потребуется?