Знак Чёрмной Луны

— Меня ищете? — донесся откуда-то сверху голос гнома. — Ну-с, господин Бармига... или правильнее магистр Бармалиус, пора прощаться. Зря вы с прочими магами не пошли, всё ж без мучений померли, сразу. Жаль ребят, хорошие бойцы были... Ну, если вы полагаете, что мы с вами и далее на мечах биться будем, так дураков нет. А может, покаетесь перед смертью — откроете, что у нас вынюхать хотели? И что канцлеру вашему известно? Глядишь, помогли бы легкой смертью помереть... А шариком своим кидаться не надо — я ведь всё равно спрятаться успею.

— Ничего не известно! — рявкнул Бармалиус, близоруко щурясь, уставился наверх. Эдгар всмотрелся: под самым потолком виднеется оконце, в проеме смутно белеет пятно — лицо гнома. Эх, запулить бы туда фаерболом! Да нет, шалишь, гном настороже — отскочит. А стены подземные толсты — не прожжешь.

— Ну ничего, так ничего. — рассудительно ответил Бульбищук. — Оставить вас с голоду помирать — так опять какое чародейство учудите. Да я вам помогу...

Послышался глухой шум. Поверхность грязевой лужи заволновалась. Чмокнуло, из середины лужи ударил фонтан, окатил Бармалиуса. Магистр выругался, отступил назад. Струя воды стала толще — лужа быстро росла.

— Почти до потолка зальёт. — донесся заботливый голос гнома. — На плаву не удержитесь — водичка ледяная, враз судорога сведет. Ну как, ничего не вспомнили?

— Ты постой, уважаемый. — Черкан шагнул в сторону оконца, руки бессильно обвисли, голова опущена. — Я тут ни при чем. Хочешь, я сам их зарежу?

— — Думаешь мага одолеть? — захохотал гном. Не поднимая головы, Черкан резко взмахнул рукой, в воздухе блеснуло лезвие. Хохот сменился хрипом, лицо пещерника исчезло. Воин развернулся к Бармалиусу, рявкнул:

— Ну, давай маг, соображай живее — вода прибывает

Бармалиус перевел взгляд с воды на стену, наморщил лоб. Отрывисто бросил:

— Эдгар, забирай Огонь! Назад откидывай!

Второй закон магии: ничто не возникает из ничего. Другими словами — если где-то прибавилось, значит, где-то убавилось. Лечишь — отдаешь свои силы. Начнешь черпать силы у живого существа — себе поможешь, а его погубишь. То же и со Стихиями. Знаменитый маг древности Листан как-то помог демийской деревне Тихая — полностью осушил обширные заболоченные пустоши за околицей. Селяне щедро наградили чародея, но радовались сухости недолго. В горах к северу от деревни хлынули проливные дожди, прежде спокойные речушки вышли из берегов и основательно подмыли горные склоны. Оползни запрудили русло, превратив судоходную реку в жалкий ручеек. А через неделю импровизированная плотина рухнула. С верховьев скатился чудовищной силы сель: грязевой поток начисто уничтожил несколько деревень, в том числе и Тихую. Не спасся и Листан — так и сгинул, вместе с наградой...

Эдгар встал у стены зажмурился, вытянул руки. Огонь — четвертая Стихия. Качества Огня — теплота и сухость. Сейчас главное — тепло. Мириады крохотных частиц четвертого первоэлемента рассеяны в пространстве. Мельчайшие крохи Огня есть даже в физической противоположности — обычной воде. А ледяная вода из подземных глубин и вовсе содержит ничтожнейшие частицы огненного первоэлемента. Эти жалкие крохи и нужно забрать.

Медленный-медленный вдох... Ладони нагрелись — между руками возникла крохотная, невидимая глазу воронка. Выдох, и снова вдох — устье воронки расширилось, невидимый вихрь, казалось, закрутился быстрее. От поверхности воды полетели мельчайшие искорки, стягивались, свивались в полупрозрачные жгуты, втягивались вихрем. Руки Эдгара задрожали, спина мгновенно взмокла — всё втянутое тепло, перебрасывалось назад, к Бармалиусу.

Струя воды из пола хлестнула сильнее и Черкану взгромоздился на валун. Оглянулся и ахнул. Бармалус стоит возле входа, глаза выпучены, на лбу вздулись жилы. Даже с валуна чуствуется жар — похоже, от гранитной плиты. "Что ж он, расплавить камень хочет?" — мелькнуло в голове Черкана. А поодаль Эдгар — руки вытянуты вниз. Стремительно прибывающая вода докатывалась до ног юноши... и застывала, поверхность мгновенно схватывало льдом. На глазах рос барьер, надежно оградивший Бармалиуса; ледяная стенка уже достигла колен Эдгара: ноги юноши дрожат, на лице крупные капли пота.

Магистру тоже приходилось несладко. Не так-то просто раскалить гранитную плиту в полтора локтя толщиной, даром, что от Эдгара хлещет настоящий поток стихийного Огня. Бармалиус втягивал Огонь как губка воду, преобразовывал в обычное тепло и направлял на гранит. Камень медленно накалялся, от плиты шли волны горячего воздуха. Ледяной заслон около Эдгара уже начал подтаивать изнутри...

— Хватит! — скомандовал магистр, отскочил в сторону. Прикрыл лицо полой куртки, крикнул. — Эдгар, давай к стене! Черкан, прыгай сюда! Лица, лица закройте, олухи!

Вконец обессилевший Эдгар выдохнул, тряхнул руками — Огненный вихрь рассеялся, лед угрожающе затрещал. Юноша привалился к стене, вяло закрылся. Черкан как кошка скакнул с валуна, присел рядом, надежно укутал голову телогрейкой.

— Готовы? — Бармалиус попятился, окинул взглядом две скорчившиеся фигуры. Вытер со лба пот. Сил почти не осталось, но на один фаербол должно хватить. А ну, попробуем...

Силы хватило. С ладоней сорвался огненный шар, с голову ребенка, медленно поплыл к ледяной стенке. Шипение — и в проплавленное отверстие хлынула студеныя вода, устремилась к плите. Магистр зажмурился, натянул на лицо шапку.

От страшного треска, казалось, стены пещеры дрогнули. Грохот, громкий плеск — Бармалиус осторожно приподнял шапку, взглянул, тут же зашелся в диком кашле. До самого потолка пещеру заволокло паром, дышать тяжело, лицо покрылось мокредью. Магистр откашлялся, проморгался — проход открыт, у порога груда гранитных обломков.

Разглядел в проеме ступени, хрипло крикнул:

— Ну, ребята, вперед!

За потайной дверью оказалась крутая лестница. Пыхтящего Бармалиуса обогнал Черкан, взволнованно вскрикнул:

— Опять тупик!

Магистр застонал. Да сколько же можно! Бармалиус кряхтя, поднялся на узкую площадку; последним, хватая ртом воздух, втащился Эдгар. Огляделся. Точно — тупик. Крохотная комнатушка, над входом догорающий факел, слева — окошко. Под окном лежит Бульбищук, рот раскрыт, из глазницы торчит черная рукоять. Черкан брезгливо ткнул гнома носком сапога, сплюнул.

Наклонился к пещернику, выдернул из глазницы нож, аккуратно обтер лезвие платком. Эдгара стошнило. Юноша вытер рот, пересилив себя, коснулся груди гнома. Магистр ощупывал стену, бормотал:

— Как-то же гном собирался отсюда выйти? Ага, вот кажется еще потайная дверь...

Черкан опасливо глянул в проем, сообщил:

— Вода подымается... Давай, маг, кали и эту плиту.

— Не получится. — Бармалиус обреченно осел на пол, простонал. — Все силы ушли. А как проклятый гном плиту двигал — не пойму.

Еле волоча ноги, Эдгар подошел к стене. Робко приложил руку, подвигал в разные стороны. Послышался скрежет, плита послушно отползла. У Бармалиуса отвисла челюсть.

Оторопевший Черкан выдохнул:

— Но как?

Эдгар вытянул руку — на ладони поблескивал свинцовый диск. Медальон Бульбищука, сообразил магистр, мысленно обругал себя бараном. Мог бы и сам догадаться проверить гномий талисман... Бармалиус проворно поднялся, мотнул головой в сторону двери:

— Поспешим?

...Эдгар выскочил из пещерки последним, потыкал медальоном в стену. Плита вернулась на место, наглухо запечатав проход. Диск юноша повесил на грудь — совсем как гномий десятник. Охнул: позолоченная цепь врезалась в шею. Что-то тяжеловат-то талисман, даже и для свинцового...

— Факел догорает. — уныло сообщил Черкан, поднял факел. Светоч горит еле-еле, впереди — кажущийся бесконечным коридор. Проход широк, да только потолок низко, вот и сейчас Черкан стоит чуть ли не в присядку. На людей строители коридора явно не рассчитывали.

— А ну, посвети. — Бармалиус порылся в поясной сумке. Вытащил обычную медную лампаду на цепочке, сунул в руки Черкану. — Зажигай. Тут земляная смола: на сутки — двое топлива хватит. А нам надо побыстрей наружу. Так, где же он? — магистр вновь запустил руку в сумку, что-то нащупал, лицо расплылось в улыбке. — Спасибо Эстампию, снабдил на дорогу безделицей. Эдгар, взгляни!

И впрямь безделица. В руках магистра стеклянный шарик не больше яблока, внутри наполнен мутноватой жидкостью. Эдгар вгляделся, вздрогнул: внутри шарика плавает жирный зелёный червяк, тыкается белесой головкой в прозрачную стенку.

— Сигурийский водяной червь. — довольно пояснил магистр, приподнял шарик повыше. — Обитает в болотах, под землей чувствует себя крайне неуютно. Обладает магическим даром — определяет направление к земной поверхности. Закинь его в самый запутанный подземный лабиринт — непременно выползет наружу, да ещё по кратчайшему пути. Вот гляди, тычется в сторону коридора. Значит, нам туда и нужно.

— А если он нас обратно потащит, прямиком в лапы Брагора и его подручных? — обеспокоился Черкан, зажженную лампаду поднёс к шарику. — Что-то я не уверен, что пробьемся...

— Да нет, мы должны уже ближе к Плато быть. — успокоил Бармалиус. — Да и смотрит червь на восток, а мы с запада пришли.

Двинулись дальше. Лампа с земляным маслом светила на удивление ярко — не хуже целого пучка свечей. На ходу Черкан осведомился — не пользуются ли гномы подобными лампами? Бармалиус помотал головой, пояснил — масло и дорого, и сохраняется лишь в плотно закупоренном металлическом сосуде. А привозят земляное масло из далекого Стогарского архипелага, для богатеев.

Через сотню шагов по сторонам коридора потянулись двери, из добротного клогарского дуба, на каждой увесистый железный замок. Эдгар на всякий случай тыкал каждую дверь талисманом, но без толку. Заметив потуги юноши, Черкан ухмыльнулся, пошарил за пазухой: в руке появилась связка стальных крючков. Магистр поднял брови — так это же отмычки! Однако, интересные умения у следопыта...

— Передохните маленько. — попросил воин, присел у очередной двери. Долго перебирал отмычки, наконец сунул какой-то крючок в скважину замка, покрутил, подергал... Щелчок — дужка откинута, Черкан снял замок, презрительно бросил на пол.

Гостеприимно распахнул дверь:

— Прошу, господа волшебники.

Эдгар шагнул внутрь да так и застыл. За дверью открылась пещера, размером не уступавшая Большому залу Академии. Да что там Академия! Вспомнились рассказы проезжего купца о Дворце Солнцеликого в Алтанпуре — огромные залы, с чудовищно высокими потолками, комнаты на сотни человек... А в этой пещере запросто уместится дворянский особняк и еще место останется. Пещера не пустует — сотни сундуков и ящиков расставлены в безукоризненном порядке. Впрочем, посещают подземный склад не часто — на полу толстый слой пыли. Но самое главное — стены светились.

— Ни и громадину гномы отгрохали. — с уважением сказал Черкан. Аккуратно обошел Эдгара, направился к ближайшему ящику. Бармалиус в задумчивости скрёб бороду, на лбу морщины. Пихнул Эдгара в бок, буркнул:

— Наверняка эта пещера природная, а гномы просто расширили стены. А свет от горюч-камня, сиречь скального огневика, его в здешних горах полным полно. Не раз пробовали им дома освещать, да не вышло. Магистр алхимии целую кучу горюч-камня в лабораторию перетаскал, опытов провел немеряно — все без толку. Не светится камень за пределами горы и все тут.

Тем не менее, Эдгар отковырнул кинжалом камешек от стены, надежно упрятал в сумку. Между тем, Черкан открыл ящик. Заглянул внутрь, уважительно присвистнул. Поманил Эдгара, заговорщически прошептал:

— Узнаешь?

Эдгар глянул. Ну еще бы не узнать! Тяжелый шеристанский арбалет — точная копия того, что у ректора в кабинете (трофей, с самой клогарской бойни хранится). Мощное оружие — двужильная тетива, стальные плечи, ворот с рукоятью. Болт из такого арбалета с пятидесяти шагов пробивает и кольчугу, и пластинчатый панцирь, а при удаче и рыцарские латы. Недостаток — больно тяжел, так что носят его здоровяки из элитной тысячи Хасифа. Обычному человеку таскать такой вес утомительно, а вот гному, похоже в самый раз...

— Так, значит пещерники бунт замыслили? — нехорошо прищурился Черкан. Распахнул другой ящик, еще один, еще — везде то же самое.

Подошедший Бармалиус заглянул в ящик, пожал плечами:

— Ну и что? Гномы считаются вассалами короны, и имеют право хранить оружие.

— Ошибаетесь, магистр. — Черкан захлопнул крышку ящика, пояснил. — В приложении к вассальному договору четко сказано — "... не дозволяется гномам оружие иметь, покупать и хранить, за исключением секир и мечей." Да и право на то оружие пещерники выговорили, сославшись на необходимость. Мол, от подземных чудищ надо обороняться. Да только, ни одного чудища убитого ни разу не предоставили в доказательство. А тут арбалеты дальнобойные! Ясно, такое оружие не для подземного боя!

— Ладно, пошли. — приказал Бармалиус. — А то дождемся погони...

Вновь утомительная ходьба по коридору, несколько развилок, и снова двери. Черкан умолил магистра чуток подождать, открыл наугад еще одну дверь. Ещё один склад со светящимися камнями — вдоль стен расставлены тяжелые копья, рогатины, совни. Сбоку от входа — целая гора шипастых железных шаров. Черкан подхватил один шар, показал магистру:

— Вот она, "звезда", которую помошник Линария углядел. Вот дурак, сразу надо было в столицу сообщить! А он, видно, решил сам все разведать, вот гномы его и под обвал сунули.

Эдгар выхватил шар, едва не уронил — тяжелая штука. Шар не больше кочана капусты, во все стороны грозно торчат острые шипы, да еще одна железная петелька толщиной с палец. Юноша повертел шар так и этак, полюбопытствовал:

— Эта "звезда", собственно, зачем? Во врага кидаться?

— Дурень, ты дурень. — Черкан бросил шар обратно в кучу, потянул Эдгара к выходу. — На староарейском это называют "морганштарн" — "утренняя звезда". Цепляется шар на цепь, цепь к древку — вот и выходит громадный кистень. Такое оружие уменья особого не требует, только силы. Если конница сразу вражью пехоту не сомнет, остановиться, то дело плохо. Такой шарик всадника из седла выносит на раз, и щит не поможет. Десять лет назад такими вот "звёздами" крестьяне-бунтовщики целую конную сотню своего барона повыбили. Так, пошли дальше.

Через сотню шагов коридор раздвоился. Бармалиус глянул в путеводный шарик, шагнул вправо. Коридор стал еще шире, на полу отчетливые вмятины — похоже, сюда пещерники заглядывают куда как частенько. Запахло чем-то затхлым, вроде перепревшей листвы с примесью аромата то ли цветов, то ли смолы. Эдгар озабоченно водил носом, не утерпел, остановился, мазнул рукой по стене. Понюхал руку — так и есть, пальцы измазались чем-то вязким, навроде слежавшегося творога. От этой дряни и запах.

— Пообедать решил? — оглянулся Бармалиус, подвел фонарь поближе к стенам. — Молодец, не брезгуешь... Ты не гляди, ты пробуй — гномы не одно столетье зеленой глиной питаются, да и человек не отравиться.

— Вот этой грязью? — удивился Черкан, разглядывая зеленоватые глиняные потеки. Решительно отломил кусок липкой массы, откусил. — Гм, вкус не ах, а так есть можно. — Спокойно отправил в рот весь кусок, довольно зачавкал.