— И чего вы хотите достичь, граф? — поинтересовалась Шани.
Забавно... Мы постоянно наталкиваемся на разговоры о выборах, но я в первый раз слышу, что граф Альварадо — один из кандидатов. Прикрыв глаза, я постарался вспомнить остальных участников предвыборной гонки. Первый — купец Гарпари, поддерживающий мануфактуры, торговлю и поход за восстановление морали. Второй — Иван Дидерлиц, владелец казино, стремящийся превратить Старгород в центр развлечений. Понятное дело, идейный противник купца. Третий — "благородный разбойник" Дэйним, который хочет распространить на черный люд привилегии высших классов. И, последний, господин Ричард, которого упоминали клерки в ратуше. Учитель бедноты, если я правильно помню. Теперь к этим четверым добавился старый граф.
... вот, например, — говорил в это время старик, — взгляните на эти новомодные ветряки, которые строят за городом. Клянусь, я буду с ними сражаться! Чем людям не угодили водяные мельницы, которые использовали целые поколения жителей Старгорода? Или мануфактуры?! Поговаривают, что те, кто на них работает, давным-давно превращены в зомби. Куда только смотрит Сияющий Свет? Кто-то же должен с этим разобраться, и кто, как не я?
— Желаю вам удачи, граф, — вежливо сказал я.
По-моему, вернуть "старые добрые времена" просто невозможно, ведь прогресс неостановим. Да и, честно говоря, не такими уж добрыми они были, как это представляется графу. В любом случае, предвыборная платформа, построенная на войне с ветряными мельницами, на мой взгляд, перспективной не является. Но говорить подобное в лицо старику не стоит.
— Князь, — глаза графа загорелись, — послушайте, а не хотите ли вы мне помочь?
— Что?
— Помочь мне с предвыборной кампанией. Публичные выступления, листовки, прочее... не знаю, что там ещё полагается делать. Честное слово, мы с вами составим превосходную команду! Мой опыт и ваша молодая энергичность? Что скажете?
— Прошу прощения, милорд, — отрицательно покачал я головой, — но я предпочитаю держаться от политики так далеко, как это только возможно. К сожалению, вынужден отказаться.
— Жаль, жаль... Ну что ж, может быть, со временем вы поменяете свое мнение. Я буду на это надеяться. Так что привело вас в Кастель Сарро?
— Ах да, — я улыбнулся, — мы разыскиваем одного из эльфов. Согласно записям в ратуше, он остался в городе благодаря вашему поручительству.
— Как зовут этого эльфа? — чуть привстав с кресла, спросил старый граф.
— Совелисс Лиадон.
— Быстрее! Надеюсь, мы успеем! — он выскочил из-за стола и торопливо пошел к двери. С удивлением переглянувшись, мы с Шани последовали за ним.
— Я подписал бумаги, разрешающие ему остаться в городе, — пояснил старик, — по просьбе моего воспитанника, барона Драколейса. Того самого вспыльчивого юноши, конец разговора с которым вы слышали. Я надеюсь, он ещё в замке!
— Мы всегда можем его догнать... — пожал плечами я, — к чему такая спешка?
— У него есть ключ, — непонятно сказал граф, — а у меня в подвале — Врата.
Стационарный телепорт? На самом деле ничего удивительного, они есть в большинстве старых замков. Но... тогда нам и в самом деле надо спешить, потому что если барон уйдет через Врата, последовать за ним без ключа я не смогу.
Спустившись по узкой винтовой лестнице, мы оказались в сводчатом подвале. Его стены были выложены темно-красным гранитом, пол — черная как ночь базальтовая плита, на которой был высечен широкий белый круг из магических символов, сейчас окутанных бледно-синим пламенем.
Драколейс и его спутник стояли на границе круга. В руках барон держал обнаженную шпагу, с лезвия которой срывались короткие золотые молнии, соединявшие клинок с вырезанными на полу рунами.
— Адер, — крикнул граф, — постой!
— Прости, Гарсия, — обернулся барон, шагая в синее пламя портала. Телохранитель последовал за ним.
Я взвился в воздух, пытаясь остановить Драколейса. Никакой магии, только скорость тренированного тела. Пальцы ухватили пустоту там, где только что был край плаща барона, истаявшего в холодном пламени портала. Смягчая падение, я сгруппировался, уходя в перекат. Горрам, даже не подозревал, что способен на такой прыжок. Но, к сожалению, я не успел. Похоже что очередная ниточка, ведущая меня к Совелиссу, оборвалась.
— Кир, — ахнула Шани, — ты в порядке?!
Поднимаясь на ноги, я несколько раз тряхнул головой. Что ни говори, а катиться по каменному полу было больно. Саднил локоть, болело ушибленное колено. Чуть прихрамывая, я подошел к удивленно рассматривающему меня графу:
— Прошу прощения, — улыбка у меня вышла кривоватой, — я должен был попытаться.
— Не страшно, — он серьезно посмотрел мне в глаза, — но я не думал, что это для вас настолько важно.
— Увы... полагаю, только барон знает, где живет Совелисс?
— По крайней мере, — граф пожал плечами, — я не знаю. Однако... когда барон просил меня подписать бумаги, он упоминал, что делает это по просьбе своего приятеля. Этот человек должен знать о Совелиссе.
— Как зовут этого приятеля? Где он живет?
— Я знаю только прозвище... — вздохнул старик, — барон называл его Трифоном. Где он живет и чем занимается, к сожалению, не имею представления. Я старался не вмешиваться в дела молодежи.
— Жаль... ну что ж, прозвище — это гораздо лучше, чем ничего. Спасибо.
— Не за что, князь. Если хотите, я могу проверить мои записи, может быть в них осталась какая-то информация об этом Трифоне?
— Я был бы очень вам благодарен.
* * *
Вернувшись в кабинет, граф выдвинул ящик стола, извлек из него несколько папок и, вооружившись моноклем, начал быстро просматривать плотные пергаментные листы. Я вновь устроился в удобном кресле, Шани же с интересом замерла перед висящими на стене полками, на которых были расставлены какие-то раковины, куски коралла, несколько моделей парусников и прочие сувениры, неизбежно скапливающиеся у любого, кто когда-то был связан с морем.
— Как... романтично, — тихо сказала девушка, — океаны, паруса, дальние странствия...
— Да, — кивнул старый граф, отрываясь от бумаг, — море и в самом деле является просто квинтэссенцией романтизма. Именно из-за этого я в молодости и оказался на палубе. И знаете, юная леди, ни капли об этом не жалею.
— Кир, — обернулась ко мне девушка, — а ты был на корабле?
— Быть — бывал, — усмехнулся я, — но в дальние плавания ходить не приходилось и вряд ли когда придется. Я существо исключительно сухопутное, море на меня нагоняет тоску.
— Тут уж каждому свое, — пожал плечами Альварадо, — должен сказать, что романтических приключений и на суше вполне достаточно.
— Милорд граф, — в приоткрывшейся двери кабинета мелькнуло лицо давешней служанки, — карета вас ждет.
— Во имя... — ахнул граф, хлопая себя по лбу, — я же совсем забыл. Князь, юная леди, — обратился он к нам, — могу я попросить вас об одолжении?
— Каком именно одолжении? — поинтересовался я.
— Сегодня в Старгороде проходит последнее выступление труппы Магнуса Замечательного, ставится их знаменитая "Всепобеждающая любовь". Представление закрытое, только для дворян и, — он чуть поморщился, — цеховых мастеров. Разумеется, пригласили и меня. Я был бы очень благодарен, если бы вы согласились меня сопровождать.
— Театр? — я изумленно поднял брови, — К чему там сопровождающие?
— У меня приглашение на три персоны, — пояснил граф, — я собирался идти с воспитанником и его телохранителем. Если я появлюсь там один... подобное будет не комильфо. Кандидату в мэры прямо перед выборами быть не комильфо — чревато.
Не люблю политику. Быть комильфо тоже не люблю, но приходится. Зато обожаю театр, но искренне уверен в том что, сравнивая представление этого Магнуса с виденной мною игрой эльфов, в очередной раз жестоко разочаруюсь в человечестве. Следовательно:
— Боюсь, мы... — начал было я вежливый отказ, когда Шани, кинув на меня предостерегающий взгляд, перебила:
— Милорд, разумеется, мы согласны.
По невозмутимо-вежливому лицу старика скользнула плохо скрываемая радость. Похоже, наше согласие составить ему компанию значило для графа гораздо больше, чем он хотел показать.
— Что касается бумаг?..
— Я пересмотрю их сегодня ночью. Если я найду какие-то упоминания о Совелиссе или Трифоне, пришлю их вам с утра нарочным. Где вы остановились, князь?
— В "Серебряном Единороге".
— Великолепный выбор. Ну что же, прошу?
Карета оказалась легким наемным фаэтоном, к созданию которого, судя по количеству и качеству металла в отделке, приложили руку дворфы. Удивительно мягкие и бесшумные рессоры лишь утвердили меня в этом мнении.
За окнами обитого темным бархатом салона медленно клонилось к горизонту солнце, одевая небосклон в огненную феерию заката. Всегда любил вечер... это очень мое время, когда, кажется, усиливаются все чувства, и невероятное, ехидно посмеиваясь, становится единственно возможным.
— Как красиво, — тихо вздохнула смотрящая в закат Шани.
Чуть прикрыв глаза, я любовался тем, как алые солнечные лучи, застряв в пушистых волосах девушки, расцвечивают их тысячами сияющих оттенков. Киноварь заката, смешиваясь с колдовской зеленью ее глаз, придавала им новую, невидимую ранее глубину. Бледная кожа казалась окутанной пламенем.
Отведя глаза от царящего на небе буйства красок, Шани подарила мне долгий, загадочный взгляд. Уголки четко очерченных губ дрогнули в едва заметной, все понимающей улыбке. Слова тут были не нужны — они лишь испортили бы совершенную красоту момента.
* * *
Когда граф сказал нам о театре, мне представилось массивное здание с колоннами в старо-имперском стиле. Внутри — ряды удобных кресел, тяжелые занавеси, золоченые канделябры, пыльный красный бархат... таким мне запомнился театр в столице. Старгород, к сожалению, был не настолько цивилизован. Здешний театр располагался за городом и являл собой огромный тканый шатер, окруженный вагончиками актеров. Повсюду горели костры, в свете которых показывали свое искусство фокусники, жонглеры и менестрели. Несмотря на то, что представление было закрытым, вокруг толпился простой народ.
Первым покинув карету, я помог Шани спуститься на землю. Привычно уже подхватив благодарно улыбнувшуюся девушку под руку, я повел ее к главному входу в шатер.
— Что-то особое знать надо? — тихо спросила она, — Никогда не была в театре.
<...>
— Ты не была в театре? — с удивлением поинтересовалась я у Голоса.
— Разумеется, была, — фыркнула та, — но согласись, есть пределы у того, то может знать простая деревенская колдунья?
— Играешь на публику? — со вздохом уточнила я.
— Разумеется.
<...>
— Что вы, юная леди, — рассмеялся идущий рядом с нами граф, — Ничего не требуется. И я искренне надеюсь, что театр вам понравится. А вам, князь, замечание. Почему это вы не водите девушку по театрам и экспозициям? Не дело, молодой человек...
— Так получилось, — улыбнулся я, — обещаю исправиться.
— Граф Фламенго, — раздался приятный мужской баритон откуда-то сбоку, — клянусь Светом, я рад вас видеть! Представьте же нас вашим спутникам!
К нам приближались держащиеся за руки юноша и девушка. Мои глаза изумленно расширились — девушка была очень красива светлой, какой-то неземной красотой. Она была молода, лет пятнадцати, может быть шестнадцати на вид. Невысокая и очень хрупкая, с невероятно тонкой талией, которую подчеркивало элегантное в своей простоте белое платье. На ее лице выделялись глаза — огромные, небесно-синие, окаймленные длинными черными ресницами. С ними великолепно гармонировало охватывающее высокую шею сапфировое колье. Лишь потом пришло осознание, что само лицо тоже выглядит совершенным — тонкие, классически-правильные черты, нос с легкой горбинкой, густые черные брови. Сказочный образ завершал густой водопад золотых волос, падающих на открытые плечи.
Ее спутник тоже был весьма необычен. Не слишком высокий, великолепно сложенный и двигающийся с ленивой грацией хищника, он был одет в легкий пластинчатый доспех с вычеканенным на груди изображением солнца. На поясе юноши висел прямой рыцарский меч. По-армейски коротко стриженные русые волосы выдавали привычку к ношению шлема. Карие глаза смотрели прямо и открыто.
— Разумеется, мой мальчик, — улыбнулся старый граф, — князь, позвольте вам представить баронета Лифиппа Тивербладского и его невесту, самую красивую девушку Старгорода, Бьянку Гарпари. Сэр Лифипп, Бьянка, представляю вам князя Кириэля Найло и его спутницу, миледи Ашанис Чэрр.
— Очень приятно, — вежливо кивнул я. Шани присела в быстром реверансе.
— Взаимно, князь, взаимно! — сэр Лифипп доброжелательно нам улыбнулся, — Что привело вас в Старгород?
— Личные дела, — вздохнул я.
— Я надеюсь на успешное их разрешение, князь. Если вам требуется какая-то помощь, то я, разумеется, к вашим услугам... Друзья графа Фламенго — друзья дома Тиверблад!
— Благодарю вас, баронет.
— Князь, — серебряными колокольчиками прозвенел голос Бьянки, — позвольте задать вам вопрос?
— Разумеется, донна.
— Скажите, откуда вы приехали в наш город?
— Это долгая история, — улыбнулся я, — непосредственно в Старгород я приехал из Золотомостья. А до того — из столицы.
— Князь, — девушка всплеснула руками, — вы обязательно должны посетить наше палаццо! Пожалуйста, я так хочу услышать о том, что происходит в столице! Я уверена, что мой папа, — она произнесла это слово с ударением на второй слог, — и сэр Лифипп поддержат мое приглашение!
— Разумеется, — кивнул рыцарь.
— Пожалуйста?! — Бьянка вопросительно смотрела на меня.
— Хорошо, хорошо, — я позволил себе тихо усмехнуться, — как я могу отказать такой прекрасной даме? Мы с Ашанис остановились в "Серебряном Единороге", просто пришлите туда приглашения. Обещаю, что мы ими воспользуемся.
— Замечательно! — у Бьянки оказалась очень красивая и открытая улыбка.
— Бьянка, Лифипп, представление скоро начнется, — окликнул наших собеседников проходящий мимо мужчина, одетый в белоснежную рясу священника Сияющего Света. Пять золотых бантов, вышитых на рукавах, свидетельствовали о высоком ранге.
— Дядя! — Бьянка вежливо склонила голову, — Благословите...
— Благословляю вас, дети мои, — с любопытством взглянувший на нас с Шани священник осенил всю нашу группу символом Света.
— Отец Александр, — промолвил Лифипп, — позвольте вам представить гостей графа Фламенго, князя Кириэля и миледи Чэрр. Князь, миледи, перед вами коадъютор Александр Гарпари.
Коадъютор... фактически, перед нами второй человек Старгородской епархии, ее карающая длань. В руках этого моложавого мужчины сосредоточена огромная власть.
— Князь? Имперский князь? — с удивлением спросил священник.
Мне пришлось отрицательно покачать головой. Горрам... сейчас он спросит, кто я такой. И мне, utinu en lokirim, придется ему ответить. И какие выводы из сказанного сделает человек его знаний и положения...
— Уважаемый, — в полном согласии с моим предположением о развитии ситуации спросил отец Александр, — а можно услышать ваш полный титул?
