Попова А., Яворская Е. Творцы Истории (общий)

А Темил продолжал — скупо, по-деловому:

— Убеждены ли вы, что теперь обе их высочества в безопасности? Принцесса Тейя — не маг. Странно... но факт. Принцесса Эниола — надо проверять. Даже в самом лучшем случае, при наличии серьёзных магических способностей, ей предстоит учиться и учиться.

— Наша гарантия — герцог...

— Пока — надёжная гарантия, — кажется, разговор пошёл по накатанной колее. — Но только пока. Если честно — вы ведь не верите, что проблема разрешится сама собою. И я не верю.

— Да знаю я, знаю, — нетерпеливо махнул рукой Роннар. — Послезавтра назначаем собрание Круга. Сообщите Великим. Время — как обычно. Основание — представление её высочества.

— Страголт будет недоволен, начнёт высказываться...

— В присутствии наследницы — не посмеет.

— ...А вот Мальет встрянет... принципиальный! — хмыкнул в усы Темил. — Ну да твои поддержат. Зейт с Веримоном. Вырастил!

— Шутить изволите? — чуть усмехнулся Роннар.

— Завидовать изволю... — не то в шутку, не то всерьёз отозвался Темил.

Глава 10

Аня проснулась поздно — предосудительно поздно, это она сразу поняла. А вот где именно проснулась, сообразила не сразу. Так бывало в детстве, когда Валентина на лето отправляла ее к родственникам в деревню: открываешь глаза — а вместо привычных бежевых обоев с розочками и золотым тиснением (страшный дефицит, достался Вале по счастливой случайности) грязно-голубые, старые-престарые, и потолок ниже, и пахнет сыростью и парным молоком — так, как никогда не пахнет дома...

Интересно, скоро ли она будет просыпаться — и чувствовать себя Эниолой, без пяти минут королевой, а не странноватой девочкой Анечкой, попавшей в сказку, населенную магами, принцессами?.. Ха, интересно, а драконы у них есть? В сказке, ну или в любом мало-мальски приличном фэнтези, полагается обитать драконам. А где же им, бедняжкам, еще обитать? Надо будет спросить, про драконов-то. И спросим. У первого, кто войдет в эту дверь. Вполне по-сказочному, между прочим. То-то Тилера удивится!.. Кстати, надо будет сказать... или правильнее — приказать?.. чтобы она цветы не срезала. Больно глядеть, как они медленно умирают в тяжелых напольных вазах...

В дверь постучали. Аня уже узнавала тихую и быструю дробь Тилеры, а тут — размеренные удары, как будто гвозди забивают.

— Да-да! — торопливо отозвалась Аня, набрасывая на плечи... нет, халатиком эту прелесть не назовешь, а вот пышное слово "пеньюар" как нельзя кстати.

— Вы чем-то обеспокоены, ваше высочество? — спросил Роннар Аданор, на ходу одарив ее быстрым взглядом.

Ох! Чем только не обеспокоена! Тем, например, что ее не разбудили чуть свет, как будили вчера и позавчера, начиная с раннего утра пичкать королевскими премудростями: как говорить, как есть, как пить, как садиться, как вставать, как дышать... Или тем, что Тилера куда-то запропала, а пришел он, господин Роннар. Или тем, что второй день нигде не видно ни Тейи, ни госпожи Миоры. Получается, что её беспокоит всё, абсолютно всё!

Но вместо этого она, неожиданно для себя, задала вопрос, тот самый:

— Скажите, а драконы у вас есть?

— Боюсь вас разочаровать, ваше высочество, но последнего дракона уничтожили полторы тысячи лет назад. Причем не какой-нибудь рыцарь, было бы, о чем баллады слагать, а подвыпивший поселянин, обнаруживший, что дракон устроился спать в его огороде, — все это сказано было без тени улыбки. — Впрочем, если вам так уж нужен дракон, могу создать иллюзию. Красиво, практично и безопасно.

— Нет, спасибо, не утруждайте себя, — подчеркнуто вежливо проговорила Аня.

Только теперь Наместник позволил себе улыбнуться.

— Вам предстоит долгий день, Эниола... — мягко сказал Роннар.

Эниола... Просто удивительно, как быстро она привыкает к этому имени! Мысленно всё ещё продолжает называть себя Аней, но чувствует, что правильно — Эниола. Что это? Самовнушение? Магия? Или... или голос крови, голос ее родного мира?

— ...и множество впечатлений. Надеюсь, приятных. Пойдемте, Эниола.

— Мне нужно... — Аня растерялась.

— Потом, всё потом. И оденетесь, и причешетесь. И украшения, кстати, вам сегодня должны доставить. Только не пытайтесь меня убедить, что вы равнодушны ко всяким женским побрякушкам! За свою долгую жизнь я встречал женщин, которые выказывали равнодушие к нарядам и драгоценностям, но ни одной, которая действительно была бы к ним равнодушна.

— А Тейя? — Аня в первую же встречу с сестрой обратила внимание, что платье у нее простого покроя, а из украшений — одна только серебряная цепочка на шее, правда, очень тонкой работы... насколько она, Аня, могла об этом судить, у нее-то никогда не было ничего подобного, зачем деньги впустую тратить.

— У Тейи удивительное чувство меры. Чувство меры и равнодушие — не одно и то же, не правда ли? Пойдемте. Я обещаю, что по дороге нам не встретится ни души. Я заранее озадачился тем, чтобы сегодня все были при деле. А те, кто имеет обыкновение просто ошиваться при дворе, без очевидной пользы, отосланы по домам. Надеюсь, к тому времени, как они наберутся наглости возвратиться, вы уже будете здесь полновластной хозяйкой. И сами решите, как вам с ними ладить.

— Ваши речи далеки от норм придворного этикета, — и этих слов Аня от себя не ожидала. С Роннаром она чувствовала себя спокойно и раскованно, как будто бы он был старым знакомым. Удивительно, вдвойне удивительно, ведь даже с Валентиной приходилось труднее.

Роннар усмехнулся:

— Что поделать, ваше высочество. Закостеневший в снобизме утрачивает придворную гибкость. Вы не находите, что я сноб?

— Быть может, — Аня лукаво улыбнулась. — Но вам идёт.

Роннар притворно опечалился.

— Если молодые дамы начинают делать тебе комплименты, значит, ты уже стар, безнадежно стар!

И опять он вел Аню по каким-то залам, коридорам, переходам, вел так быстро, что Аня не успевала ни оглядываться по сторонам, ни запоминать дорогу. Если бы ей предложили самостоятельно найти обратный путь, она заблудилась бы в первые же две минуты.

— Вот мы и пришли. Присаживайтесь, ваше высочество.

Полукруглая комната. Пять окон, простенки между ними задрапированы гобеленами, преобладают серо-голубой и золотой цвета. На гобеленах — рыцари и (о, удивление!) драконы. Рыцари — одинаковые, массивные такие фигуры, вместо лиц — забрала шлемов, драконы — все разные: агрессивное чудовище с вызолоченным гребнем, похожим на языки пламени, изящная испуганная драконесса, укрывающая крыльями малышей, дракон-подросток с нахальной мордочкой, старый дракон, снисходительно глядящий на человечка у левой лапы...

На стенах — портреты. Не такие, как в парадной зале, хотя есть лица, виденные ранее, там, в парадной. Но здесь и эти люди совсем другие... домашние, что ли? Не потому ли так много групповых портретов, семейных. И — детских.

— Присаживайтесь, — настойчиво повторил господин Роннар.

Из мебели всего-то овальный столик и два кресла с темно-серой обивкой и позолоченными подлокотниками — прямо-таки музейная красота.

Но Аня не торопилась. Рассматривала портреты. Будто бы искала... что? Кого? Она и сама не знала.

— Ну, хорошо, — ответил согласием на невысказанное, да и не додуманное до конца, Наместник. — Вот она. Ваша мама.

И указал на маленький, чуть больше ладони, портрет в светлой рамке. Девочке на портрете было едва ли больше трех лет. Белое платьице, белые ленточки в белокурых волосах, а глаза — серьезные, и выражение лица такое, будто бы дитя сосредоточенно решает: заплакать сейчас или повременить? Ане подумалось: на всех детских фотографиях у нее, у Ани, точно такое же. А на подростковых — другое: как будто бы она твёрдо, раз и навсегда, решила не плакать. Решила-то решила, а всё-таки много было слёз... Так, не жалеть себя! Только начнешь — потом уже не остановишься, а ей ведь... А что — ей? Королевствовать? Ну, то есть, соблюдать церемонии, олицетворять силу и стабильность государства (трижды ха! с её-то телосложением, которое соседка-повариха однажды охарактеризовала как "суповой набор", с её-то личиком тушканчика, ещё не оклемавшегося после зимней спячки, олицетворять силу и стабильность?!). Или всё-таки править? То есть — принимать решения... Ещё смешнее! Серая библиотечная мышка в роли повелительницы! Откуда вообще взялись у неё эти мысли?..

— Ваше высочество, Великий маг Темил говорил вам, что суть королевской магии — защита. Защита всего королевства. Ни один маг, как бы силён он ни был, не может заменить собою правителя, ибо магия — это способности и таланты, помноженные на знания и умения, только и всего. Наследственной магией владеют лишь правители. Не так уж важно, с кем они сочетались браком. Нескольких капель королевской крови достаточно, чтобы унаследовать и магию. Но без должного обучения эта сила так и останется мертвым грузом... и груз этот может оказаться непосильным. Ваша мама... принцесса Элина и не подозревала о даре, который стал для нее проклятием, но... Я убежден, что ее сломили не столько переживания, сколько нереализованные способности. И то, что окружающие считали странностями, на самом деле было неуправляемой магией. Да и вы... Эниола, вы ведь тоже замечали за собой странности...

— Одним словом, нужно учиться, — подытожила Аня. — К чему такие долгие предисловия?

Роннар с улыбкой покачал головой.

— А ведь из вас может получиться хорошая правительница! Вы стремитесь дойти до сути и как можно быстрее, не тратя времени на долгие бесполезные рассуждения. Всё верно. Да только мои рассуждения — не болтовня старого резонёра, как могло показаться. Я хотел подготовить вас к восприятию одной очень важной мысли... быть может, самой важной. От вас, ваше высочество, — ваше величество! — будет зависеть многое, очень многое: здоровье ваших подданных, урожай, безопасность границ и так далее, и так далее. Согласитесь, это несоизмеримо больше, чем выполнение функции подставки для короны, характерной для многих монархов из вашей реальности. У нас правитель — это почти божество, — он многозначительно помолчал.

— Если вы беспокоитесь, что я не сознаю меры ответственности, — воспользовалась паузой Аня, — то можете перестать беспокоиться — сознаю. Хотя пока что не представляю, что с этой ответственностью делать. Но вы ведь объясните? И вы, и господин Темил, и...

Роннар вздохнул.

— На этот раз вы меня не поняли. Я хотел подвести вас к другой мысли. Ваша власть абсолютна. Ни одной абсолютной монархии и не снился такой, прошу прощения за каламбур, абсолют. Любое ваше слово имеет силу закона. Точнее, будет иметь, как только вас коронуют. Я знаю, вы любите учиться. Знаю и то, что вы способны преодолевать трудности. Будет нелегко, но каких-то больших проблем я не предвижу. Но мне хотелось бы, чтобы вы овладевали знаниями не просто потому, что "так надо", а потому, что абсолют должен быть абсолютом. Вы понимаете?

— Надеюсь, — без особой убежденности ответила Аня.

— Заниматься начнем завтра. И сразу же — всерьез. То, что ученики магов осваивают в течение десяти лет, нам с вами предстоит освоить за несколько месяцев... Государству нужна королева.

— Я не совсем понимаю... — Аня решилась задать вопрос, который не давал ей покоя с первого же дня. — У вас ведь есть принцесса Тейя...

Ей показалось — Наместник смутился. Наверное, только показалось, потому что мгновение спустя он ответил — как всегда спокойно и деловито:

— Эниола, вы принадлежите к старшей ветви династии. Никто и не предполагал, что Тейя унаследует престол, да и сама она, как вы знаете, не горит желанием стать правительницей. Это и к счастью, потому что способностей к управлению государством у неё определенно нет.

— А к магии?

На этот раз Роннар молчал долго, на удивление долго.

— Вы ведь говорили с ней на эту тему, — ответил он наконец. — И она сказала вам, что...

— А как же наследственная магия? — не отступала Аня.

— С ней не всё так просто, ваше высочество. Пока вы не сможете этого понять, знаний недостаточно, — отрезал Роннар. — Нужно время. Очень нужно.

Глава 11

Покои ее высочества наследной принцессы... В этих покоях десять раз могла уместиться однушка, где прошло ее детство!

Но в этих покоях Аня снова чувствовала себя ребенком. Ребенком, которому подарили сказку. И — беспомощным. Если бы не Тилера, она не нашла бы здесь даже расчески. Да уж, если то, что нет худа без добра, сомнительно, то в том, что нет добра без худа, сомневаться не приходится...

Покои соответствовали статусу хозяйки: стены, обитые узорчатым шелком, роскошные гардины на окнах, мебель как в экранизациях романов Дюма... нет, наверное, еще красивее, куча безделушек, единственное предназначение которых — радовать глаз. Многое, очень многое казалось Ане избыточным, но она не решалась возражать, — кто знает, может быть, так полагается. Полагается, например, чтобы каминная полка была населена развеселыми фарфоровыми феечками... ну, как во времена Валиной юности каждый уважающий себя обыватель должен был держать на этажерке стадо слоников, на нескольких старых фотографиях Валя позировала на фоне этих самых слоников.

— Их ровно две дюжины.

Аня не сразу поняла, о чем говорит Роннар. Обернулась.

— Фигурок на каминной полке двадцать четыре. Каждая воспроизводит традиционный костюм поселянки того или иного домена вашего королевства, ваше высочество, — он слегка поклонился, точнее — только лишь наметил поклон. — Обязательный атрибут детской любого принца и любой принцессы. Я счел необходимым...

— Не беспокойтесь, господин Роннар. Я поняла.

Вот, значит, как!

Интересно, а цветы в вазах — только лишь украшение, или все опять не так-то просто? Надо спросить у...

Тилера! Ну наконец-то! И госпожа Миора, и Тейя!

Ответить на приветствия не успела, Роннар снова заторопил:

— Готово? Тогда пойдемте. Я думаю, в спальню.

— Надо будет оборудовать ее высочеству кабинет, — на ходу бросила госпожа Миора.

— Всему свое время, — отозвался Наместник. — Пока что ей куда нужнее комната для занятий. Этим я озадачусь в первую очередь.

Аня усмехнулась: м-да, а ей еще казалось, что с ней церемонятся. Как бы ни так! Господин Роннар и не скрывает, что у него рассчитано и просчитано каждое действие. Наверное, хороший правитель и должен быть таким. И все-таки непонятно, зачем ему она, Аня? Ведь, насколько она поняла, подавляющее большинство подданных давным-давно позабыли, что была на свете принцесса Элина. А о том, что у Элины есть дочь...

— Эниола, погляди, — Тейя водрузила на стул принесенную с собой объемистую плетеную корзинку, открыла крышку. И едва открыла, из корзинки донеслось отчетливое "мяу".

Аня заглянула — и обомлела. В корзинке, на бордовой подушечке, не иначе как бархатной, лежали два крошечных — не больше месяца — пушистых котенка. Черный и белый. Аня не нашла слов, только всплеснула руками.

— Я понимаю, зрелище умилительное, — суховато сказал господин Роннар. — Но хочу сразу предупредить вас, ваше высочество, что перед вами не просто домашние питомцы. Я уже говорил вам — то, что в привычной вам реальности кажется глупым суеверием, у нас — часть магии... надо признаться, не самая лучшая ее часть. Защита надежнее всего, когда подобному противостоит подобное. Эти котята — обереги. Подробности вы будете узнавать по мере обучения. Пока достаточно и того, что они находятся при вас. Они должны жить в ваших покоях, лучше, если их корзинка будет стоять в вашей спальне — как я понимаю по вашим восторженным вздохам, возражений не будет. Они должны привыкнуть к вам и видеть в вас хозяйку...