Ведьма в законе

Мы обменялись с Амарелией взглядами, и я, вновь набрав воздуха в легкие, хотела было высказать все, что собиралась еще в первый раз, и снова лишь недовольно клацнула челюстью, вполне ощутимо прикусив кончик языка.

— Нет, что вы, Карл, я на самом деле впечатлена Вашим искусством. Ничего подобного я еще не видела, и ничуть не сомневаюсь, что найти хоть что-то подобное абсолютно невозможно, ни здесь, ни в столице.

Мое лицо вытянулась, а брови невольно поползли вверх. Что-о-о-о-о??? Я сейчас не ослышалась? Амарелия прямо сейчас начала заверять этого напыщенного идиота в его гениальности как портного, и ценности этого ужаса — как произведения искусства?

— Ни в соседних королевствах, — самодовольно поддакнул Индюк, — ах, Амарелия, только ради вас я согласился взяться за эту работу. Вы свет в этом беспросветной бездне человеческого сумрака.

Буквально еще пара слов и мои брови грозились коснуться границы волос.

— И все же я не уверен, что ваша падчерица... — доверительно сообщил он, окинув меня взглядом, в котором смешалось легкое презрение с недовольством и сомнением, так что меня тут же бросило в жар, — ... сможет достойно презентовать мое искусство.

Сейчас он об этом очень пожалеет. Я сжала правую руку в кулак, готовясь превратить Индюка... собственно чего долго мудрствовать — в индюка!

Наверняка заметив этот маневр, Амарелия встала между нами, прикрывая своей неширокой спиной этого парикастого негодяя. Ничего, я все равно до него доберусь! Не сейчас, так через год!

— Поверьте, Карл, Алисьен прекрасная девушка, полноправная княжна, к тому же невероятно одаренная. Конечно, сейчас она не так блистает, как будет на балу, но если кому-то и пойдет это платье, так это, безусловно, ей! — воодушевленно заверила его Амарелия, на что я лишь скривила губы. Я уже ненавижу этот кусок ткани и мелких камушков как личного врага. Впервые мне попытались указать на то, что я "рожей не вышла" для чего-то, уж тем более какой-то тряпки! И главное, отчего-то мой обидчик еще не кулдыкает раздувая перья на хвосте! Не порядок!

— Только полагаясь на ваш безупречный вкус, моя дорогая Амарелия, я доверяю вам свое сокровище, — пафосно сообщил он, принял из рук жены Князя увесистый мешочек, поклонился, отчего его напудренный парик на миг оторвался от лысой башки и быстро вышел.

— Можно я его убью? — тихо, но очень уверенно поинтересовалась я, едва сдерживая гнев.

Амарелия перевела на меня взгляд ярко-голубых глаз, и лишь слегка улыбнулась.

— Лисана, дорогая, это еще не худший экземпляр столичного придворного, который ты могла бы повстречать. Если этот вполне безобидный идиот, вполне неплохо выполняющий свою работу, вынудил тебя побелеть от злости, мне страшно представить, что бы ты сделала, повстречай к примеру, первого министра, или лорда-канцлера... Уж поверь, этот милый индюшонок и рядом с ними не стоял.

Я тихо хихикнула, — Значит, ты тоже находишь его похожим на индюка?

— Поверь, не я одна, — прикрыла рукой рот она, пряча улыбку, — Ну что, примеришь?

Я горестно скривилась.

— Можно я скажу честно? — вздохнула я, дожидаясь ответного кивка, — Оно мне совершенно не нравится.

Амарелия лишь пожала плечами: — Оно и не должно нравиться тебе. Достаточно уже того, чтобы все остальные девушки на балу, мечтали удавить тебя за это платье.

Я чуть изогнула брови, совершенно не ожидав от Амарелии такой "мудрости".

— Давай, надевай уже, и больше сегодня я не буду тебя мучить.

Этот аргумент показался мне достаточно весомым, так что я поспешила стянуть с себя запыленные в дороге вещи и быстро, не без помощи позванных служанок, перелезть в "предмет искусства". Что ж, не знаю, какие эмоции вызывало это платье в остальных, у меня оно вызывало лишь легкое недоумение. Пышное, с вырезом "сердечком" и без бретелей, с лифом, усеянным мелкими прозрачными камнями, слегка розоватого оттенка, так что на нем не было и капли свободного места, дальше оно струилось вниз переходом от нежно-персикового в тон фуксии, а следом плавно перетекало во все более глубокие сливово-черничные тона, заканчиваясь почти черным. Невыносимое количество камушков от линии талии уменьшалось, расходясь по юбке, меняя цвета в тон ткани, к низу встречаясь все реже и реже. Я вздохнула. Да, определенно за это платье меня захотят убить, и я даже знаю кто! Сороки-разбойники! Иначе я не представляю, какой здравомыслящий человек пожелает это надеть.

Впрочем, Амарелия моего настроения не разделяла, восторженно разглядывая платье, обходя вокруг, касаясь невесомой ткани юбки, и то и дело, поглядывая на меня, будто пыталась сопоставить платье с моей измученной, подзагорелой на солнце рожей.

— Лицо мы тебе к балу отбелим, хорошо, что остальное загореть не успело, — покачала она головой, — А еще перед балом проспишь весь день, я лично распоряжусь, чтобы Яра за этим проследила... да.

— А можно я сейчас пойду и посплю хотя бы до утра? — взмолилась я.

— Можно, — махнула она рукой, и стоило мне услышать эту команду, как я поспешила выпрыгнуть из платья, и почти бегом броситься вон из комнаты.

— Принесешь мне чего пожевать, — уже привычно бросила я Яре, уносясь прочь с невероятной скоростью.

В полумраке комнаты меня встретил уже теперь мой ручной кумарь, невесть каким образом, самостоятельно обнаруживший мою спальню и вполне по хозяйски расположившийся в изголовье кровати. Оскалив игольчатые зубки, он издал приветственный полу-рык кинулся ко мне, подпрыгивая словно мячик.

— Ну и куда тебя черти носили? — осведомилась я.

Существо прыгало вокруг, не прекращая изъявлять радость от нашей встречи.

— Убежишь еще раз, на эксперименты Марьяне отдам! — беззлобно пригрозила я, сомневаясь, что эта тварь вообще понимает, что сейчас я разговариваю с ней.

К моему удивлению, черный пушистый комок что-то невнятно пискнул и опрометью юркнул под кровать.

— Значит вот оно как... — задумчиво протянула я, — Ладно, понятливый ты мой, вылезай, есть будем, — усмехнулась я, уловив приближающиеся легкие шаги, очевидно принадлежащие Яре.

Знакомство Яры с кумарем прошло относительно гладко — обошлись лишь громкими визгами и попыткой зашибить "беса" двумя яблоками. Кумарю яблочки очень понравились и он, поймав оба, тут же удалился в облюбованное место — на спинку кровати, где принялся их бессовестно жрать, пока оторопевшая Яра, стояла в немом ступоре. Коротко объяснив девушке что к чему, и клятвенно пообещав что "этот бес совершенно безобиден и ночью не сожрет ее целиком" я быстро перекусила первым, что подвернулось под руку, и упала замертво на кровать.

Глава 4.

Любостав и иже с ним

Три оставшиеся дня ада прошли относительно спокойно. Моя моральная закалка и готовность пасть смертью храбрых в танцевальной зале под присмотром Рудольфа, сделали свое дело. К концу подготовки я уже почти не путалась в ногах как сороконожка, хотя и смогла освоить с горем пополам лишь четыре танца, из предстоявшей двадцатки обязательных и неизвестно-скольких после них. Рудольф торжествовал, предъявляя мои "успехи" на суд Амарелии. А я, как хорошо выдрессированная болонка, мило прыгала под музыку, выпрашивая похвалу и очень надеясь на скоропостижный конец этих издевательств. Мои сестрицы в процесс не вмешивались, а значит, не подвергали меня искушению попрактиковать оборотную магию, чем заслужили отдельную мою благодарность. Отец ходил отчего-то подозрительно довольный, изменив своей вечно холодной, ничего не выражающей манере. Лишь несчастный Эрик прятался от меня, Амарелии и Рудольфа в личной библиотеке князя, опасаясь быть вновь привлеченным в качестве моего "пробного партнера". Стоит признаться, в первый раз ему неслабо досталось, так что я его прекрасно понимала и даже тайно сочувствовала.

И вот настал день, который все так долго ждали. Как и обещала Амарелия, меня буквально насильно продержали в кровать до середины дня, так что от лежания у меня успели затечь все бока. А затем, выпустив на волю, нагнали слуг, которые принялись надомной измываться. Все эти приготовления я хотела бы вычеркнуть из памяти так, словно их и не было никогда. Меня купали, сушили, обмазывали маслами, потом снова сушили, потом долго и нудно издевались над моими длинными волосами, пытаясь изобразить из них нечто, затем одели, разрушив все, созданное у меня на голове, долго орали и, приняв решение, начали все заново... Я терпела, сцепив зубы, титаническими усилиями превозмогала желание телепортировать всех собравшихся куда-нибудь в лес, лишь из-за неусыпного контроля Амарелии, наблюдавшей за всем этим действом. Чтобы я еще хоть раз согласилась на нечто подобное... да никогда в жизни! Я кинула в зеркало жалобный взгляд. На меня из него смотрело вовсе не мое отражение, а что-то явно демоническое. Эта особа представляла собой смесь суккуба и пьяного эльфа, впрочем, возможно вдохновителем сего был и не эльф вовсе, а, к примеру, какая-нибудь болотная нечисть? Иначе как объяснить эту ветку у меня в голове? Я потянулась и, не слушая слаженный вой колдовавших над моей прической слуг, выдернула странное золотое украшение, почти брезгливо сунув его в руки служке. Волосы в очередной раз волной рассыпались по плечам. Снова глянула на себя. М-да... суккуб из зеркала никуда не делся. Толи помаду стереть, толи вообще умяться сходить? Не успела я толком обдумать эту мысль, как деятельная "мачеха", ухватила меня под локоть и поволокла из комнаты.

— Все, Лисана, времени прихорашиваться, у нас больше нет, пора встречать гостей.

Я обреченно вздохнула, перестала упираться, и пошла рядом с баронессой. Оказавшись на выходе из поместья я, вспомнив, чему меня учили на уроках этикета, нацепила на лицо непроницаемую маску безразличия, и встала подле сестер. Быстро глянула на них и поспешила поздравить себя с первыми желающими убить меня, ради шкурки. Тьфу-ты, — платья! Вечер обещает быть веселым.

Как и положено все четыре дочери князя стояли позади их с супругой пары, тоже встречая гостей. Афелия, наверно впервые была выпущена посмотреть на придворных господ, приехавших на бал, так что всякого прибывшего встречала огромными, широко распахнутыми глазами и милой смущенной улыбкой. Мои сестры, явно искушенные в таких делах поболе моего, лишь слегка улыбались, изредка кидая особенно заинтересованные взгляды на некоторых молодых господ. Я стояла с каменным лицом, от накатившего неожиданно волнения не в состоянии изобразить даже подобие улыбки. Казалось, меня накрыло волной паники, да так, что даже слегка потряхивало.

На небе стали зажигаться первые звезды, из большой Малахитовой залы грянула музыка, возвестив, что официальная часть приема гостей окончена, что, конечно, не означало, что прибыть успели все. Няньки увели Афелию, а я проводила девочку слегка завистливым взглядом, сейчас я была совсем не прочь поменяться с ней местами. Впрочем, тряхнув головой, мне все же удалось отогнать мрачные мысли. Попытаемся повеселиться, а уж там, как пойдет.

Вслед за сестрами я вплыла в зал, окинула помещение ищущим взглядом, и заприметив тот самый столик с шампанским и закусками, поспешила к нему. Стащив пару тарталеток с каким-то невнятным кремом, на поверку оказавшимся нежнейшим паштетом, приправленным бусинкой чуть кисловатого ежевичного соуса, я чуть перекусила, осмотрелась, поняла, что настрой у меня явно не тот, и его не исправить и сотней тарталеток, стащила со стола два бокала игристого полусладкого вина. Первый, буквально влила в себя, приглушая мандраж, второй же стала чинно попивать, сместившись чуть подальше от соблазнительного столика с едой. Уже спустя пару минут, в голове поселилась долгожданная легкость. Я снова окинула взглядом зал. А что? Не все так плохо, правда!

Стоило мне подумать о том, что прочимый мне Амарелией успех, не состоялся как факт, меня засекли. Сразу пара молодых дворян, скользивших по залу вроде бы незаинтересованными взглядами, заметили меня, и почти наперегонки, так быстро, как только им позволяли их титулы, направились ко мне.

Прежде чем они меня настигли, я одним глотком осушила второй бокал, и встретила их вполне добродушной улыбкой.

Оба парня оказались вполне симпатичными, разве что тщедушными больно. Дворяне, что с них возьмешь? Приблизившись ко мне, они почти синхронно склонились, кинули друг на друга испепеляющие взгляды, и устремили взгляды на меня.

— Маркиз Креан Арвийский, — отрекомендовался блондин в светло-голубом камзоле, прытко поймав мою руку и запечатлев на ней поцелуй.

— Граф Эжени ан Брэн, — высокомерно, будто не мне представлялся, а отвечал на выпад соперника, произнес второй, повторив маневр своего товарища, — А как зовут прелестное создание?

Я похлопала глазами, глянула по сторонам, в поисках "прелестного создания", пока до меня не дошло, что граф имел в виду меня, и лишь усмехнулась.

— Алисьен Совольская, княжна.

— Отчего я не встречал вас раньше на балах? — влез маркиз, чуть отодвигая графа плечом, — Такую неземную красоту я заметил бы наверняка.

Брови у меня скептически поползли наверх. Да лаааадно, он там еще медом не давится, от сладости своих речей?

— Я обучалась заграницей, — решила я придерживаться официальной легенды.

— Так вы образованы! — воскликнул уж слишком воодушевленно граф, явно переигрывая, — Музицируете, рисуете?

— Определенно, — без зазрений совести соврала я, — Еще крестиком вышиваю, двузначные числа в столбик умножаю и знаю шесть языков.

Глаза моих собеседников округлились, а я обнаружила, что к нашей скромной компании прибилось еще несколько молодых господ, заинтересованно прислушивавшихся к беседе. Вся эта ситуация начала меня понемногу забавлять, а уж когда моя бурная фантазия подкинула картинку, как вся эта цветастая компания лихо дает деру с криками "ведьма" я и вовсе расплылась в неоднозначной улыбке, которую мою собеседники восприняли как знак взаимной расположенности.

Плюнув и решив веселиться, я дала согласие на танец и графу и маркизу, а потом еще четырем подошедшим юношам. И мне было как-то абсолютно все равно, что знаю я всего четыре танца. Мило поболтав еще с десятком молодых, дворян, совершенно различной родовитости, я удостоилась убийственных, испепеляющих и сулящих все муки преисподней взглядов почти ото всех незамужних девушек на балу. И поняла — вечер удался!

После пары танцев я обнаружила, что в таком состоянии могу танцевать что угодно, и подо что угодно, удовлетворилась сим, и пообещала еще пару танцев. Время летело не просто незаметно, нет, люди, с которыми я общалась и партнеры по танцу, слились в одну сплошную пелену, которую я даже не пыталась запомнить. Пару раз я поймала на себе довольный взгляд Амарелии, еще раз столкнулась с князем, который вроде пытался меня кому-то представить. Это ему не удалось, потому как больно прыткий Эжени, преследовавший меня весь вечер, поймав меня за руку, буквально уволок танцевать, а потом так же быстро на террасу. На свежем воздухе в голове немного прояснилось и восприятие стало резче, так что, обнаружив, что граф пытается без зазрения совести зажать меня и облапать со спины, я хорошенько двинула ему под дых локтем, а когда несчастный согнулся, пообещала в следующий раз разбить нос, и вернулась в зал.