Хроники Аскета. Вторжение.

— Я тоже хочу красивую девушку, — это Злобный — только не за соседним столиком. Поедешь в город, скажи мне. Аскет, ты что сделаешь, когда вернемся?

— Поклонюсь Котельникову. В ноги.

Злобный расхохотался:

— А потом?

— Не знаю. Мне надо в Питер съездить.

— Вряд ли получится — вмешался Студент. — На пару дней с базы отпустят, но не больше. Будем писать отчеты, Исследовательский отдел наверняка уже приготовил нам отдельную камору с ручкой и кипой бумаги.

Мы были счастливы. Можно спокойно сидеть среди друзей, разговаривать ни о чем, предаваться несбыточным мечтам, зная, что никто не прибежит и не пошлет тебя в пекло, что все живы, впереди отдых. Даже то, что впереди много работы, не смущало — дикие тренировки начнутся позже, сейчас можно просто лежать и ни о чем не думать.

— По идее, должны медаль какую-то дать — подал голос Плетка.

— Нахрена нужна эта медаль? — фыркнул Палач. — Главное, живы остались.

— На территории России сейчас восемь Гнезд — две четверки, две тройки, остальные двухъярусные. — Студент рассуждал вслух, лежа на диване. — Мы недавно снесли одно, поисковики сразу нашли новое на Туре. Чижов говорил, темп роста численности Гнезд растет, значит, если сейчас прирост одно в месяц, в следующем году будет два в месяц, и что в конце концов? Посылать простых людей бессмысленно, потери слишком велики. Значит, надо использовать псионов. Раз так, спускаться на зачистки мы будем все чаще и чаще, начнутся потери. Что бы вы сделали на месте нашего мудрого начальства, а?

Разговор начался после недели отдыха, выделенной нам "за успешно проведенную операцию". Сергачев десять минут назад сообщил нам, что хорошего понемножку, расслабляться не надо, через две недели полетите под Усть-Салду штурмовать Гнездо. Научники заметили начальные признаки образования третьего яруса, нужно зачистить его как можно быстрее. В дальнейшем, по его словам, наша жизнь войдет в строгий ритм — приблизительно неделя на зачистку, неделя на отдых, две недели на подготовку. Мы собрались в комнате отдыха обсудить новость.

— Ясное дело, нужны новые бойцы. — Плетка сосредоточенно разглядывал корзинку с яблоками, выбирая, какое повкуснее. — Завтра приезжают, первая группа, восемь человек. К концу недели все подтянуться, еще две по восемь и одна семь, говорят, есть одна девушка.

— Ну и нахрена она нам нужна? Баба в отряде к неприятностям, мужики беситься начинают! — Злобный эмоционально взмахнул рукой и выругался — Аскет! Ты чего Броню навесил, не в Гнезде же?

— Тренируюсь. Я теперь всегда ее держу. — Я увидел зарождающийся в глазах вопрос и поспешил ответить заранее. — Да, даже там. Изнутри все проходит.

— А спишь как?

— Сложно, но можно. Со временем привыкаешь.

Сразу после возвращения нас заставили написать отчет, по свежим впечатлениям. Особенно Чижов просил указать, какие именно недостатки есть в методике обучения, и что нам хотелось бы изучать дополнительно. Я указал способность некоторых чужаков прятать свою ауру, просил ввести курс первой помощи (желательно по наработкам Данилова отдела) и увеличить число тренировок, связанных с удержанием знаков. Не знаю, какие конкретно изменения внесут в программу обучения новичков, но шевеление среди инструкторов было.

— Не отвлекаемся от темы, — попросил Студент — не то мысль уйдет. В связи с появлением в отряде новых членов лично у меня возникают два вопроса. Первый: откуда взять необходимое количество людей с подходящими данными? Второй: кто станет их учить? Я что хочу сказать — к нам берут людей с наполнением шестьдесят или выше, брать меньше не имеет смысла. Людей с сильной оболочкой не так много. К тому же нас полгода гоняли, новичков, я думаю, будут не меньше. Где найти нормальных инструкторов?

— Не тяни, — поморщился сидевший в уголке Палач — ты всегда так: сначала сам обдумаешь вопрос, потом с нами советуешься. Говори сразу, что решил.

— Ну, не то чтобы решил. Я просто рассуждаю — наверху не глупые люди сидят. Они сразу увидели, что от псионов любой силы будет польза, неясно, какая, но польза. Поэтому они начнут прогонять через Гнезда максимальное количество людей, чтобы те получили наши способности, попутно станут искать способ увеличения оболочки. Это позволит со временем получить большое количество бойцов, способных без крупных потерь убивать чужаков. Неделю назад через Гнездо прогнали батальон, в следующий раз будет не меньше. Вот увидите, со временем в недочищенные Гнезда экскурсии организовывать будут! — Увидев наши недоверчивые улыбки, он поправился — хорошо, пусть не экскурсии, приглашать посторонних людей точно будут. Журналистов, ученых, да мало ли кого. Гринписовцев каких-нибудь.

Однако сразу возникает вторая проблема: таких людей надо учить. Мы, присутствующие, раньше имели военный опыт, в Гнездо спускались не по разу. Исключение составляет Аскет, но он личность уникальная (откуда такое мнение?). И то нам полгода учиться пришлось. Среди новичков, я уверен, почти все такие же. Если раньше требовался один инструктор, то сейчас понадобится трое-четверо, причем очень высокого уровня, иначе качество обучения упадет. Найти людей с нужными навыками очень сложно, значит, будут привлекать нас. Нас учили по тем же методикам, опять же опыт — мы знаем и можем показать вещи, которых не знают наши учителя. Что скажете?

Присутствующие помалкивали, переваривая информацию. Студент обладал редкой и полезной особенностью, из общеизвестных фактов он делал далеко идущие выводы и при этом почти не ошибался. Обычно с ним спорили Ястреб и Пивоварень, но первый сейчас мыкался по врачам, второй сидел в столовой, сердобольные поварихи подкармливали его перед началом завтрашних мучений. Сам он тренировки мучениями не считал, но от добавки не отказывался. Поэтому слова Студента остальные приняли на веру и сейчас рассматривали все достоинства и недостатки своего будущего положения.

Нас станет больше. В Гнезда можно будет спускаться не в сопровождении простых автоматчиков, пусть и очень опытных, а таких же псионов, как и мы сами. Я уважал обычных бойцов, спускавшихся вниз без наших способностей, до последнего не имея возможности увидеть врага, и, тем не менее, продолжавших исполнять свой долг. Но работать предпочитал с такими же, как я сам, подготовленными псионами. Идти в бой нужно с теми людьми, которые тебе доверяют, мои же приказы не-псиону могут показаться лишенными смысла. Кроме того, я вообще плохо схожусь с людьми, посторонний человек за спиной меня нервирует. Даже среди нашей группы я верил, пожалуй, только Студенту, Злобному и Палачу. Их я понимал.

В то же время, если нам придется выступать в роли инструкторов, сократится время наших собственных тренировок. Вот это намного хуже. Всей группе стоило большого труда справиться с одной пятиуровневой тварью, но рано или поздно придется лезть на четвертые ярусы, где чужаки пятого уровня — обычное явление. Значит, нужно уметь справляться с ними в одиночку, максимум — в парах. Когда нас пошлют в такие Гнезда, неизвестно, могут и через пару месяцев, в эйфории от успехов.

— Нужно нарабатывать свои команды — озвучил вывод Студент. — Поначалу только мы, потом постепенно принимать новичков.

Придется сосредоточиться на работе парами или тройками, других вариантов нет.

На следующий день прибыли новички. Если быть точным, в военном деле это были опытные специалисты, просто учиться им придется вещам новым и неизвестным. Представьте себе, что у вас выросла новая рука, или хвост, появились совершенно новые органы чувств. Сколько времени вам придется учиться ими пользоваться? Не маловато ли шести месяцев? Начальство считало, что достаточно, раздавались голоса сократить срок обучения. Сергачев отбивался, но надолго ли его хватит, никто не знал.

Такие подробности из высоких сфер нам поведал Коробок, к которому я зашел рассказать о последнем штурме. Моисей Львович принадлежал к стану "заклинателей" и пользовался большим уважением в научной среде, что позволяло ему входить в весьма высокие кабинеты. Сначала он долго благодарил меня за Меч Света, как ребенок радуясь новой игрушке, потом внимательно выслушал мои комментарии. На просьбу о разработке методики копирования знаков он недовольно поморщился:

— Милый мой, то, о чем ты просишь — моя голубая мечта. У меня целый отдел на этой теме сидит, все пытается разработать хоть какие-то общие принципы. Ни-че-го. Нет даже теоретических наметок.

— Жаль. — Что еще меня интересует? — Еще хотелось бы ускорить рост оболочки. Это возможно?

— Да, вам покажут некоторые приемы, будете их выполнять. Мы разработали методику искусственного роста, только у нее такие побочные эффекты, что оторопь берет.

Общаясь на профессиональные темы, Коробок становился другим — сухим, немногословным. В первый раз, уговаривая меня идти к нему на работу, он был слишком взволнован и слабо контролировал эмоции, но сейчас передо мной сидел не безумный ученый с горящим фанатичным блеском глазами, а старый и умный человек, любящий свое дело и не стесняющийся эту любовь демонстрировать. Впрочем, когда разговор переходил на отвлеченные темы, общаться становилось невозможно. Например, обсуждая качество подаваемой в столовой пищи, он сумел прочесть мне лекцию о сравнительных достоинствах древнеегипетского (много песка, грубый помол) и древнегреческого хлеба.

Прошедшую неделю я потратил с толком. Мне удалось получить доступ в Исследовательский отдел, Чижов выбил разрешение на участие в некоторых экспериментах по воздействию на человеческую ауру. Подобные исследования проводились под строгим надзором безопасников, посторонних старались не привлекать, однако ученым-разработчикам требовались люди с высоким наполнением оболочки. "Суперов" в Исследовательском не хватало, поэтому сделка была заключена. Я считал ментальные воздействия перспективными с точки зрения борьбы с чужаками, особенно в части обнаружения, так называемые "теневики" (твари, способные прятать свою ауру) являлись серьезной проблемой. Сергачев обещал найти подходящего спеца в этой области, но лучше пошевелиться самому.

Прошло три дня после начала занятий у новой группы, когда прогнозы Студента начали сбываться. Время от времени нас вызывали для демонстрации некоторых знаков, иногда мы вели некоторые занятия. В основном мы работали с самыми перспективными учениками, "шлифовали" их. Если быть точным, я редко работал с новичками, все мое время занимали самостоятельные тренировки и исследования в лаборатории, времени не всегда хватало просто поесть. Установился интересный график: подъем в шесть часов, два часа физическая подготовка (бег, рукопашный бой, работа с оружием), часовой перерыв на душ и завтрак. После завтрака мы шли в классы, где до часа дня слушали лекторов из научников и сразу на месте практически отрабатывали материал, закрепляя услышанное.

Нам давали два часа на обед и отдых, потом снова продолжались выматывающие тренировки. В это время к нам могли прикрепить несколько новичков, особенно часто такой груз взваливали на Студента и Палача. Что поделать, начальство всегда замечает хорошие педагогические навыки. Занимались до семи вечера, потом наступало свободное время — душ, ужин, комната отдыха. Отбой официально наступал в десять часов, но фактически после ужина занятия продолжались, по крайней мере, у меня — лаборатория, отработка приемов, показанных Данилом, самостоятельная работа с Палачом или Злобным. Хотя измененному организму требовалось всего шесть часов сна для полного восстановления, неизученного материала было слишком много, я не успевал.

В те редкие случаи, когда меня ставили учить новичков, я обучал именно ментальным воздействиям. Под таким термином понималась широкая область знаний, направленная не только на боевое применение, хотя в первую очередь нас интересовало именно оно. Как внушить страх. Как найти спрятавшегося. Как распознать ложь. Умение отсечь боль, заставить тело двигаться и сражаться, не обращая внимания на раны. Способность чувствовать опасность. Вхождение в ускоренный режим, когда время становится густым и прозрачным, рассудок скользит на грани невозможного, информация рассматривается с нескольких точек зрения разом и движения становятся настолько стремительными, что человеческое тело не выдерживает и начинает разрушаться. Сложно и безумно интересно. Хождение по грани — самое легкое упражнение таило в себе опасность потеряться в абстракциях работающего на пределе рассудка. Пока что новичкам давали подготовительные упражнения, глупо надеяться, что они сумеют сразу добиться чего-либо серьезного.

Среди наших новых коллег преобладали люди из той же среды, что и мои друзья, то есть профессиональные военные. Затесалось и двое посторонних, случайно попавших в район инициации. Иван Сергеевич, здоровенный сибиряк-охотник, которого за пятидесятилетний возраст прозвали Дедом, и Ольга, единственная девушка в отряде. При взгляде на ее ауру становилось страшно, настолько черной она была. Не знаю, какое горе девушка пережила в недавнем прошлом, но последствия шока не пройдут еще долго. Глядя на ее фанатичную решимость и упорство на занятиях, можно было заподозрить личную ненависть к чужакам.

Наше знакомство состоялось при несколько забавных обстоятельствах. Чтобы повысить свою чувствительность, я третий день, не снимая, носил повязку на глазах, и не знакомый человек мог принять меня за слепого. Поэтому когда я вошел в класс и инструктор объявил ученикам, что перед ними новый инструктор, ауры всех бойцов полыхнули удивлением. Оно возросло еще больше, когда стало очевидным, что без зрения прекрасно можно обойтись. Конечно, я объяснил, для чего ношу повязку, но после этого среди новичков поползли странные слухи.

— Чему ты удивляешься, Аскет? — поинтересовался Палач после совместной тренировки. — Представь себе, сидят спокойно ребята, препода ждут, как вдруг в класс заходит слепой мужик с идеально прямой осанкой, костистым лицом, как у средневекового инквизитора, и привычкой отвечать на вопрос до того, как его зададут вслух. Ясное дело, им интересно стало, кто ты такой. А с тех пор как Злобный рассказал, как ты свою первую тварь туристским топориком завалил, место в легендах тебе обеспечено.

— Злобному не стоило этого говорить. Что касается вопросов, пусть учатся маскировать ауру, их эмоции слишком сильны и привлекают внимание. Легко догадаться, о чем они думают.