Шаг в неизбежность

 — Это ползущий кустарник, чем-то напоминает лиану, только из прикорневой розетки вместо одного побега вырастает целый пучок полужёстких стеблей. Я знаю, где его найти.

 Чан Кай-Ши повернулся, собираясь идти за листьями чудесного растения. Спецназовцы отправились было за ним, но тот велел им оставаться на месте:

 — Там, где растёт суржа — водятся медведки. Они страсть как любят подобные запахи. Стоит вам оказаться около их гнезда и ничто вас не спасёт. Им хватит и десяти минут, чтобы сожрать вас заживо.

 — А эти медведки — кто они? — спросил Стивен, с нескрываемым любопытством.

 — Гигантские насекомые. Видели бы вы их челюсти! Толщиной с мизинец и все усеяны острыми зубцами. Поэтому стойте здесь и никуда не уходите. Я скоро.

 Крестьянин бесшумно растворился в зарослях. Герхард и Стивен ждали диких воплей кабато, но этого не случилось: Чан ловко проскользнул возле спящей на гнезде птицы.

 В ожидании проводника, друзья решили немного передохнуть. Безостановочная прогулка по джунглям давала о себе знать, несмотря на тонизирующий напиток из смеси пальмового сока и воды.

 Солдаты выбрали бугорок весь покрытый крупными сердцевидными листьями слоновой травы, сели на землю. Небольшая возвышенность находилась в отдалении от кустов и деревьев, можно сидеть, не опасаясь ядовитых насекомых. Отличное место для короткого привала.

 Всё бы ничего, да только запах от одежды и брони не давал расслабиться и набираться сил. Откуда-то налетели зеленоватые мухи и коричневые жуки. Они тучами летали вокруг людей, садились на пятна, ползали по одежде и друг другу, устраивали сражения за лакомые кусочки.

 Победившие в боях мухи тыкались в налипший сок волосатыми хоботками, жуки щёлкали изогнутыми жвалами, соскребая угощение. Правда, вдоволь насладиться плодами победы не получалось. Со всех сторон на счастливчиков налетали толпы жаждущих еды насекомых и баталии разгорались с новой силой.

 Спецназовцы безуспешно отмахивались от нежелательных гостей. Так продолжалось до тех пор, пока Стивен не накрыл пятна сока заплатками из пальмовых листьев. На время это помогло. Запах немного приутих, часть насекомых улетела, однако оставшиеся, зажужжали в два раза сильнее.

 Тут уже пришла очередь Герхарда проявить себя. Он сделал также как Стивен, но решил не останавливаться на этом. Пара вееров из пальмовых листьев окончательно решила проблему. Немного уставали руки, зато результат на лицо: ни тебе запаха, ни насекомых.

23

 Сидеть без дела оказалось трудным занятием. В попытках скоротать время Герхард начал травить байки, но поскольку рассказчик он никакой, а с ним ничего особенного не происходило, рассказ быстро закончился.

 Миллер замолчал, поковырял носком ботинка землю, слушая тихий шелест вееров и бесконечное бормотание леса. Джунгли так и кишели жизнью, постоянно где-то что-то падало, хрустело, трещало и рычало множеством голосов. Какой-то зверь протопал за стеной из переплетённых лиан. Чуть позже раздался гулкий звук удара о металл изувеченного корабля. Наверно с ветки сорвался орех или его скинул один из древесных грызунов.

 — Откуда в тебе такая страсть ко всяким козявкам? — спросил Герхард, прекратив махать веерами. Сразу же налетели мухи с жуками, снова потянуло душком. Пришлось опять взяться за опахала, лишь бы избавиться от запаха и надоедливых тварей. — Я видел, как ты эту гусеницу рассматривал, пока Чан тебя за уши не оттащил.

 — Я до армии учился на факультете естественных наук Рочестерского университета...

 Стивен резко бросил веер на землю. Миллер едва уклонился от промелькнувшей возле уха руки. Молниеносным движением Джонсон схватил коралловую змейку за хвост, разноцветной стрелой зашвырнул в кусты. Качнулись потревоженные ветви, зашуршали изумрудные листья, так похожие на ладони с растопыренными пальцами. Какие-то насекомые сорвались с куста, полетели темнеющей стайкой в поисках более спокойного места.

 Расправившись с опасностью, Стивен подхватил веер и продолжил:

 — Как-то в гостях у друзей я познакомился с девушкой. Мы всю вечеринку просидели вдвоем, а потом Линда, так её звали, намекнула на интимное продолжение вечера.

 — Ну, а дальше что? — спросил Миллер в предвкушении подробностей.

 — Мы пошли ко мне домой, по дороге разговорились, я сказал, что наш декан тупой козёл и редкостная сволочь. Он месяц не допускал меня до экзамена на третьем курсе из-за моего внешнего вида. Я тогда ходил в цветастых рубахах с большими воротниками, расклешённых брюках и носил волосы до плеч.

 — Дальше, дальше давай!

 — А дальше ничего не было, — вздохнул Джонсон.

 — Как не было? А секс?

 — Какой секс? О чём ты?! Линда оказалась его дочерью. Она врезала мне пощёчину и гордо удалилась, стуча по асфальту каблучками.

 — И что потом?

 — А сам ты не догадываешься? — Джонсон посмотрел на товарища, тот помотал головой. На самом деле Генрих давно всё понял, но ему хотелось услышать финал истории из уст приятеля, всё одно лучше, чем просто так сидеть. — Утром меня вызвал декан и сказал: раз он тупой козёл и сволочь, то мне, такому умному и порядочному, нечего делать на его факультете. Вот так я попал в армию.

 — Да уж, не повезло тебе, — Герхард отмахнулся от кучки надоедливых мух.

 — С чего ты взял? Я нисколько не жалею. Линда устроила мою судьбу. Кем бы я сейчас был? Ну, дослужился бы до младшего научного сотрудника, сидел бы в пыльном кабинете и делал никому не нужную работу. Служба в Агентстве меня многому научила, дала возможность побывать в разных уголках Федерации, причём, заметь, совершенно бесплатно.

 Стивен метким ударом веера оглушил ядовитого жука, щелчком откинул в сторону. Ещё на борту "Аделии" капитана Паркера друзья бегло просмотрели краткий путеводитель по Низебулу. В одной из статей, посвящённых джунглям планеты, они прочитали, что насекомых и прочую живность без нужды лучше не убивать. Словно в отместку за бессмысленную гибель, сородичи убитых преследовали убийц, пока тех не настигала заслуженная кара.

 В подобное верилось с трудом, но будучи людьми военными, спецназовцы знали: большинство инструкций написано кровью. Поэтому проверять на себе правдивость путеводителя не хотелось.

 — Вот оно что, — сказал Герхард, когда Стивен снова замахал веером. — А чего ты раньше об этом не говорил?

 — Так ты не спрашивал, — пожал плечами Джонсон.

24

 Неожиданно за кустами раздались противные вопли кабато. Солдаты отбросили опахала, схватили оружие и повалились на землю. Тревога оказалась ложной — это вернулся проводник с листьями суржи.

 Когда крестьянин вышел из кустов, спецназовцы не сразу узнали его. Усталое лицо, усеянные рваными дырами штаны, испачканная зелёно-коричневым рубаха. Чан подошёл к бугорку, высыпал трофеи из шляпы, со вздохом облегчения повалился на траву.

 — Жуйте! — выдохнул он, — хорошо пережёвывайте, до получения кашицы, нанесите на пятна и ждите.

 Чан больше не сказал ни слова. Он молча лежал с закрытыми глазами, дыша полной грудью. Поход за суржей оказался не таким уж лёгким занятием.

 Стивен и Герхард переглянулись, взяли по одному листочку, стали жевать. Жёсткая оболочка поддавалась с трудом, пришлось немало потрудиться, прежде чем получилась первая партия кашицы.

 Вскоре Стивен догадался сделать косые надрезы по всей длине листьев. Дела пошли намного лучше. Так плотная кожица разрушалась быстрее, а выделяющийся сок и слюна довершали работу.

 Едва друзья приложили пережёванные листья к засохшим пятнам, те сразу поменяли цвет. Вместе с ним ушёл и неприятный запах. Мух и жуков стало меньше. Насекомые улетели на поиски пищи. Им хватало одной молекулы в воздухе, чтобы уловить запах и направление, откуда он пришёл. Вонючка встречалась во многих местах джунглей. Каждый день какое-нибудь животное запутывалось в лианах. Выбираясь на свободу, звери обильно пачкались, а потому жужжащие любители экзотики не знали проблем с пищей.

 Густо смазав пятна пережёванными листьями, Миллер спросил крестьянина, что делать дальше.

 — Видите вон то растение, — Чан показал на деревянистую пальму с растопыренными в одной плоскости мясистыми листьями. — Срубите несколько листьев у основания, аккуратно надрежьте черенки, обильно смочите побелевшие пятна соком и трите, пока не отмоются.

 — А водой это сделать нельзя? — поинтересовался Стивен, прикидывая как бы получше залезть на пальму.

 — Нет! Я уже говорил: вода сок вонючки не берёт, а если пятна не убрать сейчас, потом от них не избавиться. Со временем они снова потемнеют и запахнут хуже прежнего.

 — Ясно. Герхард, за мной.

 Густо покрытые белыми кляксами, словно попали под стаю напуганных птиц, солдаты направились к пальме.

 Стивен снял шлем и бронежилет, расстегнул ремень, обхватил им гладкий ствол растения и полез на вершину. Герхард с интересом наблюдал за другом. Упираясь подошвами ботинок в жёсткую кору, тот перекидывал ремень волнообразными движениями, а потом попеременно переставлял ноги. Вскоре он уже сидел на вершине пальмы и, вооружившись ножом, рубил длинные мечевидные листья.

 Первый лист с шумом упал в траву, Герхард поднял его, надрезал бутылкообразный черенок. Прозрачная жидкость брызнула в стороны. Несколько капель попали на кожу, засветились радугой, отражая красочное буйство джунглей.

 Миллер обильно полил броню напарника соком, сорвал лист слоновой травы и стал оттирать круговыми движениями. Пятна исчезли одно за другим. Тогда Герхард разоблачился, облил шлем и бронежилет и принялся наводить порядок.

 К этому времени Стивен уже слез с пальмы и тоже взялся за дело. Отмыть броню приятелям не составило труда, а вот с формой пришлось повозиться: впитавшийся в ткань липкий сок трудно оттирался.

 Стирая пятна с обмундирования, Джонсон расспрашивал проводника о походе. К этому времени Чан уже пришёл в себя и вовсю помогал "ангелу".

 — Видимо запах от вас пропитал мою одежду, — сказал крестьянин, смачивая ботинки Стивена. — Не успел я набрать и половину шляпы, как земля зашевелилась под ногами, толпы медведок вылезли на поверхность и бросились на меня. Несколько тварей добрались до груди, я их убил, но тут подоспели другие, прогрызли дыры в штанах и стали кусаться.

 Чан Кай-Ши сорвал несколько листьев слоновой травы, смял в комок и быстро смыл несколько размокших пятен. Когда он неудачно повернулся, штанина высоко задралась, оголяя многочисленные раны с запёкшейся кровью.

 — Это они? — Стивен показал на покусанные ноги крестьянина. Тот кивнул, поправил штанину и стал дальше отмывать ботинки. — А что потом?

 — Я бегал кругами, рвал листья. Медведки атаковали, но я часто подпрыгивал и тряс ногами, стряхивая насекомых. Доверху наполнив шляпу, я убежал в заросли слоновой травы и катался в них до тех пор, пока вцепившиеся в меня твари не разжали челюсти. Все эти мерзкие создания не любят её запах.

 Крестьянин замолчал. Стивен увидел, как тот ласково коснулся слегка опушённого листа чудесной травы и что-то пробормотал.

 Ему показалось это немного странным, но он тут же осадил себя: "Что мы знаем о них? Дети природы! Мы тоже выглядим для него чудаками в своей одежде, броне и с автоматами".

25

 После "химчистки", Стивен предложил крестьянину обработать раны медикаментами, но тот отказался. Вместо этого Чан смыл кровь остатками сока из пальмовых листьев, приложил к ранам лопухи слоновой травы и привязал разрезанным на полоски стеблем лианы.

 — Завтра как новенький буду, — сказал крестьянин, отряхивая штаны. — Даже следов не останется.

 — Зато мы наследили, слепой увидит, — пробурчал Герхард, оглядывая место стоянки. Там, где солдаты приводили себя в порядок, осталась измочаленная трава, тут же валялись выжатые пальмовые листья, всюду виднелись подсыхающие лужицы смытого сока.

 Миллер и Джонсон быстро собрали остатки походной прачечной, побросали в ближайшие кусты. Чан помогал изо всех сил. Они и так задержались здесь надолго. Кто знает, где сейчас Шиан-Чий? Может в эти минуты за ней гонится кайранский кот или она наткнулась на логово гаррибу? Те хоть и охотились по ночам, редко отказывались от угощения, если поблизости оказывалось отбившееся от стада животное. А чем корова хуже лебуга или газели?

 Наскоро прибравшись, путники двинулись дальше. Снова потянулись джунгли с их исполинскими деревьями, раскидистыми кустами и труднопроходимыми зарослями.

 Под ногами хрустел ковёр из прелой листвы, сочной травы, с копошащимися в ней насекомыми, червями и прочими обитателями нижнего яруса. Над головой всё также заливались невидимые с земли птицы. Внезапно они сорвались с места, деревья закачались как от порыва ветра, несколько сухих веток с шумом полетели вниз, обламывая на пути зелёные ростки и срывая листья.

 Подошло время обеда, но путники решили не останавливаться. По совету Чана солдаты на ходу утоляли голод сочными бутонами цетии, напоминающими по вкусу переспелый абрикос.

 Стивен сорвал с куста очередное угощение, но не успел насладиться сладкой мякотью, как проводник резким ударом выбил бутон из его рук.

 — Ты чего? — Стивен недоумённо уставился на Чана. Тот молча указал на землю.

 Услышав смачный шлепок, Герхард выглянул из-за плеча друга. Вдвоём они посмотрели на превратившийся в лепёшку бутон. Желтоватая каша зашевелилась, из неё высунулись длинные усики, голова с выпуклыми фасеточными глазами. За ними показалось продолговатое тельце с шестью мохнатыми лапками и прозрачными крыльями. Насекомое спряталось в ближайшем кустике травы, через несколько мгновений выскочило оттуда и, громко жужжа, полетело в джунгли.

 — Это плохая пчела, — сказал Чан Кай-Ши, не сводя глаз со Стивена. — От её яда человек опухает, задыхается, а через час умирает в страшных муках. У нас в деревне двое выцарапали себе глаза, так сильно они чесались и горели, а ещё один откусил язык, настолько тот распух и высунулся изо рта.

 — Понял! — Миллер хлопнул приятеля по плечу. — Ты как хочешь, а я с кустов больше не ем.

 — Я тоже, — сказал Джонсон и сглотнул подкативший к горлу комок.

26

 Прошло ещё полчаса, прежде чем путники оказались на месте. Как только вышли из-под полога леса, Чан Кай-Ши бросился к центру поляны, сильно размахивая руками и громко крича.

 — Куда это он? — Герхард посмотрел на друга.

 — А хрен его знает, — пожал плечами Стивен. — Пошли, скоро увидим.

 Приятели так и сделали.

 Наслаждение от прогулки по открытой местности читалось на лицах друзей. Налетевший откуда-то ветерок приятно освежал, под ногами шелестела трава, теснящиеся по краям джунгли говорили тысячами разных голосов. Красота! Ещё бы Чан перестал орать.