Путь чужака

— Из клана Буйногривых.

— Ага...

Стаса внимательно осмотрели.

— Значит, из Буйногривых?

— Да, — ответил он, проглатывая остатки овощей. Для таких тел порции тут явно маловаты.

— А как сюда попал? — продолжал любопытствовать долговязый. Один его рог был отбит почти под корень, второй наполовину.

— Долгая история.

— А почему рога целы?

— Откуда я знаю? — раздраженно отмахнулся уставший Стас. Ему хотелось покоя и сна, и меньше всего — разборок с местными.

— А может, ты — лазутчик? Может, аллери подослали тебя? — нос долговязого приблизился к носу Стаса.

— Бред.

— Тогда почему у тебя рога? Здесь ни у кого их нет! — выкрикнул ставр. Вокруг стала собираться толпа. Стасу стало не по себе. Чертовы рога!

Некоторые ставры угрожающе заворчали.

— Не знаю я! Мне что, аллери просить, чтобы отрубили?

— Ты жирный и здоровый. Почему тебя поставили на колесо — самую легкую работу? — продолжал допытываться задира.

— Это верно! — поддержал его кто-то.

— Эй, есть здесь кто из Буйногривых?

Тишина.

— Никого? Странно. А есть ли вообще такой клан? Я о таком не слыхал. Где он находит-ся?

Стас сжал кулаки. Откуда ему знать местную географию? Скалобой рассказывал только об округе, дальних земель он и сам не знал. Стас понял, что ему не поверят, и сейчас размажут по земле или засунут головой в сортир... Нет, главное — не бояться! Я не человек, я ставр, у меня кулаки как дыни, я здоровее этого гада, главное — опередить и встречным в репу!

— Успокойся, Остроклык. Если бы аллери подослали шпиона, он был бы безрогим, как и мы.

Голос принадлежал немолодому седогривому ставру. Судя по реакции окружаю-щих, имевшему здесь авторитет. Толпа притихла и расступилась.

— Все странное кажется нам враждебным, — старик остановился. — Как твое имя?

— Мечедар.

— Теперь ты один из нас, Мечедар. Мне все равно, почему аллери оставили тебе рога, скажу одно: с рогами или без них — мы все здесь одинаковы. Мы рабы.

— Я не раб, — вырвалось у Стаса, и он чуть не стукнул самого себя по голове. Молчал бы лучше! Мы не рабы, рабы не мы — наслушался!

— Я же говорил! — возопил Остроклык. — Он заодно с аллери! Как Гнилосказ!

Седому стоило тряхнуть гривой, и шум утих.

— Здесь все рабы, — сказал он. — Почему ты считаешь себя свободным?

— Здесь все свободны! — возразил Стас. Разыгравшийся адреналин ударил в голову. Его понесло. — Рабами вас считают аллери. Но вам-то зачем так себя называть?

— Кто же мы, как не рабы? — развел руками Остроклык. — Ты что, сумасшедший?

— Можно казаться рабом, но быть свободным здесь! — ткнул себя в грудь Стас. В нем боролись жалость и презрение. Больше сотни огромных ставров позволяют помыкать собой коротышкам-аллери, на которых наступи — мокрое место останется! Что же это за народ такой!?

— А если в душе раб, то здесь таким самое место!

— Смелая речь, — сказал старик. — Здесь бывали подобные тебе, Мечедар, но они быстро забывали о своих словах, стоило попробовать плети надсмотрщика. Судя по тебе, ты ее еще не пробовал.

Стас не знал, что ответить.

— Идите спать, ставры, — махнул рукой старик. — Только во сне мы по-настоящему свободны.

Глава 6. Безрогий.

Стас нашел незанятый, еле прикрытый соломой клочок земли и лег, свернувшись в позе эмбриона. Перегруженный впечатлениями мозг долго прокручивал пережитое, Стас вспоминал бегство, водопад, смерть Яробора... Лежать на утоптанной земле было неудобно, вокруг храпели ставры, воняла выгребная яма, но он все же заснул, и проснулся глубокой ночью, от холода.

Когда засыпал, было тепло, но с заходом солнца похолодало, и сейчас земля вытягивала из тела последнее тепло. Стас ерзал, перекатываясь с бока на бок. Мысли невольно возвращались к одному: своей судьбе. Он в чужом теле, под чужим именем, в чужом мире. Выжить удалось. Кое-как ассимилироваться тоже. Стасу даже нравились сильные, простоватые ставры. Пожалуй, все ставры, которых он знал, кроме, разве что, Зримрака, были достойными людь... Тьфу ты, личностями. В отличие от людей. Но теперь он в рабстве, и будет таскать на горбу камни, пока стройка не окончится, или не окончится жизнь. Надо что-то придумать. Что-то, что позволит выжить, бежать или... устроиться здесь.

Первое, что приходит в голову — это побег. Но Стас не видел ни одного убедительного варианта. Не стоит рисковать, не имея четкого плана, союзников, а еще лучше — друзей. И, по большому счету, куда бежать? В "родной" клан, который вовсе и не родной. Прятаться в лесах, как это делал Яробор? Искать таинственных "безрогих"?

Потом Стас вспомнил свою квартиру, уютную кровать, холодильник, в котором всегда было что-нибудь вкусное. Мясо по-баварски, баранина по-домашнему, кура-гриль. Стас сглотнул слюну. Дураки эти ставры. Мяса не едят. Они просто не пробовали...

Вспомнилась жена. Отсюда Таня казалась ему ангелом. Ее недостатки забылись, зато с особой силой вспоминались достоинства, как телесные, так и душевные. Боже, вернуться бы назад! Все бы отдал, чтобы вернуться! Только что у меня есть...

Стас заснул лишь под самое утро.

Звонок на работу заменял резкий и неприятный удар в било, подвешенное рядом со спуском в яму. Ставры выскакивали и быстро поднимались наверх. Никто не задержи-вался, даже чтобы умыться, и Стас последовал их примеру.

Наверху было хорошо. Солнце едва показалось из-за стены, его лучи окрашивали замок нежным апельсиновым оттенком. Свежий ветерок доносил запахи леса и полей, дыма, хлеба, чего-то еще неуловимо знакомого.

— Разошлись по местам! — крикнул надсмотрщик, и Стас вернулся на землю. Несколько солдат спустились в яму, проверяя, не остался ли кто внизу. — Работать, скотины!

Стас двинулся к колесу, думая, сколько километров за день наматывают ставры внутри...

— Эй, ты, подойди! — гаркнули над ухом.

Стас оглянулся. На него смотрел высокий аллери, без доспехов, в ярко-красной рубахе и кожаных штанах. На боку висела длинная плеть. "Надсмотрщик, — понял Стас. — Ну и рожа!"

Рожа и впрямь была выдающейся в прямом и переносном смысле. "Крысь" — мысленно назвал его Стас. Вытянутая челюсть, маленькие глазки, встопорщенные усы делали надсмотрщика личностью если не примечательной, то, по крайней мере, приметной.

Стас подошел. Идущие мимо ставры опасливо косились на "Крыся".

— Почему с рогами? — спросил он.

— Родился таким! — дерзко ответил Стас. В бараках привязались, теперь тут!

— Как смотришь, раб? — негромко спросил Крысь. Интересно, подумал Стас, если двинуть ему в голову, башка отлетит или лицо внутрь вдавится? Его мысли прервал звук взметнувшейся в воздух плети. Удар был очень болезненным, и Стас невольно схватился за ободранную плетью спину, а потом ринулся на обидчика. Тот был наготове. Конец плети, как живой, обмотался вокруг копыт, и Стас, как мешок, брякнулся наземь. Аллери захохотал. Подбежавшие стражи обрушили на спину раба удары древками копий, и Стас уже не помышлял о мести. Боль и страх заставили сжаться в комок и молиться, чтобы избиение закончилось как можно скорее.

— Хватит, — сказал надсмотрщик. — Подайте меч.

Сердце захолонуло. Сейчас его убьют! Стас поднял голову, и успел увидеть блеснувший на солнце клинок.

— А-а-а-а-а-а!

Хрясть! Один рог обломился и отлетел от удара. Аллери захохотали. Стас не понимал их речь, но понял, что им весело. Голова трещала.

— Не верти башкой, а то промахнусь! — предупредил Крысь. Стас испуганно замер. Свист и резкий удар. Замутило. "Сотрясение мозга, — подумал он. — Как же мне худо!"

Но это никого не интересовало.

— Вставай, раб.

Стас понял, что помогать не станут, могут лишь ударить плетью, и поднялся на дрожащие ноги.

— Называй меня "господин" и не смей поднимать голову! — втолковал Крысь. Стас покорно опустил башку. Наверно, сейчас самое время расхохотаться в лицо негодяю, а еще лучше плюнуть промеж глаз. Так сплошь и рядом поступают настоящие мачо, брутальные герои книг и фильмов. Но он не герой, у него ноги трясутся, башка раскалывается, и к тому же тошнит...

— Где работал вчера?

— На колесе.

Крысь помолчал, явно принимая решение.

— Нет, на колесо ты не пойдешь. Пойдешь дерьмо выгребать.

Охрана с копьями расхохоталась. Видимо, они неплохо знали язык ставров, и могли оценить шутку надсмотрщика.

Стаса отвели к ставру-распорядителю, передали повеление аллери, и тот молча выдал Мечедару дурно пахнущее деревянное ведро и лопату, тоже из дерева.

— Иди в яму, — указал Гнилосказ — так, кажется, называли ставры распорядителя. — Работы там полно.

Он усмехнулся.

— Выносить будешь вон туда! — трехпалая рука показала на участок стоящейся стены. — И вниз. Понял, безрогий?

Рога у ренегата были. Целые и невредимые. Теперь Стас понял, почему на него так смотрели рабы. И хорошо, что рога отшибли. Только бо-ольно-то ка-а-ак!

Работа оказалась нетрудной: черпай да носи. Лучше, чем бегать, как белка в колесе. Можно сказать, Крысь его пожалел. Надо же! Но почему-то благодарить надсмотрщика не хотелось, даже мысленно.

Дерьмо убирать Стасу приходилось: в армии как-то случалось чистить подшефный свинарник. Здесь дерьма было меньше, и Стас с удовлетворением отметил, что по сравнению со свиным, дерьмо ставров очень даже... Походит на коровьи лепешки и воняет не так сильно. И собирать удобно.

С полным ведром он ходил через стройку, стараясь рассмотреть все вокруг. Зайдя по лесам на самый гребень, Стас первым делом посмотрел вниз и понял, что прыжок со стены будет самоубийством. Слишком высоко, и по наклонной стене покатишься так, что костей не соберешь, не говоря о железных штырях внизу. Да, аллери не дураки. Но как же бежал Яробор?

За день Стас выгреб и вычистил яму. Голова болела, удар мечом по рогам оказался болезненным, но лишиться рогов лучше, чем лишиться головы.

На обед или, вернее, ужин Стас успел одним из первых, и получил гораздо большую порцию. Неплохо, и здесь можно жить! Он спустился в яму, присел на солому и стал есть. Сегодня к вареным овощам прибавились толстые коричневые стебли, волокнистые и пахнущие тиной, но Стас умял их за милую душу. Здесь надо есть все, что дают. Он видел, насколько истощены некоторые ставры, и ему стало жутко. Концлагерь какой-то!

— Теперь ты впрямь один из нас, — сказали над плечом. Старик, узнал вчерашнего спасителя Стас. А может, не старик, кто его знает, просто волосы белые.

— Я знаю, тебе худо. Но здесь все страдают.

Утешает. И на том спасибо.

— Мы не преступники. В наших глазах ты такой же ставр, как и все мы.

Так он о рогах! Стасу стало весело, и он бы рассмеялся, если б не болела голова. К черту ваши рога, едва не сказал он. Для него это не проблема, но для любого из ставров потерять рога — потерять честь, кажется, так говорил Яробор.

— Ничего, — ответил Стас. — Все хорошо. Только голова болит.

— Ты крепкий ставр. И ты крепок внутри, — уважительно произнес седой. — Многих сломило то, что сегодня сделали с тобой.

— А меня нет. Только голова болит.

— Я помогу тебе. Сиди смирно.

Старик протянул лапы, положа ладони на виски Стаса.

— Смотри в глаза!

Стас посмотрел — и раздирающая мозг боль стала утихать и, наконец, исчезла. Старик настоящий волшебник! Теперь Стас понял, откуда у седого авторитет.

— Спасибо, — выговорил он. — Как тебя зовут?

— Крепкорог, — ответил седой. — Теперь спи.

Следующий день был копией предыдущего, с той разницей, что на сей раз Стас таскал тачки с землей, и чистка выгребных ям казалась ему прекрасной и легкой работой...

Пока Стас не пытался с кем-то сойтись, хоть и чувствовал, что без друга тяжело. О чем он будет говорить со ставрами, лишь вызовет ненужные подозрения. Да и какие друзья и знакомства, когда после тяжелой работы и позднего ужина хочется лишь одного — спать.

Так прошла неделя. Но однажды вечером Стас услышал знакомое имя.

— Яробор...

— Что? — он вскочил с соломы. — Кто здесь сказал: Яробор?

— Я, — отозвался невысокий пятнистый ставр. — А что?

— Он был моим другом!

— Ты знал Яробора? — к Стасу повернулись несколько любопытных морд.

— Мы из одного клана! — Стас произнес это с гордостью.

— А-а-а, так вот откуда я слышал о Буйногривых! — сказал невесть откуда взявшийся Остроклык.

— Яробор был хорошим ставром, сильным и смелым, — сказал пятнистый. — Жаль, что он погиб.

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Стас. — Ведь ты носа со стройки не высовываешь!

— Как это? — удивился ставр. — Яробор работал с нами, потом задумал бежать, и аллери убили его.

— Когда это было? — волнуясь, спросил Стас. Он догадался.

— Давно. С месяц, наверное.

— Это не так!

— Что значит: не так? — спросил Остроклык. Уже со всех сторон их окружали насторожен-ные и любопытные физиономии.

— Я встретился с Яробором дней десять назад. Мы скитались вместе, а потом аллери поймали нас.

— Не может быть! — воскликнул пятнистый. — Яробор умер, когда пытался бежать. Его застрелили из арбалета!

— Ты сам это видел? — улыбаясь, спросил Стас. Ставр помотал головой.

— Нет. Так говорил Гнилосказ.

— Нашел, кому верить! Я был с Яробором три дня, а это значит, что ему удалось бежать отсюда! Понимаете? Значит, отсюда можно бежать!

— И где сейчас Яробор? — недоверчиво спросил Остроклык.

Стас рассказал все, как было, начиная с момента предательства шаманов. Яма притихла.

— Яробор дрался с аллери и убил с десяток, — с ходу присочинял Стас, и ему не было стыдно. В его глазах Яробор был героем, осмелившимся крикнуть в глаза аллери все, что думал. Стас этого сделать не смог, и хотел хотя бы так отдать долг смелому ставру.

— У вас было оружие?

— Он вырвал оружие у врага! Они долго не могли его убить и застрелили издали, как трусы!

По яме пронесся негодующий гул.

— А как же ты выжил? — спросил Крепкорог.

Стас поднял глаза и понял, что соврать уже не сможет. Да и не собирался он.

— А я и не дрался. Меня схватили первым, опутали веревками, и я ничего не мог сделать. А потом Яробору... отрубили голову и бросили к моим ногам. Я думаю, потому меня и не убили, что я не бился с ними, и еще потому, что у меня были рога. А у Яробора не было.

— Так вот как погиб Яробор, — промолвил Крепкорог. — Теперь мы знаем. Ты чудом избежал смерти, Мечедар.

— Да не об этом речь! Вы понимаете, что Яробор смог сбежать отсюда, он вырвался из замка! Кто-нибудь знает, как он бежал?

— А разве он тебе не говорил?

— Нет. И я теперь жалею, что не спросил!

— Отсюда не сбежишь, — сказал кто-то. — И не кричи, если не хочешь попасть в темницу. Многие аллери знают наш язык.

— Яробору просто повезло, — сказал Остроклык, зевая. Зубы у него были подстать прозвищу. Крокодил, только не Гена. — Если бы мы и знали этот путь, аллери давно перекрыли его.

Стасу пришлось согласиться. Усталые ставры разошлись по углам, и больше никто не вспоминал о Яроборе.

Через день в яме нашли труп. Утром один из ставров не встал, а когда его затормошили, то поняли: умер. Труп вынесли наверх, но надсмотрщик раскричался: