Наперсница

— Пусть вон лучше малышка споет!

— Да, да, таких девочек специально учат!

— Только ты, это, без соплей чтобы! — строго предупредил гулкий, как из бочки, голос напротив. — Без всяких ваших женских "про любовь" и прочей ерунды!

— Про войну? — решилась я уточнить.

— Точно! Война — самое оно!

— Давай, малышка, про войну!

Я покашляла, прочистив горло. К счастью, вспомнилась пара северных песен. Там уважают хорошие баллады, а наша учительница по музыке, леди Риддит, родом как раз оттуда.

Пламя ласкает ушедшие души,

Ветер уносит пепел прочь...

Кажется, меня услышали и сочли достойной внимания — гомон вокруг поутих. Крепыш, видимо, не в силах оставаться в стороне от искусства, принялся мычать, подпевая, но его быстро заткнули. Впрочем, тот все равно нашел выход: начал стучать ритм, — это не так отвлекало. Наоборот, я даже приободрилась, доверилась скорректированному темпу, поскольку у самой с этим были проблемы. А крепыш стучал четко и, если так можно выразиться, с душой.

Души кричат о забытой присяге,

Они не способны на месть.

Втоптаны в грязь самодельные стяги,

Здесь не знакомо слово "честь".

Забыты законы свободы, морали

Из снежной, холодной зимы.

Мы продали души, из пепла восстали

Клинками вечной войны.

Битвы, погони, стрельба из засады —

Тени прежних побед.

Воины смерти не знают пощады:

"В бой!" — слышим сквозь сотни лет.

Огнем и железом пройдем ради мира

Чужой свободной страны.

Солдаты без чести и без командира

Заложники древней войны.

— Во дает девчонка, — расчувствовался сидящий напротив мужчина. — Давно такого не слушал!

— На, недотрога, — молодой впихнул мне в руки кружку, в которой плескалось дешевое красное вино. — Слышь, Шантель? Пей давай, горло промочи. Да хватит уже дрожать! Чего боишься-то?

— Я не дрожу, — возразила, поскольку объяснять свои страхи не собиралась — вроде как, все очевидно.

— Ага, а глаза чего не поднимаешь? Солнце глаза слепит?

— От красоты твоей ослепнуть боится, Илчи, — заржал крепыш, воодушевленно дубася кулаком по столешнице.

Я закусила губу и вздернула подбородок, превозмогая страх. В самом деле, сижу, сжавшись, как воробышек на обледенелой ветке! Откуда там взяться достоинству, которому учила леди Ивонн? Сидеть надо прямо, разговаривать спокойно, быть леди, в конце концов! Я же не какая-то девчонка из подворотни, я Шантель Роалин Эмброуз, дочь графа, воспитанница самого лучшего пансиона для благородных девиц!

— Я не боюсь, — произнесла дрожащим голосом скорее для себя, чем для окружающих. И уже более уверенным тоном добавила: — И не дрожу.

— Вот так-то лучше! — хлопнул в ладоши загорелый, плечистый мужчина, тот самый, с гулким голосом. И залихватски подмигнул, вызвав румянец смущения на моих щеках.

— Ну, давайте выпьем за храбрую Шантель! — возгласил Илчи. Мне пришлось пригубить вина из своей кружки, лишь для вида.

— Вот это Лори, — принялся он представлять мне своих товарищей, начиная с музыкально одаренного крепыша. Тот отвлеченно помахал рукой, не отвлекаясь от собственной, громадного размера кружки. Кадык энергично двигался под запрокинутой головой, я на целых пять секунд застыла, завороженная этим зрелищем. — А вот это Моран, — в ответ кивнул мужчина напротив. — И Рунвар с Хольдимом.

Последние оказались близнецами, практически не похожими друг на друга. Они оба подмигнули мне, один правым глазом, другой левым и синхронно ухмыльнулись. Я учтиво склонила голову, пряча удивление и замешательство.

— Приятно познакомиться.

— Ты, Шантель, не обижайся, — басом прогудел Рунвар, — мы хотели командиру приятное сделать...

— А он не оценил, — подхватил Хольдим. Что забавно, голос у них не разнился, только интонации. — Так что придется тебе составить компанию нам.

— Не волнуйся, только на эту ночь, — успокоил Илчи, дружески похлопав по моей ладони. Я, напротив, напряглась. — А потом вернем туда же, откуда забрали.

— Эй, а ты помнишь, откуда мы ее взяли?

— Найдем, — отмахнулся молодой. — А пока — давай еще песню, а?

— Без соплей, — снова нахмурился Моран. Я понятливо кивнула и, отставив кружку, запела. Лори с первых же слов подхватил ритм, остальные мужчины, подперев подбородки крепкими кулаками, одобрительно внимали.

Мне пришлось развлекать своих похитителей песнями еще не раз и не два. В перерывах, когда я отдыхала, они наперебой рассказывали смешные истории, байки, уж не знаю, для меня ли или друг для друга. В итоге к утру мой голос охрип, вокруг вповалку валялись храпящие незнакомые наемники, а из "моих" остались только Моран и Лори.

Илчи и Хольдим еще час назад, перемигнувшись, подхватили с двух сторон кокетливо взвизгнувшую служку и с ней, втроем, скрылись в одной из комнат. Панические мысли о том, что там происходит за закрытой дверью и не повлекут ли туда меня, приходилось с усилием гнать метлой. Рунвар уже давно уснул прямо за столом в обнимку с кувшином, подложив под голову изрядный кусок черного хлеба.

Так и получилось, что "возвращать" меня вместо пятерых отправились двое. Я примерно помнила дорогу от второго трактира до дома гончара, но поплутать все равно пришлось. И как раз на перекрестке, где мы — щуплая, невысокая девушка с растерянными глазами под ручку с двумя зевающими во весь рот плечистыми здоровяками — искали верный путь, пришла подмога.

Напряженный, весь словно бы пружиной сжатый Аарон размашисто шагал — почти бежал — по улице, зверским взглядом обозревая окрестности. За ним семенила полусонная растрепанная Ирра.

Тут воин наткнулся взглядом на нашу скульптурную композицию. Хищно раздул ноздри и выхватил из заплечных ножен клинок, угрожающе наставив оный на моих спутников. А вот моя подруга, недолго думая, суматошно взмахнула руками: Моран и Лори покатились по земле, сбитые с ног мощным потоком воздуха. А поскольку я для устойчивости держалась за обоих, то и рухнула вместе с ними.

— Шани, детка, ты как? — Ирра подбежала ко мне, подхватила, помогая подняться. Моран как-то ловко успел перекатиться и уже стоял в стороне с кинжалами в обеих руках. Крепыш же выпил за ночь гораздо больше и потому счел за лучшее просто отползти в кусты. — А ну стой! — ветви перед лицом Лори сомкнулись плотной изгородью: это поспешила вмешаться основательно разозленная иномирянка. — Куда собрался? Сначала объясните, оба, за каким хреном вы похитили нашу девочку?!

Аарон задвинул меня себе за спину и молчаливо выгнул бровь, поддерживая справедливый вопрос.

— Да никто ее не похищал, — попытался оправдаться крепыш. — Вернее, похищали, но ничего ж не сделали! Наоборот, так хорошо посидели...

— Вы у нее самой спросите, — посоветовал немного успокоившийся Моран, — какие претензии?

— Да, пусть сама скажет, а если что — мы извинимся, не гордые!

— Да нет, гордые, но все равно извинимся.

— А ваша девочка так поет, прямо как соловушка, — попытался подлизаться Лори. — Мы и заслушались, не успели до утра до дома проводить.

— Так ты что, Шани, сама всю ночь кутила с мужиками, что ли? — повернулась ко мне изумленная подруга. Я не поняла, что значит "кутила", но что развлекала их всю ночь — это факт. Поэтому просто пожала плечами, не высказав возражений. — Ну ты даешь...

— Тебе не сделали ничего плохого? — настойчиво уточнил Аарон. Я снова неопределенно повела плечами и, не удержавшись, зевнула, едва успела рот прикрыть ладонью. Охранник понял, что сейчас все равно от нас троих никакой стройной истории не дождется, и принялся руководить. — Так. Сделаем вот что. Вы двое где остановились?

— Их не двое, — равнодушно заметила я. — Пятеро. И командир еще. Шесть.

— Ладно. Вы, шестеро, где остановились?

— У Дуболома, — подозрительно сощурившись, отозвался Моран.

— Отлично. Значит, сегодня вечером будьте в полном составе там же. Я приду, поговорим. И о моей сестренке, и о ваших манерах. Поняли? Если удерете — значит, виноваты так или иначе, и я вас найду даже в Сияющей Бездне. Все ясно? Свободны.

Не доверяя моим путающимся ногам, Аарон подхватил свою беспутную подопечную, кивнул Ирре и пошел прочь. Я задремала на его руках, убаюканная бессонной ночью, мерной походкой воина, и лишь краем сознания отметила нарушение всяких норм приличий. В полубреду сама парировала: носить на руках сестренку — вполне себе прилично. И уснула совсем.

5

Кое-как разлепив глаза только к вечеру, я тут же наткнулась взглядом на смущающую картину. В условно моей комнате на большом сундуке у окна, сдвинув ровные стопочки детской одежды, спиной ко мне сидела Ирра, к ней вплотную стоял Аарон и, дав волю рукам, судя по всему, беззастенчиво ее целовал. Его широкие ладони вразнобой скользили по спине подруги: к шее, вниз по позвоночнику и вбок, оглаживая стройные бедра, соединялись на талии и снова пускались в путь. Я почему-то не могла оторвать глаз, хлопала глазами и медленно, но густо краснела. Щеки и шею покалывало иголочками, и наконец из горла вырвался какой-то придушенный хрип.

Пара отлепилась друг от друга, Ирра повернула ко мне голову и заговорщицки улыбнулась, после чего спрыгнула со своего сиденья, в два счета покинув комнату. Аарон пожевал нижнюю губу в задумчивости (замешательстве?), осторожно присел на тот же самый сундук. Как-то сам собой мой взгляд соскальзывал по чертам лица мужчины на его губы, отчего я еще больше засмущалась и предпочла опустить глаза совсем.

— Эм... Шантель, — неуверенно начал он. — Я хотел принести вам свои извинения.

— За что? — пытаясь обрести утраченное самообладание, уточнила я.

— Хм... За то, что вам пришлось вчера пережить.

— А вы уже все знаете?

— Честно говоря, я не знаю практически ничего, — признался Аарон, — но вы в принципе не должны были оказаться в такой ситуации, как сегодня утром. Это моя прямая обязанность, за которую я получаю деньги.

Я неопределенно повела взглядом, не зная, что ответить.

— И, если вам не сложно, расскажите, что же все-таки случилось? Я хочу узнать это у вас, прежде чем пойду разбираться в трактир.

— Зачем? — удивилась я и подозрительно добавила: — То есть, с какой целью вы пойдете... разбираться?

— Не волнуйтесь, драки не будет. Я всего лишь разъясню кое-кому, как отличить блудницу от приличной девушки.

Объяснение Аарон дал самое расплывчатое, но настаивать не имело смысла. Если он считает, что так надо, пусть идет. Поэтому без утайки, последовательно поведала о своем ночном похищении. Уточнила несколько раз, что вреда, как такового, мне не причинили, назвала наемников по именам и дала описания. Сохранять спокойный, ровный тон стоило мне большого труда, однако я справилась. Наказав никуда не выходить и пообещав вернуться к ночи, Аарон ушел.

Вместо него буквально через пять минут ко мне заглянула Ирра.

— Ну, как ты тут? — бодро поинтересовалась она. Ее губы чуть вспухли и покраснели, и я снова отвела взгляд, чтобы самой не смущаться неподобающими мыслями. — Давай, рассказывай, мне любопытно, чем ты ночью занималась.

Пришлось рассказывать все по второму кругу. Хотя на этот раз внимание я уделила больше своим впечатлениям и чувствам, чем фактам. Задав пару уточняющих вопросов, Ирра ностальгически вздохнула.

— Ох, эти суровые мужские попойки! Я так подозреваю, что мужики там были в восторге от культурной программы?

— Наверное, не знаю, — пожала плечами. — Поначалу от страха вообще ничего не соображала...

— А, да, ты же у нас тепличный ребенок, — покивала своим мыслям подруга. — Бедная... Хотя, согласись, это был интересный опыт.

— Наверное, только вряд ли я когда-то захочу его повторить.

— Ничего, сейчас Аарон надает злодеям по щам, а там и ты уже начнешь забывать. Хорошо, что такие правильные мужики хоть попались.

— Правильные? — не поняла я. — А неправильные — это, видимо, те, о которых рассказывала леди Ивонн?

— Ну да, скорее всего. Я же не в курсе, про кого вам ваша благодетельница говорила. Так что тебе и правда повезло, — Ирра помялась. — Ты прости, что так получилось...

— Да ты-то тут в чем виновата?..

— Понимаешь... Мне как-то не по себе. Просто вчера мы с Аароном увлеклись и ничего не заметили, и я как представлю, что пока мы развлекались, тебя бы какие-то твари насиловали, так сердце и опускается.

После этих слов я и сама почувствовала себя задетой. Одно дело, если бы Аарон просто заснул или не услышал за собственной лекцией по воспитанию в Ирре ответственности, и совсем другое, когда он с ней в это время... Конечно, они оба вольны поступать так, как им вздумается, но, в самом деле, нашли время!

Или, может, я что-то неправильно поняла?

— Так вы вчера... — и показала ладонями какое-то замысловатое движение. Как ни странно, Ирра меня поняла. И расплылась в довольной улыбке.

— Ну да! Когда такой мужчина целует, сложно устоять.

— Но ты же его на дух не переносила!

— Да ладно, его постоянное нытье можно пережить. Иногда меня действительно заносит, грех не одернуть. Так что мы превосходно провели время...

Я поджала губы. Неужели в ее мире настолько легкомысленно относятся ко всему? К интимным отношениям, собственной жизни, поступкам? Ирра, конечно, остается моей подругой, но иногда такие вот ее разговоры вызывают ханжеское желание скорчить презрительную гримаску и заткнуть уши. Чтобы не слышать глупой ереси.

Хотя если учесть, что Аарон первым пошел на сближение, даже когда имел на ее счет некоторые подозрения, то, может, дело не в мире, а в людях? В воспитании?

В любом случае, мужчины обладают в этом отношении большей свободой, нежели женщины. И воспитанным девушкам такое поведение не позволительно.

Потребовалось некоторое усилие, чтобы не допустить отражения собственных тяжелых мыслей на лице, и Ирра не заподозрила ничего дурного. Плюхнулась рядом со мной на кровать.

— О, а хочешь, покажу, чему я тут научилась?

Я поддержала ее энтузиазм кивком и легкой улыбкой.

Наверное, мне стоит смириться с ее характером, как-то привыкнуть и не пытаться ее переделать.

Через два дня мы, несмотря на предостережения солдат из крепости Райнд, перешли весьма условную границу. Ехали теперь с относительным комфортом на небольшой, аккуратной повозке, запряженной старенькой, но еще крепкой лошаденкой по имени Сора. Средство передвижения для нас выбил Аарон из провинившихся наемников — те передавали свои глубочайшие извинения и надежду на то, что при случае мы встретимся, и им выдастся возможность попросить прощения лично. Я вздрогнула и мысленно помолилась, на всякий случай, всем Богам, чтобы этого не произошло.

Сора шла мягким, убаюкивающим шагом, мы с Иррой по очереди занимали место на уютном лежаке внутри повозки, чтобы отдохнуть и подремать. В первый городок Ренсвитта решили не заходить, предпочтя ночевку под открытым небом.

А спустя полсуток, вечером, добрались до Хальбора.

Я снова заняла отдельную комнату. Аарон, конечно, настаивал на общей — ему не улыбалось вновь терять меня из виду, мало ли какие лихие люди могут позариться на хорошенькую молодую девушку в следующий раз. Но я категорически отказалась, пообещав, что окно закрою ставнями, близко к нему подходить не буду и, вообще, прямо вот сейчас лягу спать. Воин пожевал губу в сомнениях, но на такой расклад согласился. И ушел к себе. Вернее, в их с Иррой общую комнату.