— Подушке! — кивнула я.
Я сходила за большими камнями, положили парочку камней побольше на волосы, и еще несколько в карманы, даже в задние! Потом я пошла рыть яму Подушке (там даже вода была!). Тут нас позвали, и Подушка стал подниматься.
— Ы-а-с-с-ш! — взвыл Подушка, вытаскивая волосы из-под камней. Ира, воспользовавшись этим, посветила на него фонариком. Подушка встал, шорты съехали, а он поскользнулся и упал. Он поднялся, подтянул штаны, они опять упали. И снова упали, и снова...
— Ты что, качаешься? — усмехнулась Ира, продолжая на него светить.
До Подушки дошло, он вытащил камни из передних карманов, штаны снова упали, он вытащил и из задних. Наконец, штаны удержались. Он на радостях шагнул вперед и упал в яму, нахлебался водички, поднялся. Мы с Ирой хохотали. Я шагнула веред и с плеском плюхнулась туда же.
— Ха-ха-ха! — рассмеялась я. — Не рой другому яму!
— Сам в нее попадешь! — окончила Ира, вытаскивая камни из карманов. — Пока засовывала ему камни, сама набрала.
Я на радостях болтала с Подушкой, Ира с Одеялом. Одеяло вытерпел недолго и стал что-то отрывисто говорить на эстонском Подушке.
— Слушай, тебя кто понюхал? — спросила у него Ира.
Он долго думал.
— В смысле?
— Ты чего сердишься? — пояснила Ира.
Он промолчал и снова стал что-то говорить на эстонском. Ира долго терпела, говорила со мной, но под конец не выдержала и отвесила хороший подзатыльник Одеялу! Он на нее воззрился и зло выдохнул.
— Теперь Ольга тебя не защищает, и я тебя буду бить, сколько захочу! — заявила ему Ира. — Хоть половником!
— Ир, флейту одолжить? — спросила я у нее.
— Да ладно, пока рукой обойдется, завтра флейтой, если не извинится, — смилостивилась Ира.
— Я? — всполошился Одеяло.
Одеяло что-то сказал Подушке.
— Нет, ну ты что? Тебе же больше половников достанется! — ответил Подушка. — Ни в коем случае не извиняйся, ни в коем случае! Она от меня отстал, к тебе пристал. Ни в коем случае не извиняйся!
Одеяло с каким-то затравленным удивлением смотрел на Иру. До него дошло, и он долго шел молча, видно взвешивал, извиниться или быть битым половником. Я мило болтала с Подушкой, Ира этому не препятствовала, Подушка был счастлив. Одеяло шел, спотыкаясь (точно от меня заразился), я впрочем, тоже, но меня ловил Подушка, когда я пыталась совсем уж упасть, потом стала спотыкаться и Ира, но она не падала, а под конец и сам Подушка стал лавировать между камнями, а вот Одеяло упал!
— Нет, я тебя ловить не буду, Одеял, — хихикнул Подушка.
Одеяло встал, отряхнулся, в скором времени мы дошли до синей дачи. Подушка, не останавливаясь, пошел с нами.
— Ты куда это? — спросила Ира.
— Я с вами.
— Это еще почему? — удивилась Ира.
— Спать! Я туда же не пойду!
Мы двинулись к синей даче, Одеяло остановился ровно посередине, не зная куда идти.
— Ты идешь, нет? — спросила я у Одеяла.
Мы зашли на дачу, улеглись кто куда. Тишина.
— Да, однако, Одеяло у нас Виндоус, — вдруг сказала Ира.
— Ага, я поняла, — хохотнула я.
— Хорошо, ты понятливая, — усмехнулась Ира.
— Хорошо висим! — сказала я.
— Далеко глядим! — усмехнулась Ира.
— Наоборот, пред своим носом не видим.
— Вы что, спать не собираетесь? — спросил Подушка.
— Что, кто-то спать собирался? — удивилась Ира.
Ира помахала перед Подушкой подушкой, побила ее и сказала:
— Магия Вуду!
— А с одеялом таки фокусы сработают? — спросила я. — Правда, у меня одеяло не говорящее.
— Ну, извини! — не выдержал Одеяло.
— Ничего себе заявочки! — возмутилась Ира и кинула в него подушкой. — Подушка, отдай мою подушку.
— Ты сама ее в Одеяло кинула.
— Не хватало еще, чтобы его в Одеяло кинула, — усмехнулась Ира.
Я рассмеялась, Подушка не понял. Через некоторое время Подушка встал и потыкал Иру.
— Чего? — не поняла Ира.
— Пошли с Одеялом разбираться, — сказал Подушка.
— Кастет доставать? — спросила Ира.
— Что? Кисет? — не понял Подушка.
— Нет, плащ и кинжал, — усмехнулась я.
Ирка встала, отпихнула Одеяло и села ко мне. Подушка к Лариске, та:
— А-а-а!
— Не ори!
— Ты мне на ноги сел! — воскликнула Лара.
— Ой, извини, — Подушка подвинулся.
Одеяло ворочался, ворочался, вскочил и включил фонарик. Подушка ловко вытащил фонарь у него из рук и стал светить на него.
— А вот это уже допрос! — грозно сказала Ира.
— Что вы тут фонариками светите? — проснулся еще кто-то.
— Допрос в темноте! — сказала Ира.
— Темнота — друг молодежи, в темноте не видно... — начала я.
— Одеяла! — закончила Ира.
Ира на меня чуть не села, потом перебралась на тумбочку, прямо пред лицом Одеяла. Одеяло стал прятаться за одеялом.
— Все-таки кисет или касет надо было с собой брать, — подытожил Подушка.
— Кастет, — поправила я.
— Что дать? — спросила Ира, выколупывая Одеяло. — Нет, я не могу понять, где тут Одеяло, а где одеяло!
Ира сходила за кастетом и принесла Подушке лак для волос.
— Это кастет? — не понял Подушка, я призвала его к тишине. — А, так это кастет! Да, не позавидую. Ну, все, Одеяло, сдавайся!
Он пшикнул на него, Одеяло перепугался, но Ира помешала ему отползти. Девушка тихонько показала мне на шкаф, я вытащила флейту и передала Ире. Я думала, она его треснет, но она оказалась изобретательнее. Она заиграла на ней, разбудив всю комнату, и оставила флейту у Одеяла, а мы типа в карты играем. Все проснулись и стали кидать в Одеяло что попало. Тут прибежал Капитошка.
— Ты что, третью ночь дежуришь?
— Да нет, это я по собственно желанию, бегаю с дачи на дачу. Что у вас стряслось? В одной сказку рассказывал, в другой просто посидел, в третьей волосы дал потормошить, а вам что?
— Не будем уточнять, — пристально глядя в потолок, сказала Ира.
— Кто у вас тут на флейте играет?
— В прошлой смене у нас тут на флейте сыграли такую фальшивую "Жили у бабуси", что вся дача сбежалась! — проинформировал Капитошка.
Подушка рассказал Капитошке, как было дело, на эстонском, бурно размахивая руками.
— Все понятно, — заключил вожатый.
Подушка ошалело хлопал глазами, так и не определив, что же ему понятно.
— Тут у вас что-то Одеяло натворил, и это как-то связано с Ольгой. Еще в деле фигурирует Ира с лаком.
— Лак? — удивился Одеяло. — Это же кастет!
— Кастет немного по-другому выглядит. Хотя если проделать в нем дырочки, то будет немного похоже, правда, больно мягкий, — сказал Капитошка.
— В нем же есть дырочка, — удивился Одеяло.
— Они тебя ввели в заблуждение. Это лак для волос, — сказал Капитошка.
Одеяло не поленился, нажал на кнопочку и отшатнулся от струи.
— Правда, лак.
Ира вытащила кастет.
— Вот это кастет, причем хороший. Не ожидал его увидеть в руках девушки, — сказал Капитошка.
— Да мне-то зачем, я Подушке отдам, — Ирка махнула рукой на Подушку и даже по нему попала.
Подушка взял, примерил и хотел было звездануть по стене.
— Только посмей по стенке, у нас же штукатурка отвалится! — воскликнула я.
Он благоразумно передумал. Потом Капитошке рассказали всю историю (Ира рассказывала) про Одеяло.
— Идем, поговорим, — позвал Капитошка Одеяло в коридор, тот послушно вышел. Но Капитошка же не может тихо, нам было все слышно.
— Да извинись ты по-нормальному, и все будет нормально, что ты жопишься?
— Жоплюсь? — удивился Одеяло.
— Вот если бы Подушка Ирку обидел, то ему было бы сложнее. Она извинения не принимает ни в каком виде. Короче, не жмотись.
— Жмотюсь?
— Короче иди и извинись, по-другому до тебя не доходит, — окончил свой монолог Капитошка.
Юноши вернулись. Я в это время пыталась достать до Иры, Подушка проделывал тоже самое с кастетом.
— А-а-а! — взвизгнула Ира. — Сейчас я вас лаком!
Я взялась фехтовать флейтой против лака, а Подушка протянул-таки руку слишком далеко. Ира пшикнула на него лаком.
— А! Я убит! — взвыл Подушка.
Я выбила лак из руки Иры.
— Посвящаю тебя в РЫЦАРИ флейт, флейт, флейт! — сказала я.
— Тоже смотрела этот мультик! — расхохоталась Ира. — А у вас там не такого мультика?
— Я не понимаю, про что вы, — ответил Подушка.
Мы взялись кидаться подушкой друг в друга.
— А давай нормальной Подушкой кидаться, — предложила Ира.
— Давайте, — согласился Подушка.
Мы посмотрели на него как на полоумного.
— Ира, я его тебе не перекину, — сказала я.
— И не надо! — опомнился Подушка, осознав, о чем была речь.
В комнату вошел Одеяло и уселся на тумбочку, сбив по пути Иру, которую сам же поднимал.
— Можно, я его все-таки побью, как Подушку? — спросила Ира.
— Давай, давай, давай! — воодушевился Подушка, и тут его столкнула с кровати Лариса. Он собирался упасть на меня, но я изменила траекторию его движения, и он приспокойненько съехал вниз по тумбочке на Одеяло и далее на матрас. Мы с Ирой захихикали.
— Подожди, только я отойду от него, — спохватился Подушка.
К чему это он? Ах, да Ира собралась выбивать Одеяло. Хм.. двусмысленная фраза... Хи-хи... Ира тем временем взяла у меня флейту и замахнулась на Одеяло. Гладиаторские бои! Я встала на тумбочку и толкнула ногой матрас. А линолеум у нас скользкий, матрас поехал-поехал и врезался в Иркину кровать, Одеяло ошалело смотрел все в ту же сторону. Ира побежала следом, Одеяло, впрочем, освоился и, оттолкнувшись, снова уехал в другой угол. Но Ира была маневреннее матраса, вскоре догнала его и огрела флейтой по затылку.
— Тебе подсказать, как его вырубить? — торжествовал Подушка.
Ира отдала мне флейту, я аккуратно взяла ее двумя пальцами.
— Крови нет? — поинтересовалась я.
— А ты вида крови боишься? — спросил Подушка.
— Да нет, думаю, вытереть об Ирку или нет.
Я убрала сие страшное орудие.
— Дайте проехать, — сказал Одеяло, возвращаясь обратно.
Ира решила отвесить ему подзатыльник, но Одеяло ловко увернулся. Ира удивилась и еще раз промахнулась.
— Так, Подушка уже усвоил этот урок, если уворачиваться, получишь еще сильнее, — грозно сказала Ира.
Ира замахнулась ногой, но Одеяло снова увернулся. Но это погоды не сделало, Ира все равно до него достала, и не раз, ой не раз.
Подушка подошел и собрался сесть на меня.
— Эй, я тут сижу! — воскликнула я.
— Мм...
— Ладно, подвинусь, — соизволила я, залезая на самую верхнюю ступеньку.
Просто так сидеть было неинтересно. И тут у меня соскользнула нога, и прямо в Подушку. Он повернулся, удивленно глядя на меня, я пристально смотрела в потолок. Я тихонько потыкала его, потом посильнее, потом совсем уж сильно. Никакого эффекта! Насупившись, я приложила к нему ноги (они у меня холодные были)! О, проняло, даже обернулся, да так поспешно! Я взяла со своей койки подушку и плюхнула ее на голову Подушке. Подушка удивился, наклонился и чуть было не потерял мою подушку, я ее вовремя схватила и пристроила на манер треуголки.
— Ты что как Ирка? — удивился Подушка.
— С кем поведешься, от того и наберешься!
— Что-то складно.
— Правильно, русская пословица!
Ну вот, сутулиться стал. Не сутулься! Я выпрямила его. Опять скукожился! Ну, ромашка! Я выпрямила ему плечи и, дернув на себя, принялась плести ему косички. Подушка обернулся.
— Сидеть, — я развернула его обратно.
Ира уже выбежала из комнаты в погоне за Одеялом. Ох, бедненькое мое Одеяло, но впредь ему урок! А грохоту-то! Всех же перебудят.
Я сплела косичку, тут включился свет. Какой УЖАС я наплела! Я поскорее расплела эту гадость.
— Вы представляете, он еще и сопротивляется! — сказала Ира и убежала.
Я поскорее выключила свет. Я собралась было обратно, блин, там Подушка. Потьмы, ничего не видать!
— Ты чего? — спросил Подушка.
— Думаю, как залезть. Ничего не видно, — ответила я.
Подушка подвинулся и похлопал по месту, куда следует наступить.
— Ты упадешь скоро, — сказала я.
— Зато ты если упадешь, то на меня.
Странная компенсация... Я залезла через пень-колоду.
— Продолжим! — усмехнулась я, потянув Подушку обратно.
— Опять волосы выдирать? — вздохнул Подушка.
Тут в комнату вернулись Одеяло и Ира. Одеяло уже не сопротивлялся, стоял и терпел. Ира считала.
— Семьдесят два, семьдесят один...
— Семьдесят один? Сколько еще до нуля! — схватилась за голову я.
— Сколько? — встрепенулся Подушка.
— Много!
— Ой, семьдесят два, семьдесят три...
— Семьдесят два, семьдесят три уже было, — сказал Одеяло.
— А, по фиг!
— Кому как! — Одеяло смотрел в потолок, наверное, пересчитывал на эстонском языке.
Я, отвлекшись, не заметила, как принялась теребить волосы (любимая привычка), только не свои, а Подушки! Он медленно повернул ко мне голову, видно, боялся, что ему за поворот головы будет по лбу.
— Ой, господи, — я отдернула руки. Докатилась!
— Контрудар! — сообщила Ира.
— Учти, если уклонишься, дважды будет, — сообщил Подушка.
Одеяло страдальчески посмотрел на потолок, тут до него дошло, что за контрудар, и собрался драпануть.
— Учти, я уже занесла ногу, — сообщила ему Ира.
Он приготовился.
— Парочку за испуг! — сказала Ирка, хлопнула его по плечу и отошла.
Ира пошла ко мне, только вот она не знала, что я сижу, а не лежу. Подушка предупредительно подвинулся, и Ира наступила на меня, я быстренько столкнула ее прямо на Подушку, и дальше на матрас.
— Зачем ты его на меня столкнула? — обиженно вопросил Подушка.
— А что, не понравилось?
— Нет!
— Как это нет?! Как это НЕТ?! — возмутилась Ира.
Подушка залез на вторую ступеньку и чуть не сел мне на ноги.
— Ты не сел на ноги, поздравляю, — сказала я.
— Извини, — подвинулся Подушка.
— Ты же не сел на ноги.
— И что?
Ира опять начала восхождение, отправив Подушку проверять, что там такое на третьей ступеньке. Я подвинулась, чтобы ему было куда встать. Тот сел на Ларискину кровать, та взвизгнула и поджала ноги. Ира снова решила на меня встать, Подушка одним движением отправил ее на матрас.
Как ныне взбирается грозный Ирок отмстить неразумной Подушке. Теперь она благоразумно остановилась на второй ступеньке и стала рассуждать, почему тут так скользко. В это время побитый Одеяло улегся на матрас внизу и собрался спать. Ира занесла ногу.
— Не советую, — сказала я.
— А-а! — напугалась Ира и сама свалилась вниз прямо на Одеяло.
Послушалась возня, сдавленные крики, вздохи, ругательства, и матрас накрыл парочку.
— Пойдем разбирать? — спросила я у Подушки.
— Нет, есть идея получше, — сказал парень.
Он проворно слез на пол, перескочил через шевелящийся матрас и накрыл поверх него еще и своим, а сверху пристроил подушку.
— Неправильно!
Я поставила подушку как надгробный камень. Тут Ира вылезла из-под этой кучи и сказала:
— Ну вот, каков нахал! И этот с меня халат пытался стащить!
Одеяло не шевелился, и тут Ира увидела нашу композицию.
— И да воздастся ему по заслугам, погребен заживо! — сказала она.
