Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Армия Второй звёздной Империи


Автор:
Опубликован:
12.10.2018 — 18.10.2018
Читателей:
1
Аннотация:
Всему учили молодого лейтенанта-штурмовика: и штурмовать укрепления, и махать силовой шпагой, и даже воспитывать подопечных солдат. Но оказалось, простая дорога к первому месту службы способна внести в стройные ряды мыслей и чувств имперского офицера форменный раздрай. Ведь против него встают не некие абстрактные пришельцы, а вполне реальные укреплённые чиновниками канцелярии, загадочные женские души, грязные помыслы пиратов, а в войсках уже поджидает солдатское раздолбайство и офицерское головотяпство. Какой будет армия будущего? Писатели-фантасты обычно изображают её нереально слащавой, патриотично-бравурной, абсолютно эффективной. А между тем возникает закономерной вопрос: а с чего ей такой становиться? Почему сейчас армия другая, а спустя годы, когда человек выйдет в космос, должна вдруг измениться? Только из-за выхода человека в космос? Но ведь сам-то человек останется тем же! Этой книгой я попытался показать, какой реально может стать армия будущего без прикрас и авторского произвола. Продолжение на Author.Today
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Разговор с флотскими оказался коротким. Раймон просто передал свои персональные данные, зашифрованные в электронной части офицерского удостоверения, сообщил направление следования, кратко доложил детали инцидента. В ответ ему передали опознавательные коды боевого корабля и приказали не предпринимать никаких действий до прибытия специалистов.

Специалисты не замедлили явиться. Пришлось разрывать шлюзование с пиратом, после чего на корабль высадилась десантная группа. Десяток штурмовиков в тяжёлой броне быстро облазали оба корабля, доложились на крейсер. Следом прибыли технические специалисты. Они уже занялись более детальным изучением ситуации. Раймон сразу обратил внимание, что флотские общаются не столько с капитаном корабля, сколько с ним самим. Капитан тоже обратил на это внимание; он весь как будто сдулся, поскучнел, утратил былую упёртость по отношению к своему грузу. Дейнова всем нутром чувствовал, что ходит по краю, посему только рад был переходу инициативы к лейтенанту. В довершение всего старшина штурмовиков принёс лейтенанту приглашение проследовать на борт крейсера; неформальное приглашение, раз оно было передано не по каналам связи, а через живого человека. Раймон не стал взвешивать все "за" и "против" — ему было любопытно побывать на борту серьёзного корабля, выполняющего боевую задачу. До этого вся его практика была крайне специализированной, завязанной на десантирование. Постоянные штабные игры также проходили не на реальных боевых кораблях, для них достаточно было имитаторов-тренажёров. Так что лейтенанту было банально любопытно, хотя умом он и понимал, что на реальном корабле вряд ли будет нечто, чего не нашлось бы в имитаторах.

До крейсера лейтенанта доставили в десантном боте. Штурмовики шутили и балагурили, они уже порядком застоялись в "стойле" и были рады любой возможности развлечься за пределами осточертевших корабельных кают. Время от времени мужики бросали на Раймона заинтересованные взгляды; они прониклись к нему уважением после увиденного на пиратском корабле, а как узнали о его квалификации штурмовика, и вовсе легко приняли за своего. Как выразился старшина: "Ну, раз штурмовик, тогда понятно. А мы-то всё гадали, откуда у простого флотского такие навыки... Вот что значит настоящий боец! Нигде не пропадёт". Солдатами двигало обычное корпоративное чувство, присущее любому роду войск, а служащим специальных подразделений — в особенности. В общем, когда прибыли на борт, лейтенант получил приглашение уже от штурмовиков; на этот раз ему предложили поучаствовать в тактической игре. Оказывается, бойцы только такими играми и спасались от тоски кромешного космоса.

Капитан крейсера "Вольный" ожидал гостя на мостике. Путь к сердцу корабля был не близким, он состоял из сплошной вереницы палуб и лифтов. На палубах штурмовика подхватывали антигравитационные транспортные платформы, а в конце пути неизменно поджидали межпалубные лифты. Подобный способ передвижения не был для лейтенанта в диковинку; более того, он был предельно логичен для военного корабля. В самом деле, передвигаться по километровым палубам своим ходом могли разве что штурмовики в скафандрах с экзоскелетом — время для военных часто оказывалось поистине бесценным. По пути Ванга с любопытством осматривал проносящиеся мимо внутренности боевого монстра. Правда, к третьей по счёту палубе однообразие серых стен, снующих людей и рабочих зон порядком надоело. Коридор на то и коридор, чтобы обеспечивать лишь доставку в нужную зону; того же, что в этой самой зоне творится, из-за переборок уже не видно. Зато капитанский мостик крейсера внёс в эту унылую картину солидную толику разнообразия. Несколько огромных столов-голографов, предназначенных для визуального моделирования различных ситуаций, были окружены добрым десятком кресел-коконов. Один из столов был погашен, на втором крутились голографические проекции транспортника и пирата. Пять коконов были закрыты, пять — открыты и пусты. Возле голографа в задумчивости стоял офицер в чёрной полевой форме "летунов". При появлении лейтенанта он повернулся тому навстречу и широко улыбнулся.

— Добро пожаловать, лейтенант, на крейсер "Вольный". Я — его капитан, Стэн Рэдброк, к вашим услугам.

— Здравия желаю, лэр старший командор! — отрапортовал Ванга, вытягиваясь по стойке смирно.

— Да ладно вам, лэр Ванга! Я же вас пригласил неофициально, можете не тянуться. Просто Стэн.

— Здравствуйте, лэр Рэдброк... Стэн. Прошу извинить меня, я не совсем представляю, как следует себя вести, когда высшие офицеры приглашают "неофициально".

— Собственно, для этого я вас и пригласил. Из вашего доклада мне стало известно, что вы следуете к своему первому месту службы. Из чего я сделал вывод о вашей неопытности в делах флотских. Понимаете, лэр, есть определённые традиции... Неформальные, естественно. Позвольте поинтересоваться: акция на пирате — это ваш первый самостоятельный боевой опыт?

— Так точно, Стэн. До этого были только учебные поединки, дуэли и практика.

— Как именно вы проходили практику?

— Обычно на незнакомых полигонах. Моя специализация — штурмовик, поэтому мне приходилось много бегать, стрелять, строить тактические схемы взятия укрепрайонов, штурмовать корабли. Но всё это — на реалистичных макетах, в условиях специально созданных полигонов.

— А приходилось ли вам до этого убивать, лэр? — в глазах командора читалось неподдельное любопытство.

— Один раз, на дуэли.

— И каково это — положить силовой шпагой взвод бандитов?

— Почему вы интересуетесь, лэр?

— Любопытство, лэр Ванга. У меня... свой опыт. Мы обычно убиваем, не видя самих смертей, не видя глаз противника. Я могу рассказать, как именно отношусь к смертям, как развивалось это моё личное отношение. Мне вдруг стало интересно, а как оно происходит у штурмовиков? Ведь ваша война совсем другая.

— У вас есть своё подразделение десанта.

— Представьте себе, среди них нет ни одного новобранца-офицера. Мнение же обычных солдат меня не сильно интересует. Итак?

— Что именно вы хотите узнать?

— Да что угодно! Каковы были ваши эмоции? Как вы планируете теперь жить, раз видели своих жертв в лицо? Не разочаровались ли вы в выбранной воинской специализации?

Вопросы командора заставили лейтенанта сильно призадуматься. Признаться, он не ощутил особых душевных волнений от убийства. Правильно ли это? В книгах и голо-фильмах постоянно показывали душевные терзания людей из-за совершеннейших пустяков. Раймон вспомнил, что человек на экране обычно чуть ли не слетал с катушек от убийства другого человека, мучился, пил... А у него — ни единого душевного волнения, только ощущение хорошо сделанной работы. Да, был небольшой осадок от вида жестокой смерти, но лейтенант просто не воспринимал этих людей за личностей. Они же ни капли не уважали обычных людей, раз вели такой наглый разбой! Как можно к ним относиться с сочувствием?! В нём просто ничего не шевелилось, словно он отправлял на тот свет очередного кабана или барана — благо, резать скот ему приходилось. Это тоже было частью обучения. Теперь, конечно, эта часть практики выглядела несколько странно; создавалось впечатление, что наставники специально приучали штурмовиков к виду разделанных туш животных, к самому процессу такой разделки. Теперь же, когда штурмовик без задней мысли "разделал" человека, он просто не мог испытать особых эмоций: ведь внутренности человека ничем особым не отличались от внутренностей высших животных. Всё это Раймон и поведал командору. Тот опять впал в задумчивость.

— Знаете, я не удивлён. Меня, представьте себе, тоже готовили. Сейчас я понимаю это особенно отчётливо. У нас, правда, всё было не столь откровенно, как у вас — должно быть, в силу специальности. Мы оказывали медицинскую помощь раненным, видели забитые телами больничные палаты и морги. В итоге, я знаю последствия выстрела своего главного калибра — знаю, насколько серьёзные последствия это вызовет для противника. И мне, в отличие от вас, его жалко! Чувствуете, в чём разница?

— Да. Меня приучали к убийству своими руками, а вам внушали, что опосредованное убийство калибрами корабля — это не просто убийство, а массовой убийство.

— Что вы думаете по поводу всего этого?

— Думаю, нас с вами хорошо учили.

— И всё? Вам не кажется несколько циничной подобная организация учебного процесса?

— Не знаю, — Раймон пожал плечами. — Зато знаю, что если бы мне стало плохо от вида крови, я был бы сейчас мёртв, экипаж торговца порезан на куски и скормлен вакуумному клозету, а пираты, словно нажравшиеся кровососы, праздновали бы победу.

— Вы так думаете?

— Я мог бы потерять бесценные секунды на самобичевание, получить расстройство желудка от вида трупов. Вообще мог повести себя иначе и не вступать в рукопашную, а перестрелка гораздо более опасна в виду огневого превосходства противника.

— В ваших словах есть рациональное звено, лэр.

— Да и вы при атаке противника могли бы предаться излишнему юношескому максимализму и вместо принуждения к сдаче попросту его уничтожить.

— Да, логика во всём этом действительно есть. Что ж, позвольте вас поздравить с боевым крещением. Надеюсь, этот разговор поможет вам лучше понять жизнь. Со своей стороны готов в ответ на откровенность удовлетворить и ваше любопытство или сделать ещё что-либо, что будет в моих силах. Есть ли у вас пожелания, лэр лейтенант?

— Скажите, лэр командор, почему условно-боевая зона? Что это значит?

— Мы здесь воюем с пиратами, лэр. Искореняем заразу огнём своих калибров. Наша задача — патрулирование конкретной территории, где появление пиратов особенно вероятно. Поэтому условно-боевая зона. Плюс, через пару дней нам предписано принять участие в боевых учениях. Полагаю, ничего секретного в моих словах нет, однако не распространяйтесь о нашей встрече и об этом разговоре.

— Скажите, лэр, а вы не будете заходить в район Астории?

— Не далее пятой планеты системы. Это — граница нашей зоны ответственности. Вам, должно быть, любопытно посмотреть на реальные учения флотских? Я правильно вас понял?

— Да, лэр. Но если это займёт очень много времени, я не смогу задержаться...

— По графику через трое стандартных суток мы будем в Астории. Для вас этот срок критичен?

— Нет, лэр, это более чем хороший запас. Мой борт стартует через четверо с половиной стандартных суток. Значит, я могу надеяться, что приму участие в боевых учениях?

— Да, лэр Ванга. Я разрешу вам присутствовать на мостике во время финальной фазы учений. Полагаю, это будет вам полезно. Но вы должны понимать, что на подобные отклонения от уставных требований я иду исключительно из-за вашей неопытности, ведь каждый офицер имеет своим долгом готовить молодёжь. А теперь, с вашего позволения, я должен приступить к своим непосредственным обязанностям. Следуйте по жёлтому указателю, он покажет дорогу к вашей каюте.

— Благодарю, лэр Рэдброк! Я запомню ваши слова и ваш урок.

— Да, и ещё. Ваша каюта будет находиться в блоке штурмовиков. Хоть вы и офицер, но не принадлежите к команде, поэтому я прошу вас не покидать блока. Когда же мы вступим в бой, вас проводят на мостик. До встречи, Раймон!

— До встречи, Стэн! — с этими словами лейтенант развернулся и направился к лифту, где уже горел жёлтым светом указатель.

Следующие полтора корабельных суток лейтенант провёл в обществе штурмовиков. Ветераны и молодёжь с интересом встретили новое лицо, пусть и офицера. Да, офицер. Но ведь не непосредственный командир или подчинённый! Последнее обстоятельство способствовало особенно доверительному общению с солдатами и старшинами. Офицеры же штурмовиков и вовсе без вопросов приняли гостя в свой маленький коллективчик из четырёх человек. Вообще, отношения в среде десанта были почти панибратскими, и Раймону порой казалось, что он никуда не вылетал из стен Академии, настолько всё здесь было привычно и понятно. Опытные ветераны больше уважали реальные навыки, чем голый статус — таковы были традиционные отношения в среде людей, привыкших выживать там, где все другие неминуемо умирали.

Авторитет в среде этих людей можно было только завоевать, поэтому за спиной лейтенанта с момента появления на палубе стояла не столько даже многолетняя Академия, сколько недавний бой с пиратами. Короткий бой стал экзаменом и своего рода пропуском в среду и души опытных бойцов. Многих пробивало на воспоминания. Если бы вылет не считался боевым, не обошлось бы без алкоголя, а так штурмовики упивались банальным чаем. В общем, Раймон погрузился в повседневную жизнь реального десанта, где он вволю наспарринговался, наигрался в тактические игры, наговорился с бойцами "за жизнь".

Сирена боевой тревоги застала лейтенанта как раз за одним из таких задушевных разговоров. При первых же звуках и вспышках тревоги штурмовики подобрались, побросали посуду и стремглав бросились к оружейным помещениям. Раймон остался за тактическим столом-голографом в гордом одиночестве. Он даже несколько растерялся, впервые за годы учёбы не представляя, где его место в боевых порядках. Только когда по персональному голографу пришёл приказ немедленно явиться на мостик, лейтенант несколько воспрянул духом: у него появилась цель.

Гравитационная платформа послушно легла под ногу. Спустя пару минут Ванга с некоторым недоумением поравнялся с взводом штурмовиков, бегущих на своих двоих к оружейке. Его сразу окликнули и буквально освистали — оказалось, десантники принципиально не пользовались гравитационными платформами, стремясь подчеркнуть свою уникальную физическую форму. Они могли бежать даже быстрее этих вынужденных средств передвижения, что и продемонстрировали молодому лейтенанту. Раймону оставалось только покачать головой; он лишь принял к сведению странные обычаи бойцов, но сам не спешил следовать их примеру: одно дело пробежать палубу-две и совсем другое — пробежать почти через весь корабль. Он просто не мог себе позволить подобного ребячества.

На мостике почти ничего не изменилось. Разве что заняты были восемь коконов из десяти, да на тактических столах крутились проекции скопления кораблей. Капитан приказал лейтенанту занять место в свободном коконе. Стоило Раймону устроиться поудобнее, на него тут же обрушился поток информации: прямо в мозг ему транслировалась картинка того же скопления кораблей, подсвеченного алым. К алым точкам со всех сторон стремительно приближались зелёные точки кораблей имперского флота. Вокруг сновали мириады всевозможных показателей: параметры кораблей, расстояния, коэффициенты, вероятные линии атак и контратак, короткие строчки приказов. Можно было мысленно запросить любые детали модели; вот только доступ лейтенанта был ограниченным, ему не позволялось касаться каждого корабля в отдельности; выдавались лишь конечные результаты корабельных залпов, затрат энергии, повреждений, но не исходные уникальные параметры кораблей. Раймон не мог влиять на бой, не мог оценивать исходные возможности боевых модулей. За кадром оставалось многое из происходящего в реальном космосе. Капитаны сейчас координировали действия своих кораблей, будучи объединены единым информационным потоком с единым же командованием. Но даже без такого командования, представляя каждый свой корабль, они могли бы, используя эту систему, координировать свои действия, разбирать цели, вносить предложения. А ещё на одном уровне, куда доступ имел только капитан и члены его экипажа, можно было в реальном времени отдавать команды и получать отчёты от всех корабельных систем. Собственно, именно этот, локальный, уровень был базовой информационной ячейкой, опираясь на которую капитаны и выходили на тактический уровень. Здесь эти отдельные локальные информационные потоки сливались в единый тактический поток, шёл постоянный обмен информацией между кораблями. Конечно, в тактический уровень попадала далеко не вся информация, часть её отбрасывалась, как необходимая исключительно для внутреннего пользования. Кого, например, интересует в тактической схеме имя и звание командира ракетной секции отдельного корабля?

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх