Забытая мелодия для флейты

— Цыц! Я быстро... — он поднялся и ткнул пальцем в стол. — А где мой ужин? Я прихожу домой, стол не накрыт, кормить меня не собираются... Не порядок какой-то сегодня!

Таня вдруг почувствовала себя глупо, ситуация развивалась для неё непонятно, и к Роману она начала присматриваться недоверчиво.

— Ты есть собрался? В первом часу ночи?

— Футы-нуты... — забормотал Роман. — Ну что за условности, милая? У нас вся ночь впереди!

Вот здесь бы ей насторожиться, но Таня лишь нахмурилась, не придав этим словам, которые он и произнёс-то запинаясь, особого значения. Проводила его взглядом, даже в коридор выглянула, чтобы удостовериться, что Баринов нашёл дверь в ванную. А потом включила микроволновку. Хочет он есть? Пожалуйста! Сейчас она его накормит, удостоверится в том, что он лёг спать и тогда уедет, иначе изведёт себя беспокойными мыслями — успокоится Баринов или куролесить начнёт.

Конечно, насчёт куролесить, она преувеличивала, сама понимала. Баринов даже в самом пьяном состоянии не забудет о сыне... но если проследить, всё же спокойнее.

Не удержалась и зевнула. Ночь уже, а она Ромке котлеты греет. Вот как это называется?

Душ Роману помог, на кухне появился совсем другой человек, почти трезвый, с ясным взглядом. Посмотрел на Таню и застыдился, а потом бросил быстрый взгляд на часы.

— Тань... ну, убей дурака! Полпервого ночи, а я...

— А ты есть хотел. Я разогрела. Будешь?

Баринов глянул на стол и застыдился сильнее. Татьяна вздохнула, закрыла тарелку с едой крышкой и убрала в холодильник.

— Ты прости меня, ладно?

— У тебя здорово получается... кулаком по столу стучать, — не удержалась она, но никакой злости в голосе не было.

— Да, это мне по факту рождения досталось, — горько усмехнулся Роман. — От отца.

Таня всё-таки улыбнулась.

— Не наговаривай на Игоря Петровича.

Баринов хохотнул.

— Думаешь, я преувеличиваю? Ничуть. А тебя дома... кто-то ждёт?

Она обернулась через плечо и удивлённо посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами и сел на тот же стул, на котором сидел ранее.

— Я ничего не знаю о твоей жизни. Я не любопытствую, Татьян. Просто я чувствую себя виноватым, что ты отдаёшь всё своё время нам.

— Я же говорила тебе, что я сейчас ничем особо важным не занята. Почему ты мне не веришь?

— Ты вышла за него замуж? За того... с которым уехала. Вышла?

Таня словно споткнулась об этот его вопрос. Рука дрогнула, и она едва не выронила тарелку. Осторожно пристроила её на полку и только после этого обернулась, но старалась не встречаться с Романом взглядом.

— Нет. Не вышла.

Он несколько секунд обдумывал её ответ, а потом посмотрел вопросительно.

— Почему? Ты же уехала с ним. Я думал... что ты приняла решение.

— Да, ты мне тогда тоже говорил о принятом решении. Но на этом всё и закончилось.

Ромка с интересом посмотрел.

— А ты ждала? Ждала, что я приеду?

Она закусила нижнюю губу и покачала головой.

— Дело совсем не в этом, ждала я или нет. Всё случилось так, как случилось. Что сейчас об этом говорить?

А Баринов грустно усмехнулся.

— А я твоих надежд не оправдал, да? Ни разу и ни в чём.

Она решила прекратить этот разговор и довольно резко Романа прервала:

— Как и я твои. Мне надо такси вызвать.

— Но ты говорила, что была замужем. Кто он?

Самойлова разозлилась. Она уже набирала номер, а когда Роман опять полез с вопросами, со злостью бросила трубку обратно на рычаг.

— Я была замужем полтора года, потом развелась. Ничего хорошего из нашего брака не вышло, и говорить об этом мне неприятно. Какие ещё вопросы у тебя ко мне будут? Ты не стесняйся, спрашивай!

Она язвила, а Роман вроде и не замечал. И на самом деле продолжил расспросы совершенно спокойным тоном.

— А этот... художник?

— Что ты к нему пристал? Он тебе жить спокойно не даёт?

Он насмешливо глянул на неё.

— А может, не даёт? Успокой меня.

— У нас с ним ничего не получилось. Такой ответ тебя устроит?

— С ним не получилось, с мужем не получилось, — начал перечислять Роман. — И со мной не получилось. Что-то не везёт тебе, милая.

— Во-первых, я тебе не милая, а во-вторых, с тобой у нас ничего и не было, — мстительно улыбнувшись, заявила она. — Недоразумение какое-то!

Он заметно нахмурился.

— Ты на самом деле так думаешь?

Татьяна выразительно вздохнула.

— Рома, а ты так не думаешь? Ты взрослый человек! Странно, что ты вообще меня узнал!

Баринов резко отвернулся от неё.

— Вот значит как... дела обстоят.

Она решила не отвечать. Смотрела на него, как он сидит, повернувшись к ней спиной, и понуро опустив плечи, и думает о чём-то. А сердце рвалось на части, ругала себя за то, что наговорила ему этих глупостей. Но попытаться всё исправить, значит, признаться ему в своей слабости. А её слабость — это он, Роман Баринов и отдать себя в его руки... позволить ему всё решить за неё...

— А я приезжал, Тань. Приезжал за тобой, как и обещал, хотел увезти. Настроен был так решительно...

Она недоверчиво покачала головой.

— Не придумывай.

Роман повернулся к ней с озорной улыбкой, облокотился на стол, и поза стала вызывающей.

— А я не выдумываю. Я приезжал.

У неё мысли в голове спутались, только таращилась на него и пыталась до конца вникнуть в его слова.

— Когда? — выдохнула Самойлова. — А почему ты... ко мне не пришёл?

Баринов пожал плечами.

— Я хотел, а потом посмотрел на тебя со стороны и понял, что я тебе не нужен. У тебя всё было в порядке. Вот тогда я это понял.

— Что ты такое говоришь? — прошептала она. — Объясни мне толком! Когда ты приезжал?

— Вскоре, — коротко ответил он. — Узнал адрес и приехал. Только так и не зашёл. Мне и так хватило.

— Чего тебе хватило? — не поняла Таня.

— Ну... я посмотрел на вас со стороны, ты выглядела такой счастливой, такой весёлой. Вот я и решил, что у тебя всё в порядке. С ним.

Она закрыла глаза и грустно улыбнулась.

— Да... я же и говорю — одно большое недоразумение.

Роман прерывисто вздохнул.

— Наверное, ты права. Именно недоразумение. Уж слишком всё глупо.

Если бы ты тогда пришёл, если бы мы встретились!.. Страшно подумать, как бы всё было по-другому.

Татьяна отвернулась, а потом снова посмотрела на часы.

— Я всё-таки поеду, Рома, — тусклым голосом проговорила она. — У меня больше нет сил с тобой разговаривать, ни о чём.

— Вот даже как.

Кивнула.

— Знаешь, у меня такое чувство, что ты меня постоянно испытываешь, — сказал он, внимательно наблюдая за её действиями. Таня уже набрала номер, чтобы вызвать такси, а Баринов снова заговорил. — И всё время чувствую себя виноватым, не понятно за что. Словно, я испортил твою жизнь. Скажи, это так?

Она оглянулась на него, и только короткий недовольный взгляд был ему ответом.

— Да, девушка, доброй ночи. Я хочу вызвать машину. И побыстрее, пожалуйста.

Роман поднялся, сделал к ней несколько стремительных шагов и выхватил у неё трубку, повесил на место.

Таня изумлённо посмотрела.

— Ты что делаешь?

— Я хочу, чтобы ты мне ответила. Ты так считаешь? Что я испортил тебе жизнь?

Таня даже ногой топнула, не зная, как ещё реагировать на его поведение.

— Да, я так считаю! — выкрикнула она ему в лицо. — Но не тем, что тогда произошло, а тем, что меня угораздило влюбиться в такого наглого, бесшабашного себялюбца! Но я девчонкой была, а ты этим воспользовался!

Она едва договорить успела, как Роман схватил её в охапку и прижал к себе. Татьяна задохнулась от изумления и довольно активно засопротивлялась. Пыталась его оттолкнуть из последних сил, чувствуя, как подкашиваются ноги от его поцелуя. Упёрлась кулачками в его грудь, а он их перехватил и не сильно сжал её запястья. Кулаки сами по себе разжались.

Таня глубоко вздохнула, когда он прервал поцелуй, так глубоко, что голова закружилась и тогда уже сама потянулась к нему. Привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Романа, выпрашивая его поцелуй, без которого так долго пришлось жить. Ведь не может же он оставить её без глотка воздуха? Ведь тогда она задохнётся и умрёт у него на руках.

Это будет достаточно романтично...

Баринов улыбнулся, но улыбка вышла достаточно неуверенной. Но на поцелуй ответил и прижал Таню к себе. Обнял так, как никогда раньше не обнимал. Практически вцепился в неё, всё теснее прижимая к себе.

Самойлова понимала, что если сейчас не заставит себя остановиться, то будет слишком поздно. И завтрашнее утро может принести очень много ненужных проблем. Да и просто представить завтрашнее утро было очень сложно, практически не реально, но сейчас было так сладко и чудесно, чувствовать не только своё, но и его волнение. И понимать, что волнуется он именно из-за неё... Ну почему они тогда натворили столько глупостей? Ведь она все эти годы ждала именно этот поцелуй... И всё, что случилось в её жизни, было лишь шагом назад, к этому мужчине, к этому поцелую...

Вот к этой минуте...

Кажется, она уже сделала шаг назад.

В комнате было очень темно. Но темнота была какая-то тёплая, уютная, и Таня очень боялась её спугнуть. Даже дышала очень осторожно и таращила глаза в эту темноту, радуясь, что та скрывает её волнение и блуждающую на лице глупую улыбку. Шею щекотало тёплое мужское дыхание, и от этого по коже бегали приятные мурашки. Прижималась щекой к сильной руке, а у самой было такое чувство, словно она парит где-то высоко, и не осталось в голове никаких мыслей, только теплота и нежность. И ни в коем случае не думать о том, что со всем этим делать потом... сейчас не надо.

Словно целая вечность прошла, а она всё также лежит рядом с ним, слушает его дыхание и боится, что в следующую секунду всё закончится...

— Спишь?

Таня, наконец, перевела дыхание и покачала головой, но получилось так, что потёрлась щекой о его руку.

— Нет...

— А я думал, что спишь. Таня...

— Что?

Роман вдруг хохотнул.

— Ничего.

Она перевернулась на другой бок и посмотрела на него. В темноте его лица рассмотреть не могла, но знала, что Баринов улыбается.

— Смеёшься надо мной, да? — решила Татьяна его пристыдить.

— Ты слишком плохо обо мне думаешь. Я даже не собирался смеяться.

Он чуть съехал вниз по подушке и теперь лёг так, чтобы они с Таней были лицом к лицу, даже кончиком носа касался её щеки.

Она вздохнула.

— Ты думал, что так получится? — спросила Таня.

— Что именно?

— Ну... вот сегодня... сейчас. Думал?

Он рассмеялся.

— Ты говоришь какими-то загадками. И да, я думал. Как я мог не думать? Хотя, если честно, ни на что не надеялся.

Таня перевернулась на бок и обняла Романа. Положила руки на его плечи и погладила.

— Это я ни на что не надеялась. Всё боялась, что ты меня выгонишь. Каждую минуту боялась.

Баринов не ответил. Погладил её по спине, а потом закинул одну руку за голову, а другой продолжал прижимать к себе девушку.

— Я сейчас не могу ни о чём говорить, правда, — сказал он. — Слишком поздно.

Она спорить не стала, и спросила совсем о другом. Не знала, что делать дальше и уже несколько минут изводила себя сомнениями.

— Рома, может мне домой поехать?

Баринов открыл глаза и его рука, которая гуляла по её спине, замерла.

— Что? Зачем? То есть... почему?

Татьяна вздохнула и села, прижав к груди одеяло.

— Я беспокоюсь за Артёма. Вдруг ему... не понравится, что я здесь? Может и правда лучше уехать?

— Не говори глупостей, Танюш. Не понравится ему... А у меня права голоса уже нет? Кто, в конце концов, в доме хозяин?

Она поневоле рассмеялась.

— Ты. Ты — хозяин.

— Вот именно.

— Но дело не в том, кто хозяин, а в том, что Тёмка подумает.

— А что, по-твоему, он подумает? — хмыкнул Баринов. — Восьмилетний-то ребёнок?

Татьяна замерла, а Роман потянул её на себя.

— Ложись, давай. Ты хоть знаешь, который сейчас час? Ещё немного и утро.

Она на секунду задумалась, а потом вылезла из постели.

— Надо хотя бы одеться... мало ли.

Слышала, как Роман усмехнулся, но ничего не сказала. Надела на себя его футболку и после этого вернулась в кровать. Легла рядом с ним, а потом быстро приподнялась и поцеловала. Потом ещё раз. Что же это за ночь такая, волшебная? Всё случилось так быстро и теперь всё так непонятно, но до безумия приятно.

Внутри что-то назревало, болезненный и горький комок. Таня радовалась, что в темноте он не может ничего прочитать по её лицу. Закусила губу и легла, снова прижавшись к его руке. Надо было хоть как-то привести мысли в порядок, попытаться себя убедить, что это не очередной сон, поверить в происходящее. После стольких лет ожидания и мучений, сбывается — нет, не мечта, а навязчивая идея. Всё стало явью и с этим никак невозможно свыкнуться.

Таня осторожно погладила Романа по груди. Он уже засыпал, а от её прикосновения очнулся и положил свою ладонь поверх её. Что-то пробормотал, Таня не поняла, как не прислушивалась, но руку из-под его ладони освобождать не стала. Закрыла глаза, уговаривая себя заснуть. И, кажется, на самом деле задремала, забылась на какое-то время, тая от теплоты, исходящей от мужского тела, а потом вдруг резко открыла глаза, вздрогнув. Наверное, это был сон или какая-то беспокойная мысль ворвалась в сознание, но Таня в одно мгновение вырвалась из сна, и сердце отчего-то бешено застучало в груди. С ней иногда такое случалось, но в большинстве случаев было наоборот — во сне она была с Ромкой, а просыпалась одна или ещё хуже, с другим. А сейчас-то что?.. Дёрнула рукой, желая прикоснуться к лицу, и поняла, что Баринов всё ещё держит её за руку. Вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась. Устроилась поудобнее у него под боком и снова закрыла глаза. Поза была не очень удобная, но она руку из его пальцев освобождать не хотела.

Обычно перед тем, как заснуть, Таня всегда загадывала желание, самое заветное в этот момент, а сейчас вдруг поняла, что загадать ей нечего. Что ей ещё нужно? Когда любимый мужчина рядом, а в соседней комнате спит ребёнок... Всё же хорошо. Вздохнула и опять улыбнулась в темноту.

Проснулась тоже от испуга, словно её толкнули. Открыла глаза, но тут же вновь зажмурилась, задохнувшись, как от боли, от столь быстрого пробуждения. Сердце по-прежнему тревожно колотилось, и Таня не сразу поняла отчего. Приподнялась на локте, пару секунд разглядывала спящего Баринова, а потом кинула быстрый взгляд на часы и только тогда поняла, из-за чего она так нервничает — надо обязательно встать раньше Артёма.

Но как же хочется спать...

Села, потянулась и сладко зевнула. А потом повернулась к Ромке, наклонилась и осторожненько поцеловала его в уголок губ, боясь разбудить. Но он проснулся не от поцелуя, а когда она вставала с постели. Перевернулся на бок, видимо, собираясь её обнять, а когда понял, что её нет, открыл глаза.

— Ты куда?

Таня обернулась и улыбнулась ему.

— Привет.

Он расслабленно вздохнул и слабо улыбнулся в ответ, а затем протянул руку.