| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Кай осторожно кивнул и нервно оглянулся на шорох в темноте. Валентин, ничего не слыша, с увлечением продолжал.
— На самом деле, зомби — явление довольно редкое, так как самодел старается проснувшихся чантов побыстрее обратно прибрать и обычно сам их забирает. Те чанты, которые в самодела живыми попали, после пробуждения всю жизнь от него скрываются. Но они ребята крутые, у них с самоделом проблем не бывает.
— Почему?
— Потому что они — маги, и весь мир — у их ног. Что ты знаешь о магах?
— Говорят, что меня сделал колдун по имени Соломон, — мрачно произнес Кай. — По-моему достаточно, чтобы понять, что они из себя представляют.
— А ты сам в это веришь? — хитро спросил Валентин.
— Нет, я не гомункул! — Кай не ожидал, что ответ получится таким громким, и продолжил шепотом. — Что-то здесь не так. Поэтому я хочу отыскать колдуна Соломона и заявить ему, что я — не его собственность.
— Прежде чем разбираться с Соломоном, ты бы посмотрел, что творится в мире. Храм для этого — идеальное место. Не обязательно становиться белым послушником, то есть присягать Калюсте пожизненно. Можно стать черным. Такой путь выбирают люди, которым еще нужно разобраться в себе, понять, куда идти и что делать, определить, какие чувства...
— Нет, — прервал его Кай. — Я не хочу быть послушником. Ни черным, ни зеленым. Я лишь хочу, чтобы Калюста стал мне понятнее, ближе.
— Бог гораздо ближе, чем ты думаешь, — прошептал Валентин и неожиданно крепко обнял Кая за шею, притянув к себе его голову.
Прежде чем Кай сообразил, что происходит, сухие горячие губы грандира прижались к его рту, а одна рука Валентина спустилась на его задницу и крепко сжала ягодицу.
"Тебя облапали, как последнего гея", — подсказал Каю внутренний голос. Возможно, с ним говорил Калюста, но это уже не имело значения. Все произошло так быстро, что когда он оторвал от себя грандира, то успел почувствовать все: жар его тела, пряный вкус коньяка во рту и на губах, настойчивость колена, пытающегося проникнуть между его сжатых ног.
Кулак Кая врезался в челюсть Валентина, и служитель Калюсты без чувств повалился на землю. Это был лучший удар за всю короткую жизнь Кая, о котором он пожалел уже в следующую секунду. Грандир Валентин валялся у его ног безжизненной куклой и не подавал признаков жизни.
— Что это с ним?
Кай круто развернулся и нос к носу столкнулся с Тупэ. Огонь стыда, горевший на его щеках, медленно переполз на лоб, уши и шею. Что делать, если гном их видел? Куда бежать и как оправдываться? А главное — как жить дальше, если грандир Валентин — будь он проклят! — испустил дух?
Кай открыл было рот, надеясь, что ложь получится сама по себе, но Тупэ его опередил. Согнувшись пополам и рухнув на колени, гном изверг из желудка все съеденное за ужин.
— Перебрал, — проскрипел он. — Неудивительно, что и святое лицо копыта отбросило. Пойло у Райзора забористое оказалось. Я, кстати, сортир искал. Ты не видел? Хотя... зачем он теперь нужен?
— Да, точно! — пожалуй, слишком радостно отозвался Кай. — Весь лес в твоем распоряжении. А грандир пьяный сюда пришел и сразу отрубился. Что с ним делать теперь — не понимаю.
— А что делать? — хмыкнул Тупэ. — В сарайку его, где нам постелили. До утра протезве... потерзве... тьфу, ну ты меня понял.
— Я за руки возьму, а ты за ноги, — Кай поспешно схватил запястья Валентина, стараясь не смотреть на его пальцы. На заднице до сих пор словно огненный след горел. И действительно, надо же было грандиру так надраться. Во всем виновато райзорово пойло. Оставалось надеяться, что к утру Валентин не будет ничего помнить. Сам Кай, хоть и дорожил каждым воспоминанием из своей короткой жизни, от такого опыта избавился бы охотно. Они ведь почти поладили, Кай даже поверил, что они подружились, и тут случился этот проклятый коньяк.
Тело Валентина неожиданно стало тяжелым, и Кай обернулся посмотреть, что случилось. Тупэ лежал лицом вниз, уткнувшись носом в сапог грандира, а тишину леса прорезал храп здорового пьяного организма.
Пожурив Калюсту, что тот оставил ему столько пьяных тел одновременно, Кай стал думать. Первым желанием было бросить обоих в лесу до утра, но тут же вспомнился рассказ Валентина о мертвых чантах, которые иногда поднимались из самодела. Он не верил в зомби, но рисковать не стал. Попытка тащить за руки сразу грандира, и гнома ни к чему не привела. В конце концов, Кай сдался и решил сходить за Тифоном. Начальник базы производил впечатление дельного мужика и не должен был напиться до беспамятства.
Хижина искателей встретила Кая гробовой тишиной. Он замедлил шаг еще у сараев, не услышав крики и хохот, доносившиеся из дома ранее. Кай уже собирался толкнуть дверь и войти, когда что-то заставило его спрыгнуть с крыльца и прижаться лицом к пыльному оконному стеклу.
Занавесок на "базе" никогда не было, комната ярко освещалась ракушечником, а клубы табачного дыма давно рассеялись. Происходящее виднелось так отчетливо, словно Кай стоял внутри.
Все искатели вместе с Тифоном сидели вокруг стола, откинувшись на стульях и задрав лица к потолку. На их обнаженных шеях открылись вторые рты — красные, зияющие раны, нанесенные острым лезвием в руках опытного свежевателя. На столе место тарелок и кружек заняла Десятая — с руками, заведенными за голову и стянутыми веревкой. В другой раз Кай, несомненно, уставился бы не ее поднятые груди с коричневыми сосками, торчащие из разорванной туники, но сейчас все его внимание было привлечено к горлу девушки, которое, слава Калюсте, было целым.
Рядом стоял Райзор и, бормоча под нос, возился с пряжкой ремня, которая, судя по его озадаченному виду, не хотела расстегиваться. Стекло было тонким, ветер стих, и Каю было слышно каждое слово искателя.
— Потерпи, милая, сейчас я познакомлю тебя с большим папочкой, — пыхтел Райзор. — Будешь хорошей девочкой, и я перережу тебе глотку быстро и милосердно. Станешь брыкаться — отпилю руки и оставлю истекать кровью, пока я буду искать тела трех идиотов, которые не захотели побыть дома. Хотя, может, самодел облегчит мне работу и утащит их раньше, чем я до них доберусь. Проклятье! У святоши сапоги хорошие были, их бы надо забрать. Ну ничего, ничего. Куда они денутся? Коньячка все хлебали, спят сейчас, как в Снулых Верстах.
Райзор хотел было сказать что-то еще, но тут его взгляд неожиданно метнулся от ремня вверх и впился в лицо Кая, прижатое к стеклу с той стороны. Они бросились одновременно: Райзор к окну, Кай от него. Искатель двигался так стремительно, что уже через мгновение оказался на улице. Звук разбитого стекла и выломанной рамы раздался приглушенно, словно во сне. Кай не считал себя трусливым парнем, но глядя как Райзор, весь в осколках и мелких порезах, поднимается с земли и устремляется к нему, испытал неподдельный ужас. Прежде чем голова успела сообразить, ноги сделали все сами.
Уже на бегу, Кай понял, что вместо того, чтобы вломиться в дом и попытаться спасти Карли, он трусливо бежал. Слабым оправданием было то, что он неосознанно выбрал другое направление, и со спящими пьяницами они не столкнутся. Можно было только порадоваться, что Валентин решил облапать его в лесу, а гном захотел подышать свежим воздухом. Каким бы неприятным не казался ему грандир, Кай не хотел его смерти.
Райзор бежал быстро, уверенно, словно и не заливал в себя несколько кувшинов пива. Сказывался ли опыт или то были отработанные суровыми испытаниями навыки выживания, но расстояние между ними сокращалось.
— Тебе не убежать, гомункул! — Райзор еще умудрялся кричать. — Лучше сдайся, и я убью тебя быстро. Какая разница, когда ты умрешь? Сейчас или после встречи с Соломоном?
Кай бросил в него подвернувшийся камень и вломился в заросли шиповника, которые опоясывали территорию "базы". Порезы и царапины, оставленные встревоженным кустарником, полоснули острой болью по всему телу, но тут же забылись перед лицом более серьезной опасности. Только сейчас Кай понял, насколько грозным противником был Райзор. На миг ему даже захотелось, чтобы вместо искателя за ним гнался гомозуль или отряд разъяренных гномов.
— Эй, а почему ты не заснул? — снова закричал Райзор, даже не сбившись с дыхания. — Я видел, как ты вылакал всю кружку. Тебя в сон не клонит? Ты бы не бежал так быстро, а то рухнешь и сломаешь шею. Мне бы все-таки хотелось самому тебя прирезать.
Почему на него не подействовало зелье Райзора оставалось загадкой и для Кая. Может, потому что он был гомункулом, а может, по другой причине. Однако сейчас это было также неважно, как и то, куда он бежал. Бурелом кончился, и вокруг мелькали темные, уходящие в бесконечный вверх стволы сосен. Под ногами хрустела хвоя, в тело изредка врезались ветки молодого подлеска, у которых и так не было шансов под могучими сосновыми кронами. Голос Райзора то пропадал, то появлялся вновь. Вот он затих, и какое-то время Кай бежал в тишине, оглашаемой лишь хрипом его собственного дыхания. Возможно, где-то он и был выносливым малым, но бегун из него был отвратительный.
Овраг раскинулся так неожиданно, что Кай и впрямь едва не сломал шею, приземлившись в неудачном прыжке на дно. Торчавшая из земли старая ветка болезненно оцарапала ногу, он отвлекся и пропустил появление Райзора, который, словно с неба спрыгнул. Вероятно, искатель знал эти места и срезал дорогу, захватив Кая врасплох.
Они покатились по оврагу, подминая старые ветки, листву и хвою. Шум в ушах, который изредка доставал Кая еще в доме, теперь усилился настолько, что он почти не слышал хрипа Райзора, пытающегося достать его ножом. То, что враг осуществил задуманное, Кай понял, когда правая рука перестала слушаться. И лишь потом пришла боль — неумолимая и свирепая. В тусклом свете луны, с трудом пробивающемся сквозь хвою, блеснула сталь, вонзенная в плечо. Кай не закричал — интуитивно догадался, что силы надо беречь, а крик не поможет. В округе были только мертвецы с перерезанными глотками, да опоенные зельем пьяницы.
Кулак Райзора врезался ему в правое ухо, и Кай оглох окончательно. В полной тишине искатель выдернул из него лезвие, чтобы выполнить обещанное — перерезать горло. Время, когда клинок покидал плечо Кая, растянулось до бесконечности. Чувствуя, что другого шанса не будет, он пнул Райзора коленом в живот, попал в злополучную пряжку ремня, и понимая, что момент для контратаки упущен, откатился в сторону, уходя с траектории движущегося ножа.
Теперь Кай напоминал себе червя, который пытался уползти от рока в виде огромного башмака великана. Подняться на ноги не удалось. Райзор свалил его на землю подсечкой, и Кай, наплевав на гордость, пополз на коленях, зажимая одной рукой рану на плече. Райзор шел следом — уже не спеша.
— Как жаль, что ты так и не узнаешь, для чего тебя создал Соломон, — усмехнулся искатель, придавливая его ногой к земле.
— Зачем ты их убил? — выплюнул вопрос Кай. Ему отчаянно хотелось кричать, так как рана начинала пульсировать какими-то новыми оттенками боли.
— У нас с ними давние разборки, — протянул он, нависая над ним. — Когда-то мы поделили Неправильный Лес на зоны, чтобы не мешать друг другу добывать цацки от самодела. Так получилось, что мы свои земли выработали быстрее. Сам понимаешь, жить как-то надо. Мы базу Десятой давно искали. Я, когда Карли увидел, сразу понял, что она меня к своим приведет. Ее два года в лесах не было, потому она такая расслабленная и стала. В другое время меня бы и на километр к базе не пустили, а тут такой удобный предлог. Я ведь, как-никак, помог, разве можно было меня за дверь выставить?
— Убийца! — прохрипел Кай, мечтая о чуде.
— Нет, — усмехнулся Райзор, перекидывая нож из ладони в ладонь. — Это настоящая жизнь, сынок. Просто ты к ней не готов.
Когда под ладонями стало влажно, Кай подумал, что это его кровь залила хвойный ковер. Но потом влага поднялась, и в темноте ночи земля засветилась знакомыми радужными бликами. По оврагу, тут и там, расползались цветные лужи, и милее зрелища Кай еще не видел. А он ведь даже забыл попросить Калюсту о помощи.
При первом появлении самодела Райзор отшатнулся от поверженного противника и, ругаясь, запрыгал среди луж, выбирая сухое место. Но так как овраг заполнялся быстро, все кочки быстро исчезали в разноцветной массе. К удивлению Кая, Райзор не сбежал. Достав из-под ворота рубахи медальон в виде звезды, искатель смело шагнув в жижу. И даже не поморщился, когда погрузился в нее по колено.
"Звезда Света, — догадался Кай, — она все-таки работает".
Возможно, грандир был не таким уж вралем, каким казался. Впрочем, сейчас это не имело значения. Райзор быстро приближался, поигрывая лезвием в пальцах, и Кай испытал острый приступ паники. Калюста пытался помочь ему, но чистильщик был их общим врагом.
И тут Кай понял — кое-что изменилось. Боли не было. Сидя по пояс в самоделе, Кай поднял руку, смело подвигал ей, а потом осторожно потрогал рану, которая исчезла. Кожа плеча была гладкой и свежей — словно он только что родился. Затянулась рассеченная веткой губа, исчезли царапины на щеках и ладонях. Самодел чинил его, как игрушку, побывавшую в руках хулиганистого ребенка.
Райзора, несомненно, удивило, что Кай не покрылся ожогами, так как, остановившись в паре метров, он отставил руку с ножом в сторону, подозрительно оглядывая противника.
— Кто ты? — спросил искатель, но Кай его не слышал.
С ним говорил Калюста, а когда звучал голос Бога, весь мир замолкал в страхе и уважении.
"Не жди нападения, — шептал Калюста, лаская его сапоги разноцветными волнами. — Лучшая оборона — это атака. Она должна быть внезапной. Лучшая атака — та, которая приносит врагу много боли. Лучший способ причинить боль — быть жестоким. Отбери у Райзора нож и стань жестоким. Сражаться с оружием лучше, чем голыми руками. Почему ты еще стоишь?".
Где-то на задворках сознания Кай понимал, что против вооруженного Райзора у него нет шансов. Но сейчас сознание спало, уступив место инстинкту и эмоциям.
Райзор еще только делал шаг вперед, а Кай уже бросился на него, удивленный тем, с какой скоростью двигалось его тело, ведомое Богом. Страха не было, мыслей тоже. Искатель — опытный боец — уклонился от внезапной атаки кулака Кая, но тот не растерялся и ударил стопой по колену противника. Теперь Кай был другим, неожиданным, всемогущим. Его руками и ногами завладел Бог, и они двигались так, словно всю жизнь учились убивать и калечить. Нетренированные кулаки болезненно ощущали всю силу наносимых ими ударов, но собственная боль была ничем по сравнению с желанием угодить Богу — убить Райзора. Калюста велел ему быть жестоким, и Кай старался не разочаровать покровителя. Ведь теперь не он, а Калюста верил в него.
Они рухнули в самодела, и Кай, оседлав врага, принялся топить его в разноцветной массе. Однако, несмотря на помощь Бога, Райзор оказался сильным противником и сдаваться не собирался. Кай и не заметил, как они поменялись местами, и теперь он, а не искатель, тонул в самоделе.
Голос Калюсты, все еще звучавший в голове Кая, досадливо крякнул, и в следующую секунду теплая жижа принялся медленно сползать с его лица, позволяя дышать. Увидев такое, Райзор не сдержал злобного крика.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
