Роман века

— Ох, Касьян! — Лера вскочила со своего места и кинулась обнимать его. — Ты иногда бываешь таким милым.

— Рад, что ты меня ценишь. — Он поцеловал ее в щеку и повернулся с бокалом ко мне: — Катя, постарайтесь относиться ко мне менее предвзято.

— Я стараюсь относиться к вам исключительно с уважением, — немного натянуто ответила я.

Прибежала Анютка и, взяв за руки мужчин, увела за собой, а я помогла Лере убрать грязные тарелки со стола и отправилась в гостевую ванную комнату.

Расстегнув рубашку, я принялась поправлять лифчик, который мне с утра подарила Ксюха и потребовала, чтобы я тут же одела его. Пришлось одеть, чтобы не огорчать сестру, но все эти кружева порядком надоели.

Приведя себя в порядок, я открыла дверь и тут же налетела на шефа. Он буквально втолкнул меня обратно и зашел следом.

— Я бы хотел, чтобы впредь вы оставляли ваши язвительные фразочки при себе, — сказал он, оперевшись на закрытую дверь.

— Если вас это задело, я извиняюсь, но я просто ответила на заданный вопрос и ни коим образом не хотела оскорбить ваши чувства, — заверила я. — Что-то еще?

— Еще, — кивнул он и, решительно обняв меня, принялся целовать.

"О-о-ох-х-х!.. Как хорошо..."

Я в ответ на поцелуи выгнулась и покрепче прижалась к нему, чтобы быть как можно ближе. Чтобы чувствовать каждую частичку его тела. Наконец, чтобы просто знать, что это он и только он находится рядом.

Вот его рука скользнула мне под рубашку и прошлась вдоль позвоночника. Я отозвалась на это прикосновение дрожью во всем теле и застонала, но стон утонул в очередном поцелуе. Касьян Андреевич нежно прикусил мою губу, на секунду отстранился и приник уже к моей шее, прокладывая дорожку из поцелуев к мочке уха, оттуда неторопливо продолжил путь к губам. И снова поцелуй, потрясающий волной нахлынувших ощущений. Я судорожно сжала его плечи, чувствуя сквозь ткань рубашки тепло мужского тела.

Кажется, я готова отдаться этому человеку прямо здесь, на полу гостевой ванной комнаты...

Когда оба стали задыхаться, он на шаг отступил.

— Я хочу тебя, — хрипло прошептал он. — Как никого и никогда. Но не здесь и не сейчас. Ты поедешь ко мне?

Не в силах ответить и все еще находясь во власти ощущений, я лишь кивнула, понимая, что меня ломает изнутри от нереализованного желания.

— Только не передумай к концу вечера, — попросил он, еще раз поцеловал и вышел, оставив меня одну.

Я повернулась к зеркалу и уставилась на свое горящее лицо. "Я сделаю это. Один раз, — решила я. — Потому что люблю и очень хочу узнать, какой он. Хотя завтра я наверняка пожалею, сегодня я буду с ним".

Приняв решение, я кивнула своему отражению и вернулась к столу.

Мужчин по-прежнему не было, Валерия сервировала стол для чаепития. Она внимательно оглядела меня, и ее губы расплылись в довольной улыбке.

— Вижу, вы с Касьяном нашли общий язык, — заметила она.

— Мы же обещали тебе установить на сегодняшний вечер дружеские отношения, — ответила я, игнорируя ее намеки и понимая, что мой внешний вид говорит сам за себя.

— Я же не против.

— Лер, не начинай, — посмотрела я на нее. — Шеф по-прежнему остается просто шефом. Он сделал мне внушение по поводу того, что я должна отзываться о нем исключительно положительно не только в рабочее время, и я приняла это к сведению.

— Да, я всегда подозревала, что наш начальник хорошо умеет воздействовать на своих сотрудников, — хмыкнула она.

— Я тебя прошу проявить уважение к моим личным чувствам и прекратить эти разговоры. Если забыла, напоминаю — Соколов мой работодатель, я уважаю его талант руководителя, а личную жизнь я предпочитаю строить за пределами "Санап-инта".

Все это я высказала тем самым тоном, после которого окружающим обычно становится ясно, что еще чуть-чуть, и я буду готова переступить грань вежливости и начать применение ненормативной лексики. Валерия, видимо, тоже это осознала, потому что моментально сменила тему:

— Что будешь пить? Чай? Кофе?

— Пожалуй, чай, — улыбнулась я как ни в чем не бывало. — Если есть, то зеленый с мятой.

— Все для гостей, — отозвалась она и примирительно сжала мой локоть: — Извини, я не хотела лезть не в свое дело.

— Забудь, — отмахнулась я. — У нас сегодня праздник, и я не хочу портить его глупыми ссорами.

Около десяти Лера пошла укладывать Аню, а Сергей вышел в прихожую, чтобы проводить нас. Посмотрев на друга, он поинтересовался:

— Надеюсь, ты довезешь девушку до дома?

— Само собой, — кивнул тот, помогая мне одеть пальто.

— Сережа, спасибо за гостеприимство, — улыбнулась я. — После того, как ты перестал терроризировать меня допросом, мое пребывание у вас оказалось весьма радужным. У тебя замечательная семья и дом великолепный. Я в восторге, и надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Я тоже. Будем рады видеть тебя в любое время.

Когда мы устроились в "Феррари", Касьян завел мотор и вопросительно посмотрел на меня:

— Ты еще не передумала?

Я покачала головой и вместо ответа наклонилась к нему и поцеловала. Никаких сомнений!

Увидев жилище Касьяна, я просто онемела, но оно, безусловно, соответствовало статусу седьмого миллионера Санкт-Петербурга. Двухэтажный особячок, стоящий в центре участка, обнесенного забором, производил впечатление.

— Если хочешь, могу устроить небольшую экскурсию и показать дом и участок, — предложил хозяин.

— Не стоит, — отказалась я. Задерживаться здесь больше, чем на одну ночь, я не собиралась, поэтому лучше даже не дразнить свое воображение.

— Тогда заходи в дом.

Я вошла в дом и в который раз за вечер подивилась. Теперь Лерина квартира мне уже не казалась особо шикарной, ибо дворец (по другому назвать это великолепие я попросту не могла) Соколова поразил меня до глубины души. Белоснежный дом с угловыми башенками, огромные окна, входная дверь с винтажной резьбой по периметру... Так и просится на обложку журнала "Дом вашей мечты".

При описании внутренней обстановки на ум приходит одно слово — офигенная. Нет, правда. Сразу видно, что поработал дизайнер. В прихожей белоснежные стены и пол, гостиная в стиле "модерн" — черно-белая мебель, темно-серый пол, серо-голубые обои, домашний кинотеатр во всю стену. Боже, да только в одной гостиной поместится вся моя квартира с балконом в придачу!

Оглядев все это великолепие, я тем не менее сразу поняла, что Касьян Андреевич проводит здесь совсем немного времени — большой зал создавал впечатление малообитаемого помещения. Наверняка, у Соколова есть более уютная комната для времяпрепровождения.

Устроившись на диване, я полюбопытствовала, так и не заставив себя перейти на "ты":

— Зачем вам одному такой огромный дом?

— Во-первых, положение обязывает, а во-вторых, я все-таки думаю, что когда-нибудь созрею для создания семьи.

Услышанное неприятно кольнуло в груди, и я закусила губу: "Терпи. Сама виновата. Не надо задавать ненужных вопросов, тогда и неприятных ответов не будет".

— А комнат в доме много?

— Много, но жилых в настоящий момент только три — моя спальня, кабинет и эта гостиная. И, повторюсь, если хочешь, можешь осмотреться. Правда, подозреваю, что даже обзорная экскурсия может затянуться.

Я отрицательно покачала головой и, не зная, что еще сказать, стала разглядывать картину на стене. Мужчина непонятного возраста сидит непонятно где, пьет, судя по чашке, кофе и пытается кормить примостившегося на краю стола то ли голубя то ли попугая чем-то, похожим на пончик. Если принимать во внимание корявую башню на заднем плане, местом действия является кофейня в Париже. Мда-а. Видимо, чего-то я не понимаю в современном модном художестве, потому что картина вызывает отвращение. По мне, так лучше Ольгины пейзажи.

Через несколько секунд Касьян Андреевич сел рядом со мной и поинтересовался:

— Кать, что-то случилось, пока мы ехали? Ты передумала?

— Нет. Просто чувствую себя ужасно глупо. Не знаю, о чем говорить, как себя вести, — ответила я и рискнула заглянуть в его глаза.

— Странно. Обычно ты всегда знаешь, как себя вести и что сказать, — улыбнулся он и взял меня за руку. — Хотя... Может, и хорошо, что у тебя нет слов? Попробуем обойтись без них.

Касьян нежно привлек меня к себе и поцеловал.

— Ты не представляешь, как давно я этого ждал, — прошептал он в перерыве между поцелуями, а я закрыла глаза и подумала: "Я тоже. Я тоже... поэтому будь, что будет".

По телу одна за другой пробегали волны дрожи, я лихорадочно отвечала на каждое его движение. Вот Касьян осторожно закусил уголок моей губы, и я не смогла сдержать стон. Боже! Как же хорошо! Я принялась торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке, но его руки мягко отвели мои в сторону, сам он немного отодвинулся и покачал головой:

— Не торопись. У нас вся ночь впереди.

— Я не тороплюсь, — помотала я головой. — Я просто хочу прикоснуться к тебе. Пожалуйста.

— Всему свое время. — Касьян улыбнулся, пытаясь приглушить бушующее в глазах пламя.

Какое время, когда я уже умираю от желания? Стоит только подумать о том, что неминуемо последует дальше, как внутри становится горячо-горячо и хочется отдаться ему сразу и без остатка.

Впрочем, эти мысли довольно быстро покинули мой мозг, потому что думать я уже не могла и ощущала только его настойчивые губы и руки, которые, казалось, одновременно были везде.

Вот Касьян нарочито медленно расстегнул пуговицы моей рубашки, я нетерпеливо скинула ее с плеч, а он улыбнулся и провел пальцем по краю лифчика, касаясь одновременно и разгоряченной кожи и великолепных кружев. Тело тут же отозвалось волной дрожи, которая не укрылась от внимательных глаз Самого. Удерживая мой взгляд в синем омуте, Касьян склонился к моей груди и повторил движение пальца — язык скользил над краем лифчика, обжигая грудь. Я прикусила губу и выгнулась, предоставляя ему полную свободу действий, чем он тут же и воспользовался. Одно неуловимое движение рук, и Касьян уже отбросил мой лифчик в сторону.

— У тебя потрясающая грудь, — восхищенно пробормотал он и его губы устремились к напрягшемуся соску.

Я вскрикнула и вцепилась пальцами в его плечи, отдаваясь во власть очередной накатившей волны наслаждения. Касьян отстранился, губы сменили не менее требовательные пальцы, которые поглаживали, сжимали, заставляли меня дрожать. Синие глаза оказались напротив моих, и он приказал:

— Поцелуй меня.

Повторять дважды не пришлось. Хотелось чувствовать его дыхание, касаться его. Поэтому, не теряя ни минуты, я прижалась к Касьяну, и наши губы встретились в очередном поцелуе. Я прекратила сдерживать себя и встретила ответный шквал эмоций. Его губы были требовательными и ищущими, нежными и теплыми, и я тонула в них и хотела гораздо большего. Мне мало поцелуев, пусть даже они сводят меня с ума!

В этот раз Касьян не стал останавливать меня. Плохо слушающимися пальцами я расстегнула все семь пуговиц его рубашки, потратив на это явно больше минуты и все же получая от процесса удовольствие. Наконец-то он в моей власти.

Я чувствовала, как напряжены мышцы под моими пальцами, и упивалась сознанием того, что имею полный доступ к телу, которое желала уже давно.

— Извини, но я не могу быть сторонним наблюдателем, — прошептал он мне в губы. — Слишком долго я находился в стороне и был ограничен в возможностях.

Ответ не требовался. Не прерывая поцелуи, я взяла его руку и опустила ниже, к трусикам — последней детали одежды, которая еще оставалась на мне и которая явно мешала. Его рука ласково погладила мое бедро и скользнула под резинку, а я не смогла сдержать стон и, пытаясь хоть как-то контролировать рвущиеся наружу эмоции, вцепилась ногтями в его плечи, наверняка оставляя свои отметины.

И вот уже смешалось всё — я не знала, где заканчиваются его губы и начинаются мои, где его руки и где мои... Я потеряла себя, чтобы обрести вновь в его объятиях, в его губах, произносящих мое имя. Мысли о том, что будет после, оставили меня, я растворялась в объятиях Касьяна и просила о продолжении. И он охотно претворял в жизнь все мои просьбы — и высказанные вслух, и мысленные. А я с радостью отдавала ему себя и в эти мгновенья чувствовала себя абсолютно счастливой.

Выдохлись мы только под утро, успев опробовать на прочность и комфорт диван в гостиной, лестницу ведущую на второй этаж и невероятную кровать в спальне. Последний раз поцеловав меня, Касьян посмотрел на светящийся в темноте циферблат часов, которые показывали пять утра, и пробормотал:

— На работу пойдем к обеду.

Потом покрепче обнял меня, уткнулся носом мне в шею и через несколько минут заснул. А я, чувствуя приятную усталость во всем теле, попыталась отгородиться от тоскливых размышлений, но реальность не желала отступать, и, вместо того, чтобы спокойно заснуть, я принялась беспокойно кусать распухшие от поцелуев губы.

Бесспорно, эта ночь была самой лучшей в моей жизни. Касьян оказался очень внимательным любовником — в первую очередь он старался доставить удовольствие мне. Наверное, поэтому сегодня ночью я узнала столько нового не только о своем теле, но и о сексе вообще. Но почему вместо ощущения счастья, я чувствую себя так отвратительно? Почему такое ощущение, будто мной просто попользовались?

От подобных мыслей спать расхотелось совсем, и я, пролежав еще с полчаса в объятиях Касьяна, решила, что лучше потихоньку уйду, пока он спит. Потому что не уверена, что смогу это сделать потом самостоятельно, а быть безжалостно выброшенной из его жизни не хотелось. Пока есть силы, надо уйти самой...

Осторожно выскользнув из-под его руки, я услышала недовольное бормотание и замерла, боясь шелохнуться и настороженно глядя на него. Но вот Касьян обнял подушку, и его дыхание снова выравнилось, а я быстро вышла из спальни, стараясь не шуметь.

Собрав в гостиной свое белье, я отправилась на поиски ванной комнаты. Оказавшись там, я принялась приводить себя а порядок, напряженно вслушиваясь в тишину дома и молясь, чтобы Касьян не проснулся. Я оделась и, набрав номер сестрицы, смогла услышать ее недовольный сонный голос:

— Сдурела совсем? Я могла спать еще целых полчаса.

— Ксюх, у Сашки машина на ходу? — спросила я, не обращая внимания на ее слова.

— Да.

— Мне надо, чтобы ты срочно приехала за мной. Это недалеко от Сашкиного дома. Сможешь?

— Что случилось? — насторожилась она.

— Все потом, мне нужно как можно скорее исчезнуть оттуда, где я сейчас пребываю. Так ты приедешь?

— Говори адрес, — вздохнула Ксю, и я попыталась объяснить, как до меня добраться.

Поговорив с сестрой, я поспешила покинуть дом. "Не стоит искушать судьбу, подожду Ксюху у поворота", — подумала я, бросая тоскливый взгляд на темные окна и захлопывая металлическую калитку, которая отрезала все мои возможные сомнения по поводу правильности совершаемых действий.

Она приехала через двадцать минут, когда я уже начала подмерзать. Устроившись рядом с сестрой, я попросила довезти меня до ближайшей станции метро. Ксюшка просьбу выполнила, но так просто уйти не дала. Припарковавшись у тротуара, она сказала: