18. Август . 822. Белые Яблоки.
— Теперь повтори заговор от боли!
— Дан... бабушка, я только вчера вам их все рассказала. Давайте лучше посмотрим как ваши отёки. — Света откинула одеяло, которым была накрыта травница и начала осматривать ноги.
— Да что толку меня смотреть, я и так знаю, что к Матери в объятия скоро отправлюсь. А вот знания мои никак нельзя потерять. А ну говори!
Света вздохнула, никогда ей ещё не было так неловко. Даница заставляла называть её бабушкой, а в последнее время путала имя, называла Даной. Так звали её дочь, погибшую мать Анки. Видимо старушка теряла рассудок, и поделать с этим Света ничего не могла. Да ещё эти заговоры, или молитвы, непонятно что. Даница заставляла девушку их постоянно учить, рассказывала, что сила камня станет её, и Света не могла отказать. Но это только раздражало, словно она какая-то неграмотная деревенская знахарка. Впрочем, она ведь и есть теперь деревенская знахарка.
— Вода ты моя вода.
Ты идешь по земле и под землей.
Удивляешь людей силой и чистотой.
И как нет на земле того,
Кто без тебя может быть,
Так и моя боль не сможет меня победить.
Не чует боль вода,
Не чует боль земля.
Так чтобы и я
Боли не ощущала, не плакала и не страдала.
Вода ты моя водица,
Будь мне доброй сестрицей.
Смой с меня, сполощи все мои боли и хвори. — по памяти рассказала ученица.
— Вот и хорошо, молодец дочка. — старушка улыбнулась и погладила руку девушки.
— А теперь, давайте я принесу вам лекарство? — дождавшись утвердительного кивка Света, поднялась за нужным настоем.
24. Сентябрь. 822. Белые Яблоки.
— Нахрена поехал, если чувствовал что болеешь? — Александр ругал сидевшего в телеге друга.
— Янок велел... кха... кха... посмотреть, купят ли нашу бодягу. — ответил Игорь получше закрывая шею плащом. Сентябрь в этом году был холодным, постоянные дожди и ветер, почти как в России.
— Можем купить здесь что-нибудь из трав. — предложила Ольга кивнув на приближающуюся городскую стену.
— Здесь?! — возмутился Игорь. — Ну, нет! Света хотя бы понимает, какой эффект нужен , а эти... врачи, в лучшем случае начнут рассказывать про баланс жидкостей в организме.
— Стой! Досмотр! — раздался крик стражника о головной телеги.
Картина для землян стала вполне привычной. Получив документы о грузе чиновник с парой стражников начал осматривать телеги сверяя содержимое с заявленным списком.
— А там что? — спросил чиновник, указывая на пару небольших бочонков стоявших в ногах у Игоря.
— Это не на продажу, это нам самим пить. — объяснил Юр.
— Точно? Проверим. — нахмурившись сказал служака и продолжил осмотр.
— А как мы протащим их в город? — Поинтересовался подмастерье кузнеца, когда они получили бумаги и старейшина забрался обратно на козлы.
— Да за золотой любой стражник глаза закроет... — махнул рукой тот.
— А вот если будут покупать, придётся регистрировать новый товар. — продолжил за него Саша. — Это конечно лишняя пара серебряных и налог, но зато проблем с законом не будет. К тому же возить явно придется больше чем эти несчастные десять литров.
Весь день они потратили, разгружая телеги и готовясь к ярмарке, а вот вечером парни и старейшина отправились в одну из таверн, к знакомому старика. Ольга осталась, сказав, что её очень интересуют здешние музыкальные инструменты. Самогон перелили в небольшую флягу и на воротах никто не обратил на них внимания.
Идти в общем-то было не много, стоял трактир почти у самой стены, поближе к реке. Небольшой дом, да что там, можно сказать сарай. Внутри всё заставлено столами и стульями и заполнено народом, протиснуться получалось с трудом, пол засыпан опилками, а уж запах! Они протолкнулись к стойке, за которой стоял невысокий мужичок с густыми усами и в фартуке.
— А, Юр, вечер добрый. — поприветствовал он. — Покушать хотите? Сегодня суп из рыбных потрохов...
— Нет, — покачал головой старейшина. — мы по делу, Серджиу. Хотим продать тебе кое что. Вино.
— Вино?! Да вы же, в своих Яблоках, никогда его не делали!
— Не делали, а вот тут решили попробовать. Да не простое вино, зуб даю, ты такого никогда не пробовал! Хлебное!
— Хлебное?! Да ты, старый, совсем умом тронулся, не бывает такого вина!
— Ума в твоей башке не бывает! Вот, даже на пробу тебе принесли. — Юр потряс фляжкой перед его лицом.
— Ну пошли, попробуем твою дрянь. — согласился трактирщик. Он провёл их через небольшую дверь возле стойки на кухню. Просторнее не стало, кухня была занята двумя дородными тетками которые постоянно что-то готовили и тощим пацаном который носил еду в зал.
— Притащи ка кувшин воды, а лучше морса клюквенного. — посоветовал наученный собственным опытом Юр. — Эту штуку разбавить надо.
— Мда, старый, совсем ты сдал? Да я и три таких фляжки выпью! — рассмеялся усач, но все же что-то шепнул одной из поварих и вскоре та принесла из погреба кувшин. Староста вылил часть кувшина прямо на пол, и залил вместо него самогон, перемешал и плеснул в уже готовую кружку. Трактирщик, усмехаясь залпом выпил.
— Что за отрава?! — воскликнул он когда, наконец отдышался. — Ты откуда такую взял?!
— Секрет. — усмехнулся старик и пододвинул к трактирщику пучок лука лежавший неподалёку. — На, вот, зажуй. Ну и как тебе? Даже разведённая вдвое крепче, чем всё пойло что ты тут подаёшь. Ну как, покупаешь?
— Да ещё бы! — воскликнул тот в ответ. — Как говоришь, называется? И сколько у вас такой?
— Хлебное вино. Пока только два бочонка, но мы делали на пробу, потом можем больше.
— Два бочонка... хм... пять серебряных дам.
— Пять серебряных?! Да его разводят один к пяти, это как десять бочонков вина! Десять серебряных, по пять за бочонок будем продавать.
— Да знаешь ли, ещё вопрос будут ли твое вино покупать? Так что не больше восьми.
— Восемь... хм. — призадумался Юр. — Хорошо, идёт. По четыре за бочонок.
— Вот и договорились! Когда сможете ещё сделать? И сколько?
— По весне. Десять бочонков. Сорок серебряных заплатишь.
— Договорились! С первой ярмаркой. — кивнул Серджиу и Юр с землянами начал собираться. — И вы фляжку-то оставьте, надо же распробовать!
4. Январь . 823. Белые Яблоки.
— Ну и как же тебя угораздило?! — восклицала Оксана, осматривая замотанную тряпкой кисть брата. Из под ткани понемногу капала кровь, пачкая снег и подол цветастого платья.
— Да, признаю, я рукожоп. — кивнул Серый в ответ. — Задел топором, рядовой случай на производстве.
— Ага... ооо, не слабо задел! — под повязкой была кровоточащая рана в области большого пальца. — Эх, горе! Сейчас.
Девушка убежала в дом и вскоре вернулась с кучей рваных тряпок, глубокой тарелкой и флягой. Налив самогона из фляги, положила в него рваньё, а затем хорошенько промыла рану. Парень поморщился, но не издал ни звука пока рана не была замотана.
— Вот ты даёшь! Обязательно надо было сегодня пораниться?! В наш день рождения!
— Пошли в дом что ли, а то тут прохладно. — ответил Сергей. — Да и подарок тебе отдам.
Юр выделил им небольшую комнатку, бывшую кладовку. Не царские палаты, конечно, но пара кроватей уместилась, да и несколько полочек тоже. Парень покопался немного в ящике под кроватью и достал оттуда набор посуды вырезанной из дерева.
— Блин, вилка! — воскликнула Оксана, осматривая подарок. Тарелка, кружка, вилка и ложка. Конечно, по земным меркам очень скромно, но то время осталось далеко позади. К тому же, вилок в деревне не знали, ели исключительно ложками или руками.
— Всё таки чему-то я учусь. — усмехнулся он и перевернул тарелку, на дне было изображено созвездие Ориона, несколько точек соединённых линиями, но такие же были и на кружке, и на ручках приборов.
— Спасибо. — улыбнулась Оксанка разглядывая символ.
— Вообще, сначала хотел родителей изобразить, но резчик из меня пока не очень, а художник ещё хуже. — пояснил брат. — Да, и ещё платье в ящике.
Она полезла под кровать и достала белое платье, покрытое красным узором.
— Серёжка, спасибо! — с восторгом поблагодарила его сестра.
— Так ты обнимешь брата?! — воскликнул парень разведя в стороны.
— Между прочим, у тебя весьма борода колючая! На деда какого-то стал похож! — ответила девушка, а затем улыбнулась и обняла брата. — Спасибо...
6. Март. 823. Белые Яблоки.
Начало весны ознаменовалось ещё двумя свадьбами. Под напором Любивы сдался Павел, а Наташе сделал предложение Георг, один из охотников. Вечно хмурый, сорокалетний мужчина несколько лет назад потерявший жену. Они неоднократно встречались во время утренней молитвы, но никогда не общались. А в один из дней охотник с ней заговорил. Как эти случайные встречи, переросли затем в отношения, никто из землян не заметил, но Наташа по-настоящему очаровалась им и дала согласие, даже не смотря на то, что у мужчины было двое детей. Остальные же все ещё избегали отношений, было страшно привязываться к кому-либо в чужом мире.
— А я говорю тебе, социально здесь не Средневековье! — спорили подвыпившие Сергей и Александр. — Вот смотри, здесь явно нет патриархата, мужик не является хозяином для жены, как было в средние века. Да и отношения здесь гораздо свободнее, не было у нас такого, что бы встречаться, свидания там всякие... родители выбирали детей в детстве, и женили их, всё! И жена была всё равно, что собственность у мужа, даже уйти не могла.
— Да ты слишком сгущаешь. — отвечал Алекс. — Во-первых, разводы в христианстве вполне даже были, пусть и редко, но были. Потом, жёны же не были прикованы к мужикам, или что, измен раньше не было? И женщины гуляли и мужики по бабам ходили, и знали об этом все. Даже выражение, "на сеновал сходить", молодые парни точно также с девками гуляли...
— Нет, это всё-таки не в тему, это больше к советским временам...
— А ещё, на Земле же, жестокость традиций определялась христианством, ну или исламом, в любом случае Бог был мужчиной. И во всех религиях было закреплено главенствующее положение мужчины. Здесь тоже единобожие, но бог — женщина. Мать-Прародительница, соответственно и развитие культуры шло совсем по другому. Так что тут всё равно Средневековье, только не наше, оно такое... здешнее Средневековье. К тому же, трава эта... Купена? У нас в средневековье, ведь как жизнь женщины складывалась? Секс, беременность, вскармливание, опять секс и беременность! Всё, вариантов не было, потому женщины и не могли быть воинами или занимать какие-то должности. Возможности такой не было. Ведь согласись, какая разница кто тебя копьём проткнет, мужик или баба? Беременная с копьём уже не побегает. А здесь есть контрацепция.
— Так ведь рожали не только потому что не могли не рожать! При ручном труде в семье главное количество работников. Поле одному не обработать. А ведь ещё эпидемии, болезни. Вот кстати, а где здесь это все? Мы ведь не спрашивали Юра на тему болезней... Хотя, ладно признаю, ты прав. Но, надо посмотреть ещё другие религии, что здесь есть, сравнить... А вообще, тут нужна целая команда социологов и историков, давай лучше ещё наливай. — Серый подвинул кружку к себе ближе, но её накрыла небольшая ладошка.
— Ну нет уж, тебя и так на философию потянуло. — запретила возникшая словно ниоткуда Оксана. — Чего вас так развезло-то? Что пьёте?
Девушка наклонилась, понюхала кувшин, затем налили в отобранную у брата кружку, и выпила глоток.
— Спирт у Лены утащили! — ахнула она и залпом выпила всю кружку.
— Эээ, воровство! — возмутились парни. — И вообще, мы ничего не брали, она сама принесла.
— Ага, конечно. Так, давайте двигайтесь! — девушка принялась расталкивать ребят стараясь одновременно захватить пустую кружку стоявшую на другом конце стола.
— Можно было просто попросить...
— Тихо! Сейчас Юр здравницу говорить будет!..
— Ну что, молодые да красивые, вот вы теперь и женатые! И пусть теперь Мать одарит вас кучей детей, и здоровьем одарит, и...
9. Май. 823. Белые Яблоки.
— Убирайся отсюда! Убирайся из моего дома!
— Дай хотя бы мои вещи забрать?!
— Здесь нет ничего твоего!
Женские крики были слышны ещё на подходе к дому, а потому Юр и Саша ускорили шаг.
— Ох, что творят, что творят... — постоянно приговаривал староста.
Выбравшись из-за деревьев, они застали попросту отвратительную картину. Анка, вместе со своим молодым мужем стояли в дверях дома и попросту не пускали Свету на порог. А ту поддерживали Игорь, Ильф и Паша, которые с каждым мгновением становились всё мрачнее. Было ясно долго терпеть мужчины не будут и скоро войдут в дом силой.
— Даже не смей больше в этом доме появляться! — пронзительным голосом вновь закричала Анка и, схватив стоявший под ногами пустой горшочек, швырнула его в стоявшую у порога Свету. Иномирянка едва успела отскочить.
— Да послушай же, не нужен мне твой дом, просто дай мне забрать вещи! — сорвавшимся голосом ответила та.
— Все "твои вещи" дала тебе бабушка!...
— Так, все замолчали! — набрав воздуха в грудь крикнул Юр, и сам удивился, как так громко вышло. — Позавчера только Даницу похоронили, а вы уже ругаетесь! Что здесь происходит?!
— Зоти Андри, я уже не могу так больше. — Света подошла к старосте, в глазах девушки стояли слёзы. — Она меня даже на порог не пускает! Поговорите с ней, не на улице же мне ночевать?!
— Света, дочка. — он по-отцовски взял её за руку. — После смерти Даницы, это и правда, теперь её дом, так что я не могу заставить её. Но ты не волнуйся, можешь пока пожить у меня, а потом мы срубим тебе свой дом.
— Хорошо, я понимаю. — кивнула Белова и ладонью вытерла слезу со щеки. — Это и правда её дом, мне хотя бы вещи забрать.
— Да, да конечно. — кивнул староста и подошёл к внучке целительницы. — Анка, все, что есть Светы подарили мы, либо она честно заработала своим трудом. Так что ты не можешь не отдавать то, что принадлежит ей.
— Пусть забирает и катится отсюда! — злобно прошипела та в ответ.
Юр коротко кивнул Светлане и та быстрым шагом скользнула в дверной проём. Девушка отсутствовала чуть больше минуты, а когда вышла, то держала в руках лишь мешок с одеждой да маленькую сумочку за спиной.
— Стой! Это бабушкина сумка! — завопила Анка и со всей силы рванула её за ремень, Света потеряла равновесие и едва не рухнула на пол выпустив ремень. — Ах ты воровка!
Внучка целительницы попыталась ухватить иномирянку за волосы, но руку вовремя перехватил её муж.
— Я ничего не крала! Мне её перед смертью Даница собрала!
— Врёшь, тварь! — Анка рывком распахнула сумку и вытряхнула содержимое, на пол посыпались свёрнутые небольшие свиточки и фиолетовый кристалл.
— Сука! Этот камень мой! — заорала крестьянка и с размаху залепила пощёчину сопернице.
Парни дёрнулись вперёд, но Анку вновь схватил муж, а Света не удержалась и ответила.
— Слушай сюда дрянь! — процедила иномирянка, злость пробрала её настолько, что она не могла сдерживаться. — Ты бездарна и ничего не знаешь о целительстве! И этот камень Даница отдала мне, потому что у тебя нет ни капли её дара! А у меня есть, и она сказала, что оставляет его мне!