— Это не то, что вы подумали!
Оригинально, знаю.
— Это он? — глухо спросила Хелена. — Мой братец?
Я кивнул, но не стал удивляться такой проницательности. Она все-таки знала Ублюдка дольше, чем мы.
Лицо Хелены сделалось усталым. То есть, еще более усталым, чем раньше.
— Спускайтесь, Линда приготовила завтрак.
— Я только намажу, — сказал я, показывая тюбик. — И мы придем.
Врать Хелене, с ее инфразеленым взглядом, было совершенно невозможно. Так что я выдавил крем на пальцы и начал обрабатывать его синяки.
— Третий поцелуй вышел довольно экстремальным, — заметил я, вгоняя его в краску.
После плотного ланча маман отозвала меня в сторону.
— Думаю, им нужно поговорить, — она кивнула на Джея и Хелену, которые настояли на том, чтобы помыть посуду, и теперь хлопотали у раковины. — Предложи им немного прогуляться по району, поведи их в сквер и отойди на пару минут.
— Почему не здесь?
— Им нужна нейтральная территория. Особенно Хелене. А ей нужно принять очень серьезное решение.
У нее было два варианта. Взять Джея — или отказаться от него. У меня тоже было два варианта. Упросить ее оставить Джея доучиваться в школе и жить у нас — все-таки до конца учебного года меньше трех месяцев, или уговорить маман взять над ним опеку — до его совершеннолетия пять недель.
Другие я не рассматривал.
Не могли же его вот так просто увезти на другой конец страны, после всего?
— Как думаешь, что она выберет?
Маман пожала плечами.
— Думаю, Хелена колеблется. Она работает секретаршей. Живет в съемной однокомнатной квартирке вместе с сыном-астматиком. Ему только одиннадцать, а он проводит по шесть месяцев в году в больницах.
— Деньги... — напомнил я.
— Она не из тех людей, которые возьмут их в расчет. Скорее, она будет опираться на то, сможет ли она взять Джея в свою семью. По сути они совершенно чужие друг другу.
И она знает, что над Джеем издевались. Для любой другой женщины это бы говорило в пользу того, чтобы взять Джея — из жалости, на которую женщины так щедры. Но не для Хелены. Она практичнее, и, скорее всего, посчитает это проблемой. Ребенок, над которым издевались родители, не может быть нормальным. А у нее есть собственные заботы, и свой сын, о котором она должна думать в первую очередь.
Отлично. Неплохая работа. Повалял его по своей постели голышом — и дело почти сделано.
Повалял! Его! По своей постели! Голышом!
О-о-о... Я же теперь ни за что не смогу в ней заснуть...
Джей с Хеленой уже справились с посудой, и стояли у окна, сблизив головы — каштановую и рыжеватую, и разглядывая медальон Хелены.
— Как насчет небольшой прогулки по району? — бодро поинтересовался я. Две пары зеленых глаз задумчиво остановились на моей персоне.
— Если Джей чувствует в себе силы... — сказала Хелена.
— Если Хелена согласна, — почти одновременно сказал Джей.
Затем они переглянулись.
— Давайте, — пожал плечами Джей.
— Хорошо, — Хелена поднялась. — Тогда можем идти. М-м-м... Где моя куртка?
Джею я принес свой свитер и куртку. В них он выглядел как мальчишка, напяливший вещи старшего брата.
Пока мы собирались, погода немного испортилась. Солнце спряталось за тучи, но мы поверили заверениям синоптиков, что это переменная облачность, и отправились в сквер. Удовольствие ниже среднего. Когда мы добрались до парка, я уже был на грани. Я совершенно не умел трепаться ни о чем, когда нужно было обсуждать важные вещи.
— Слушайте, — сказал я, воспользовавшись тем, что Джей остановился у ограждения и загляделся на катающихся на коньках детей, — Хелена, мы же с вами знаем, ради чего затеяна эта прогулка.
— И ради чего же?
Я схватил ее за локоть и свернул на боковую дорожку. Джей скоро заметит наше отсутствие, но пару минут у меня есть.
— Я не умею играть в эти игры, — сказал я. — Быстро и по делу. Джей не может позволить себе оказаться в приюте, даже на пару месяцев. Сейчас он уязвим. Очень уязвим. Один удар может его сломать. И тогда он на самом деле станет вечной жертвой. Если вы решите взять его...
Хелена вырвалась.
— Я...
— Подождите секунду, — оборвал ее я. — Сначала дослушайте до конца. До его совершеннолетия какой-то месяц. И учебный год уже заканчивается, скоро начнутся экзамены. Если вы решите взять его, нет никакого смысла срываться и увозить его в Ванкувер. Это лишь повредит ему. Но он мог бы пожить у нас. Вы даже можете передать нам опеку над ним. Я... мы позаботимся о нем.
Глаза Хелены сузились.
— Не думаю, что могу на тебя положиться, — бросила она. — Ты был рядом и когда его избивал отец.
Я вскипел.
— А теперь он мертв, — процедил я сквозь зубы. — Улавливаете мысль?
Она уставилась на меня. Если я мог читать глаза Джея, то ее глаза могли читать меня, оставаясь непроницаемыми.
— Послушайте, — я попытался взять себя в руки. Эта женщина сбивала меня с толку. Я говорил совершенно не то, что планировал. — Давайте устроим сеанс вытягивания скелетов из шкафов в другой раз. Нужно решить, что будет лучше для Джея.
— Это решим мы с Джеем, — проговорила она, глядя мне за спину. Я обернулся. Джей брел к нам, засунув руки в карманы штанов.
— Извините, — пробормотал он. — Я что-то задумался.
— Ничего, — улыбнулась Хелена. — Мы же никуда не спешим, просто гуляем. Тони... будь добр, принеси нам горячего кофе. Кажется, я видела лоток у входа в сквер.
Что мне оставалось делать? Я скрипнул зубами и отправился за кофе.
Зверь ворчал внутри меня, посылая по моему телу волны неприятной нервной дрожи. Я старался дышать глубоко и размеренно. Я справлялся раньше, справлюсь и теперь. Я побывал в гораздо худших ситуациях, и смог придумать выход. Да и вообще, сначала нужно дождаться ее вердикта, а уже потом думать, что делать дальше. У меня засосало под ложечкой. Если эта женщина решит, что Джея нужно защищать от меня, все будет кончено. Я не смогу с ней бороться. Потому, что с ней нельзя бороться. И не только из-за того, что под ее взглядом я норовлю признаться во всех грехах. Если я попробую, значит, я попросту не достоин Джея. Значит, Джей не напрасно боится меня.
С хорошими людьми намного сложнее, чем с плохими.
Я шел очень медленно и только по дорожкам, пропустил вперед двух мамочек с маленькими детьми и оставил сдачу продавцу. Возможно, я пытался заработать немного удачи, хотя разум подсказывал мне, что ничего из этого не выйдет.
На том месте, где я их оставил, ни Хелены, ни Джея не было.
Мое сердце ухнуло в желудок. Картонная подставка предательски заплясала в руке, и, грозя облиться тремя порциями горячего напитка, я завертелся на месте, озираясь по сторонам.
Глава 14. Важные решения
Они были всего в нескольких шагах, скрытые усыпанным снегом кустарником. Хелена стояла ко мне лицом, потому увидела меня первой. Затем она потрогала Джей за плечо, и показала на меня. Джей обернулся и помахал рукой.
— Тони!
Его лицо озарилось улыбкой, но она не удержалась на нем надолго. Для него улыбка была кратким актом, как слово, или взмах руки. Я подошел к ним и раздал стаканчики.
Хелена смотрела на меня не слишком приязненно.
— Капучино с корицей, — отомстил я. Если человек просит кофе, и не уточняет какой, это может ему дорого стоить.
К тому же она наверняка надеялась, что я принесу обычный эспрессо.
— Спасибо... — она обхватила стакан пальцами, согревая замерзшие руки.
Джей в замешательстве посмотрел на меня.
— Почему капучино?
Я пожал плечами.
— Ничего, — сказала она. — Так уж вышло, что я люблю капучино с корицей.
Теперь уже я пришел в замешательство.
— А мне что? — поинтересовался Джей.
— Кофе со сливками и сахаром.
— Ну ты даешь, Тони, — сказал он. — Я ненавижу черный кофе. И откуда ты все знаешь?
— Просто угадал, — вздохнул я.
М-да. Если я и подзаработал пару очков на счету у Фортуны, они ушли на ничего не стоящее дело.
— Что я пропустил?
— В основном, мы обсуждали тебя, — сказала Хелена.
Я поперхнулся своим кофе.
— Да?
— Ага, — Джей поддержал игру. — Ты ей не нравишься.
— Эй, — возмутился я. — Я тот человек, который принес ей капучино!
— Может, теперь она поменяет свое мнение? — Джей с надеждой посмотрел на женщину. Она усмехнулась, но отрицательно покачала головой.
Что-то мне подсказывало, что это только отчасти игра.
— Ну нет, так нет, — сказал я.
— Так вот, — Джей шумно отпил кофе и облизнул губы. — Хелена будет моим опекуном.
Я попытался скрыть вздох облегчения, отхлебнув из своего стакана. Попади Джей в систему, и за результат никто бы не смог поручиться. Вдруг эти бюрократы решили бы, что ему лучше в другой семье? Все-таки маман у нас считается матерью-одиночкой.
— И несмотря на то, что ты ей не нравишься, она решила попросить твою маму присмотреть за мной две недели, пока она утрясет дела в Ванкувере и переберется сюда.
— Она что?
Джей фыркнул. Хелена мстительно улыбнулась, но тут же снова стала серьезной.
— Как думаешь, твоя мама согласиться? — поинтересовалась она. — То есть, я возмещу расходы...
Я потряс головой.
— Это было да или нет? — спросил Джей.
— Да. То есть... Да, она согласится, конечно.
— Две недели, — сказала Хелена, глядя мне в глаза. Это было в высшей степени дискомфортно. Мои глаза норовили скосить, увиливая от этого пронзительного взгляда, а я удерживал их усилием воли. Я боялся, что они вылезут от напряжения. — И я буду звонить каждый день.
Ага. Контролировать. По телефону. Для успокоения совести.
Но это я ворчу. Главное — она не собиралась увозить Джея за тридевять земель. За это я был готов простить ей все, что угодно.
— Хорошо, — буркнул я.
Когда мы допили кофе, начал накрапывать дождь.
— Нужно возвращаться, — сказал я. — Эти синоптики свой зад не могут предсказать.
Джей фыркнул, но сник под неодобрительным взглядом Хелены.
— Давайте я выброшу стаканы, — нашелся он, выхватил у нас пустые емкости и смотался в сторону урны.
— Почему вы передумали? — спросил я, когда он отошел.
— Из-за Джея. Раз он сейчас уязвим, напуган и отвык от людей, он не станет бросаться на шею первому встречному. Но ты вызываешь у него доверие. Это что-то значит.
— Не стоит верить мнению Джея, — я покачал головой, — по тем же самым причинам.
— Я основывалась не только на мнении Джея, — она посмотрела на меня. — Знаешь, когда ты на секунду потерял его из виду, ты выглядел таким обеспокоенным... Извини, я... я не должна была говорить того, то сказала. Ты хороший друг.
Я выдохнул, заметив, что уже несколько минут задерживаю дыхание. Это только моя нечистая совесть заставляет меня думать, что Хелена такая проницательная.
— И этот пустяк позволил мне пройти тест? — пробурчал я, нахлобучивая капюшон реглана на самые брови.
— Люди недооценивают пустяки, — пожала плечами Хелена. — Они стараются получше соврать в самом главном, и просто забывают про мелочи. Так что иногда это единственный способ узнать правду.
— Что за бред... — проворчал я под нос, стараясь понять, не успела ли она разглядеть на моей роже еще что-нибудь.
— Да, — сказала она. — Действительно. И как бы ты поступил на моем месте?
Я бы никогда никому не отдал его.
— Взвесил бы все за и против.
— Кто сказал, что я этого не сделала?
После прогулки маман с Хеленой съездили в морг (нас от этого сомнительного развлечения избавили) и организовали похороны. Оказалось, что это можно сделать довольно быстро, если есть все необходимые документы. Документы, стараниями лейтенанта, были. Вчера патологоанатом в рекордные сроки дал необходимое заключение. Именно оно спасло нас с Джеем, и теперь оно же позволило решить вопрос с похоронами — ведь Хелене вечером нужно было улетать обратно. Впрочем, ничего хорошего в предстоящем "торжестве" я не видел. Видимо, Джей тоже.
Я уже спал и видел сны, когда дверь скрипнула. В доме стояла тишина, в окно лился призрачный лунный свет, на потолке колыхались тени, и я уж было решил, что мне это тоже снится.
— Тони...
Джей на цыпочках прокрался к моей кровати и сел на краешек. Я приподнялся на локтях.
— Что?
— Можно я... можно...
Я обнял его и утянул в нагретое моим телом логово из одеял и подушек. Он, дрожа, прижимался ко мне, и у меня мелькнула недобрая мысль, что сейчас он мог бы что угодно заплатить за возможность не быть одному.
— Ты не можешь заснуть? — спросил я шепотом.
— Я спал. И мне приснилось, что он жив. Самый страшный из всех возможных кошмаров. Он жив, он приходит и забирает меня.
— Ш-ш-ш. Это просто сон.
Как чудесно он пах! Как приятно было его обнимать, будто случайно запуская руки под великоватую для него футболку и поглаживая горячую шелковистую кожу...
Как доверчиво он льнул ко мне.
Я мысленно дал Зверю пинка.
— Я полежу с тобой, — неуверенно сказал он, не делая это ни вопросом, ни утверждением.
— Хорошо.
Если задуматься, я получал удовольствие уже от того, что он был рядом.
Я решил, что ближе к утру отнесу Джея обратно в его комнату. Мне даже и в голову не приходило, что я могу задремать. Спать? Рядом с ним? Когда можно прижать его к себе, держать теплые пальчики и перебирать шелковистые волосы? Но я все-таки задремал. И пробуждение мое было не безоблачным.
Джей тихо посапывал рядом, завернувшись в мое одеяло и положив голову мне на плечо. А надо мной стояла маман. На ее лице было отнюдь не умиление, с которым матери смотрят на своих спящих детей.
— Ему снились кошмары, — сказал я одними губами.
— Меня чуть инфаркт не хватил, когда я не обнаружила его в комнате, — прошипела она. Да... представляю себе картину...
— Ну а что он мог сделать? Записку оставить? Типа: "Буду у Тони"? — сказал я возмущенным шепотом.
Маман погрозила пальцем и вышла. Фу-у-ух... Пронесло. Я откинулся на подушку, вытирая лоб. Затем повернулся и поглядел на Джея. И по трепету ресниц, по дыханию, а главное, по румянцу, залившему его щеки, понял — он уже не спит.
— Эй... — я протянул руку и щелкнул его по носу. — Хватит притворяться...
— Ужас, — он сполз ниже и натянул одеяло на голову. — Я мечтал провалиться под землю.
— Ты хотел сказать — под кровать? — хихикнул я. — Но почему это? Мы же ничего не делали...
Он приоткрыл глаз и посмотрел на меня.
— Все еще впереди, — мурлыкнул я, и потянулся поцеловать его. Но он выворачивался из моих рук, а я все время боялся сделать ему больно, потому что он весь был в синяках, так что ничего толком не вышло. Я зацепил губами кончик его носа — вот и весь утренний поцелуй.
Когда я вылез из постели, он на мгновение уставился на вполне определенную точку моего тела, а потом резко отвернулся.
— Что такое? — поинтересовался я, потягиваясь. Он сел на кровати, обхватив колени руками.
— Ничего, — пробормотал он. — Иди в ванную.
Ага, как же. Нет, проблемы нужно было устранять на корню, иначе Джей со своим богатым воображением мог вырастить что-то поистине ужасное.
