Гарем от повелителя стужи

— Хорошо, убедили, — согласился я не мирное урегулирование конфликта и поинтересовался, имея ввиду, деньги: — Так какая сумма, по вашему мнению, у меня лишняя?

— Сто кусков! — с жадностью выдохнул перегаром угрюмый грабитель, очевидно, тоже имея ввиду сто тысяч рублей.

— Ого, ну и аппетиты?! — восторженно воскликнул я и полез во внутренний карман куртки: — Эх, да ладно, для таких правильных пацанов не жалко.

Правильные пацаны переглянулись, ожидая подвоха, и на всякий случай предупредили, тыча в мою сторону ножиком:

— И смотри не балуй, а то вмиг перо под ребро получишь!

— Ну что вы, как можно? — обиженно удивился я, уже извлекая из-за пазухи ладонь с бумажными дензнаками и протягивая откуп бандюкам: — Вот: просили сто кусков — получите, распишитесь... Ой!

Пальцы мои непроизвольно разжились и на пол, кружась как осенние листья, посыпались оранжевые обрывки пятитысячных купюр. Держу пари, если пересчитать, то их там будет ровно сотня штук. Попадос!

— Эт че, мля, за херня? — прохрипел в мою сторону перегаром коротышка.

Кхм, м-да. Как бы теперь поделикатнее объяснить, что и это не издевательство, а недоразумение? Что просто волшебство джиннов, курирующее мое девятое желание, неверно истолковало фразу на блатном базаре.

— Пардон, — извинился я, — перепутал карманы, то, что вам нужно в другом.

Засунул руку в брюки и почти уже расслабился. Но в последний момент, на основе анализа осязательных рецепторов, до сознания докатилось, что пальцы сживают отнюдь не свернутые банкноты, а нечто вовсе не бумажное, а скорее матерчатое.

С не меньшим любопытством, чем у ожидающей меня публики, я воззрился на извлеченный на свет божий... черный пояс? Интересно, он по каратэ, дзюдо, айкидо или тхэквондо? А может по чему-нибудь более экзотическому, например, по бразильскому джиу-джитсу? Али вообще подтверждает мою высший класс (категорию, разряд, дан, — как правильнее-то?) по всем вместе вышеперечисленным страшным словам?

Нет, они что издеваются, супруги мои ненаглядные? Еще бы газовый баллончик или электрошокер подсунули. Или, раз уж у оппонентов холодное оружие, то и мне финку. Хотя нет, кинжал или нож — не честно. Их же трое, а я один. Тут, чтобы уровнять шансы меч-кладенец необходим. Но светошумовая граната в наборе с берушами и солнцезащитными очками, пожалуй, тоже подойдет. Да и взрыв нервно-паралитический бомбы с предварительно натянутым на мою репу противогазом к месту бы пришелся. А уж, чтобы совсем без крови, шума и пыли обойтись, — погоны офицера полиции! Или чина из ФСБ! М-м-м, не эт явно перебор. Если принять во внимание философские мировоззрения контингента, с которым имеем дело, то предъявление оным "ксивы мента позорного" или комитетчика, чревато будет вызовом небывалой агрессии. А, следовательно, мое текущее рандеву грозит закончиться весьма печальными последствиями. Однозначно это равноценно самоубийству. С тем же успехом можно дразнить красными корочками бешеных быков, находящимися с тобой в замкнутом помещении.

Так что черный пояс по единоборствам — еще не самое комичное и трагичное. Более забавная ситуация получилась бы, вынь я из недр одеяний волынку. Только не огнестрельное оружие типа пистолета (которое, помимо термина "волына", на воровском наречии именуется стволом, пушку, шлёпалом, хлыстом), а портативную копию музыкального инструмента. Ага, да еще в красно-черную клетчатую юбку, а ля американская школьница нарядиться и концерт духовой музыки устроить. Дескать, вдруг высокое искусство проймет негодяев? Не-а, этих только могила исправит. А противно визжащую подушку с дудками они на первых же нотах засунут мне под мой же шотладский килт (как раз в то место, на которое чуть ранее глаз обещали натянуть).

Впрочем, что-то я отвлекся. Раз в кармане оказался пояс, значит, он и есть то, что в данном случае сполна позволит мне расплатиться по предъявленным счетам.

— Гы, ты чё пацан, зачем это? Удавиться собираешься? — спетросянил тип с перебитым носом.

— Что? А-а, в смысле — повеситься? Хорошая шутка! — похвалил я разбойника, и шустро обвязал обсуждаемый предмет вокруг своей талии. Прислушался к внутренним ощущениям. Вроде как прилив энергии потёк, уверенность в собственных силах появилась, в мастерстве величайшего файтера. С хамским пренебрежением изрыгнул: — Нет, дурачина, это чтобы в табло вам уродам как следует начистить, дабы впредь неповадно было честных людей обижать.

Лишь ляпнув сию несусветную глупость, а по сути — приговорив себя к суровой расправе, я внезапно вспомнил, что имею при себе банковскую карту. Какой болван!

Нет, конечно же, взаиморасчеты в форме перевода денежных средств на их личные электронные счета супостаты не практикуют, ибо приемлют ассигнации. Но можно же было попытаться уговорить их, перенести второй тур наших затянувшихся переговоров к терминалу. Где снять, а затем тут же и передать им условленные сто тысяч.

Ан нет, уже поздняк метаться. Слово то — не воробей. Эх, блин, очень-преочень надеясь, что понял замысел разлюбезнейших ведьмушек правильно, и что меня в самом деле сейчас не придушат этим ремешком посредством подвешивания вон на том, обгаженном мухами, туалетном плафоне, я принял боевую стойку.

Пощечина. Оплеуха. Уклонение. Толчок. Укус за нос. Кувырок. Прыжок. Уворот. Поджопник. Наступление пяткой на носок. Затрещина. Дерганье за волосы. Хлопок по ушам. Ноздреразвывательно-вращательное па. Пальцеломательное круговое движение. Глазовыколупывательное шевеление. Резкое толкательное движение в паховую область. И следующему по яйцам!...

Вау, до чего же я шустрый стал! Тридцать восемь секунд сражения, а по мне до сих пор не попали! Зато я уже столько напакостил, что теперь меня уж точно живым отсюда не выпустят.

"А раз так, значит, хватит драться, как девчонка!" — подбодрил я себя.

Ловкость мне дали, но вот как насчет силушки богатырской? А вот сейчас и проверим!

Удар. Удар. Ещё удар. Блок. Болевой прием на кисть. Удушающий на шею (куда же ещё?). Удар. Кувырок. Удар. Обманный выпад. Подсечка. Удар по морде. Удар в солнечное сплетение. Локтем с разворота в челюсть. Ребром ладони по кадыку. Удар в прыжке ботинком по соплям а-ля Жан-Клод Ван Дамм. Таран лбом по лбу. Уклонение. Удар. Зуботычина. Толчок. Пинок. Череподробящий мозгосотрясающий нокаутирующий удар. Реброхрустящие объятья. Захват. Бросок через бедро. Бросок за руку. Бросок за ногу. Бросок прогибом. Бросок об стену. Двойной удар. Тройной удар. Четверной удар (это когда одновременно обоими кулаками плюс пятками в шпагате; если тенденция продолжится, боюсь себе даже представить свой пятерной удар!). Переворот. Блок. Удар. Очередной удар. Внеочередной бросок. Добивание. Всё! Остановились, подышали. Вдох-выдох. Вдох-выдох...

Ну вот, совсем другое дело!

Довольный собой и проделанной работой я чинно подошел к умывальнику и принялся смывать с опухших костяшек чужую кровь.

Закрыл кран. Стряхнул с кистей в раковину капельки воды. Обтер оставшуюся влагу одноразовыми бумажным полотенцем, поскольку электросушилку разбил о голову хриплого. Аккуратно свернул в рулончик черный пояс. Сунул его в карман.. Поправил одежду. Напоследок еще раз окинул взглядом свое отражение в зеркале. Удовлетворительно кивнул. Развернулся к выходу. Переступил через стонущее тело. Обошел красную лужу. Услышал скрип двери. Поднял глаза вверх и ... упёрся лбом в холодное дуло с девятимиллиметровым отверстием.

— Стоять, бояться! — озвучил два глагола в повелительном наклонении тип, чей корявый палец нервно подергивался в районе спускового крючка легендарного пистолета Макарова модернизированного (в широких народных массах именуемом просто "Макаром"), изготовленного на не менее легендарном Ижевском механическом заводе.

Уп-с, их оказывается, четверо было. А этот, очевидно, снаружи на шухере стоял.

— Стою. И боюсь, — честно ответил мой рот, а ладонь поползла за спасительным поясом.

— Ну-ка замри, падла, сказал! — сказали мне.

Я сделал, как велели, но руку из кармана не вытащил

— Это ты их уделал, сопляк? — лиходей кивнул на поверженных товарищей.

— Нет, сами поскользнулись и упали. По десятку раз каждый. Кафель на полу, слишком скользкий. От моих соплей. Вы тоже поосторожнее, — предупредил я и похолодел от ужаса, когда пальцы не нащупали черный показатель успешного карьерного роста каратистов.

Бандит явно мне не поверил, и заметив движение, тут поинтересовался, указав на карман:

— Что там у тебя?

— Уже ничего, — разочарованно промолвил я. Хотя стоп! Что-то появилось!

— Не звезди! Быстро высунь граблю! Только медленно.

— Так быстро или медленно? — растерянно уточнил я.

— Заткнись! И выворачивай карман.

С не меньшим любопытством, чем у человека, державшего меня на прицеле, я достал и продемонстрировал брелок, похожий на пульт управления автомобильной сигнализацией, только всего с одной кнопкой и подписью под ней "КЭВЖВИО".

"Ну и что же, голубушки, вы учудили на сей раз?" — мысленно обратился я к супругам и предположил: — "Быть может, это ключ от дорогущего суперкара новейшей марки "КЭВЖВИО" (столь новейшей, что о ней еще до сих пор никто не слышал), которую мне следует обменять на свою жизнь (ибо, чувствую одним местом, ста тысячами теперь уже вряд ли отделаешься)? Или сие изделие — не гаджет от сверхмашины, а что-то такое, что способно чудеснейшим образом наставить злодеев на путь истинный, пробудить в них добро, и они меня сразу же простят и отпустят с миром да наилучшими пожеланиями?".

Ответа, конечно же, не последовало. Да я, собственно, особо и не ожидал. Тайна вопроса, однако, недолго оставалась покрытой завесой мрака. Всё оказалось гораздо банальнее и непредсказуемее. Знаю, что по правилам русского языка употребление этих двух взаимоисключающих понятий по отношению к одному и тому же члену предложения недопустимо, но что поделаешь, если действительность такова? Ну и, на то они и правила, чтобы из них были исключения. Не правда ли?

Итак, по порядку.

— Эт че, мля, за херня? — негодяй на противоположном конце пистолета слово в слово повторил фразу, не так давно употребленную его хрипатым подельником (ныне пребывающим в отключке после тяжелейшего нокдауна, перешедшего в нокаут по не будем показывать пальцем чьей милости).

Я пожал плечами, затем легонько коснулся большим перстом левой руки кнопки брелока и, на всякий пожарный случай, прищурился. А вот у бандита, у того, наоборот, зенки из орбит-то так и полезли. Впрочем, у меня тоже, вслед за ним, глаза на лоб поползли от увиденного...

Глава 8

— Товарищ сержант, разрешите посмотреть телевизор?

— Разрешаю.

— Но товарищ старшина, сказал: "Не включать!".

— Смотри, но не включай!

(армейский анекдот)

Чудная аббревиатура "КЭВЖВИО" расшифровывается, как — Кнопка Экстренного Вызова Жен В Истинном Обличье! Ничего этого, я, конечно, в тот миг не знал. Это уже потом полуголые монстры посвятили меня в нюансы. После того, как щедро окропили стены, пол и потолок туалетной комнаты брызгами багрового оттенка из организмов моих обидчиков.

Почему полуголые? Потому, что в момент вызова находились они находились в примерочной.

Почему монстры? А иначе и не назвать рогато-клыкасто-крылато-хвостато-когтисто-чешуйчото-пернато-шерстисто-копытных и по-звериному урожающе рычащих кричащих, шипящих и воющих существ, которые ожесточено грызли, яростно рвали, с хрустом ломали, живьем сдирали.... в общем, не хочу вспоминать, ибо на это было боязно даже смотреть.

Почему сам не пострадал в той кровавой бойне? Да потому что вышеупомянутые бестии — и есть мои разлюбезные супруги!

— Ни хрена, себе! — было первое, что я воскликнул, придя в себя: — А как же ограничение на убийство?!

— Нормально. Они же живы, — ответила джинири, имеющая леопардовую шкуру, кошачьи когти и вертикальные зрачки, и указала взглядом на кровавое месиво под своими стройными пушистыми ножками. Для подтверждения сказанных слов, пнула тушу носком в... бок? Или живот? Или в спину? В общем ткнула куда-то. Кусок мяса жалобно застонал. — Видишь?

— М-да. Вижу. Но долго ли они протянут?

— Достаточно долго. Однако до конца дней своих будут сожалеть о том, что не сдохли сегодня и от собственной тени шарахаться, — зло прошипела чешуйчатая дама с раздвоенным языком.

— О, боже! Понятно, что это мерзавцы, но, по-моему, вы чересчур перестарались.

— Так что, подлечить их? — уточнил белокурый ангел с белоснежными лебедиными крыльями, такими же белыми клыками и пустым безрачковым взором.

— Конечно!

— А до какой степени? Полностью? — обиженно раздула ноздри и топнула копытцем еще одна крылатая прелестница (только с черными как уголь кожистыми органами для полета).

— Хотя бы, чтобы инвалидами не остались. Прирастите все конечности, уши, носы, чресла и так далее, обратно.

— Ладно. А психику? — почесав за рожками, недовольно махнув хвостиком с заостренным сердечком на конце, сузила и без того узкие, но пылающие вулканом гляделки, четвертая милашка.

— Так они все еще и сума сошли?

— Не все. Этот здоровяк не совсем полоумный, а на грани балансирует А у остальных да, разум почему-то покалечился.

— Ха! Они еще недоумевают почему? — криво улыбнулся я. — От красоты вашей неземной. В общем мозги тоже исцеляйте. Только не до конца. А чтобы всю оставшуюся жизнь каялись и дурью больше не маялись. Дадим им последний шанс.

— Ох и добрый же ты, господин.

— Да я такой.

Дома состоялся долгий разговор на тему: "Какого хрена, красавицы, вы раньше молчали, что вы — ТАКИЕ красавицы?!".

Главным козырем у негодных лгунишек являлось беспокойство за душевное здоровье драгоценного супруга, который, по мнению виновной стороны, мог бы не выдюжить свалившегося на него счастья и тронуться умом от вида истинного облика женушек. Потому и скрывали.

Я на такое заявление презрительно хмыкнул и сказал что в отличие от сказочного Иванушки не являюсь дурачком и буду люблю своих Василис даже, в жабьей коже (тем более что, на самом деле, в отличие и мерзкой бородавчатой ипостаси болотной невесты царского сынка, образ моих суженных очень даже секси. И дабы дамы убедились в честности моих речей, тотчас же занялся с ними любовью, не пожелав, чтобы те перекидывались обратно в людей.

Не то чтобы я был извращенцем-зоофилом, но в глубине своего сознания кто из мужчин не грезил об интиме с падшим ангелом, заглянуть под хвост чертовке-демонице, покувыркаться женщиной-кошкой, о французском поцелуе с партнершей, обладающей длинным раздвоенным языком или потереться о чешую то драконицы, то ли человеко-змеи? Грезили многие, а я воплотил мечту в реальность! И знаете, мне очень даже понравилось!

Все это, конечно, хорошо и приятно, однако случай с бандитами заставил меня очередной раз задуматься о собственной безопасности. Жизнь у меня одна, и терять ее не хочется. Ни от рук злодея, на став жертвой несчастного случая, ни подхватив неизлечимую болезнь.