1. Морские короли. Дороги судеб

Отравить кого-то по приказу Луиса?!

Да она б и лично яд в глотку предстоящему влила, не поморщилась. Экая мелочь. Но показывать этого Луису она не собиралась. Просто старший из сыновей Эттана Даверта всегда найдет у нее и помощь, и защиту, и поддержку, как бы ни смешно это звучало.

А сам Эттан...

Клио привычно передернула плечами. Ох... старый Даверт та еще мразь. О своей беседе с Эттаном и о недолгих встречах она вспоминала с ужасом и отвращением. Нравилось, нравилось Эттану ломать людей, подчинять их себе, калечить души... самое место такому в Храме.

Тьфу!

А потому капли были влиты в вино, и Клио лично отнесла кувшин в комнату, где предстоящий Тинур как раз отвалился от измученной девчонки.

Ничего, она потом Мари хорошо заплатит, а девчонке деньги нужны, у нее тоже ребенок в деревне. Девочка. А на что готова мать, чтобы ее ребенок не пошел по рукам...

Клио таких понимала и помогала. Потому и бордель у нее был неплохой, и тайна соблюдалась — каждая, хоть девушка, хоть служанка, каждая была со своей не самой легкой судьбой, и каждая за место зубами держалась.

Предстоящий высосал враз чуть ли не полкувшина, а потом, постепенно допил и остаток. Девушке вина не досталось, да Клио им и запрещала на работе. Потом — хоть сколько высоси, но при клиенте ни капли не принимать! Клиентам-то подают и покрепче иногда, и с чем подмешанным, чтобы голова кругом пошла, а девке так нельзя, ей надо в трезвом рассудке пребывать. Так что...

Клио, вернувшись к Луису, наблюдала за этим с тревогой.

— Точно у меня не околеет.

— Мое слово.

Клио кивнула.

— Ты сегодня у нас останешься? Подобрать кого на ночь?

Вопрос был привычным. Ответ — тоже.

— Останусь. Если оставишь.

Клио и Луис спали вместе, время от времени. Только вот от любви в этом ничего не было. Дружба, наверное...

Для Клио — благодарность. Для Луиса — еще один способ растопить ледяную глыбу, в которую десять лет назад смерзлось его сердце.

* * *

Эрико Даверт тем временем ждал.

Письмо предстоящему было отправлено, его приглашали забрать тьерину Меланию вечером, на том же месте. Эльнор согласился, остальное было делом техники.

Приставить мальчишку следить за его домом, как только начнутся сборы, пусть бежит к человеку Давертов, отряд, возглавляемый Эрико, выедет из города, и встретят Эльнора на лесной дороге.

Один раз он уже попался, даст Арден, и второй раз стрела мимо не пролетит.

Но время шло и шло, а предстоящего все не было и не было. Эрико послал одного из своих людей понаблюдать за домом, и тот доложил, что предстоящий там. Ясно видно мужчину, который гуляет по комнатам, что-то приказывает, собирает...

Сам Эрико не пошел, а его посланец не знал в лицо предстоящего Эльнора.

Как не знал и того, что в доме ходит в одеждах предстоящего его доверенный слуга, что сам предстоящий выехал еще утром и не через южные, а через северные ворота, что о смерти Мелании тьер Эльнор уже знал, что ждать Эрико мог до бесконечности...

Прождал он до утра, и совершенно напрасно. Эльнора как Ирион сожрал.

К тому же пошел мелкий гнусный дождь, Эрико вымок до костей, продрог и жалко хлюпал носом, представ пред ясны отцовские очи.

В отличие от него, Луис был доволен, весел и даже счастлив, имея вид сытого котяры. Клио позаботилась не только о девушках, но и о хорошем поваре, поэтому Луис был сыт и спокоен.

Эттан тоже радовался жизни.

Яды Вальеры сбоев не давали, предстоящий Тинур умрет через несколько дней от внутреннего кровотечения, и Клио в том не заподозрят.

А вот Эльнор...

Когда Эрико таки явился, Эттан даже бить его не стал, настолько жалко выглядел отпрыск. Только рявкнул, приказывая уйти с глаз долой, вот ведь угробище получилось, ни дома оставить. Ни в люди отправить, и посмотрел на Луиса.

— Займешься?

— Да, отец. Но если он сбежал...

— Оставив нам девчонку?

— Внебрачных дочерей может быть много, жизнь одна. Да и охрана...

Луис как раз мог предположить худшее. Если Дим предупредил его, где гарантия, что второй охранник не явился к Эльнору? Дурные вести летят быстро...

Эттан на миг задумался, а потом мотнул головой.

— Все равно. Выясни, и если он в Тавальене — убей. Я не собираюсь оставлять за спиной живых врагов.

— Да, отец. Позволишь?

— Иди. Благословляю тебя на благое дело во имя Ардена.

— Арнэ.*

* аналог 'Аминь', которым принято заканчивать молитву, прим. авт.

— Арнэ.

* * *

Разумеется, о визите Вурста Луис не узнал.

А вот о том, что предстоящий Эльнор уехал уже давно, и след его остыл — очень быстро. Так что Эрико влетело вдвойне. И за то, что прошляпил, и за то, что Луис не успел. Что не прибавило юноше любви к брату.

Впрочем, в братскую любовь Эттан и так не верил. Если и были у него родственники, то...

Были.

А сейчас — нет. И точка.

Эльнора предстояло разыскивать и устранять на его территории, а это дорого, да и по усилиям куда как сложнее.

Чтоб его Ирион сожрал, гада! Это ж какая наглость — сначала лезть поперек планов тьера Даверта, а потом еще не дать себя убить! Ничего, и не до таких кинжал и яд добирались, и ты исключением не будешь, мерзавец!

Род Карнавон.

Каково это — готовиться к свадьбе, когда на ногах ты стоишь откровенно плохо, шатаешься на каждом шагу, из помощниц у тебя только четыре шлюхи, замок, мягко говоря, в раздрае после штурма, на шее орава голодных вояк, слуги — кого нет, а кто откровенно перешел на сторону победителя и отбился от рук, да еще ты ничем подобным никогда не занималась и знания у тебя чисто теоретические, из памяти Алаис Карнавон? Да и сама девчонка-то за матерью наблюдала, но ничего ведь не организовывала, предпочитая отсиживаться в библиотеке, книгой ее в фигу!

А у Тани был разве что опыт организации студенческих вечеринок, ну, как потолок — ресторан заказать под банкет.

А ведь сколько всего нужно!

Если бы Таламир просто хотел прослушать речь в храме, обменяться ожерельями* и отправиться консумировать брак, было бы проще. Так нет же!

Пир ему подавай!

* в храме Ардена жених и невеста надевают друг другу на шею ожерелья с жемчугом, давая понять, что отныне они муж и жена. Простонародье обходится одной жемчужиной на веревочке, у знати может быть хоть колье в пять рядов. Прим. авт.

Для себя, для своих подчиненных и даже для солдат...

Зар-раза!

Чтоб тебе бюджеты на праздники во сне снились! И графа 'расход' на туалетной бумаге печаталась!

Ну, с солдатами было проще всего. Прямо у стен замка выкатить бочонки с вином, зажарить несколько коровьих и овечьих туш, хлеб, овощи, костры — и пусть до утра гуляют.

Проще?

А где взять эти туши? А почем? А дрова? А соль, специи, овощи? Кладовые в замке не безразмерные. Всю солдатню вкусняшками кормить, так на себя ничего не останется, стало быть, закупать по деревням, но у кого? И кто закупать поедет? На чем? А кто будет жарить? Кто приглядывать за костром, кто работать виночерпием, кто...

На втором десятке вопросов Алаис реально взвыла и затребовала себе лист пергамента и перо с чернилами. И погрузилась в планирование.

Понятно, что серьезный план так не набросаешь, но хоть приблизительно! Очень спасало то, что никаких соседей не будет. Кто ж поедет к захватчику?

Конечно, Таламир эти земли получил 'совершенно законно', от короля, а теперь еще и браком их к себе привяжет, но все равно, добрососедские визиты — дело будущего. Это даже сам Таламир понимал, а потому от Алаис много не требовалось.

Пышное, насколько можно, торжество, такое, чтобы все о нем знали. Но созывать всю округу не обязательно.

К концу второго дня Алаис составила примерную смету, ориентируясь на память девушки. Наверняка, где-то запросила больше, но она и перестраховывалась. В конце концов, всегда можно скорчить изумленную моську и заявить: 'Разве это стоит дешевле? Хорошо, я вам верю. Просто отец всегда работал только с лучшими поставщиками, вот и...'. Вернуть избытки в бухгалтерию всегда можно, хоть по пять рублей на нос, а все людям приятно будет. А ты поди, выколоти потом из начальства деньги на непредвиденные расходы, когда смету уже утвердили?

Задача для Геракла, не иначе.

Алаис на подвиги не рвалась, а потому попросила одну из девиц передать листки тьеру Таламиру и смиренно попросить его уделить время невесте.

Девиц она, кстати, все-таки выучила. Самая старшая — Марта. Потасканная рыжая хабалистая толстуха. Но среди солдат спросом пользуется. Алаис она по какой-то причине (выбирайте любую — молодость, происхождение, девственность...) невзлюбила и всячески старалась оскорбить, но получалось откровенно плохо.

Алаис не оскорблялась по причине аристократизма, ведь джентльмен не станет тявкать в ответ на облаявшую его собаку, а Таня, слившаяся с личностью Алаис, на потуги Марты взирала даже с каким-то умилением. Тоже мне, оскорбления. Этот стон у нас песней зовется, ха!

Хуже было то, что поручать Марте любое дело, означало гарантированно его завалить. А не поручать тоже нельзя. Ничего, извернемся.

Вторая по старшинству — Роза. Тоже рыжая, пользуется краска для волос спросом, ой, пользуется, во все времена и во всех мирах. Чуть помоложе, с более-менее пристойной верхней частью, но фундаментальной нижней. При взгляде на Розу, у Алаис создавалось впечатление, что туловище выше талии ей досталось от одного человека, а ниже — от другого. И был второй раза в два крупнее первого. Вопиющая диспропорция.

Безразличие досталось Розе, видимо, от обеих половинок. Корова на лугу по сравнению с этой особью была просто фейерверком эмоций. Алаис она воспринимала, в отличие от Марты, совершенно равнодушно. Так же равнодушно она и спала с мужчинами, и ела, и ходила по замку... то ли мешком по голове ударили, то ли при рождении уронили.

Третья — Лили. Нагловатая брюнетка цыганского вида. Черные волосы, карие глаза, смуглая кожа. Довольно красивая, кстати. Но наглости...

Наглость была обусловлена тем, что Лили считалась шлюхой выше классом. Не для солдат, а для офицеров. Таламир, правда, не пользовался, и то дело. А то б Алаис его...

Да нет. Все равно консумировать брак пришлось бы. Но пенициллина-то в этом мире нет! А сифилис — есть!

Ужас!

Четвертая, Катишь, совсем молоденькая блондиночка с короткими ногами и крысиной мордочкой, на свою стезю пришла вполне осознанно. Дома тяжко, труд крестьянский вознаграждается не очень щедро, вот она и решила, как самая умная, выйти замуж за сына деревенского богача. А тот оказался парень не дурак, девушкой попользовался, да и раструбил на всю округу, что дорога открыта. Раз, другой, третий — и готово. Удовольствие — деньги — работа. Катишь и ушла с войском, когда оно мимо их деревни проходило.

Почтение к Алаис у нее еще проскальзывало, инстинктивно. Но...

Полагаться на эту команду можно было только в страшном сне. А выбора не было. А жить-то как хотелось...

* * *

Таламир пожаловал под вечер, без всякой спешки, хотя просьба была ему передана еще утром. Оно и понятно, нечего баб баловать. Сперва 'не изволите ли', потом 'пожалуйста', а потом 'к ноге, мальчик!'. Знаем мы этих герцогесс...

Алаис пока еще вылеживала бока в кровати, листая книги и делая выписки. При виде жениха она отпустила всех и попробовала встать, сделать реверанс. Таламир остановил ее.

— Лежите, дорогая невеста, вы еще слабы.

— Да, монтьер.

— Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Монтьер, день нашей свадьбы приближается, а у меня не решено множество вопросов.

— И каких же?

— Роза передала вам листки?

Суда по лицу Таламира — он и не подозревал, что для свадьбы нужно СТОЛЬКО! Так что Алаис печально вздохнула.

Да-да, монтьер, и СТОЛЬКО, и полСТОЛЬКО и еще четвертьСТОЛЬКО. И это вы еще дешево отделаетесь.

— Что вы хотите от меня, Алаис? — смирился несчастный, понимая, что сейчас и здесь его не пытаются надурить. Слишком уж накладно для вранья получается.

— Монтьер, я прошу вас о помощи.

— У вас четыре фрейлины...

— О, да. Но у них, к сожалению, очень мало опыта. Да и мне не приходилось раньше...

Алаис похлопала ресницами, Таламир понятливо кивнул.

Опыта мало... Понятное дело, их опыт для организации праздников не особо подходит. Но лучшего не будет. Послать наглую соплюшку к Ириону в пасть можно, но ведь она же искренне старается. И придраться не к чему.

Во всяком случае — пока.

— В чем должна состоять моя помощь?

— Монтьер, после вашего... эээ... обустройства в замке, половина слуг разбежалась, а оставшаяся не будет меня слушаться. Поэтому я просила бы вас подтвердить перед слугами мой статус вашей невесты и дать мне определенные права.

Таламир заинтересованно вскинул брови.

— Права, Алаис?

Девушка сжала кулачки.

— Монтьер, моя семья погибла. Я уцелела. Так случилось, и за это стоит благодарить Ардена, но людям не объяснишь. Пока я больна, спрос с меня невелик. Стоит мне появиться перед подданными, как тут же начнутся разговоры, пересуды, сплетни, а то и провокации. Не могут не начаться. И в ваших же интересах, чтобы грязные языки не трепали лишнего.

— И вы, Алаис, хотите иметь возможность укорачивать их, не бегая за разрешением ко мне?

— Вы читаете мои мысли, монтьер.

Таламир усмехнулся.

— А что я буду иметь с этого, Алаис?

— Монтьер, мне нечего предложить вам. Моя жизнь и так в ваших руках.

Таламир так и замер с открытым ртом. Такой поворот ему точно в голову не приходил. А правда — что тут предложишь?

Алаис смотрела невинными глазами. Таламир откашлялся и сделал вид, что так и было задумано.

— Я рад, Алаис, что вы это понимаете.

— Монтьер, меньше всего мне хотелось бы вызвать ваше недовольство...

И это Таламир тоже понимал. Так что через три часа Алаис стояла рядом с ним в большом зале.

Ну, как — стояла?

В платье ее матери, кое-как перешитом на живую нитку, с немытой головой и едва обтертая мокрым полотенцем от пота и грязи, с высоко поднятой головой.

В зал собрали слуг, и кое-кого она знала. Эти люди жили рядом с ней, сколько она себя помнила, видели маленькую Алаис, видели, как она росла, а теперь смотрели на нее, как на чудовище.

За что?

Таламир поднял руку и все тут же замолчали.

— Вы все знаете герцогессу Карнавон. Это — моя будущая жена, ваша герцогиня. Ее приказы так же обязательны к исполнению, как и мои. Любое неповиновение ее приказам я буду рассматривать, как неповиновение мне....

Дальше Алаис уже не слушала. И так все ясно. Угрозы, потом еще угрозы, потом поощрения... дело житейское. Интересно, он так верит, что она ничего плохого не сделает?

Вряд ли.

Значит, за ней будет установлена слежка, и не только из этих четырех шлюх. И кто же?

Как неприятно чувствовать эти взгляды.

Презрительные, ненавидящие, откровенно злобные, брезгливые...

За что?

За то, что не дала себя убить?

Но когда люди бывали справедливы к тем, кто им не нравится? Вот если бы Алита осталась в живых, ей бы сейчас сочувствовали. Сестру любили, она была красива и понятна всем. А Алаис — нет.