Месть Аники дес Аблес

Новый танец — новый кавалер. Этот мне не нравится сразу, он слишком надушенный, жеманный и самовлюблённый — это видно во всём, но раз Император велел мне танцевать, я буду танцевать. Пока не прикажет остановиться. Может быть, даже получится "протанцевать" дольше чем надо и не прийти на назначенную встречу? Потому что если я приду, это равносильно тому, что туда придёт Император. Честнее, наверное, прямо его туда и отправить...

— А мне ничего не будет за то, что я танцую с Вами? — кокетливо спрашивает мой партнёр, излишне плотно прижимая меня к себе. — Император не разгневается?

Я секунду молчу, ожидая руководство от Его Императорского Величества, но Он, видимо, слишком занят какой-то блондинкой — кажется, как раз той, которую вчера отверг (поторопился, бывает), или же просто считает данный разговор не стоящим своего внимания.

— Будет, — говорю я. — Разгневается. Раз для Вас это важно, Вам стоило выяснить это до.

Бедный придворный дёргается, совсем как я, наверное, в прошлом танце, наступает мне на ногу — я, конечно, слышала, что всё нами сделанное к нам и возвращается, но не ожидала, что так быстро! — и продолжает танцевать, держа меня теперь уже как можно дальше. А мне слышится лёгкий смешок, но, конечно же, только слышится.

Третий танец забрал себе Император.

— Ика, — сказал он, — к Оранжерее надо сходить.

— Да, мой Господин, — невольно вздохнула я. Он истолковал мой вздох превратно.

— Тебе ничего не угрожает, ты будешь под моей защитой. Сходи, послушай.

Наверное, я наивна сверх меры, ведь вся моя школа жизни — монастырь и военное училище, но мне как-то и в голову не пришло, что на этой встрече мне может что-то угрожать.

— Благодарю, мой Господин!

А что ещё я могу сказать?

Танец заканчивается, и я обречённо иду к малой Оранжерее, для порядка спросив дорогу у пары слуг и разок свернув не туда. Этот спектакль для Императора, но я сама уже понимаю, что совершенно бесполезный спектакль. И всё-таки играю.

Меня уже ждут, и пока, кажется, вопреки прогнозам Ашш-Ольгара мне ничего не угрожает. При моём приближении мужчина снял маску, и я машинально сделала то же самое. В конце-то концов, моё лицо — отнюдь не секрет, в отличие от некоторых.

— Итак? — говорю я, потому что молчание затянулось. И как-то уж очень самодовольно улыбается мой визави.

— Браво! — наконец, выдаёт он. — Как Вам это удалось?

— Что именно? — обречённо спрашиваю, ощущая себя на краю пропасти.

— Аника, — укоризненно тянет он, и я, хоть и догадывалась, к чему всё шло, впадаю в панику и перебиваю:

— Вы что-то путаете!

— Нет, — усмехается он. Я и правда его раньше видела, на балу в честь пятнадцатилетия, не уверена только, что танцевала с ним, но видела точно. — Сначала, когда Вы появились во дворце, мы решили, что это просто разительное сходство, уж больно убедительно Эльза всё разыграла... но теперь... Он не привёл бы на этот бал какую-то безродную стражницу Ику Стайер, а вот Анику дес Аблес — вполне. Но Вы ещё можете его обыграть, и я Вам помогу!

— Я не понимаю, о чём Вы, — упрямо повторяю я. Вот что бы он там ни имел в виду, я что, должна согласиться на заговор против Императора практически у него на глазах? Вообще, наверное, должна, но мне не хочется быть засланным казачком, и кого-то подставлять тоже не хочется, и пока нет прямого приказа Ашш-Ольгара, я постараюсь как-то юлить и отнекиваться.

— Хотите, чтобы я Вам доказал, что Вы — это Вы? Извольте! — говорит мужчина. Добавляет. — Простите, способ жёсткий, но чтобы сэкономить время...

С его рук срывается молния и бьёт меня в грудь. Мне кажется, что я чувствую какое-то жжение или же наоборот холод, почему-то очень слабый, но тем не менее он есть, а лицо напавшего на меня мужчины вытягивается от удивления и, кажется, на нём даже мелькает что-то вроде паники, он, вроде бы, хочет сделать что-то ещё — то ли добить, то ли наоборот, как-то отозвать молнию, но не успевает — воздух между нами сгущается и проявляются два полупрозрачных силуэта. Они похожи на воинов в доспехах и шлемах, а в руках у них настоящие и вполне материальные мечи. И один меч уже приставлен к горлу так и не назвавшего мне своё имя мужчины.

— Не может быть, — бормочет он. — Но как же?! Защита дома должна была сработать! Дар должен был сработать! Нет, не может быть!

Я поражена не меньше, чем он, но совсем другим. Ощупываю свою грудь, мысленно кляня почему-то Императора на все лады, но так и не найдя на себе ни раны, ни ожога, вынуждена признать, я и правда была под защитой. Но роль живца мне всё равно совершенно не нравится.

— Возвращайся! — приказывает мне Ашш-Ольгар, и я бреду обратно в зал.

И снова танцую с ним. У меня много вопросов, и не только к нему, но и к себе — какого чёрта я вернулась, а не попробовала сбежать? Хотя теперь-то поздно. Лучше спросить саму себя, какого чёрта я вообще сунулась во дворец, как могла быть настолько наивна и настолько ослеплена ненавистью, чтобы надеяться и в самом деле справиться с Ним? И дело даже не столько в его магической силе, хотя и одной её достаточно, чтобы свести мои шансы к бесконечно малым величинам, проблема в том, что я даже на два хода вперёд не думаю, а он, кажется, думает на четыре.

— Испугалась? — спрашивает Ашш-Ольгар. Нет, участия или нежности в его голосе нет и в помине, но я всё равно отвечаю правду:

— Да, мой Господин.

Несколько тактов молчания — за сегодняшний день я навсегда возненавижу балы и танцы, я уже близка к этому, а бал и не думает заканчиваться.

— И что же настоящая Аника дес Аблес хочет на день рождения? — спрашивает Император, и я непроизвольно сжимаюсь и вздрагиваю, понимая, что вот сейчас уже точно никуда не убежать — хватка у него железная.

— Жизнь, — признаю, кусая губы. Ничего другого просто не приходит в голову.

— Чью? — спокойно уточняет опять превратно понявший меня Ашш, и, кажется, его совершенно не смущает и не беспокоит моё желание кого-то погубить. Хотя о чём это я. Это же то чудовище, которое казнило несчётное количество народа.

— Свою, мой Господин, — уточняю я и хочу добавить про семью, но не успеваю.

— Я не собираюсь тебя убивать, — перебивает меня Он. И мне малодушно становится легче. Но этого мало.

— А тётю? — спрашиваю прямо. Наверное, я должна поторговаться ещё и за неизвестную мне девушку, занявшую моё место, но я-то знаю, что терпение Императора заканчивается иногда очень быстро, а тётя мне всё же субъективно дороже. И мне очень надо с ней поговорить, пока я не сошла с ума от вопросов и предположений.

— С ней решу потом, — чуть раздражённо отзывается Ашш-Ольгар... и не отпускает меня, оставляет себе и на следующий танец.

Но этот вальс обрывается ещё до середины — в противоположном конце зала начинается какое-то суетливое столпотворение, появляются вспышки применяемых заклинаний, и Император увлекает меня туда. Перед нами мгновенно образовывается проход, и вот мы уже у причины переполоха — на некотором отдалении друг от друга два безжизненных тела, в богатых платьях и нарядных масках, и эти платья и маски кажутся мне знакомыми, а вот сами люди — не понять, потому что вся кожа в каких-то тонких красных узорах, я бы запомнила, если бы увидела...

— Что произошло? — спрашивает Ашш-Ольгар, и, опустившись на колено, двое мужчин наперебой начинают рассказывать одну и ту же историю: танцевали, ничего не предвещало, и вдруг партнёрша покрывается узорами и падает на пол, уже замертво.

Я отметила, что узоры появились потом, бросила взгляд на тела... и позорно упала в обморок. Вопросы тёте я не задам уже никогда. Как и своему двойнику.

Глава 9. Некоторые ответы и новые вопросы

Очнувшись, я ожидала обнаружить себя в одной из комнат нашего дома, или, если обморок мой затянулся, и Ашш-Ольгар был так любезен распорядиться — в какой-нибудь из комнат дворца, но никак не в спальне самого Императора, на Его кровати! Ведь моя карта Им уже разыграна, новая любовница — та блондиночка — присмотрена, так что же я тут делаю? Или, переиначим вопрос, что собирается делать Он — как раз вошедший в спальню Ашш-Ольгар.

— Ну наконец-то, Ика Стайер в моей постели, — удовлетворённо протянул он, и я напряглась. Но он устроился в кресле и усмехнулся, кивая мне на второе. — Жаль только, для этого потребовался обморок! Иди сюда, поговорим.

Я поспешно соскочила с кровати — после комментария, отпущенного Императором, она меня буквально-таки жгла, и устроилась в кресле, машинально расправляя юбку и мечтая переодеться в форму. Вероятно, Ашш-Ольгара посетили примерно схожие мысли:

— Платье идёт тебе куда больше, чем форма, — заметил он. И без паузы, сразу. — Хочешь вернуть себе имя?

— Я не знаю, мой Господин, — ответила чистую правду. Наверное, я должна хотеть, но это ведь означает огромный скандал, полностью уничтожающий репутацию тёти, а я пока не уверена, что могу и хочу так с ней поступить, ведь о мотивах её действий мне до сих пор ничего не известно. И потом, что я буду делать с наследием дес Аблес, будучи изгнанной и не имея ни капли родовой силы? Не говоря уже о каком-то там даре, о котором я вообще и услышала-то только нынче вечером. Случайно.

Император молчит, задумчиво рассматривая что-то в зоне моего декольте, и я чувствую в себе достаточно наглости и боли, чтобы начать задавать вопросы.

— Что убило... их? Мой Господин.

— Собственная семейная магия, — милостиво отозвался Ашш-Ольгар, заставляя меня аж податься вперёд. Это ведь невозможно. Даже такой профан в магии, как я, знает, что невозможно. Тётя была главой Семьи, не может родовая магия повернуться против главы!

— Как так? Это невозможно! — не удержавшись всё-таки произношу вслух, и по изменившемуся взгляду Императора понимаю, что именно сделала — поставила под сомнение Его слова. Впрочем, смотрит он скорее насмешливо, нежели гневно, так что я остаюсь сидеть в кресле, но добавляю со всей почтительностью, какую только могу изобразить. — Простите, мой Господин.

— Теоретически возможно, — не соглашается со мной самый могущественный волшебник в мире, обозначив кивком, что я прощена. И спорить с ним неразумно и опасно. — Есть даже два варианта: либо это сделала сама Эльза дес Аблес, либо есть кто-то ещё из Семьи, имеющий доступ к силе, и оказавшийся сильнее.

При последних словах я побледнела — он ведь не намекает на меня? У меня нет ни грамма силы, да и смерти я никому не желала, наоборот, я хотела поговорить!

— У меня нет силы, мой Господин, — на всякий случай произношу я, стараясь, чтобы это прозвучало ровно. Потому что мне больно об этом говорить, и больно думать, и даже не думать, а просто знать — уже больно.

— Я вижу, — фыркает Ашш-Ольгар. Действительно, я что-то часто стала забывать, кто передо мной. — Рассказывай, что ты об этом помнишь.

Самые обычные слова вдруг становятся тяжёлыми и колючими, но я всё-таки выталкиваю их одно за другим, и мне даже в какой-то момент становится легче. Оказывается, мне очень давно хотелось с кем-то поделиться, но я и в страшном сне не могла представить, что буду рассказывать это Ему! Разумеется, часть, где я его ненавижу, я опустила.

— И ты в тот же день пришла в училище, — то ли вспоминает моё личное дело, то ли делает непонятно откуда вывод мой собеседник.

— Да, мой Господин.

Ашш-Ольгар любезно делает вид, что не замечает невольно выступивших слёз на глазах своей стражницы, а может, ему и притворяться не надо — просто совершенно безразлично. На некоторое время воцаряется молчание — я не спрашиваю, а сам он не торопится делиться своими выводами. И я не выдерживаю, спрашиваю ещё.

— Неужели есть ещё кто-то? Из Семьи дес Аблес?

— Даже если и есть... думаю, Эльза сама.

Проглатываю как минимум три варианта ответа, за которые можно довольно сильно поплатиться, прежде чем получается сформулировать допустимый:

— Но почему?!

Если принять на секунду, что Император прав, хотя всё во мне протестует против такой версии, то... неужели из-за меня?!

Ашш-Ольгар молчит, вероятно, удивляется моей наглости и своему долготерпению, но всё-таки отвечает.

— Ты когда-нибудь слышала о кваррне? — Я, совсем забывшись, просто мотаю головой, но он и эту дерзость прощает. Ради декольте, судя по скользнувшему туда взгляду. — Они сами называют себя Орденом добровольного единения и согласия.

Последнее название я и правда слышала, так что неуверенно киваю. Кажется, запрет этого самого Ордена — первый указ Императора после захвата нашей страны, и один из тех, что принесли ему славу самодура, тирана и чудовища. Вроде бы, он тогда казнил всех адептов данного Ордена, а потом жёстко подавил вспыхнувший из-за этого бунт, и там тоже казнил чуть ли не половину арестованных. Может, так ему и пересказать? Вдруг ему это даже польстит? Чувство юмора у Императора Ашша весьма своеобразное.

— Вы их запретили, мой Господин, — благоразумие и скромность, вот мой удел.

— Если говорить откровенно, я пытался его полностью уничтожить, — как-то грустно усмехается мужчина в кресле напротив. — Но, увы, до сих пор не преуспел.

— Почему уничтожить, мой Господин? — мне и правда интересно. Потому что я никак не могу придумать достойный мотив, чем же Орден добровольного единения и согласия насолил Императору. Может, кланялись недостаточно низко и учтиво?

— Личные счёты, — спокойно признаётся Ашш-Ольгар, и я разочарована — мне-то вдруг показалось, что я проникну в одну из Его тайн. Хотя безопаснее, конечно, держаться подальше и от тайн, и от самого Его Императорского Величества. Но я уже слишком увязла. — Так вот, Эльза, видимо, тоже была одной из них. И, если ты вдруг не в курсе, "добровольное единение" заключается в том, что ты отдаёшь часть своей воли и души, и тебе в любой момент могут приказать всё, что угодно. Один раз, по молодости, по глупости, по пьяни, как угодно, один раз ты соглашаешься, и всё. Нет никакой дороги назад. Ты можешь прожить всю жизнь мирно и думать, что избавился, что про тебя забыли, а потом пойти и вырезать всех своих соседей, с которыми дружишь двадцать лет. Или отравить питьевую воду во всём городе. Или же убить свою племянницу и саму себя.

Я растерянно молчала, кусая губы и теребя подлокотники. Ашш-Ольгар говорит, что моей тёте кто-то приказал убить лже-племянницу и саму себя, но кто и почему? А впрочем, если бы он знал кто, наверное, уже убил бы.

— Но почему именно сейчас? — отвратительно-дрожащий от слёз голос, самой противно.

— Наверное, за обман, — пожимает плечами. — Когда я говорил с ней пять лет назад, она не была с ними, в этом я уверен. Но, похоже, планировала и решила избавить от этого тебя. Вот таким вот странным способом... — Небольшая пауза, затем хмыкает и добавляет. — Или же от меня избавить... но способ всё равно странный.

— Но почему она мне ничего не сказала?! Не объяснила?!

Вообще-то, Император Ашш-Ольгар — совершенно не тот, у кого это стоит спрашивать, но я всё равно спрашиваю, и, что самое удивительное, он отвечает.

— Думаю, не видела в этом никакого смысла, потому что на тебе было отсроченное заклятие забвения. И если бы ты не отправилась в тот же день в училище, то всё бы и забыла, максимум через пару дней. — Короткая пауза, и тон меняется с повествовательного на требовательный. — Я ответил на кучу твоих вопросов, Аника дес Аблес, Ика Стайер. Ответь и ты на один мой.