Человек 2.0

-Пришел в себя? Лежи. Тебе еще рано вставать.

Пытается уложить меня обратно. Я подчиняюсь, но у меня множество вопросов:

-Долго я здесь? Когда бой закончился?

-У нас всего дня три.

Три дня на излечение? Невероятно...

-А бой закончился две недели назад.

Картина становится яснее. Скорее всего меня сначала держали в какой-нибудь палате интенсивной терапии, а вот теперь перевели сюда. И все-таки меня интересует один вопрос:

-Скажи, а у вас здесь еще пилоты не лежат?

-Нет. Хотя лежал один кроме тебя, по фамилии Икари. Но его выписали еще неделю назад.

-И как он?

-Нормально, им такие специалисты занимались... Короче у него только пара шрамиков на память останется и все. Героичнее смотреться будет.

-Ясно. Это хорошо. А меня когда выписывать будете?

-Через неделю, не раньше. А может и через две. Надо у твоего лечащего врача проконсультироваться.

-А кто меня курирует?

-Доктор Ошимура.

-Можешь позвать его?

-Вообще-то... а ладно, ты ведь у нас вроде герой.

Смеется и уходит. Забавная. Подошедший вскоре Ошимура оказался невысоким полноватым японцем с добродушной улыбкой. Поздоровался и тут же спросил о самочувствии:

-Болит что-нибудь?

Задумываюсь на пару секунд, анализирую ощущения, и выдаю:

-Мышцы болят, суставы болят, живот болит, слабо чувствую левую руку. И еще при дыхании болит грудная клетка. Ах да, еще правая рука беспокоит, вернее ее отсутствие.

-Вот как. Ну раз болит значит есть! А то что юморим, не может не радовать.

-Вот как... можно узнать что именно со мной случилось?

-Уверен что знать хочешь?

-Да.

-Ну ладно. Ожоги 4 степени по всему телу, порваные связки и мышцы, частичное омертвление нервов на левой руке, сильное токсикологическое отравление — пострадала в первую очередь печень и сердце из-за больших доз обезболивающего и стимуляторов. Твою правую руку спасти не удалось... мы старались, но... такое не восстановить. Это мы имели в начале. Благодаря усиленной терапии мы смогли сгладить последствия. Сейчас кожные покровы практически восстановлены, связки и мышца тоже в порядке, нервы восстановили, хотя если спросишь как пожалуй не отвечу... со всем остальным тоже справились, тем более организм молодой, работать с таким одно удовольствие. С уверенностью могу сказать — идешь на поправку. Через недельки полторы можно будет выписывать...

-Почему не ответите?

-Потому что не знаю. Ты ведь до этого не у нас лежал, так что информация по тебе у нас не вся, знаю только что лечили тебя с помощью экспериментальных препаратов. Традиционными бы пожалуй не справились... да и не ясно как тебя до этого лечили те 2 недели, чертовы бюрократы! Секретность... а я должен угадывать как пациента долечить чтоб ему не навредить! Ладно, к тебе это не относится, ты лежи и выздоравливай.

-Ясно. Так когда выписка?

-Ну... недели через 3.

Почему то в голову приходит неприятие такого долгого срока. Почему? Он ведь высчитан по моей мед. карте... нет, не могу не спросить, хоть и понимаю что поступаю неправильно.

-Раньше никак?

Хитро улыбается:

-Смотря как вести себя будешь.

-Хорошо буду себя вести.

-Ладно, у меня ты не один. Пойду дальше.

Напоследок обращаясь к мед.сестре отметил:

-Не давайте ему вставать хотя бы дня три, хорошо?

-Конечно Ошимура-сан.

Ушел. Медсестра подошла ко мне.

-Я не представлялась?

-Нет...

-Зови меня Нагиса, хорошо?

-Меня вы наверное уже знаете, но все же еще раз представлюсь — Айн Фаллен, но можете звать просто Айн.

-Хорошо Айн-кун.

Показывает на кнопку установленную на прикроватном столике:

-Если что понадобится — звони, и я приду.

-Хорошо.

Ушла. Я остаюсь один. Похоже, что доктор у меня хороший, и еще... данный тип поведения зовется — "оптимист". И еще он честный. От мыслей о докторе я перешел к мыслям о произошедшем бое. Его можно разделить на 2 части. Первая — когда я действовал сам, и вторая часть, когда я активировал режим Ликвидатора. Этот режим... До этого я толком не знал что это такое, пробовал его только раз, да и то до конца не активировал... Теперь знаю. Полная потеря индивидуальности. Я становлюсь тем, что и задумывалось получить от проекта Einfallen — я становлюсь оружием. И как у оружия у меня одна задача — убивать. И похоже что это я умею делать хорошо. Я помню как мгновенно мог смоделировать любую ситуацию, и проанализировать ее за десятые доли секунды. Это чувство... Оно немного похоже на предвидение. Это пугает. Пугает так же как потеря себя как личности в момент подключения. Остается только задача, которая должна быть выполнена любыми путями и любой ценой. Не хочу становиться таким снова. Я ведь человек, а не машина. Или все-таки машина? Цель проекта — разработка нестандартного Евангелиона, и комплекса А11, а также пилота способного всем этим управлять. Нет. Не пилота. Еще одной части системы. В перспективе легко заменяемой. Ведь должно было получиться много таких как я. Я помню склад. Там много таких как я. Все они, каждый из них не просто похож на меня. Каждый из них и есть я. Можно ли быть человеком, если ты — машина? Пусть биологическая, но машина... Машина... Я снова и снова вспоминаю тот бой, вспоминаю то, что очень хочу забыть. Я не верил до конца, что я не человек. Я думал что я просто еще слишком юн. Я думал что я похож на человека с амнезией, и что стоит немного пожить в нормальном обществе и я стану таким же как все — человеком. Я ведь сначала ничего не знал и не чувствовал, только... позже я начал чувствовать, хотеть — просто жить! Я стал считать себя человеком. Научился шутить. Специально изучал различные диалекты. Я... я вел себя в школе как обычный подросток... Но тот бой доказал что это не так. Он показал каким я могу быть. Это... это мерзко. Создатели, вы очень жестоки. Мне было бы гораздо проще остаться таким как

раньше — не знать, не чувствовать. И не жить. Не жить, а просто существовать. Нет, существуют живые существа. Просто функционировать. Так вернее, ведь машины именно функционируют, выполняя заданную человеком функцию, и я просто функционирую выполняя простую функцию — убивать Ангелов. Больше у меня нет функций. Больше у меня ничего нет... Создатели... вы... вы... и даже не спросить — за что!? Потому что не "за что то" меня создали таким. Просто так получилось. Просто клинок случайно обрел сознание. Обрел личность. Стал незаменимым. Никто этого не хотел, наверное сейчас можно сказать что этого не хотел бы и сам клинок. Проще было бы остаться просто деталью. И... сломаться в очередном бою. Сломаться — умереть. Умереть без сомнений. Умереть без страха. И не гадать... не гадать в каком по счету бою я сломаюсь. Это жестоко...

* * *

Лежу. Здесь больше нечего делать. Сейчас я не нужен. Клинок в бою получил несколько трещин, и сейчас их необходимо залатать — иначе он сломается слишком рано... а потом в ножны — до следующего боя. И там, в бою, я снова стану не собой — просто оружием. Возможно не сломаюсь, возможно после того боя будет еще один. Потом еще один. Может быть я даже доживу до конца, но... что потом? Что будет когда я перестану быть нужным Создателям? Меня... выбросят? Или доломают? Не ясно... Ничего не ясно в моей жизни. Раньше было проще — тренировка-обследование-учеба. И никаких посторонних мыслей, и никакой философии... тогда я был... бездумно счастлив. Мне хотелось только увидеть небо, только попробовать каков воздух на вкус, и эта мечта делала меня счастливым. Я хотел знать... сейчас я часто вижу небо, и знаю каков воздух на вкус. Я много чего узнал. Но сделало ли меня это счастливым? Нет. Хотел бы я вернуть все назад? Как ни странно тоже нет. То что я узнал... я не хотел бы это все забыть. Хотя помнить это, и одновременно помнить — кто я... Это тяжело.

От мыслей меня отвлекла открывшаяся дверь. Нагиса? Нет, это... Рэй, Синдзи, и Мисато. Прикрываю культю одеялом. Не заметили? Вроде бы нет. Но они... что они здесь делают? Внимательно осматриваю посетителей: Рэй в школьной форме, выражение лица... странное. Глаза немного красные — она... плакала? Почему? Синдзи, у него перебинтована правая рука, и он с сочувствием смотрит на меня, покрытого бинтами практически полностью. Мисато... Мисато вечно неунывающая и открытая, старается вообще не смотреть на меня.

-Что с вами случилось? Почему вы так выглядите? Произошло что то плохое?

Не говорят ни слова, только смотрят на меня.

-Да что с вами?

-С нами все хорошо, к... как ты себя чувствуешь? -голос Мисато нарушает тишину.

Не стоит им говорить о моей... проблеме. И еще хорошо что уцелевшая часть руки под одеялом, чем позже узнают — тем лучше. А левая уже в норме, из корсета еще вчера достали.

-Я в порядке. Со мной все в порядке.

-Не в порядке, из-за моей ошибки ты... из-за того что я... ты... пострадал... прости. -этот срывающийся голос принадлежит вечно спокойной Рэй? Да что с ними не так?!

Догадка о причине ее слез приходит неожиданно.

-Ты... волновалась из-за меня? Поэтому ты плакала?

Она не говорит ни слова, молча смотрит мне в глаза, но я понимаю — она волновалась из-за меня. А я ни разу не подумал о ней, ни разу не подумал о том что ей может быть плохо... я... я... не заслуживаю ее слез... но... мне нужно чтобы она была рядом... пусть... я все еще не верю... хотя и хочу, но вдруг она не... Прошу:

-Рэй... подойди...

Она несмело подходит. Стараясь не глядеть ей в глаза спрашиваю:

— Ты из-за меня переживала? Ты из-за меня плакала?

Кивает, опустив глаза в пол. Я... я и правда нелюдь. Бездушная машина. Я... я не вспомнил о ней, я... я снова заставляю ее переживать.

-Прости меня... мне так больно...

-Я... Я могу... уйти... тогда тебе не будет больно...

-Если ты уйдешь будет еще больнее! Я... я просто... мне больно потому что ты плакала из-за такого как я... прости...

-Почему... ведь я совершила ошибку, из-за того что я не смогла попасть в ядро ты пострадал... когда тебя вытащили из капсулы... я думала что ты умер... я думала что опять останусь одна... это из-за меня ты пострадал! Я бесполезна! Если я уйду...

-Рэй, мы... мы оба такие дураки, да?

-Наверное. -она тихо шепчет в ответ.

Больше не говорю ни слова, просто сажусь на кровати, и обнимаю ее. А она меня. Чувствую как намокают бинты, Рэй плачет, тихо и неумело. В груди становиться больно когда я вижу ее слезы. Я не умею плакать. И я не знаю как помочь ей... все что я могу — просто прижать ее покрепче к груди. Мы сидим так, обнявшись, долго. Медленно покачиваясь, я глажу ее по спине, и тихо шепчу ее имя. Рэй постепенно успокаивается. Отодвинувшись смотрит мне в глаза, на ее щеках слезы. Я аккуратно вытираю их. Она тянется ко мне, и шепчет:

-Я хочу быть с тобой.

-А я хочу быть с тобой.

Снова прижимается ко мне. Мне кажется что я мог бы сидеть так вечность, ощущая как она дышит, и как бьется ее сердце.

Внезапно в тишине раздается покашливание Мисато, которая все это время была здесь. И Синдзи был здесь. И оба смотрят на нас. Странные у них какие-то взгляды. Впрочем и мне и Рэй эти взгляды... в общем, нас они не волнуют — смотрят и смотрят. Мисато посверлив нас взглядом в течении нескольких минут разочарованно вздохнула, и спросила не нужно ли мне что-нибудь привезти. Отвечаю что не отказался бы от плеера, ну и сока какого-нибудь... если не трудно. Мисато просит Рэй съездить за плеером в цитирую ' ваше любовное гнездышко', не сразу понял что она имела в виду мою... нашу квартиру. Синдзи послала за соком. Рэй обещает вернуться скоро. В ее глазах появилось что-то новое. И она улыбается, и это... красиво. Рэй вместе с Синдзи выходят из палаты. С лица Мисато пропадает улыбка, подойдя ко мне она говорит всего одно слово:

-Прости.

-За что?

-Из-за меня ты чуть не погиб. Я знала что ты можешь серьезно пострадать. Я послала тебя на смерть. По всем расчетам ты не должен был выжить. Но ты выжил. Чудом.

-Это мое предназначение. Я должен пилотировать, я должен убивать, и когда-нибудь мне придется умереть.

-Не неси чушь!

-У меня одна просьба. Если для победы я должен буду умереть, позаботься пожалуйста о Рэй, ладно?

-Не неси чушь! Ты не умрешь! Я не допущу этого, никто из вас не пострадает! Сам позаботишься о своей зазнобе! Я больше не отправлю никого из вас на смерть. Я больше не допущу подобных ошибок.

-Хорошо Мисато-сан, но все же не забывай о моей просьбе.

-Идиот. Самурай недоделанный.

-В точку. Только почему недоделанный?

-Потому-что гайдзин. Самурай — исконно японское понятие, исконно японский образ жизни.

-Ясно.

Ее взгляд замирает. Проследив за тем, куда именно она смотрит понимаю — заметила. А я ведь пытался прикрыться... не получилось.

-Ты... твоя рука...

-Да.

-Черт. Черт!! Черт!!!!

-Мисато, не ругайся. Больница же.

-Прости...

-Это ничего, я все равно смогу управлять Евангелионом. В режи...

-Почему!?!

-Что почему?

-Почему ты все еще хочешь идти в бой... ты... уже пострадал. Я... я никудышный командир, ты... ты не сможешь мне доверять... и ты не сможешь меня простить. Я сама не смогу себя простить!!!

-Но это же глупо. Если бы не твой план, мы бы проиграли. Все было сделано правильно.

-Я должна была придумать другой план!!!

-Если следовать твоей логике то я должен был увернуться. Все случилось так, как случилось. Мы живы, мы победили, что еще надо?

Тишина. Долгая, тягучая. Ее развеивает непривычно тихий голос Мисато:

-Ты меня простишь?

-Я на тебя и не злился. Ты молодец Мисато, не всякий бы справился с твоей ношей. Не делай ее еще тяжелее. Ладно?

-Тоже мне психолог... Спасибо. Я пойду, думаю что немного фруктов и сока тебе не помешает....

-Так ты же вроде Синдзи отправила за соком.

-И много он принесет? У него же... рука... до конца еще не пришла в норму.

-Просто подальше их отослала?

-Да. Я пошла.

-Счастливого пути.

Глава 6

Неделя прошла с того разговора с Мисато. И еще неделя после разговора с Акаги. Я сказал ей о том что смогу управлять Евой даже без руки. Она же... она сказала что пересадить мне руку от другого представителя проекта не получится — несхожесть нервных волокон слишком велика — все мы были созданы в единственном экземпляре, и сильно отличаемся типом нервных волокон друг от друга. От человека также невозможно провести трансплантацию. Выращивание новой конечности займет примерно полгода. Ну и... остается только имплант на основе ткани Евангелиона и моей собственной. Не совсем понял о чем она, да и не обязательно это. Мое мнение тут не учитывалось, хорошо хоть оповестили. На следующий день после разговора была операция по вживлению основы. Затем долгие проверки на каком-то симуляторе. И вот сегодня привезут протез. Радует. Хотя я уже и привык все делать одной рукой, но иногда это довольно трудно. Да еще и эти взгляды... меня выводит из равновесия жалость во взгляде. Считают неполноценным... нет, оно конечно так и есть, но зачем постоянно напоминать об этом?! Меня это злит. И... снова слезы Рэй. Потрясенный и испуганый взгляд Синдзи. Тихий и мертвый голос Мисато. Не хочу этого, не хочу чтобы у нее гасли глаза при взгляде на... не хочу. Я буду хоть казаться нормальным, может тогда забудут. И если буду посещать школу, постараюсь чтобы никто не узнал, в этом мне протез поможет. Надеюсь. Я не выдержу сочувствующих взглядов ВСЕЙ школы, меня это добьет. В моральном плане.