Воробышек. История "дорогой мамочки"

— Никто в Бездне не причинит лорду Даниэлю вреда. Даже если рядом с ним не будет охраны.

Сладко улыбнулась лорду-защитнику.

— А бешенством в Бездне не болеют? — На полыхнувший злостью взгляд вежливо пояснила. — Мне действительно интересно.

Мне презрительно-устало улыбнулись:

— Лорд Даниэль — Целитель. И от бешенства он тоже способен исцелить. Одним своим присутствием.

А я вспомнила, как на Модене Алонсо забросил меня на дерево, чтобы спасти от взбесившейся зверюги. И с какой скоростью эта тварь неслась на нас. Муж убил её, не позволив приблизиться. Но всё равно, семейный медик заставил его пройти полную санобработку. На случай, если слюна твари попала на кожу, или на одежду. Одежду и обувь уничтожили. Бешенство до сих пор смертельно для людей. Если вовремя не спохватиться, конечно. Успеет ли бешеная тварь исцелиться не дотянувшись до моего сына? Не знаю, и знать не хочу!

— Твоё беспокойство понятно, дитя моё. Но целитель не станет слушать резонов. Он слушает лишь своё сердце. Всё, что мы можем, — обеспечить его охраной.

* * *

Вителлий Север в шоке. Как прикажете заниматься строевой подготовкой с крылатым змеем? Ног у него нет. Маршировать — не умеет. Но змеёныш, названный Линтваром, старается. Поднимает повыше голову и извивается пошире: влево, вправо, влево, вправо... А по команде "смирно" — делает два чётких извива и замирает у ноги Даниэля. Мне его даже жалко — попробуй застыть, подняв голову на уровень колена. Змеёныш пока ещё растёт и эта высота — почти половина его длины. Хорошо, хоть, крылья — призрачные. Возникают по-необходимости. А то запутался бы в них.

Когда спутник Дани устаёт, он взмывает в воздух и порхает над упрямо марширующим детёнышем. Обмахивает его крыльями, как опахалом. Заботливый, ага.

Скандал с прогулкой на Рапалль, как обычно, закончился появлением детей. Игнасио и Изельда де ла Модена-Новарро и Делон смотрят на мать-Бездну холодными глазами Кассия Агриппы. Почему-то у стражей этот цвет глаз выглядит даже более устрашающим, чем ледяное пламя Вителлиев Северов.

* * *

Проводили Дани на учёбу. Перед этим Алонсо долго беседовал с начальником Академии. Лорд Нолед, просочившийся в кабинет, затянул разговор ещё на полтора часа. Это потому что, прервались на обед. В Цитадели, а как же! На заявление дона Диего, что он не имеет права покинуть Академию в период приёма... ну... в общем, все поняли, почему Ноледы всегда в центре своих владений. Обедали в Цитадели на полигоне для испытания средств противовоздушной обороны. Там в основном бункеры и командные пункты различной степени защищённости. Цитадель вписалась, как родная. Призраки осваивают командные пункты и системы оповещения — в скором времени там будет весело, — а командный состав Академии дегустирует кровавое вино. Под лёгкий трёп лендлорда Бездны и огненное мясо с острым соусом.

Руководство Академии выразило вежливый интерес к необходимости обучения военному делу столь мирной личности. Алонсо успокоил офицеров, объяснив, что ребёнок отнюдь не ущербный. В глаз обидчику он может дать, а убивать, или калечить не будет. Это не его. Лорд Нолед прошелестел, что спутник Дани этими убеждениями не обременён и вполне способен коснуться того, кто по его мнению, представляет угрозу для хозяина.

— Змеи теней способны настраиваться на объект применения своего яда. Не говоря уже о том, что могут просто вытолкнуть противника на дорогу теней. Дааа... на дорогу...

Шелестящий голос убаюкивает... призраки тихо воют в огромном камине. Или это воет ветер? Я наплакалась и уснула в малой гостиной своих покоев в Ноледе. Алонсо принял предложение лендлорда погостить в его замке и мы с близнецами ушли туда дорогой тьмы. Малышей нёс их прадед, а муж нёс меня.

Отец ушёл в Бездну. Ушёл вместе с Антонией. Кассий Агриппа не захотел ещё раз хоронить любимую женщину. Сказал Секунду, что похорон Юлии вполне достаточно с него. Прекрасный год Антонии заканчивается. Отец полностью передал дела Сексту, как только Манлий сообщил, что благородной Антонии остался только год жизни. До этого, они с Секстом несколько лет работали вместе. И этот год... отец был на связи, помогая новому начальнику Академии. А потом... ушёл.

Перед моими глазами вспыхивает картина ртутно-тяжёлой воды озера Забвения. И Кассий Агриппа спокойно входящий в эту воду, с Антонией на руках. Мачеха прижимается лицом к его груди, отец что-то говорит ей, Антония улыбается и закрывает глаза. Воды озера смыкаются над её головой, а потом и над головой отца... Небо полыхает огнём и радугой... Чернильная тьма разливается над озером и... как будто тянет... тянет на себя эту воду. Из гладкой серебряной поверхности в чёрную высь бьёт молния. И вторая. Голос лендлорда пробивается сквозь каменную тяжесть воздуха, который я не могу вдохнуть. Как можно дышать камнем?

— Они возродятся, леди Воробышек. Бездна приняла их. Не знаю, когда, не знаю, кем, но они возродятся.

Мои лёгкие наполнились горечью. Воздух перестал быть каменным, но... он горький.

— Мы так и не успели представить ему внуков...

Алонсо взял меня за руку и тихо сказал:

— Удивительная, рано или поздно это произошло бы...

Попыталась вырвать руку, муж не стал удерживать. В результате, чуть не села на пол. Призраки хихикают в трубе. Разозлившись, повернулась к мужу — Алонсо улыбается мне, а черти в синих глазах печально вздыхают. Меня пронзила мысль, что скоро уйдёт и Алонсо. И тогда пришли слёзы. Выгнала всех из гостиной и рыдала, выплакивая всё невысказанное отцу... и Флавию... и Марию с Вителлием Флавианом. Уснула на диване. Проснулась от запаха бездновых яблок. Муж нарезал плод ломтиками, срезав сердцевину, и красиво разложил на тонкой до прозрачности фарфоровой тарелочке.

— Они действительно отращивают клыки. И прячутся в земле...

— Ты охотился на яблоки?

— Лорд Нолед был так любезен...

Шелестящий голос прервал мужа:

— Пустяки. Если леди Воробышек пожелает...

Я, по наивности, подумала, что меня возьмут поохотиться на яблоки. Отнюдь! Лорд Нолед взял на охоту малышей. Игнасио и Изельда вернулись счастливыми, и перемазанными сладким соком свежепойманных яблок. Нам с Алонсо принесли яблоко на двоих. Зигхард и Зигела более добычливы.

— У детей барона руки длиннее, леди Воробышек. И они выше ростом.

Опять мысли читает. Безобразие! Где мои хвосты?!!

Алек-старший рассмеялся шипящим смехом. Призраки заулюлюкали. Ауры детей тут же метнулись к камину — ловить новые игрушки. День явно удался.

* * *

Не стала задумываться — носить ли траур. В Империи флаги приспущены, значит и я девять дней хожу в патрицианском одеянии соответствующих тонов. Повелитель Маноло выразил соболезнование Императору Секунду... обычные политические танцы. Лично я, по окончании траура, с тревогой ожидаю развития событий.

И? Я хочу сказать, что?.. Император Секунд, да живёт он вечно! отправил консула Империи на гауптвахту. На две недели и один день. Классическая кара за мелкое хулиганство. По выходе оттуда, Вителлию Северу предписано сидеть в своём герцогстве, пока Император не разрешит его покинуть.

Новостные каналы молчат. Короткое сообщение об отбытии консула в отпуск и... всё. Балли прибыл к нам с визитом и открыл зеркало Бездны. Ну... я чего-то подобного и ожидала. После ухода отца, Вителлию Северу прочие — не указ. Под ЗОВ не попал только чудом. Орать на Императора не рекомендуется. Даже если он твой родной сын.

Проводив очередную патрицианку-воина, Вителлий Север явился к Секунду требовать, чтобы Император отозвал меня в Империю. Сын попытался объяснить, что не может указывать матери — бесполезно. Оскотинившийся военный устроил безобразную сцену, обозвал Императора "наглым сопляком" и вышел, не спрашивая разрешения. Отправился войска собирать. Секунд был вынужден обратиться к братьям. Общими силами родного отца скрутили и дорогой стражей отправили на гауптвахту, где и зачитали ему указ Императора.

В шоке смотрю на зятя. Похоже, консул готов развязать новую войну.

Вместо Балли мне ответил Алонсо:

— Что тебя так удивляет, Миранда? Странно, что консул сумел дождаться... кхм... свободы.

Возмутилась. При всей его дурости, Вителлий Север не способен оскорбить уходящую. Заключив свободный союз, консул будет неукоснительно соблюдать его условия. Похоже, что этот свободный союз был хмм... кажется, вместо слова "последний", принято говорить "крайний". "Крайние меры", например. Да, так вот, похоже, что других союзов Вителлий Север заключать уже не будет. Папеньки нет — принудить его некому. Секунда он не воспринимает, как авторитет в таких вопросах. И правильно, в общем, делает. Наш сын изворачивался, как уж на сковородке, и таки женился на своей чистокровной.

— Удивительная, не полыхай на меня глазами. Я всего лишь мужчина — слабое, несовершенное существо, неспособное противостоять Женщине.

Смотрю на своего хитроумного супруга, пытаясь понять что он мне наговорил, и ощущаю, как мои зрачки съезжаются к носу. Черти в синих глазах упав на мохнатые колени, молитвенно вздымают вверх когтистые лапы, постукивая хвостами в знак восхищения. Издевается.

Сахарные зубы сверкнули в улыбке, тонкие пальцы крутят отобранный у меня метательный нож... Хотела ответить поговоркой о смехе без причины, даже начала говорить: "Смех без причины — признак..." — и села на пол. Ноги перестали меня держать. Я хорошо знаю, признаком чего в нашем мире является непреходящая жизнерадостность. Алонсо осторожно поднял меня. А я, как будто оцепенела... Муж взял меня на руки и унёс в мои комнаты, приказав наполнить ванну.

Отмокаю в воде с успокаивающими эликсирами. Алонсо сидит на краю ванны и держит меня за руку.

— Миранда, не надо плакать. Ты же знала, что это время придёт.

— Почему ты отказываешься от озера Забвения, Алонсо?

Муж отстранился от меня. Он по-прежнему сидит на краю ванны и перебирает мои пальцы, но внутренне он отгородился. Вцепилась в его руку двумя своими. Наконец, мне соизволили ответить:

— Мы уже говорили об этом однажды. С тех пор ничего не изменилось.

Вытащил меня из воды, закутал в покрывало, прошёл в спальню и сел в кресло, усадив меня на колени.

— Удивительная, у нас с тобой есть год. Я не рассчитывал прожить столько и благодарен судьбе за такой подарок.

Алонсо не говорит, что своим поведением я порчу ему прекрасный год. Ни словом, ни интонацией. Стараюсь собраться с силами. Я знала, что этот год однажды наступит. Старалась не думать об этом. Надо действительно быть благодарной, хотя бы за то, что я смогу провести этот год с ним. Делаю дыхательные упражнения. Чему быть, того не миновать. Не буду портить прекрасный год сожалением и слезами. Пусть он останется прекрасным.

Алонсо заглянул мне в глаза и успокоенно улыбнулся.

* * *

Домики Игнасио и Изельды в точности повторяют цитадельки Зигхарда и Зигелы. То есть, являются копиями Ноледа. Алек-старший заметил, что "изменения стабилизировались". На вопросительный взгляд лорда Этана пояснил:

— Леди Воробышек уже изменилась. Теперь она должна освоиться с этим изменением. Это может занять какое-то время.

Лорд-протектор прикрыл заискрившиеся глаза, поцеловал мне руку и исчез в радуге.

— Сказать лорду, чтобы не беспокоил тебя?

Дед барона насмешливо улыбается. Посмотрела на него фирменным папулиным взглядом — улыбка стала шире.

— Лорд-протектор гость моего мужа.

— Как и я. — Лендлорд дополнил фразу, сказав то, о чём я умолчала.

Включила обзорный экран, смотрю, как дети маршируют под руководством Люциллы. Цитадельки порхают, призраки насвистывают марш легионеров. Вителлия Севера дети решили не допускать. Во избежание. Люцилла навещает нас почти каждый день, помогая малышам усвоить приёмы строевой подготовки. А иногда появляются младшие Саэльмо. Вот тогда учёба превращается в фарс. Замки пытаются куснуть цитадельки, чтобы те маршировали, как положено. Крохотные копии Ноледа поднимаются повыше и пикируют на шипящие головы Хранителей Саэльмо. Замки втягивают головы и ускользают, а призраки обидно хохочут. Призраки общаются между собой на каком-то непонятном уровне. Как в улье. Что известно одному — тут же узнают все. Деду Алека пришлось провести с ними воспитательную работу. Не все новости Бездны предназначены для детских ушей. А сплетничать призраки любят.

* * *

Мы живём, как жили. Алонсо весь день занимается делами — работает с Тито и Ченте. Конечно, наш первенец долгие годы самостоятельно управлялся с герцогством. Но! Под присмотром отца. А через год подстраховать детей будет некому. Ченте занимается безопасностью и у него получается. Алонсо, во всяком случае, сыном доволен. Придётся братьям страховать друг друга. Обнадёживает то, что дети могут получить помощь от стражей и бездновых зятьёв. Лорд Шауг твёрдо обещал Алонсо таковую оказать. Ну а стражи с нами в прямом родстве. Алан всегда на подхвате. Вейгар... странствует. Никак не найдёт себе место. Прадед смеётся, говоря, что надо проверить — нет ли в юном страже крови сатх. Пора странствий для змей Бездны — обязательный процесс, необходимый для взросления. Вот и наш Вейгар так же... странствует. Ага. Растёт над собой. Впрочем, если его зовут, малыш всегда приходит. Семья — это святое. Кассий Агриппа вбил это в головы своих внуков.

Об отце и Антонии никаких известий. Дядюшка Балли зарылся в архивы с целью получить ответ на мой вопрос: "возродятся ли они вместе, или забудут друг о друге". Легенды Бездны говорят разное. Менестрели уже сочинили больше сотни баллад на эту тему. Каждая из них заканчивается темой: "они возродились и жили долго и счастливо". А в сказаниях... разное. Было и такое, что они прошли мимо, не узнав друг друга. Разошлись, как в море корабли, короче.

Ежевечерне мы с мужем встречаем закат на нашей скале. Рассвет удаётся встретить нечасто — Алонсо встаёт за час до него. Ночные серенады пылают страстью. Алонсо уже не поёт о моей жестокости к нему. Только любовь, только жажда. Неутолимая... Моё сердце колотится, как будто всё в первый раз. И алая роза летит с балкона приглашением...

От консула ни слуху, ни духу. Я в тревоге. Если Вителлий Север вбил себе в голову, что может меня забрать — он не успокоится, пока не найдёт способ это сделать. Он уже стимулировал однажды переворот в науке, когда армейские "умники" восстановили методику создания границы для отдельно взятой военной базы. Смещение во времени устроить — это не кот начихал. Балли говорит, что темпоральную магию изучают на выпускном курсе Универмага.

— Моя леди, тебе следует больше доверять здравомыслию императора Секунда.

Возмущённо смотрю на лорда-протектора. Секунд наш второй сын. При всём его здравомыслии — сын. Хранитель сонно заворочался на своей площадочке. Лорд Этан сделал маааленький шаг назад. Почему они боятся Хранителя? А лорд Нолед — нет.

Ожидаю ответа на мысленный вопрос. Вместо этого, мне демонстрируют зеркало Бездны. Окончание беседы Тито и Секунда.

— Не беспокойся, брат. Я скажу отцу — он должен понять. А если нет — мы проследим, чтобы не было эксцессов. Мамин покой не будет нарушен — даю слово.