Большая прогулка. Часть 4. Шевалье де Сен-Дени

-Я тоже знаю графа де Ла Фера, — сказала Анжелика, — Мы с графом большие друзья, это правда, не смотрите на меня как на идиотку.

-Когда это вы успели подружиться? — пробормотал шевалье себе под нос, но Бофорочка расслышала и заговорила: — Не считайте меня слишком самоуверенной, вы скажете, что была крохой во времена Фронды. И, конечно, все фрондерские вожди меня баловали и относились ко мне как к ребенку, от коадъютора и прелестной Анны-Женевьевы де Лонгвиль до Ангелочков Конде....

"Ого! Она произвела меня, простого участника Движения в вожди Фронды! И я еще чего-то боюсь?"

-Но граф из всей Фронды мне нравился больше всех. Я убеждена — если бы все фрондеры были такими, Фронда победила бы!

-В этом я с вами абсолютно согласен, — вздохнул шевалье.

-Так вот, мы всегда говорили как друзья, если может быть дружба между маленькой девочкой и взрослым мужчиной. Но хотите — верьте, хотите — нет, а все было именно так! И граф подтвердил бы мои слова.

Но все испортил этот олух — графский сынок!

-Что? — воскликнул шевалье де Сен-Дени, — А при чем графский сынок?

"Уже второй раз меня называют олухом. Олух и есть. Упустил момент".

-Граф де Ла Фер — прелесть! Граф друг Вандомов с юных лет! Но сын графа, виконт де Бражелон — мой враг! Я его ненавижу!

-Неужели вы влюблены в графа?

Анжелика расхохоталась.

-Бог с вами, шевалье! Как вы могли подумать! Нет, вовсе нет! Просто.... Просто этот Бражелон — коварный обманщик! Я и сбежала в Париж, чтобы разобраться с этим господином! Я отомщу ему! Вот когда у меня будет говорящий попугай, я научу его кричать: "Бражелон — дурак!"

-А что он вам сделал, мадемуазель де Бофор? — растерянно спросил шевалье де Сен-Дени.

-Если бы вы знали! Ух, попадись он мне! Я ему показала бы!

Она энергично взмахнула кулачком. Он захватил ее кулачок и поцеловал сжатые пальцы.

-Ну что у вас за дикие глаза, шевалье! Что вы опять рот разинули? Что, у меня, рога выросли?

Шевалье де Сен-Дени справился с изумлением. Внезапная ненависть мадемуазель де Бофор к Бражелону его более чем шокировала. Кое-какие думки у него мелькали. Но он перешел на иронический тон и заговорил уже не совсем своим голосом:

-Рога, мадемуазель де Бофор? Скорее всего, рога выросли у бедняги Бражелона.

-К счастью, не успели. Эту глупость — жениться на потаскушке Лавальер — он не успел сделать.

-Вы его из-за нее ненавидите?

-В какой-то степени — да! Ведь он и мне в любви клялся, этот подлый обманщик!

-Вам?! О, Господи!

"Спасибо, де Гиш! Спасибо, Шарло! Ну и свинью вы мне подложили, тогда, в Вандоме, июльской ночью!"

-А что я, хуже Лавальер?

-Вы уверены? Вам, быть может, показалось....

-Ничего мне не показалось! Этот коварный змей залез на мой балкон — не такой высокий, как тот, куда вы сегодня залезали — в нехорошем доме на набережной.... Пел песню про сказочную маркизу. А до того в Вандомском парке мне рассказывал сказку про Ромео и Джульетту. Причем все переврал, словно я глупая девчонка. Мне уже тогда надо было догадаться, что это бессовестный обманщик. Я сразу же нашла Шекспира в библиотеке и все прочла! А вечером, на балконе, он меня поцеловал. В щеку, правда, но это тоже считается! Мы как бы обручились!

-Именно он?

-Именно он! Шевалье, дорогой шевалье де Сен-Дени, вы-то рыцарь без страха и упрека, вам не понять коварство Рауля де Бражелона! Я говорю вам правду — я всегда правду говорю!

-Коварный змей де Бражелон

Ползет к Бофору на балкон.

А может, это только сон?

И вовсе не виновен он?

-Хорошо сновидение! Хорош призрак, который карабкается по балконам и деревьям как кошка и носит вишневый камзольчик с прелестным узором и шляпу, надвинутую на нос! Ваш экспромт забавен, но виконт не стоит того, чтобы вы его защищали! Вот, поверьте, почти вся сцена в саду — из Шекспира. Только без монтекковских поцелуев, я же маленькая была. И вот там-то, в саду, этот злодей мне поклялся в любви и пообещал, что, когда мне будет семнадцать лет, он на мне женится.

-Этого не могло быть. Вас обманули!

-Вы считаете, в меня нельзя влюбиться?

-Да нет же. Анжелика! Вы не бойтесь — я разберусь с вашим.... Бражелоном. Я знаю, где его искать!

-Ну и отлично! Только возьмите меня с собой, друг мой! Мы вместе поедем разбираться! Хотела бы я взглянуть на его рожу, когда я напомню ему о вечере в Вандоме 15 июля 1649 года!

-Вместе.... Вместе.... э .... Вместе не получится!

-Не увиливайте, шевалье! Мне надо разобраться с ним! Я же еще не все рассказала вам про этого коварного обманщика! А ведь о виконте говорят, что он всегда говорит правду.

-О, мадемуазель де Бофор! Этот несчастный обманщик Бражелон еще что-то натворил? Не волнуйтесь, если вы в таком гневе, ваш враг — а он ваш враг, как только что вы мне поведали — этот виконт, коварный возмутитель вашего спокойствия, живет последний год. Обещаю вам, прекрасная Анжелика, клянусь, я, ваш друг, клянусь, что скоро вы больше не услышите о Рауле де Бражелоне. Ну, может быть, один раз все-таки услышите. Когда я его убью! И вы забудете человека, который вызвал столь бурное ваше негодование.

-Вы хотите вызвать его на дуэль? И убить! Да вы с ума сошли!

-Ха! Интересная была бы дуэль! Моя дуэль с виконтом де Бражелоном? Забавное зрелище, мадемуазель.... Но вы подписали коварному обманщику смертный приговор. Вернее, приговор давно подписан им самим, вы только еще одну печать добавили — Вандомскую.

И шевалье изящно поклонился.

-Я? С чего вы взяли? Если я и сказала, что ненавижу виконта, это вовсе не значит, что я хочу его смерти! Отомстить я ему отомщу, не будь я дочь Бофора! Но так, чтобы насовсем.... Я же не злодейка. Вы спятили, сударь! Пусть живет! Вот какие глупые все-таки наши дворянчики: чуть что — сразу драться, друг в друга шпагами тыркать! Да как вам такая гадость в голову пришла! Я подписываю своему врагу помилование! Он наш, он фрондер, наших нельзя убивать ни в коем случае! Я не хочу неприятностей с его друзьями. И меньше всего на свете я хотела бы опечалить графа де Ла Фера. А он в своем ненаглядном Бражелоне души не чает. Так вот — я вам запрещаю причинять какой-либо вред Раулю. Вы меня поняли? Вы не будете драться с виконтом. А я разберусь с ним сама. По-женски. Он — наследник мушкетеров, но я — ученица Шевретты! Он мне за все ответит! Моя месть будет посерьезнее, чем удар шпагой!

-Мне даже жутко, — поежился шевалье.

-А вам-то чего бояться, благородный рыцарь? Пусть Бражелон дрожит как осиновый лист!

-Вы дайте ему хоть возможность.... Оправдаться.... Что же еще натворил ваш "заклятый враг"?

-Вы не будете с ним драться? Вы не заколете его?

-Нет, — улыбнулся шевалье, — Раз вы этого не хотите.

-А попугая я все-таки заведу.

-Это у вас фамильное — дрессировать животных.

-Вы папиного Писташа имеете в виду? Да, подлец Мазарини отравил собачку. А ведь папа его для меня дрессировал. Он хотел, когда выйдет на свободу, мне его подарить. Но до моего попугая Бражелон не доберется. Я к нему приставлю этих сумасшедших китайцев, которые дерутся ногами. Это все ему назло!

Шевалье расхохотался.

-Анжелика! Клянусь, вы рассмешите и покойника! Какой же я все-таки ...дурак!

-Мы уже решили, — смеясь, сказала Анжелика, — Что дурак — Бражелон!

-Я тоже, — поклонился шевалье де Сен-Дени, — Вы прелестнейшее создание, и весна только начинается. И вот — приходится вас покидать. Сегодня самая сумасшедшая ночь в моей жизни. Мы с вами немного сошли с ума.

-По этому поводу прекрасно сказал ваш любимый поэт Франсуа Вийон: "И лишь влюбленный мыслит здраво".

-Пора, — вздохнул шевалье де Сен-Дени, вставая.

-Вы хорошо знаете дорогу? Куда мы пойдем?

-Сначала ориентиром будет шпиль церкви Сен-Жермен-де-Пре. Видите? А затем через мост перейдем на тот берег Сены. Там до дворца Бофора рукой подать.

-Хорошо, пойдем к церкви Сен-Жермен-де-Пре. Гасите наш костер, шевалье, а я пока обуюсь. Да, кстати! Нет ли у вас монетки?

-Пожалуйста!

-Давайте бросим в Сену по монетке, чтобы вернуться сюда когда-нибудь. Ну, что же вы! Раз-два-три!

Бросив свои монетки, наши герои не без сожаления покинули залитый костер и пошли по направлению к церкви Сен-Жермен-де-Пре.

Глава 9. Старый знакомый.

У церкви Сен-Жермен-де-Пре на безлюдной площади стояла группа молодых людей, закутанных в длинные черные плащи, из-под которых воинственно торчали боевые рапиры. Широкополые темные шляпы без перьев скрывали лица молодых людей. Они вполголоса о чем-то переговаривались и были настороже, с любой стороны ожидая опасности. В центре группы стоял молодой человек высокого роста, с гордой осанкой, судя по всему, их предводитель.

Ждали ли они здесь кого-нибудь? Прятались от кого-то? Все были встревожены, то и дело озирались по сторонам, как попавшие в окружение волки. Кого они ждали и кого боялись? Ждали ли случайного прохожего, чтобы отобрать кошелек, боялись ли ночной стражи или полиции Людовика Четырнадцатого? Ночные грабители или заговорщики были таинственные молодые люди? Приблизимся же, уважаемые читатели, к ночным рыцарям и послушаем их беседу.

-Тихо! — воскликнул один из молодых людей, — Я слышу шаги, Капитан!

-Укроемся в нише, Жанно, — скомандовал предводитель, именуемый Капитаном. Его помощник сделал знак своим товарищам, и те растворились в темноте. Капитан и его спутник встали так, что с улицы были совсем не заметны. Держа под наблюдением окрестности, они шепотом переговаривались, наблюдая за появившимися на площади герцогиней де Бофор и шевалье де

Сен-Дени. Зоркие глаза ночных рыцарей разглядели девушку и ее спутника еще издали. Парень по имени Жанно, с юных лет привыкший, как и его вожак, к ночному образу жизни, видел в темноте как кошка. Коснувшись плеча Капитана, Жанно прошептал:

-Я вижу женщину.

-С ней мужчина.

-Наверно, какая-нибудь гризетка с подгулявшим солдатом.

-А может, потаскушка.

-Нет, Капитан, вы ошибаетесь. Видите, парочка подошла ближе. Дамочка одета слишком богато для гризетки.

-Скорее всего, это знатная дама.

-Гм! Порядочные женщины не будут шляться ночами по Парижу, да еще и в присутствии замаскированного кавалера. Я думаю, это придворная дама. Я хочу сказать, одна из потаскушек короля Людовика.

-Жанно! Что ты мелешь!

-Эх, мой капитан! Если при Дворе Людовика вы найдете хоть одну порядочную женщину, я готов в тот же момент положить свою бедную голову на плаху! Все они блудницы, все до одной!

-Придержи язык, Жанно! Моя сестра была фрейлиной королевы, черт возьми!

-Ваша сестра, Капитан, сбежала из Лувра с графом де Сен-Реми и уже давно носит его имя. Согласен, за Шарлоту де Шаверни можете забирать мою буйную голову!

-На кой мне твоя голова, дурень! Все равно рано или поздно наша бурная жизнь кончится плахой, если не виселицей.

-Все лучше, чем Бастилия.

Друзья красноречиво переглянулись и, вздохнув, пожали друг другу руки.

-А меня все-таки разбирает любопытство — что это за парочка?

-А тебе какое дело? Хорошо. Моя версия такова: дама в синем, скорее всего, несчастная жена какого-нибудь медведя-вельможи. Парень в маске — ее любовник. Парочка, застигнутая врасплох обманутым мужем, бежала очертя голову. Все очень просто. Возможно, был поединок. И, вполне вероятно, любовники опасаются мести мужа. Я сужу об этом по воинственному виду кавалера и перепуганной красотке. Видишь, как она вцепилась в своего дружка! Повисла на нем, можно сказать. А у дружка ушки на макушке — шпагу зажал под мышкой, даже в ножны не вложил. У него вид человека, который с любой стороны ждет нападения. Мне это знакомо. Да Бог с ними, пусть себе идут восвояси. Мы с любовниками не воюем. И, право, я готов понять этого малого в маске — его дама красотка! Хотя, правда, они далеко от нас, но даже отсюда видно, что она еще совсем молоденькая.

-Да, Капитан, вы правы. Эта юная особа наверняка из высшего света. Стоит взглянуть на ее платье — по последней моде! Зато кавалер, смотрите — разве сейчас носят такие камзолы? Любовник надел бы что-нибудь более изысканное, собираясь на свидание. Так одевались во времена Фронды. Бедняга отстал от моды: бархат вытерся, покрой устарел лет на десять....

-Это маскарад, Жанно, чудак-человек! Уверяю тебя, это маскарад, и парень под стать девушке, как пить дать какой-нибудь переодетый граф или маркиз.

-Вы полагаете?

-Еще бы! У меня глаз наметанный! Я этих аристократов за лье чую! Но нам-то, какое дело до любовных интриг высшего света? У нас свои проблемы.

-А может, это сам король?

-Людовик Четырнадцатый? — усмехнулся Капитан, — Нет. Ставлю десять ливров, что это не король. Такие похождения не во вкусе Людовика — ходить по ночам, ожидая опасности из любого угла, без охраны, в маске, зажав под маской обнаженную шпагу — на такие приключения пускался король Генрих, и то в юности, когда еще назывался Генрихом Наваррским. Кроме того, король ниже ростом замаскированного господина. Но они идут прямо на нас. Прячься!

Ночные рыцари спрятались за колонну как раз в тот момент,

когда Бархатная Маска, бережно поддерживая усталую Анжелику, усадил ее на каменный выступ и уселся рядом.

-Я так устала, — вздохнула Бофорочка, прижавшись к своему спутнику.

-Сегодня сумасшедшая ночь, — повторил шевалье, обнимая ее, — Если хотите, я остановлю для вас первую же карету, и через десять минут бы будете в доме вашего отца.

-Вы для меня украдете карету?

-Я потом верну, конечно. Сяду на место кучера. А пассажирам скажу, где будет стоять их карета.

-А куда вы денете тех, кто в ней едет?

-Высажу, конечно.

-Бог с вами, шевалье! Мы и так наделали достаточно безумств! Не надо воровать карету! Я боюсь за вас.

-Семь бед — один ответ! — лихо сказал шевалье.

-Нет, нет. Нет! Я сейчас немного отдохну, и мы продолжим наш путь. Когда-нибудь наши приключения окончатся, и я буду вспоминать их с удовольствием.

-Я, наверно, тоже, — улыбнулся шевалье.

Жанно и Капитан слышали разговор Бархатной Маски и герцогини де Бофор от слова до слова.

"Молодец", — прошептал Капитан, услышав предложение Бархатной Маски. "Безумец", — покачал головой Жанно.

-А мне нравится этот парень, — заметил Капитан, — Мне по душе безумцы.

-Потому что вы такой же безумец, мой Капитан, — вздохнул Жанно, — Разве вы не делали крюк, не слезая с коня всю ночь, только для того,

чтобы увидеть, как герцогиня де Бофор выезжает из монастырских ворот — ночь в седле — и одно мгновенье. И то, вы следили за ней из кустов, она-то вас и не видела!

-Увы! — вздохнул Капитан, и вдруг вскрикнул: — Боже мой, Жанно! Ты слышишь?

"....Нет, шевалье де Сен-Дени, я запрещаю вам впредь рисковать своей жизнью. Она слишком дорога для меня. Я уже сказала и говорю еще раз: мне не нужна никакая карета!

-Повинуюсь, мадемуазель де Бофор."

-Мадемуазель де Бофор! — чуть не вскричал влюбленный Капитан.