— Потому что, — сказал Ранма, — я люблю тебя, — закончил он. То, как он сказал это, и каким тоном он сказал это, рассеяло все ее сомнения. Он любил ее.

— М-мы можем начать все сначала? — слабым голосом спросила Мичиру. О, как же она хотела, чтобы Ранма вернулся. Своим взглядом она пыталась поймать взгляд Ранмы, ее надежда все росла.

— Нет, — сказал Ранма, разбивая Мичиру сердце. — Мы продолжим оттуда, где мы остановились, — улыбнулся ей Ранма, тем самым вновь собрав его из кусочков. Как он умудрялся столько раз проделать это с ней? Она никогда не поймет. — Кроме того, ну как я могу сердиться на именинницу? — ухмыльнулся Ранма.

Мичиру моргнула, вдруг осознав, что он прав. Это был ее день рождения, и она забыла о нем, потому что без Ранмы в нем было мало смысла. Прежде чем она поняла это, Ранма медленно вовлек ее в объятия, а затем нежно поцеловал ее, и Мичиру горячо ответила на его поцелуй. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз целовала его. Она не просто хотела насладиться этим, она хотела большего. К ее разочарованию, Ранма прервал поцелуй и посмотрел на нее, его лицо покраснело.

— У меня… э-э… — покраснел Ранма еще сильнее. — Есть кое-что тебе на день рождения.

Мичиру с любопытством посмотрела на него. Судя по спартанским условиям, она знала, что он не мог многого себе позволить. Ей было все равно, потому что все, что он дарил ей, стоило для нее больше, чем сотни дорогих подарков. Она смотрела, как он заглянул в свой рюкзак и вытащил оттуда коробочку. Она была совсем как те черные футляры, в которых хранились ювелирные изделия, в основном, ожерелья, но Ранма не мог позволить себе ни одного из них. Именно потому она была очень удивлена, когда открыла ее и обнаружила там ожерелье.

— Р-Ранма, — сказала Мичиру, глядя на ожерелье. — Оно прекрасно.

Оно было прекрасно. Оно представляло собой серебряную цепочку, на котором висело золотое кольцо, внутри которого был искусно вырезанный из сапфира морской конек. Изготовлено было на высшем уровне, заметила она, было даже лучше, чем некоторые украшения, что носила ее мама. Как же Ранма смог себе это позволить?

— Как… как ты смог себе его позволить? — спросила Мичиру. Она ненадолго испугалась, что испортила ему настроение, напомнив ему о его бедности.

— Ну, мы с батей были в море, и, пока он плыл, я на песчаном наносе нашел большой синий камень. Так что я добавил его к нескольким жемчужинам, что мы вытащили из моллюсков, которых мы съели, и попросил в магазине вырезать кое-что для меня, — просто рассказал Ранма. Владелец был более чем счастлив за несколько идеальных жемчужин обработать для Ранмы сапфир.

Мичиру посмотрела на него и улыбнулась, а затем снова посмотрела на ожерелье. Это был очень реалистично вырезанный изящный морской конек.

— Почему морской конек? — спросила она, глядя на линии резьбы.

— Ну, в твоем имени есть море, а… хе, в моем лошадь, так что… — шаркал ногой Ранма. — Единственная лошадь, которая может быть с морем, это морской конек, — покраснел Ранма. В свое время это звучало неплохо, но теперь, когда он принялся за объяснение, прозвучало довольно паршиво. Может быть, ему просто стоило вырезать эту чертову штуку в форме лошади. Именно тогда Мичиру крепко обняла его.

Они стояли вдвоем и наслаждались уютной тишиной. Не были ни звука, кроме сильного дождя снаружи.

Мичиру, наконец, признала это. Она любила Ранму, любила его всем сердцем. В этот момент она отбросила любую отговорку относительно того, чтобы быть с ним. Может быть, ей всегда будут нравиться девушки, и она будет находить их привлекательными, но она всегда будет любить Ранму. Каким-то образом он изменил ее. «Нет» — поправилась она, скорее, он сделал себя частью ее жизни, ее сердца. Больше никаких сомнений, никаких вопросов. Ранма был тем, кому она принадлежала, и от того, как он смотрел на нее, она знала, что и он чувствует то же самое. Даже сейчас все внимание его голубых глаз было на ней.

— Я люблю тебя, Ранма, — уверенно сказала Мичиру, крепко обнимая его.

— Я тоже люблю тебя, Мичиру, — тихо сказал Ранма и нежно обнял ее еще крепче. Затем он медленно наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз, и, казалось, этот момент будет длиться вечно, но Мичиру прервала его первой.

— Ранма, — сказала Мичиру, ее голос звучал не так, как у него, но в нем была такая же уверенность.

— Да, Мичиру? — глядя на нее, сказал Ранма, его сапфировые глаза встретились с ее изумрудными. Ранма увидел, как ее глаза становятся непроницаемыми.

— Теперь я готова, Ранма, — тихо выдохнула Мичиру. Она не краснела, не заикалась и не сомневалась, и Ранма это видел.

— Я тоже, — сказал Ранма без застенчивости, без оговорок и без сомнения во взгляде. Он нежно подвел ее к своему футону, и на какое-то время они остались вдвоем.

ОКТЯБРЬ

Восьмой месяц был пиком отношений пары. Все свое время они проводили вместе, и даже ходили на групповые свидания с подругами Мичиру. Хоть Мичиру все еще видела, что ее подруги прекрасны, ее больше не влекло к ним в сексуальном плане. Но парни и мужчины были по-прежнему противны ей. Однако Ранма был единственным, о ком ей было неудобно так думать. После их первого раза, Ранма вывел их «дополнительную» деятельность на совершенно новый уровень. Решительно не позволяя ей чувствовать никакого «дискомфорта», после того, как она рассказала ему, что случилось с Игараси, он стал экспертом по ее телу, и она буквально сходила с ума через некоторое время после того, как они начинали. Она никогда не чувствовала никакого беспокойства или дискомфорта, о котором упоминала Игараси, все чувствовалось совершенно естественно. Если бы только она нашла способ так же ответить Ранме, но, видимо, его гордость, его боевые искусства, также вносили свое разнообразие в их игры.

— Боже мой! — сказала Ай, девушки были у нее дома, в большом и просторном особняке, а следующий день был воскресеньем. В общем, для четырех лучших подруг это стало импровизированной пижамной вечеринкой. И конечно, четыре девушки в одной комнате всегда будут делать то, что четыре девушки делают лучше всего: сплетничать. Они говорили о своих парнях, и от столь невинной темы, как правильно одеваться, добрались до более личных, когда они принялись обсуждать более интимные подробности своих жизней. Мичиру очень удивилась, узнав что и Дзюн, и Ай уже не были девственницами. По-видимому, они обе стремились к этому гораздо сильнее, чем Мичиру могла предположить. Конечно, то, что их парни были подростками, совсем не помогало.

Мичиру только что закончила рассказывать целой группе завидующих девушек о том, как Ранма «воспользовался» своим опытом в боевых искусствах.

— Десять раз? — с завистью спросила Игараси.

Дзюн и Ай просто были потрясены, а Мичиру выглядела самодовольной.

— Я не могу поверить, что когда-то считала тебя лесбиянкой, — в шутку сказала Игараси, но это вызвало похолодание атмосферы. Дли Мичиру это было тяжелое время, все это знали, но порой забывали, что две из ее антагонистов были в этой же самой комнате. — П-прости, я не хотела ска…

— Все в порядке, — отмахнулась Мичиру. Теперь, сильнее сблизившись со своими подругами, она задумалась, что, возможно, она бы могла поделиться с ними всем, а сейчас… Может быть, пора ей признаться.

— Совсем нет. Я хочу сказать, мы… — заговорила Ай, ее хорошее настроение было испорчено воспоминанием о ее роли в издевательствах над Мичиру.

Четыре девушки стали известны как местные Четыре Богини. Даже когда их школа соревновалась с соседними школами, ни одна девушка не могла приблизиться к их грации, красоте и элегантности. Сама Мичиру заслужила звание морской богини, когда местный извращенец сфотографировал ее на выходе из школьного бассейна. Плакат был настолько популярен, что он даже висел у многих девушек в школе внутри их шкафчиков.

— Нет, — подняла Мичиру руку. — Все действительно в порядке, — сказала она, а затем с чувством, что бросает бомбу, добавила: — В конце концов, это была правда.

Глаза Дзюн, Ай и Игараси разрослись до размеров тарелок.

— Ха-ха, — усмехнулась Дзюн. — Хорошая шутка, Мич-тян.

— Я предельно честна, — сказала Мичиру, спокойно потягивая чай, тогда как три девушки растянулись на полу. Она достаточно долго знала их, и теперь она знала, что они не отвернутся от нее. Она была в этом уверена.

— Н-Но… КАК? — запуталась Игараси. — У тебя же есть парень!

— Есть, — сказала Мичиру и снова глотнула чай. Хмм, едва теплый и безвкусный.

— И у тебя был секс со своим парнем! — сказала Ай с нехарактерным для себя видом. Она всегда была спокойной.

— Был, — сказала Мичиру. Возможно, стоит добавить сахара, и она положила в чай еще один кусочек.

Мичиру втайне улыбнулась, увидев, как новая информация о ней потрясла ее подруг. Девушки смотрели на нее, пытаясь отыскать любой признак того, что она лжет, но они достаточно узнали ее, чтобы сказать, когда она говорит правду, а когда нет.

— Ничего себе! — сказала Дзюн, хлопая себя по лбу. — А Ранма знает? — забеспокоилась она.

— Конечно, — сказала Мичиру, с юмором наблюдая, как они снова падают на пол.

— Как? Когда? Хм? — смущенно сказала гомофобная Игараси.

— Ну-ну, Игараси-сан, вы должны заканчивать свою мысль, как и подобает леди, — серьезно сказала Мичиру, смеясь при этом внутри себя. Она посмотрела на Ай, когда девушка начала припоминать все моменты, когда она переодевалась перед Мичиру. Она даже однажды сравнивала с ней размер бюста.

— Как это возможно для лесбиянки иметь парня? — спросила Дзюн, озвучив некоторые мысли Игараси, и Игараси согласно кивнула.

— Просто так получилось, — сказала Мичиру, вызвав новое падение на пол.

— Разве это не делает тебя бисексуалкой или не лесбиянкой? — осторожно спросила Ай, справившись, наконец, со своим голосом.

— Фуу! Мне не нравятся мужчины, — сказала Мичиру, наблюдая, как девушки начали потирать подбородки. Если они так продолжат, то что-то сломается.

— Э-э… Срочное сообщение, Мичиру, но Ранма на сто десять процентов МУЖЧИНА! — сказала Дзюн, и остальные двое согласно кивнули.

— Так и есть! — сказала Мичиру, с печалью заметив, что девушки справились с очередным желанием упасть.

— К-КАК? — спросила совсем сбитая с толку Игараси. Она не могла представить, чтобы Мичиру была лесбиянкой. Ее отношения были слишком не-лесбийскими, но еще она сказала, что мужчины ей отвратительны. И, судя по ее тону, она говорила правду.

— Я честно не знаю, — сказала Мичиру, заметив, что девушки начали все осмысливать и схватили самую суть. — Просто я знаю, что люблю Ранму и хочу всегда быть с Ранмой. Это то, что мы с ним недавно поняли, — сказала она, когда ее подруги начали недоверчиво на нее поглядывать.

— Так… так я действительно привлекаю тебя? — вдруг спросила Игараси. Мичиру посмотрела на нее и решила проверить ее дружелюбие.

— А если да, ты снова будешь издеваться надо мной? — просто спросила Мичиру. Она втайне порадовалась, когда лицо Игараси побледнело, и она, стыдясь, отвернулась.

— Нет, — тихо прошептала Игараси. — Мне… мне так жаль, я вела себя неподобающе, я…

— Тс-с, — сказала Мичиру, обнимая черноволосую красавицу. — Это уже не новость. Я очень рада, что встретилась и подружилась со всеми вами. Моя жизнь так стала гораздо лучше. И я не держу на вас обиды. Забудем про все, хорошо? — сказала она. Она почувствовала, как Игараси согласно кивнула.

— А теперь. Еще вопросы? — спросила Мичиру, оглядываясь на остальных девушек.

— Так ты действительно хочешь раздвинуть ножки Игараси? — ухмыльнулась Дзюн.

— В какой-то момент времени мне хотелось всем вам, девушки, раздвинуть «ножки», как ты красноречиво выразилась, — усмехнулась Мичиру. Остальные девушки забеспокоились, но, увидев усмешку Мичиру, улыбнулись ей в ответ.

— Ну, кто бы не захотел меня, с таким-то телом? — сказала Дзюн, принимая сексуальную позу, вызывая смех других трех девушек.

— Ну, если смотреть на тело, я бы поставила Ай перед Игараси и тобой, — задумчиво приложив палец к подбородку, сказала Мичиру.

— Эй! — воскликнула Дзюн, пытаясь подпустить обиженную нотку. Остальные девушки только захихикали.

— Не казалось ли это тебе странным, когда вы с Ранмой занимались любовью? — спросила Ай. Она была любопытна.

— Нет, не слишком, все казалось вполне естественным, — честно признала Мичиру. Ни разу такого не было, чтобы она почувствовала отвращение к столь тесным отношениям с Ранмой. — Клянусь, он знает мое тело лучше, чем иногда я сама, — покраснела Мичиру. Как у него так получалось?

— О, боже, — вдруг сказала Игараси, выходя из своего ступора. — Вы хоть понимаете, что самого классного парня у нас смогла увести лесбиянка? — спросила она. Остальные девушки посмотрели на нее, затем друг на друга и снова на нее. Неизвестно, кто их них нарушила момент первой, но спустя мгновение весь дом сотрясался от хохота четырех девушек.

— Да ну! — во весь голос хохотала Дзюн. — Это так смешно!

— Весьма забавно, — сказала Ай, все еще в чопорной манере безуспешно пытаясь сдержать свой смех.

— Ну что за потеря, — улыбалась Игараси. — Хотела бы я себе такого же жеребца.

— Эй! — сказала Мичиру с проявившейся вспышкой ревности. — Ранма мой! — сказала она, не понимая, откуда это взялось, но оно было. — А у тебя есть Синдзи!

— Ну, не знаю, — сказала Ай, заметив уязвимое место Мичиру, — конечно, наши парни довольно неплохи, но такого жеребца, как Ранма, непросто найти, а после того, что ты нам о нем рассказала… я бы и сама не отказалась заполучить его!

После такой наглости Ай у Мичиру просто отпала челюсть. Она еще не встречала тетю Ай, Урд. А если бы встречала, то не была бы так удивлена.

— Надеюсь, в постели он так же дик, как и обещает его имя? — спросила Дзюн, присоединяясь к другим девушкам. — Я была бы не прочь пойти и лично в этом убедиться. Может, нам стоит попросить Ранму помочь нам? — спросила она, взглянув на остальных девушек.

— Не смей! — угрожающе прошипела Мичиру. В этот момент три девушки не смогли удержать серьезных лиц и рассмеялись.

— Мичиру, дорогая, — смеялась Ай. — Ты действительно любишь его, — рассмеялась она еще сильнее.

— Да ты просто зеленоглазая ведьма[4], Мичиру, — смеясь, сказала Игараси.

— Не волнуйся, Мич-тян, — смеялась и Дзюн. — Этот жеребец весь твой.

Мичиру поняла, что ее разыграли. Оглядевшись, она нашла себе оружие. Спустя мгновение в лицо Игараси прилетела подушка, и, через три секунды, первый подушечный бой начался.

НОЯБРЬ

Девятый месяц был месяцем учебы. Они с Ранмой редко виделись друг с другом. Она все время была занята учебой, готовилась к сдаче вступительных экзаменов. Если она наберет высокий балл, даже если кто-то наберет такой же, ее примут в Академию Мюген. Когда она спросила Ранму о его экзаменах, он выглядел непонимающим, возможно, в его школе все было по-другому. Со своего дня рождения она носила его ожерелье везде, куда бы она ни пошла, и люди всегда замечали, насколько изысканным оно было, заставляя ее гордиться своим подарком.