Бывает так. Книга первая. Последняя в Роду

— Хорошо, связь уловила. Дальше.

— А на счёт того, что мачеха подобрала мне пассию, то всё просто. Дэли не имеет права навязывать мне невесту. Теперь не имеет. Официально я глава семьи.

— Пф! Тогда это ещё проще. Ты просто обязан выбрать себе невесту из знатного рода, потому что это твой долг. Пусть ты и мужчина, но насколько приятнее получить от будущей жены не набор простыней, а дополнительные земли, разве не так?

Дима не ответил, и я задумалась над своими словами и его странной реакцией на них. Но гадать и ломать голову не пришлось, он сам всё рассказал.

— Помнишь, ты спрашивала, был ли я влюблён? Так вот, слушай. У меня была невеста знатного рода. Наши отцы заключили договор ещё когда нам не было и нескольких лет от роду. Скажу сразу, такое у нас случается очень редко по той простой причине, что живём мы очень долго и период взросления длится, скажем так, дольше, чем у людей. Поэтому помолвки заключаются уже по достижении детьми хотя бы пятидесяти лет. И то, это не обязывает жениться сразу, можно ждать и тысячу лет, если таково желание пары. Но в нашем случае всё было иначе. А когда пришло время, мне напомнили, что пора выполнить обязательства перед семьёй. И я обручился с ней, как и положено по нашим обычаям, — он надолго замолчал, словно погружаясь в не совсем приятные, но, несомненно, далёкие воспоминании. — Сам того не замечая, я привязался к ней и меня не переставала радовать мысль, что брак окажется не только холодным расчётом, но и чем-то большим. Мне казалось, что она испытывает те же чувства ко мне. Пока однажды не понял, что ошибался. У нас нет таких глупых правил, которые царили в твоём мире в былые эпохи. Наши девушки, выходя замуж, не обязаны быть "нетронутыми", так, кажется, у вас говорится. Но, тем не менее, у нас существует долг и верность. С момента обручения оба партнёра хранят друг другу верность, не важно, вступают ли они в связь или это чисто номинальные отношения. Я выполнил свою часть договора, тем более что у меня появились чувства к ней, поэтому это не казалось чем-то сложным. А вот она — нет. Когда я её застал с одним из ухажёров, она с улыбкой на лице сказала, что не собирается ради брака, на который она согласилась не по своей воле, жертвовать всеми радостями и привычками. Сказала, чтобы я привыкал, так как брак тоже будет таким, конечно, после того, как она родит мне наследника. В этот же вечер я разорвал помолвку, заслужив неодобрение и презрение от обеих семей за... как было сказано? За "слишком романтические взгляды". Вот так. С тех пор все в моей семье знают, что я ни за что не обзаведусь женой ради чьей-то выгоды.

— Да... — я слушала рассказ и сочувствовала ему. Теперь мне стали понятны его вопросы о том, как мы, люди, умудряемся распознать любовь за столь короткую жизнь. Да и вообще, у нас сейчас редко кто связывает себя узами брака на таких средневековых условиях. Да, есть браки по расчету, не спорю. Но обычно одна из сторон испытывает чувства или хотя бы их подобие, а вторая их принимает. Вот и всё. Нет, конечно, бывает и совсем иначе, но это уже больше относится к каким-нибудь селебрити... — То есть, это получается, что все теперь будут думать, что я твоя любовь на все века?

Дима, вновь став таким, каким я его знала, лукаво улыбнулся.

— А ты разве против?

— Но я человек, — настаивала я.

И да, я, чёрт побери, против! Но кому это интересно?.. Может, я тоже мечтаю о любви, чтоб крышу сносило? Дима симпатичный малый, но что-то большее, чем просто дружба у нас с ним вряд ли получится. Да, пару раз мелькали мысли не совсем приличного характера, ну так это всё равно не отменяет предполагаемую дружбу, верно?

— Я же говорил, что у нас много смешанных семей, — начал он, а потом запнулся. Видимо тоже понял, что это звучит так, будто он и правда пытается меня уговорить на союз с ним. — Да, кстати, на счёт браков среди представителей разных рас. Ты права в своём предположении. Ребёнок рождается с принадлежностью к расе отца. Таковы законы... генетики нашего мира. Хотя последующие дети путём особого ритуала, если этого хотят родители, могут получить и материнскую расу. Ну, это касается только браков между представителями шести основных рас. С людьми же у нас рождаются полноценные полукровки. Я, кажется, тебе уже говорил об этом.

— Да... Дела.

— Именно. Но, чтобы тебя утешить, скажу, что такие браки большая редкость. И все, скорее всего, будут думать, что я просто временно увлёкся. Без обид, — Дима улыбнулся и встал. — Так, ладно, я не за этим пришёл к тебе, а ты как всегда отвлекла меня вопросами. Я хотел показать тебе твой замок и его окрестности. Согласна?

— Спрашиваешь? — заулыбалась я, решив, что всё на самом деле не так уж и плохо.

Ну, решат, что я его невеста, ну и пусть себе, главное, чтобы с расспросами не приставали или не пытались сжить со свету из-за ревности. Потому что, если в первом варианте я ещё могу что-то промычать в ответ, то рисковать здоровьем из-за выдуманной истории — не собираюсь. Как сказал Дима: "Без обид".

Я улыбнулась, пребывая в невероятном предвкушении прогулки по волшебному миру и... моему замку. "Мой замок"... Звучит неплохо! Мы вместе вернулись в комнату.

— Тогда приводи себя в порядок и спускайся вниз. Начнём с прогулки верхом, — сказал Дима, направляясь к двери. А потом остановился и обернулся с озадаченным видом: — А ты умеешь ездить верхом?

— Ну, как, — пожала я плечами. — Основы знаю. В детстве брала пару уроков верховой езды. И пару раз выбиралась на конные прогулки, — парня мои слова не успокоили, поэтому я решила добавить: — Во всяком случае, с лошади не свалюсь. Так что всё нормально.

— Ладно. Тогда нам соберут еду в корзины, позавтракаем на природе, — сказал он и вышел из комнаты. Но тут же вновь открыл дверь, просунул голову в образовавшуюся щель и добавил: — Я кое-что приготовил для тебя. Думаю, ты оценишь. Видел такое в одном из ваших фильмов.

* * *

— Смотрю, костюм пришёлся впору, — довольно заметил Дима, когда я в сопровождении горничной вышла в холл.

Девушка оказала мне просто неоценимую услугу, потому что я умудрилась заблудиться. Папу раз по памяти выходила к обеденному залу, где мы встречались с Викой, но оттуда всё равно никак не получалось найти выход. Казалось бы — вот он, всего в паре каких-то метров и этажом ниже. А в реальности оказалось, что это не замок, а самый настоящий лабиринт! И не понятно, то ли заколдован, то и правда так по-дурацки построен... Так что, когда я в очередном забеге по коридорам наткнулась на служанку, обрадовалась ей, как самой богине, чем, кажется, смутила бедняжку. Она долго стояла с открытым ртом и явно не понимала ни слова из того, что я говорила. Но потом, слава богу, ожила и проводила на улицу.

А я по пути к выходу как раз думала об этом самом костюме — видимо он был слишком, хм... экстравагантным, что ли для сарибэльцев, раз вызвал столько эмоций. Эх, видели б они в чём на Земле девушки ходят, подумали б, наверное, что попали в мир разврата и бесстыдства.

А по мне так весьма приличный и даже можно сказать скромный наряд. Сшитый по фигуре пиджак, с множеством выточек на манер корсета, застегивался под самое горло десятком мелких пуговичек. А вот на узких манжетах рукавов они выполняли лишь декоративную роль. Низ костюма состоял из двух элементов — узких лосин из плотной, но эластичной ткани и широкой юбки с разрезом спереди до самого пояса. Для тех, кто привык ездить верхом в мужском седле, но не хочет нарушать правила приличия, запрещающие женщине ходить в штанах, такой дизайн — самое настоящее спасение. Потому что я была уверена, ткани будет более чем достаточно, чтобы прикрыть колени. Завершали мой образ высокие сапожки чёрного цвета из очень мягкой кожи, на небольшом каблучке и плотной подошве. Всё сидело настолько идеально, что, казалось, было сшито именно по моим меркам. Особенно я обрадовалась подошедшей по размеру обуви, ведь одежду можно ушить или, на худой конец, затянуть пояском, а вот с сапогами такой номер не пройдёт.

— Да, — я покрутилась, чтобы у него была возможность оценить профессионализм здешних портных. — Спасибо тебе большое за это чудо современной моды. А то я уж испугалась, что опять придётся надевать что-то наподобие вчерашнего платья.

— Я так и думал, когда отдавал вчера эту амазонку для переделки. Почему-то был полностью уверен, что боком ты ездить верхом точно не умеешь, а в штанах, сама понимаешь, никто бы тебя не выпустил. Сейчас опробуешь её, и если она окажется такой же удобной, как выглядит, попросим служанок ещё парочку переделать.

— Зачем? — удивилась я. — Хватит и этой. Дома-то можно ходить и в обычных платьях.

— Это да, но в дорогу к Роще нам понадобится сменная одежда, и платья тут точно не подойдут. О штанах забудь сразу, иначе проблем не оберёмся, — ответил Дима и взял две странной формы плетёные корзины.

Я искоса посмотрела на них, сообразив, что это скорее всего специальные чересседельные корзины, потому что выглядели они, как две половинки одной круглой и сильно смахивали на тапочки.

Видя мой интерес, Дима спросил:

— Удивила форма?

— Ну, есть такое, — призналась я. — Хотя, кажется, догадываюсь с какой целью они так сделаны. Так удобнее их приделывать к седлу, да?

— Верно. Ручки связывают между собой ремнями и перекидывают через круп лошади. И за счёт этой формы еда из них не выпадает.

— Ясно, — кинула я, порадовавшись, что хоть что-то кажется мне понятным.

Во дворе нас уже ждали осёдланные лошади вороной и гнедой мастей. Обе были кобылками, как пояснил стоящий рядом с ними конюх. У меня дух захватил при виде этих красавиц. Лоснящаяся на солнце грива завораживала и хотелось немедленно подойти, провести по ней рукой и зарыться в густую шелковистую гриву. Сразу видно, что на Сарибэль лошади — основной вид транспорта. Обе ухоженные, подтянутые, не чета нашим полуоблезшим старушкам, на которых мне доводилось кататься на Земле.

— Тьма.

— Что? — не поняла я.

— Её зовут Тьма. Конечно, в переводе на твой язык, — пояснил Дима.

— Но я понимаю людей в замке и не замечаю разницы, — удивилась я, когда до меня, наконец, дошло.

— Это из-за перехода. Первое время, пока твой мозг адаптировался, ты ещё слышала разницу. Сейчас же — нет. И заметишь разницу только в том случае, если у здешнего слова не будет аналога на русском языке.

Я кивнула, припомнив, как ела некую вьонкушон, которая на деле оказалась самой обычной свининой, просто чуть-чуть другой по вкусу.

— Получается, что при переходе я получила знания всех языков мира?

— У нас в принципе только два языка: Изначальный и Общий. И ты получила знание обоих. Когда Сариб создавала этот мир, она наделила семь раз знанием одного языка, чтобы не возникло проблем в общении. Его-то и назвали Изначальным. А уже потом, когда появились люди, они начали постепенно чуть-чуть изменять некоторые слова. Где-то упрощать, где-то вообще придумывать новое слово, на их взгляд более подходящее. В итоге, за всё это время он настолько изменился, что получил отдельное название — Общий.

— А почему именно человеческая версия стала общей?

— Всё просто — мы живём намного дольше людей и выучить их язык проще простого. Для этого у нас тьма времени. А вот у них — увы. Некоторые конечно же изучают Изначальный, особенно маги, которые выбрали его языком для заклинаний, обрядов и прочего, но в основном для них он слишком сложный. А так как людей на Сарибэль уже почти столько же, сколько представителей долгоживущих рас всех вместе взятых, мы общаемся на Общем. Так проще.

— Понятно. А если ты сейчас назовешь мне имена лошадей на Общем, я замечу разницу?

— Только, если захочешь. Просто сосредоточься, — улыбнулся Дима. — Готова?

— Наверное, — пожала я плечами.

— Это Тьма, а это Медь, — сказал мой собеседник.

— Хм... — нахмурилась я. — Что-то не получается.

— Попробуй сосредоточиться, вслушаться. Представь, что я говорю шёпотом, — продолжал он давать советы.

— Ладно, давай, чувствуя себя всё глупее.

— Это Тьма, а это Медь.

— Увы, — вздохнула я. — Ничего не выходит. Ладно, это же не важно, верно?

— В принципе, да. Но лучше, если ты всё же будешь замечать разницу. Давай я попробую сказать ту же фразу на Изначальном, а потом опять на Общем.

— Ну... хорошо.

— Итак, Изначальный: Льери эс Тьма, а это Медь.

— Тьфу! — выругалась я. — Начало услышала, а потом опять... Но, знаешь, первая часть предложения мне слышалась, как закадровый перевод.

— Вот! Сосредоточься на этом, — оживился Дима. — И давай попробуем ещё разок. На Общем.

— Стоп, а сейчас мы на каком говорим? — запуталась я.

— На Изначальном, — рассмеялся парень, но увидев, что я нахмурилась, перестал. — Прости, просто забавно выходит. Итак, готова? Сэ Фэнуар, ком сэ Шакора.

Фэнуар оказалась вороная кобыла, а Шакора — гнедая. Да, имена и правда подходящие.

— Ух ты! — восторженно улыбнулась я, услышав, наконец, что хотела. — А теперь давай опять на Изначальном, но уже другую фразу. Просто начни разговаривать сразу.

— Нью фэллиер велариен, — ухмыльнулся Дима.

— Эй! — воскликнула я, как мне казалось, на Общем. — Не кричи на каждом шагу, что я твоя невеста и тогда не придётся в будущем давать кучу объяснений. Но за очаровательную — спасибо.

— Просто восхитительно! — захлопал в ладоши парень. — Ты поняла, да?

— Да. И, кажется, даже теперь слышу разницу в произношении. Знаешь, как на русском и английском разговаривать — всё понимаешь, а звучит иначе.

— Молодец, — похвалил он меня. — А теперь, давай я помогу тебе сесть на лошадь.

Он забрал поводья у конюшего и подвёл ко мне Шакору. Для себя я запомнила их прозвища именно на Общем, потому что они звучали на удивление красиво и невероятно подходили лошадям. Поэтому, банальное "Тьма" или "Медь" казались чем-то недостойным. Кобыла с интересом осмотрела меня с ног до головы и, я почти уверена в этом, одобрительно кивнула, мол, да, ты мне подходишь. Улыбнувшись этим мыслям, я с помощью Димы вскочила в седло и поправила юбку.

— Знаешь, для того, кто пару раз катался на лошади, ты очень лихо только вскочила в седло, — хмыкнул он.

— Ничего странного нет. Не знаю, как принято у вас, но на Земле, когда обучают верховой езде, сначала учат правильно садиться и спускаться с лошади, — ехидно ответила я.

— Не поверишь, но у нас тоже, — не остался в долгу парень. — Но всё равно, уж очень легко у тебя это получилось. Особенно, если учесть, что ты в юбке.

— О, как раз тут ничего странного. Это всё танцы. Умение проворно управляться с одеждой во время хореографии настолько срастается с тобой, что уже даже в повседневной жизни начинаешь применять эти навыки.

— Понятно, — мыкнул Дима.

— Не поняла, откуда этот недоверчивый тон? — нахмурилась я. — Можно подумать, что я тебе тут специально соврала, а на самом деле родилась в седле.

— Прости, не обращай внимание, — тут же пошёл на попятную парень.

— Ничего, вот как поедем, тогда сразу мне поверишь. Нормально я держусь в седле только если еду самое быстрое — рысью.