Зелёный рассвет

— Не знаю, но ты иди к ним! — посоветовал Ир, испуганно мигая.

В Зале Водорослей, едва поднявшись по лестнице, Фрисс столкнулся с Речником Форком. Тот приглушённо охнул.

— Чтоб мне стать зелёной крысой! Фрисс, это ты?

— Я, — кивнул Речник. — Ты в Энергине был?

— Речник Форк! — в залу влетел Канфен. — Я отправлял тебя к Силитнэну? Срочно иди за драконом!

Форк снова охнул и умчался.

— Чтоб мне стать сарматом! — изумился Речник уже вслух. — Канфен, и ты убегаешь?

Правитель остановился.

— У нас беда, Фриссгейн. Большая беда. Сила Ожерелья иссякла. Оно здесь, оно невредимо, но ни маги, ни жрецы не могут к нему прикоснуться. Ни капли магии в нём не осталось, только холод и сплетение мороков.

— Что это? Подделка? Кто-то подменил Ожерелье? — Речник похолодел изнутри. "Где теперь искать настоящее?!"

— Никаких подделок, Фриссгейн, — покачал головой Канфен. — Я проверил его сам. Сильнейшие чары сковали его силу — или вытянули, и снять их мы не можем. Даже не можем узнать, кто создал их. Вот что значит — все маги одной Стихии!

Правитель Канумяэ махнул рукой.

"Кейгиса бы отловить," — нахмурился Речник. "Кому он мог показать Ожерелье?!"

— Форк, если не заснёт в пути, доберётся на Долгие Острова, найдёт Силитнэна, — продолжал Канфен. — Может, он разберётся. Хельский маг, знает Землю и Огонь. А я знаю его. Лишь бы был на месте...

— Вызвать бы нам Некроманта из Нэйна! Они в мороках разбираются, — так тревожно было вокруг, что Фрисса потянуло на нелепые шутки. Канфен вздохнул.

— Если бы я знал, как связаться с Нэйном, всё было бы проще. Инальтеки вот нашли где-то очень интересного союзника... До крайности интересного.

— Я был в Энергине, — кивнул Фрисс, перехватывая взгляд правителя. — Видел ход меж Фаггейтом и Риетоном. Там, внизу, воины пяти кланов, целая орда. Как Инальтеки стену-то проломили?!

— Если бы только эту стену... — Канфен нахмурился. — Было два новых хода, Фрисс. И один из них — прямо на Правый Берег. Все пять кланов напали в одну ночь, мы еле удержали их — а Ашшарвег проломились на поверхность и спалили дотла Клён и всё, что вокруг. Ондис сейчас там — полгорода мёртвых, полгорода раненых. А если бы маги и драконы не подоспели, Инальтеки никого бы живым не выпустили. Погиб Мерлин... он был из драконов Халана, если ты его помнишь.

Речник стиснул зубы. Один из скайотских городов сожжён... Неудивительно, что скайоты собрали ополчение.

— Я не знал, что там так плохо, — угрюмо сказал он. — Пора мне идти на войну. Где сейчас нужны Речники?

— Погоди, — остановил его Канфен. — Речником больше, Речником меньше — это погоды не сделает. Иди к Халану — он искал тебя с утра. Узнал, что происходит на "Флане"? Тогда поспеши, он в Зале Бирюзы.

Из-за двери залы доносился негромкий голос — кто-то был немало встревожен.

— Нам очень нужна помощь, Халан, — говорящий пытался сдержать волнение. — Мы закрепились в горловине, но нас мало — нужно вдвое больше! Не уверен, что мы продержимся до зимы...

— Завтра же к вам придёт ополчение, — отозвался Халан. — Это небольшая помощь, но всё же будет полегче. Жди вечера, Коовен, полсотни Речников с Дзельты доберутся к тебе к закату — и я постараюсь найти ещё.

— Из Иллорны нехорошие слухи, — покачал головой Коовен. — Кланы чего-то дожидаются. Их там уже несметное множество — не то восемь тысяч, не то девять, и это, похоже, не всё. Надолго нас не хватит. Меня ждут под землёй — я могу идти?

Фрисс посторонился, пропуская хмурого Старшего Речника, и заглянул в залу. Халан криво усмехнулся.

— Речник Фрисс? Я рад тебе. Ты видишь, что тут творится? Того и гляди, придётся посылать в бой ополченцев!

Речник молча кивнул.

— И они ещё чего-то ждут там, в Иллорне, — Халан покачал головой. — Где нам найти столько воинов?!

— Кривь и Куо нам помочь не согласятся? Им Инальтеки тоже не нужны, — задумался Речник.

— А платить потом чем? — пожал плечами Халан. — Ну ладно, расскажи, что узнал.

— Да ничего хорошего...

Он в двух словах описал положение на "Флане" — чудовищная тварь в хранилище, разбившийся корабль сарматов, полные подвалы ирренция и три недели на поиски. Халан начал хмуриться ещё на первой трети рассказа и к концу помрачнел как туча.

— Значит, скафандр у тебя есть... — сказал он в задумчивости. Фрисс тоже нахмурился.

— Астанен говорит, что придётся перебросить в Энергин ещё тысячу Речников. Хорошо, если не потребуются все. Там сейчас чуть меньше тысячи. Для других дел остаётся катастрофически мало... — вслух рассуждал Халан, и таяли надежды Речника не попасть под очередную дозу облучения.

— Да, беда... — он покачал головой. — Никогда ведь не приходилось созывать всю армию?

— Не на моей памяти. Десятка три, так или иначе, мы оставим наверху. И ты — из тех, кто нужен нам здесь. Отправляйся к Змеиным Норам, — бесстрастно сказал Халан. — Больше посылать некого.

— Куда?! Я не Речница Ойга — и в туннели я не полезу! — нахмурился Речник.

— Тебя никто и не посылает, — сдвинул брови Канфен. — Твоё дело — узнать как можно больше и остаться в живых. Ты пролетишь над Змеиными Норами и посмотришь на это существо. А потом мы поговорим с тем чародеем, которого собирается вызвать Канфен. Он хорошо разбирается в подобных тварях.

— Тогда я уже лечу, — Фрисс развернулся к выходу.

— Подожди! Я дам тебе одного из моих драконов. Так получится быстрее. Не знаю, когда прилетит Силитнэн, но у тебя три дня.

Они спустились по Янтарной Лестнице на задний двор — к огромному огороженному загону, обнесённому длинными сараями. За приземистыми строениями мелькали белые крылья и раздавался беспокойный рёв. У калитки драконьего двора возился с засовами худощавый и бледный маг в серой куртке. Завидев пришельцев, он повернулся к загону спиной и скрестил руки на груди. Взгляд его был неласков.

Фрисс не помнил этого мага — когда он в последний раз заглядывал на драконий двор, тут заправлял чародей Аквиен, куда менее похожий на Некроманта-изгнанника. Речник молча стоял рядом с Халаном и ждал, пока правитель и колдун закончат препираться.

— Мне дела нет, кто ты, — маг смерил Речника презрительным взглядом, — но если что-то случится с драконом, у тебя руки в зад врастут, а ноги — в плечи. И никто не вернёт их на место!

Он пронзительно засвистел, призывая кого-то из драконов во двор. Из сарая послышалась возня, потом показалась чешуйчатая голова с прозрачным гребнем.

— Не тревожься, Нильгек, — ответил Фрисс, пропуская лишнее мимо ушей. — Я много куда летал — бывало, и дальше.

Халан стоял на лестнице. Он свою работу уже сделал и теперь смотрел на Речника и мага взглядом не очень любопытного исследователя.

— Посмотрим... Фриссгейн! — фыркнул Нильгек. — Келин, это твой всадник. Не знаю, что он собирается делать с тобой. Но ты за себя постоишь. Возвращайся живым!

"Куда же Аквиен пропал? Хороший был маг..." — загрустил Речник.

— Иди, иди отсюда, — замахал руками Нильгек. — Я должен снарядить Келина в путь. Разве тебе можно это доверить?!

— Пойдём, Фрисс, — сказал Халан. — Съешь чего-нибудь перед дорогой. А я дам тебе пару полезных вещей.

Нильгек захлопнул за ними калитку.

— Что случилось с Аквиеном? — тут же спросил Речник.

— Попал в грозу над Островами. Сам погиб, и дракон сильно обгорел, — вздохнул Халан. — Давняя история, года три уже прошло.

— Плохо, — вздохнул и Речник.

— И в небе, и на земле легко погибнуть, — пожал плечами Халан. — Возьми вот. Если тварь плюётся ядом или огнём, в мешке ты её не удержишь.

Речник принял стеклянный ящик с плотно пригнанной крышкой. "Пригодится..."

— Думаю, больше тебе ничего не нужно, — кивнул правитель Дзельты. — Будь осторожен.

— Я справлюсь, Халан. Возвращайся в Замок, у тебя много дел.

Речник повернул за угол. Дверная завеса была опущена и даже придавлена к земле, но стеклянные чешуи-подвески над входом возвещали, что столовая при Замке открыта, и любой Речник, маг или служитель может прийти и бесплатно поесть.

Зала, заставленная длинными столами, была почти пуста. Фрисс опустился на лавку, положил рядом с собой мечи в ножнах и тихо вздохнул.

Негромкий шелест чешуи по деревянному полу и запах жареной рыбы развеяли его невесёлые мысли.

— Я слышал, ты был очень далеко — там, где мы не бываем, — посмотрел ему в глаза Морнкхо — серебристый менн, змеечеловек, давным-давно переселившийся на Реку и открывший эту столовую. — Наверное, седая степь в конце Айкени очень красива...

Фрисс не удивился, что Морнкхо знает и помнит и его имя, и куда Речник летал. Ни одно сказанное слово ещё не прошло мимо ушей и памяти менна.

— Степь красива в любом месяце, Морнкхо-менн, — усмехнулся он. — Я рад, что ты не ушёл из замка. Тебе не одиноко без соплеменников?

— Я нескоро уйду отсюда, — качнулся всем телом Морнкхо. — Не раньше, чем Астанен. А что до одиночества — нас вообще немного в этом мире. Это нам не мешает. Ты снова куда-то собираешься? Пришёл за припасами?

— Не только, — отозвался Фрисс. — Здесь пахнет похлёбкой из Менши — я давно её не ел. Положи туда, если можешь, щепоть ланнора.

— Ради Менниайксэ, — кивнул менн и ускользнул, шурша хвостом по деревянному полу.

Фрисс упрятал в дорожную суму пару ломтей ирхека и небольшого вяленого Листовика и склонился над миской. Пряная похлёбка из незрелых колосьев Менши была и вкусна, и сытна, и, кроме ланнора, Морнкхо бросил туда несколько семян Цанги — он не жалел ничего для Речников. Фрисс не сомневался, что до утра ему есть не захочется.

Нильгек, всё такой же бледный и недовольный, ждал Речника на драконьем дворе. Келин, наряженный в кожаные доспехи с бронзовыми пластинами, разминал крылья. Белая чешуя, отмытая до блеска, сверкала на солнце. Келин — Белый Дракон — был не слишком велик, но зубаст и улыбчив — кто другой мог бы и испугаться его оскала.

— Попробуй только не вернуть мне дракона! — крикнул Нильгек, отступая к ограде. — Тоже мне, драконий воин...

Фрисс сделал вид, что не слышит. Он подошёл к дракону, похлопал его по шее, ухватился за выступ брони и взлетел в седло. Келин расправил крылья.

— Летим, Речник? — пророкотал он.

— Вперёд и вверх! — усмехнулся Фрисс.

И ветер засвистел в ушах, заставив Речника пригнуться и ненадолго закрыть глаза. Вмиг Замок Астанена остался позади. Дракон уже набрал высоту, летел по прямой, и Речник взял в руки поводья. Он даже не надел рукавиц. У Белых Драконов гладкая чешуя — разве что кожу поцарапает.

— Келин, возьми выше!

Вверху было холоднее, но ничто не отвлекало от полёта. Фрисс уже видел вдалеке извивающуюся блестящую ленту Зелёной Реки, её широкое устье и Высокую Траву за ней.

— Куда? — голос дракона был гулок.

— К Талури, напрямую, — Фрисс тронул поводья. — К сунийским степям.

Глава 10. Фита-Суу

Листовики уже спускались по Зелёной Реке — с высоты драконьего полёта они казались упавшими в воду листьями. Они плыли у самой поверхности, подставив солнцу широкие тёмно-зелёные спины, и на их шершавой шкуре виднелись светлые линии прожилок. Скоро они будут в самой Реке, и это отметят по всем берегам Праздником Крыс, весельем и пиршеством. А Фрисс не отметит ничего — флоний в его крови, и пить ему теперь нельзя целый месяц. Ни капли.

— Хуже рыбы эти Листовики — ни вкуса, ни запаха, — заметил Келин, проводив косяки равнодушным взглядом. — Жуёшь их, жуёшь...

— Что же Нильгек не выпускает вас в степи? Зажарили бы килма или товега... — удивился Речник. Драконы всегда сами добывали себе пропитание, Листовики доставались им только зимой, когда в степь лучше не высовываться, и маги их вылетам не препятствовали — им же легче.

— Неплохо бы, но некогда, некогда... Держись крепче! — Келин сделал мощный взмах крыльями и полетел быстрее.

Степь цвела золотом и серебром — Высокие злаки раскачивались на ветру, рассыпая пыльцу — а между ними синели крупные нежные цветы Некни. Жители ещё не начали собирать их, ожидая Праздника Крыс, и они рассыпались по степи, как осколки неба. Келин шумно втянул ноздрями воздух и полетел над самой травой в облаке пыльцы — и вынырнул из зелёного моря лишь над Островом Талури. А вынырнув, замедлил полёт и озадаченно завертел головой.

— Плохо я знаю Сунию, — вздохнул он.

— Бери южнее, мы почти не промахнулись, — утешил его Фрисс и чихнул — пыльцы было слишком много!

Они летели дальше, прочь от Реки, над древней границей между землями кочевников-олда и гвелов. Эту местность называли Степями Живой Травы, и Фрисс даже знал, почему, и вниз смотрел с опаской.

— От Реки до Змеиных Нор, — хмыкнул он, вспомнив одну легенду, — ровно столько же времени лёту, что от Нор до Нэйна. Не слетать ли?

Дракон закачался в воздухе так, что Фрисс еле усидел.

— Ну и шутки, Фриссгейн! Слетать в Нэйн... Туда со времён Чёрных Речников никто не знает дороги!

— А ты застал их, Келин? — осторожно спросил Речник.

— Я на Реке недавно, Фрисс, — вздохнул дракон.

Внизу белела выцветшая за зиму сухая трава — даже кочевники редко заглядывали сюда, некому было порубить её на дрова, а летние пожары ещё не начались. Среди седых стеблей покачивались причудливо искривлённые колосья Минксы, и плети тонкой лозы Кими обвивали их, разбрасывая во все стороны усики. Лоза уже покрылась бутонами. Фрисс присмотрелся — нет ли прошлогодних плодов? Фляги из сушёной Кими были легки и прочны, их с востока привозили часто... вот и отсюда все плоды уже кто-то увёз, а может, расклевали птицы.

Чем дальше они летели, тем Высокая Трава становилась ниже — до Змеиных Нор было ещё далеко, но ирренций разлетелся от них пылью и отравил многие земли и воды. Фрисс хмурился, вспоминая давний рассказ Халана о том, как травы стали Высокими — тоже ведь из-за ирренция, того, что рассыпался по всему миру и ушёл в землю в ночь Применения. Вот и здесь полно ирренция, а трава выше не становится. Странно...

— Дело к ночи, — Речник посмотрел на темнеющее небо, потом — на травяные дебри под крылом. — Стоит ли лезть в Норы в сумерках?

— Нет, конечно, — рыкнул дракон. — Здесь я и сяду.

Фрисс переночевал под боком у Келина, прикрывшись его крылом, и проснулся ещё до рассвета от холодного ветра и ливня росы. Она так и сыпалась с каждой травинки. Вымокший дракон шипел и хлопал крыльями, пытаясь согреться. Фрисс с трудом натянул скафандр и включил в нём ток тёплого воздуха — и пожалел только, что на драконов такую защиту не делают.

Им оставалось лететь недолго. Ещё до рассвета они увидели неяркое зеленовато-белесое свечение над степью. Ровное море низкой травы превратилось в отдельные островки растений странного вида, островки эти становились всё меньше и наконец исчезли. Теперь внизу лежала серая ровная пустыня.

— Мёртвая пустошь! Гадость какая... — Келин вздрогнул.

Фрисс молча кивнул. Он чувствовал, как корчится от боли земля, до корней сожжённая тем, что таилось под ней. Туннели Змеиных Нор занимали немало места под землёй. Их точное расположение не знал никто, кроме сарматов. Но пятно мёртвой земли указывало, где они пролегают. Глубоко или нет — но снизу доверху Сиджен пронизывал камень и почву, и даже на высоту драконьего полёта поднимались его лучи.