Зона твари

— Спать хочу, — безучастно сказала она и, не стесняясь, зевнула. Закрыла рот и тут же испугалась: а вдруг Валерий сочтёт, что она таким образом выпроваживает его из своей комнаты?

— И что? — тоже равнодушно спросил он. Выпрямился. — Боишься?

— Ага. — И совсем для себя неожиданно пожаловалась: — Ну и как теперь мне жить? А если будут постоянно приходить во сне и звать за собой? Во сне ведь тяжело определить, где настоящее, а что снится? А если они сейчас снова придут? Засну ведь. И крепко. И снова противиться не смогу. Как быть? Жить — как?

— Сегодняшнюю ночь я посторожу тебя.

Она скосилась на него. Серьёзен. Смотрит выжидательно.

— А если ты уснёшь? И тоже крепко? А я уйду, пока ты спишь?

— Ты согласна оставить меня в своей комнате?

— Ну... Да. Конечно.

— Ложись.

Не раздеваясь, она легла на кровать, с нервным интересом ожидая, что он сделает.

А Стрелок поднял край своей тенниски, вытащил из брюк ремень и сел на кровать рядом с нею. Взял её за руку и свободной рукой обмотал их запястья ремнём, после чего застегнул его. И лёг рядом с Юлей, отпрянувшей от неожиданности на другую половину, натянув на обоих одеяло.

— Лампу оставляем?

— Ага... — просипела она, продолжая боязливо скашиваться на него.

— Тогда спокойной ночи.

Юля лежала рядом со Стрелком, вытянувшись солдатиком, напряжённая, не зная, чего ожидать от него в следующий миг. Так же напряжённо она вслушивалась в его еле слышное дыхание, которое больше замечала по тому, как вздымается и опускается его грудная клетка. Потом это движение стало почти незаметным. Зато сонное дыхание Валерия сразу стало слышным, что её успокоило. Его ладонь, притиснутая ремнём к её, лежала сверху и давила мягкой тяжестью. Терпимо. Одновременно она чувствовала тепло, идущее от его ладони. И это тепло успокаивало. Последняя мысль уплывающей в сон: "Защитит".

... Алексеич бесшумно шагал по коридору, соединяющему два здания — учебное и его личные апартаменты. Первый раз пространство ментальной защиты вокруг поместья дрогнуло еле уловимо. Он проснулся и решил, что показалось.

Но вторая дрожь была чувствительней. Хозяин поместья поднялся с постели мягко, чтобы не разбудить жену. "Окинув" мысленным взглядом защиту, теперь понял, что прорыв произошёл в учебно-тренировочной части дома. Вышел во вторую комнату, где быстро переоделся, и поспешил к коридору.

Сегодня гостей было не очень много. Всего две команды. Причём вторая работала с делом личностным — искала определённого человека, девушку, присутствие которой в городе вычислили по странному энергополю. Значит, в двух комнатах защита не могла сработать.

Первая же команда работала как раз с пространством. И уж здесь можно ожидать чего угодно.

Он прошёл коридор. Четыре комнаты. Первая временно принадлежит его другу и приятелю, время от времени работающему на него, но, в общем-то, вольному стрелку. Влад никогда бы не согласился полностью принадлежать сложившимся командам в поместье. Слишком независим. Но всегда готов прийти на зов старшего друга. Как сейчас, когда заинтересовался довольно сложным делом с ментальными убийствами на расстоянии и с мёртвой землёй.

Влад спит.

Алексеич стоял возле двери в его комнату и слушал пространство.

Влад спит, но неспокойно. Он тоже почувствовал подрагивание пространства, но для него оно всего лишь часть тревоги во сне. Защита поместья сделала всё, чтобы тревога в одном месте не повлияла в другом.

Это не Влад. Он легко может заставить защиту вздрогнуть. Но он спит. В его комнате царствует покой.

Алексеич, всё же чуть поморщившись: Влад опять курил — так беспокоен? — шагнул к двери напротив.

Макс. Парнишка тоже спит. И это не он потревожил защиту.

Этот вымотался, как собака. Ему сегодня пришлось так понервничать, что сейчас, чувствуя себя защищённым, он дрыхнет так, как дрыхнут в его годы. Разметавшись по постели, сбросив, пока было жарко, одеяло. Ещё с полчаса — и он встанет, полезет доставать его, замёрзнув. Лучшее, ценнейшее приобретение за последние годы — усмехнулся Алексеич. Мальчишка юн и пока не соображает, насколько великолепен его талант — усиливать любую другую способность у любого другого человека. Да и его черноволосая голова с пытливыми светло-голубыми глазами хороша. Соображает.

У двери Стрелка Алексеич замер в тревоге, готовый ломануться вперёд, ногой вышибая дверь: в комнате пусто! Но, заставив себя успокоиться, просто-напросто нажал на резную ручку. Дверь открылась. В комнате и впрямь пусто. Но ни волнением, ни страхом не пахло. Куда делся этот парень со слепыми, как определила его Юля, глазами? Тоже одно из ценных приобретений в поместье, поскольку спрос на его талант огромен...

У двери напротив Алексеич выдохнул. Оба здесь. И именно здесь слегка помятое пространство ментальной защиты поместья.

"Прислушавшись", понял, что оба крепко спят.

Поэтому без зазрения совести открыл дверь, чьи петли всегда хорошо смазаны. Ходить он умел, как никто. В мягких спортивных туфлях да по коврам, которые специально настелены вокруг, чтобы соседи друг другу не мешали, если что...

Лампы они не выключили. Замечательно.

Алексеич легко добрался до кровати.

Никаких ненужных мыслей при виде двоих на кровати, которые словно упали от неимоверной усталости. Первый и главный взгляд — на руки, застывшие в тесном пожатии, подкреплённом туго стянутым ремнём. Стрелок, угрюмый и довольно диковатый парень, и Проводник, светленькая девочка с широко расставленными смешливыми глазами. У Проводника забинтована нога, веки под закрытыми глазами набрякли от недавнего плача. Стрелок выглядит измождённым, будто потерял много сил... Где они побывали?

Алексеич встал в изножье кровати и чуть вытянул вперёд руки со слегка раскрытыми пальцами. Только для него пространство над кроватью замерцало округлой структурой, опрокинутой чашей над двоими лежащими — чашей, чьи линии подчёркнуты светящимися линиями, расположенными равномерно по всей её площади.

И в этой призрачно-структурной чаше над кроватью появились тени, которые Алексеич быстро идентифицировал и которые быстро перемещались, постепенно являя глазам хозяина поместья события, виденные недавно спящими. Алексеич сначала следил за всеми их перемещениями внимательно, вникая. Но, когда он начал понимать, что именно произошло совсем недавно, заметно озлился. В первую очередь его раздражение вызвала новость, что он не сумел защитить своих гостей, доверившихся ему. Он привык к силам, которым не по зубам его защита. Но на этот раз столкнулся с чем-то, что сумело найти лазейку и проникнуть в сны Проводника.

Продолжая наблюдать за развитием событий, Алексеич то кривился, обозлённо воспринимая выход на другой пространственный уровень Проводника, а следом и Стрелка. Причём последнему он одобрительно кивнул: успел за нею! То, сощурив глаза, всматривался в развалины громадного здания и в брюхо чудовища, закрывшего и так плохо видимое небо над руинами. При виде того, что получилось считать с этого обширного брюха, Алексеич только покачал головой, поспешно запоминая расположение пятен и знаков, в целом похожих на часть пиктограммы.

Наконец, он осторожно вышел из комнаты, но к себе, в жилую часть дома не вернулся, а засел в кабинете, торопливо зарисовывая всё, что запомнил.

... Дверь в комнату закрылась.

Как будто уловив, что больше им никто не помешает, крепко спящий Валерий повернул голову набок, к девушке. Та вздохнула во сне, ощутив движение рядом, и тоже развернулась, уткнувшись лицом в его плечо и засопев от жаркого тепла. Руки, связанные ремнём, немного мешали, и Стрелок просто-напросто свободной рукой обнял Юлю, придвинув её ближе к себе — уже головой на своё плечо. Так было удобней, что она и почувствовала во сне, почему и не возражала.

... Девушка лежала скорчившись, словно замёрзнув, сразу после того как он проснулся и осторожно размотал ремень с их рук. Поколебавшись, Валерий укрыл её одеялом, но из комнаты не вышел. Не имел права бросать её, заверив, что будет сторожить её сон и не даст уйти по ментальной приманке.

Когда она сонно вытянула руку, свесившуюся с кровати, он сел на пол и осторожно сжал ладошку, пытаясь собрать мысли в кучку и проанализировать их.

Не получалось.

Однажды он попал в драку, защищая дружка. Из одной секции были. Везде вместе — что на соревнованиях, что погулять... Дружок, конечно, подгадил здорово. Напился после соревнований. А в таком состоянии, по собственным словам, "бурел" мгновенно. И приходилось вытаскивать его из пьяных драк.

В тот раз дружок сумел настроить против себя сразу пятерых — то есть целую компанию. И, когда его сбили с ног и начали откровенно забивать, Валерий бросился в драку — не для того, чтобы остановить: остановить этих озверелых было уже невозможно. Бросился затем, чтобы дружок, который валялся пыльным мешком под ногами убивающих его, живым остался. Было это в забегаловке того города, где чемпионат проходил... Девки тех, озверелых, визжали, как резаные, подбадривая своих кавалеров — пятерых против двоих. Причём таких двоих, что один уже валялся на полу без признаков жизни, а второй из последних сил лишь сдерживал рвущихся убить... И, когда он поверил, что вот эти ребята, кажется, приходят в себя и начинают соображать, во что могут вляпаться, что уже и обслуга забегаловки, кажется, вызвала полицию... Пьяная вдрызг девка выскочила вперёд и завизжала. И её визг стал сигналом. Стоявший ближе всех к Валерию мужик ринулся вперёд — с ним остальные... Резкая боль в руке, когда его сбили с ног и тоже начали затаптывать. И злорадное лицо той девки — над ним, лежащим и плывущим в небытие на остатках сознания: широко расставленные глазища, раскосмаченные светлые волосы!..

Дружку повезло больше. Несмотря на вид "бифштекс с кровью", он оклемался быстро и вернулся к спортивной жизни.

Перелом запястья для Валерия оказался роковым. Раздробленную кость собирали по кусочкам. Но получить наново здоровую не удалось.

Года полтора он дёргался от внезапной, пронизывающей всё тело боли. Потом, когда он научился с нею жить, не показывая, что терпит, терпит и терпит, один из его последних тренеров предложил пойти тренером в районный Дом спорта. В школу физруком Валерий не хотел, хотя педагогическое образование имел. Хотел быть ближе к тому миру, который лично для него был потерян из-за одной пьяной девки, которая так жаждала крови.

Спустя несколько лет, узнав её в испуганной девчонке — внешне одно к одному, — убить её не сумел по одной лишь причине: Алексеич заблокировал его способность уничтожать всё, на что Валерий ни взглянет с мыслью о том. Повезло со способностью, что до сих пор не было желания этого сделать. Но с девчонкой он попытался. Хоть и мутные от наркотиков, но мозги подтвердили: девчонка, копия той девки, прочувствовала его неудачную попытку убить.

Потом, когда мозги ему не только прочистили, но и вправили, он видел эту девчонку в поместье Алексеича. И не один раз, хоть и мельком. И целый месяц привыкал к мысли, что вот эту — убивать не надо. Она другая. Как ни странно, примирил с её существованием единственный факт: он узнал, что ей еле-еле двадцать лет. Только тогда сознание поверило, что она не враг. Только тогда он увидел в ней не ту озверелую девку, которая без спроса врывалась в его ночные кошмары, когда он снова и снова сжимался от боли в руке.

И он даже забыл её.

А когда Алексеич привёл его в качестве нового члена в команду Влада, Валерий удивился, когда понял, что девчонка побаивается его. Он даже не сразу вспомнил, что она знает его по первому дню появления в поместье. Будучи старше, во время знакомства с командой он сразу сообразил, что она невольно настроила против него второго парнишку — Макса. В душе лишь шевельнулось недовольное: "Все девки такие..." Сейчас он мог признаться себе, что Юля просто не сумела скрыть страха перед ним, а тот парень сразу уловил её эмоции. В общем, она не хотела настраивать. И он мысленно простил ей.

Наконец он в очередной раз взглянул, не просыпается ли она, после чего задался вопросом: а какого чёрта он вообще рассусоливает на эту тему? Что такого есть в этой девчонке, что её хочется понять?

8.

И всё-таки её снова позвали.

В самые уязвимые для человека мгновения, когда глубокий сон начинает граничить с быстрым, когда в чёрной пропасти мелькают просветы и снуют смутные фигуры, девушке предложили пройти несколько пространственных слоёв, чтобы увидеть...

Ещё с закрытыми глазами Юля резко поднялась с постели, чтобы немедленно перейти в указанное место. И внезапно упала назад — от рывка за руку.

Распахнув ресницы, с больно колотящимся от неожиданности сердцем, она снова попыталась встать и услышала беспрекословное:

— Стой!

Ошеломлённая, дёрнулась обернуться на требование и увидела привычно невозмутимое лицо Валерия. За руку он держал её, словно сжимал железными клещами, до боли. И сидел боком на её кровати.

Как ледяной водой — понимание, что он только что спас её.

А потом — горячая злость. Перебил! Перебил концовку фразы, по которой можно было узнать хоть что-то! Не мог, что ли, чуть позже дёрнуть ей руку?

Она насупленно уставилась на него, спокойного и решительного, а когда, полностью проснувшись, поняла, что могло произойти, не будь его рядом, сморщилась от конвульсивного желания заплакать.

Сон пропал полностью — вместе с фразой, даже начала которой теперь девушка уже не помнила. Силой заставив рот подчиниться, а губы — не разъезжаться в плаче, Юля, раздираемая противоречивыми чувствами, горестно спросила:

— И как? Как мне теперь с этим жить?

Странным ответом на этот вопрос стал звонок её мобильника со стола.

Стрелок отпустил её руку и кивнул. Подойди, мол.

Девушка встала, чуть не упала, пошатнувшись. На подгибающихся ногах шагнула к столу и едва не выронила телефон из мелко дрожащих рук. Немедленно вспомнилась первая встреча с Валерием, когда испуганная неизвестная девушка вот так же, трясясь от страха, звала на помощь по своему мобильнику.

— Проснулись? — добродушно спросил голос, который она не сразу узнала. Только посмотрела быстро на экран телефона и кивнула кому-то, кто её не видит. Алексеич.

— Проснулись, — быстро сказала она, чтобы он не заметил панических ноток в её голосе.

— Понимаю, что звоню рановато, — сказал хозяин поместья. — Но вам с Максом на учёбу, а мне бы хотелось, чтобы вы с нами вместе позавтракали. Ну, и кое-что обсудили. Когда я за вами могу зайти?

— Минут через десять, — ровно сказала Юля, оглядываясь, как быстро она успеет собрать свои вещи.

Словно услышав её движение или подсмотрев, Алексеич сказал:

— У меня предложение — на время этого дела жить здесь же. Не отвечай сейчас. Скажешь на завтраке о своём решении. То же самое я предложил Максу.

И отключился. Девушка опустила мобильник и некоторое время смотрела на него озадаченно. Даже Валерий заметил.

— Что случилось?

— Это Алексеич. Он сейчас придёт проводить нас на завтрак.