Генералы и полковник переглянулись.
"Хорошие у нас потомки. А вояки и в Африке вояки. Ничего тут не поделать, они прямые, как стволы их орудий. Такие — же тяжёлые, как их танки. Только такая армия и может защищать свой народ и страну." — Хмуро размышлял я, наблюдая за переговорами комиссии. Адреналиновая горячка схлынула, дышать стало легче. — "Как же мне это..."
— Сержант Налезенец! Для оглашения решения комиссии, приглашается экипаж дальнего разведывательного рейдера "Сигон".
Дверь, позади меня распахнулась. Экипаж "Сигона", в полной парадной форме, с орденами в три ряда, вошёл в зал печатая шаг.
— Сержант Налезенец, встать!
Стиснув зубы, перетек в стойку "смирно", не коснувшись руками подлокотников жесткого кресла.
— Сержант Налезенец! Аттестационная комиссия, ознакомившись с результатами проверки и изучив материалы, переданные нам главами служб, приняла следующие решения:
Пункт 1. Подтвердить звание сержант службы обеспечения. Должность — "корабельный повар 4 — го разряда".
Пункт 2. Подтвердить звание сержант службы спасения. Должность — "инженер — спасатель 1 — й категории".
Пункт 3. Подтвердить звание сержант медицинской службы. Должность — "судовой фельдшер".
Пункт 4. Подтвердить звание сержант службы аналитики. Должность — "психолог — аналитик".
Пункт 5. Отказать в звании рядовой диверсионно — разведывательной группы.
Пункт 6. Отказать в звании рядовой десантно — штурмовой группы.
Пункт 7. Рекомендовать для изучения и последующей сертификации следующие специальности:
1. Пилот малого системного корабля.
2. Навигатор НП кораблей.
3. Техник малых и средних кораблей.
По совокупности подтверждённых специальностей, признать сержанта Налезенец, Данна Игоревича, прошедшим полное профильное обучение, с вручением знака "универсал — 4", с обязательным ношением данного знака на всех формах уставной одежды.
За успешное прохождение сертификационных тестов и получение знака "универсал — 4", выплатить единовременную премию в размере 3-х месячных окладов.
Аттестационная комиссия поздравляет сержанта Налезенец, Данна Игоревича, с успешным завершением обучения и сертификации.
"Аттестационная?!" — Сердце рухнуло в шахту.
Глава комиссии захлопнул ярко-красную папку с золотым двуглавым орлом, положил её на стол и продолжил:
— Внести знаки отличия и должностной принадлежности!
Из скрытой между флагами двери, выскользнула высокая блондинка в белоснежной блузке и форменной синей юбке. Синяя пилотка залихватски сидела на её пшеничных волосах, заплетённых в толстую косу. В руках она держала поднос, укрытый темно-синим бархатом, на котором покоились, теперь уже мои, знаки отличия, погоны и форменный ремень. Сделав несколько шагов, она замерла справа от меня, вполоборота.
Генерал — майор, вышел из-за стола, подошел ко мне и, взяв с подноса ремень, протянул его мне, со словами: — Поздравляю, сержант!
И добавил в пол голоса: "Выпороть бы тебя, что б не дерзил, да меня Матильда замордует..."
Застегнув ремень, я снова вытянулся по стойке "смирно", а генерал — майор, начал брать с бархата знаки и прикреплять их на положенные уставом, места.
Пожав мне руку, он так же, в пол голоса, сказал: "Вечером все придем — проставишься! И десантников не забудь, они за тебя словечко замолвили".
— Поздравляю!
— Служу — "Эй, люди, а кому я служу?"
Видя мою заминку, генерал — майор улыбнулся: "Вот и служи, кок!"
Все рассмеялись.
"Эх, хорошие потомки!"
— Пошли, Данн. Сегодня у тебя будет долгий день и тяжелый вечер! — Хлопнул меня по плечу Тимур.
— А на кухне тебя ждет сюрприз. — Добавила Стэлла.
Окружив меня плотным кольцом, экипаж "Сигона" отконвоировал меня на борт нашего рейдера, перешучиваясь и подначивая, иногда хлопая по плечу.
Когда серые коридоры базы сменились бело-голубыми коридорами "Сигона", Петрович, подкрался ко мне сзади, и наподдал коленом, по ниже спины.
— Это тебе, за угрозы! — Довольно улыбнулся он, глядя мне в глаза.
Тут же, мне прилетел подзатыльник от капитана.
— А это, за маты!
Расхохотавшись в ответ всем их действиям, я ускользнул от праведного гнева Стэллы и Анастаса. У них тоже были претензии, в мой адрес.
"Ох, что старый, что малый!" — Посмеялся я, скрываясь в святая святых — на камбузе.
Хоть и рукоприкладство, но — шутливое и беззлобное. Тем более, зная, что, например, Док меня может убить не то что пальцем, а просто неловко взмахнув ресницами, такое рукоприкладство вообще ничего не означает. Так, посвящение в рыцари, не более.
На душе было тепло. Душа пела и требовала развернуться на всю катушку.
"Эх, где цыгане с медведями?!" — Вопрошала моя душа, а руки настоятельно требовали дела.
Натянув белую куртку и напялив свой белый поварской колпак, сел в кресло, соображая, что готовить. Учитывая, что вечером на "Сигоне" соберется минимум два десятка "звездастых", которые совершенно не против повеселиться, а особенно — пожрать, а также — не дураки выпить и пошутить, то, сдаётся мне, что сегодняшнее дежурство на камбузе грозит стать самым долгим дежурством, за мою не долгую рабочую жизнь на рейдере.
— Фэодор, кушать подано! — Сказал я доставая из стазис контейнера его сегодняшнюю порцию еды.
Благодарно мявкнув и оставив на штанине пару своих волосков, Фэодор приступил к обеду.
Змейка, чувствуя мой мандраж, размоталась с предплечья, скользнула на ладонь, приподняла свою головку и высунула маленький красный язычок, словно дразнясь. Блеснули зелёные глазки, заглядывая в мои глаза. На минуту, я замер, словно соскользнул в зелёный мир змеиных глаз. Стало нестерпимо больно, змеиное тело прожигало ладонь. Боль росла, ширился зелёный мир. Мгновение, и он поглотил меня, оставив на камбузе пустую оболочку, наполненную переживаниями, радостями и — болью. Зелёный мир наполнил всё окружающее пространство и начал перетекать мне в легкие. Я замер, стараясь не дышать, но, словно утопающий, сделал глубокий вдох. Внутри взорвалась маленькая бомба и вернулся реальный мир. Змейка кивнула мне головой, извернулась и исчезла за манжетой рукава.
Когда то я читал, что боевые пловцы пользовались специальной методикой, при переохлаждении они вдыхали "зелёный мир". По молодости, я считал это лекарственным средством. Видимо — нет. Разлитый по организму зелёный мир, разнесённый кровью, за короткий промежуток, вычистил все последствия травм, полученных на полигоне и, кажется, заодно и все лекарственные препараты, которыми меня щедро напичкала медицина.
Змейка вольготно проползла по моему телу, обвила ребра, высунула мордочку на левое плечо и довольно что-то прошипев, вновь замерла бездушной татуировкой.
"Ох, Игоретта Павловна, чувствую, я Вас весь контракт буду вспоминать. С благодарностью." — Подумал я и поплелся в кладовку, за продуктами. По пути меня осенила простая мысль, которая ни за что не пришла бы мне в голову, если б не змейка. Вернувшись к своему столу, я активировал бортовой комм и ввел запрос: "Женщины полицейские города Верный." Через десять минут судорожных метаний по сайтам разных полицейских участков, я нашел её. Капитан Стана Кейт, "убойный отдел", 7 полицейский участок города Верный. Полюбовавшись на фото, закрыл страницу. Вот теперь стало совсем хорошо.
Насвистывая, вернулся в кладовку, набирать продукты. Надо накормить генералитет, а еще — проставиться десантникам, тем более, что Цыпанкову я клятвенно обещал.
Плов решил не готовить — долго, нудно и надоело. А вот "селедку под шубой", оливье и винегрет — самое оно для застолья. На горячее — двухцветный молочный поросенок и, а почему и нет, — фаршированный болгарский перец. Десантникам сделаю большую пиццу, достану загодя налепленные манты, а салатов просто сделаю с запасом.
Щелкнув пальцами, занялся поросенком. Точнее — двумя. А когда подумал серьёзно, сразу тремя. Двадцать душ, да под беленькую — слопают как миленькие, ни куда ни денутся. Поросёнка промываем, осторожно разрубаем его вдоль хребта, с внутренней стороны. Тут, главное, не попортить шкуру — иначе красота не получится. Разводим специи и соль в растительном масле, натираем, укладываем на противень. А теперь, секрет двух цветов — одну половинку тушки обмазываем тестом. Всё, эти три заготовки уходят в духовку. Она у меня умная, подгореть свиньям не даст.
Фэодор требовательно мявкнул и потянул когти к разложенным на краю стола кускам селедки.
— Федька, ты что себе позволяешь? — Полотенце привычно щёлкнуло над кошачьим хвостом. Кот обиженно вернулся в кресло и начал вылизываться, стреляя глазами по вожделенной селёдке.
Привычно огибая поломанного робоповара, грустно притулившегося в углу камбуза, отправился в стазис камеру, за свежей зеленью. Ясно понятно, что она понадобиться не прям сейчас, но иначе я про неё совсем забуду. Укроп, петрушка, зелёный лук, кинза — всего по пучку, а руки заняты. А кот снова покушается на святое! А полотенце — далеко.
"Странно, а где мой полотенце держатель?!" — Мелькнула и пропала мысль, сдутая кухонными заботами.
— Федька, злыдень монохромный, а ну марш на кресло, а то Стэллу позову! — Угроза возымела действие, кот недовольно вернулся в кресло.
"Полсотни перцев, круглый рис, лук, соль, морковка, перец чёрный, томатная паста, фарш." — Привычно мелькнул в голове список ингредиентов. Руки привычно смешивали фарш с заранее промытым рисом, измельченной морковью и луком. Готовые перчики поблескивали красными и зелёными боками. Посолив и поперчив фарш, начал заполнять им перцы. В каждом блюде свои нюансы. Вот например, простой фаршированный перец. Если в кастрюле варятся только зелёные перцы, то сколько вы не сыпьте приправ и не изгаляйтесь с фаршем, получится откровенное "не то". А вот если перцы будут вперемешку красные и зелёные, а в воду добавить томатной пасты, от одного запаха желудок начинает выделять сок и текут голодные слюни. Разделив перцы по двум кастрюлям на горячей плите, метнулся к поросятам.
Фэодор, пронзительно чихнув, от наполняющих камбуз ароматов, задрав хвост пошел на выход. Дверь бесшумно открылась перед любимцем всея экипажа. За дверью кто — то чихнул.
"Наверное, пора вытяжку включать..." — Рука скользнула по настенной панели, запуская вытяжку. — "Где мое полотенце?!"
С винегретом я схалтурил, рецепт стандартный, измельчитель для того и нужен. Через десять минут "тазик" салата отправился в стазис камеру. Оливье сделал двух видов: с колбасой и с мясом. Второго поменьше, всё — таки, на любителя, не все любят отступления от классики.
Поежившись от холода — вытяжка отдувалась за мои звания, за двоих. Пришлось сбавить ей обороты. Стало теплее. Сделав себе чай, плюхнулся в кресло. У меня было честных десять минут отдыха, которыми я просто упивался. Ароматы настоящей еды, всё булькает, клокочет и шкворчит — кухонная симфония, оценить которую можно только сделав шаг назад и замерев.
Динькнул комм, на стенной панели появилось лицо Капитана.
— Данн, тебе помощь на кухне нужна? — Кухонная симфония, внезапно, приобрела новые обертоны.
— На кухне — нет, капитан. Но есть один вопрос. Среди приглашенных, случайно нет вегетарианцев? А то я тут, маленько с салатами пролетаю.
Капитан Баханн подозрительно уставилась на меня.
— Данн, на флоте веганы не выживают. В десанте — тем более. Здесь люди с нормальной, крепкой психикой. Истериков и неврастеников отсеивают в учебках.
— Зер гут! — Вырвалось у меня.
Устало вздохнув и покачав головой, капитан отключилась.
Пока делал "шубу" рядом с дверью кто — то крутился. И это точно был не кот — на него автоматика срабатывает, сразу открывая дверь. В конце -концов, я не выдержал и распахнул дверь. Было пусто. Оставив дверь открытой, вернулся к "шубе", оставалось не так много работы — смазать майонезом верхний, свекольный слой и все. Три сорока сантиметровых блюда с "селедкой под шубой", остались пропитываться на втором, дальнем, столе.
— Да ты издеваешься! — На камбуз влетел Анастас.— Включи вытяжку, Убийца! Вся команда ходит, слюнями полы моет!
— Сейчас манты сварю, сядем, пообедаем! — На автопилоте ответил я. Увлекшись праздничным обедом, совсем забыл, что экипаж голодный.
— Какой обед?! — Инженер — энергетик подошел к опасной точке закипания. — Какой обед, весь народ вечера ждет, места под еду готовит!
— О, хорошо что ты о месте сказал! — Слова Оберина, по какой — то сложной ассоциации, напомнили мне о соленьях. — Маринованные грибочки, огурчики и квашенная капуста! Без них стол пустой будет! Спасибо!
Видя, что разговаривать со мной, особенно сейчас, совершенно бесполезно, Анастас вышел, закрыв за собой дверь.
Раскатывая на пиццу слоеное тесто, обратил внимание, что полотенца, которые странным образом, накапливались на поломанном робоповаре, раскиданы по всей кухне.
Отзвенел тревожной трелью жарочный шкаф, пискнула плита. Готовые блюда отправились в стазис камеру, а я вернулся к пицце.
К пицце у меня особое отношение. В ней должно быть много начинки и много сыра. Иначе, говоря, пицца должна быть с тонким слоем теста и толстым — начинки. Иначе, эта бедняцкая еда, выходит из разряда "творения" в разряд — "что попало". Так что к трем пиццам, я снова цапнул лишнего теста, было заготовлено три разных начинки, которые сейчас стояли передо мной. Одна начинка, обычная — курица, помидоры, сладкий перец, зелень. Вторая — уже интереснее: несколько сортов копченостей, кукуруза, грибы и помидоры. А вот третью, третью я сделал исключительно острой. Гора натертого вручную на терке сыра, кучка разной зелени, приправы, майонез, стройными рядами стояли на столе, ожидая своей очереди. Заполнив формы начинкой, метнулся к плите, включая мантоварку.
— Данн, ты убить всех хочешь? — На камбузе материализовалась Стэлла. — Капитан просила, чтоб ты умерил свой пыл. Запахи, которые уже по всему кораблю, заставили всю команду искать спасения в рубке. А это — беспорядок! Она грозилась, что если ты не прекратишь издеваться на командой, она начнет издеваться над тобой. В грубой, физической форме.
Говорить Стэлле было трудно. Ароматы пиццы, доносящиеся из духовки, вызывали повышенное слюноотделение.
— Да мне чуть-чуть осталось. — Повинно склонил голову я. — Через час, всё закончу, закрою камбуз и включу вытяжку.
Стэлла, проглотив слюну, подошла к стенной панели.
— Капитан! Этот изверг, обещает ещё час нас мучить! — Пожаловалась она. — От него даже кот сбежал. Можно я его стукну?
Очень интересно наблюдать, как взрослые, пятидесятилетние люди, общаются, словно малые дети. Но, именно в этом и вся прелесть "Сигона". Его экипаж, ответственный, серьёзный, уважаемый, остался верен детской мечте о звёздах и полон детской непосредственности в общении между собой. Нет, не знаю, что я сделал такого, что удача меня так крепко поцеловала, устроив на "Сигон". Но за такой поцелуй... Я даже не знаю, что можно сделать! Взрослые, опасные люди, съевшие вместе тонну соли и прошедшие все виды огня, воды и медных труб.
