Пилигрим

На исходе третьего дня Алиска вернулась с охоты с двумя лисами и орочьей головой. На их счастье он был только один. Видимо охотился здесь. Чтобы предупредить те горе отряды, мы воткнули палку с головой у дороги — умный поймет, ну а глупый — рядом повиснет. Лисятина оказалась довольно вкусной. А когда наша незабудка (так прозвали Алиску за ее взгляд) занялась выделкой шкур, малышня сбежала к ней. На прошлой стоянке арсенал детских игрушек пополнили чучела белки и бурундука. Она специально для детей эту мелочь два дня выделывала. И вот они, думая, что и эти рыжие красавицы достанутся им, сидели рядом.

— Нет, малыши, эти шкурки для дела. — они хоть и чуток расстроились, но убегать не стали. А когда еще и увидели, как тетя Алиса общается на языке жестов, то совсем прилипли к ней. В ночном карауле по традиции остались мальчишки. В этот раз дети так и остались ночевать рядом охотницей.

— Мой вождь. — в проходе стоял Грум сломанный зуб. — На тракте видели людей. Седой лис, не вернулся с охоты. И мы поймали лазутчика.

— Ведите его сюда. — Гуннар уже вторую весну как занял место вождя и уже знал, что головой и языком можно достичь гораздо больших результатов чем топором.

— За орду. — зуб, шлепнув себя кулаком в грудь, ушел за пленным.

Последнее время дела у племени были не ахти. Последний хорошо подготовленный и как ожидалось прибыльный налет на этот людской городишко с треском провалился. Сначала мы так и не дождались обещанной весточки от гоблина. Его позже нашли разведчики — сушащим свои потроха на лесной поляне. Видимо людишки пронюхали о нападении и успели подготовиться. Потом эта взбесившаяся катапульта. Хотел бы он лично переведаться со слизнем, сократившем его клан почти втрое.

— Вождь. — от могучего пинка Грума, хилый человечек буквально влетел в центр шатра и плюхнулся в аккурат на мягкое место.

— Кто таков, и что забыл в степях орды? — и без того здоровая туша вождя поднялась во весь рост, показав пленнику его ничтожество.

— Я хотел видеть мудрого Гуннара. Вождя объединенных кланов степи.

— Увидел. Что дальше? — орку этот разговор начинал уже надоедать. Что за племя эти людишки. Все бы им словоблудием заниматься. Кружева из слов плести. Нет бы, как и полагается мужчине рубить ими как топором головы.

— У меня для вас есть ценная информация. — он все еще пытался смотреть ровно, но взгляд этой сопли почему-то снова стекал в пол.

— Говори же. — орк подошел поближе.

— Я знаю кто вам помешал взять город. — в глазах орка тот прочитал интерес.

— Что ты хочешь за это? — вождь хорошо уже знал жадность этой породы. Наверняка тот начнет с ним торговаться.

— Я хочу, чтобы они мучились подольше — они убили моего товарища.

— Согласен. — Гуннара заинтересовала такая цена, — кто они?

— Конная группа из восьми человек — шесть взрослых и два ребенка. Движутся сейчас по направлению к степи.

— Воины есть? — орк уже предвкушал хорошую битву.

— Да. Один хороший воин, один разведчик, охотница, ведьма, лекарь и маг.

— Ведьма? Ты точно это делаешь бесплатно? — как-то это было не похоже на их обычное поведение. Да и честно говоря, вождю очень не хотелось быть кому-то обязанным, особенно человеку.

— Мудрый Гуннар, я и мои люди будем вам очень признательны, если нас пропустят к потухшему вулкану. — он покорно склонил голову.

— Договорились. — вождь сорвал со своего ожерелья ярлык и кинул в ноги просителя. — пропуск вождя. Только не забудь показывать его моим воинам раньше своей головы. — они с Грумом весело заржали. — зуб проводи гостя до ворот.

— Кайла, доченька. — позвал он, как только остался один.

— Да, отец. — рядом с его ногой стоя на одном колене появилась молодая орчанка.

— Ты все слышала? — только ради приличия спросил отец.

— Каждое слово. — она покорно склонила голову на его колено.

— Приведи мне их живыми. — он погладил ее волосы. — и береги себя. Они очень опасны.

— Да мой вождь. — так же незаметно, как и вошла она растворилась в тенях палатки.

Вообще, мне ночевать под открытым небом не особо нравилось, но это пробуждение было самым паршивым из всех. Открыв глаза, первое что я увидела было два наконечника копья, направленных мне в лицо. Аккуратно повернув голову, я поняла нас взяли без боя — везде уже хозяйничали орки. И судя по их количеству, у нас не было ни одного шанса.

— Седой лис, ты ли это? — у нашего вчерашнего столба стояла молодая орчанка. — а что, — хороший знак границы. Ну, лис, готов послужить орде после смерти? По оскалу вижу — готов. — она потрепала седую челку и направилась к связанной Алиске.

— Твоя работа? — она кивнула в сторону столба. — твоя, милочка. Охотника при деле может взять только другой такой-же. — Алиска удостоила ее своим гневным взглядом. — хороша чертовка, отец будет доволен.

— А тут у нас что? — она подошла ко мне — Дроу? Ты не потерялась, темненькая? Давненько я вашего племени здесь не видала. Ну что молчишь? — она взяла мой подбородок пальцами — рассмотреть лицо. — кровь чистая. Изгой что-ли? Ну молчи, молчи. У нас и не такие говорят.

По очереди она обошла пленных. Особенно долго любовалась братом. — а с тебя хорошая игрушка выйдет. Вон какой крепенький. Надо у папы будет тебя попросить. — при этих словах Радик сумел-таки вырваться одной рукой и наградить бугая слева хорошим хуком. Тот потеряв пару зубов жертву так и не отпустил. Второй быстро вернул брата в желаемое положение. — молодец, а ты мне нравишься. Бойкий. — она провела ладонью по его щеке. На что тот только и смог дернуть головой.

Нас привязали к нашим же лошадям и повезли в их лагерь. Правда Радика вскоре пришлось вести пешком. — орк что вел его под узды сломал себе позвоночник, видимо, не выдержав удара сзади лошадиными копытами. Ближе к обеду мы уже оказались на границе леса, а спустя еще пару часов в их временном лагере.

Нас привели в большой шатер, где на грубо сколоченном кресле сидел массивного вида орк.

— Добро пожаловать. — тот встал и подошел к нам поближе. — простите мою дочурку, если вам доставили неудобства. Мы больше привыкли к живому товару, чем к гостям. — вся округа заржала. — он взглядом живо навел тишину. — итак, разрешите представиться Гуннар, вождь клана степных волков и полководец объединенной орды. Про вас мне уже поведали. Тебя — он ткнул своим больше походим на толстый сук дерева, пальцем, в грудь Радику. — видели оборонявшим ворота замка. Воинская доблесть у нас в чести, и ты ее проявил не хуже моих сынов. Ты — он подошел к Алиске, но не смог прямо на нее смотреть. — насадить седого лиса глазом на стрелу — дорогого стоит, да и стену, говорят одна удержала. Ну а тебя — он подошел наконец ко мне — чуть не подстрелил косой Ули, когда ты на башню забиралась. Которая, почему-то сразу же после этого ожила, лишив при этом половину моего клана отцов, братьев и мужей. Про остальных мне хоть ничего и не известно, но я уверен, что вы внесли не меньшую толику в мое поражение. А по сему я приглашаю вас в орду — на совет вождей. И отказа я, как вы уже поняли, не принимаю.

После аудиенции нас отвели во двор, разместив по клеткам, судя по сему предназначенным для рабов. Дети держались меня, потому их посадили со мной. Остальных держали по одиночке. Два раза в день нас кормили бурдой, чем-то средним между супом и кашей с тонким мясным запахом. Все свободное время я учила детей жестам. На пятые и восьмые сутки такой жизни свободные клетки пополнились новыми посетителями. С ними в отличие от нас не церемонились и забивали клетку до отказа. В общей сложности получилось около тридцати человек в трех клетках. Судя по лицам — игроки. Видимо не поняли предупреждающего знака — ну сами виноваты.

На десятый день из леса пришел большой отряд с полными мешками провизии — видимо охотники. И лагерь начал собираться в дорогу. Всех пленных сковали одной цепью, поместив нас в голову каравана. Чуть позже я поняла какой чести мы удостоились — в степях довольно жарко и пыльно, и тем, кто в конце было совсем печально.

Наш путь лежал вглубь степей. Шли весь день с раннего утра и до вечера. В полдень делали привал. Сколько мы так плелись я не считала, поскольку на третьи сутки этой однообразности перестала воспринимать адекватно окружающий мир. Цепь — ноги — спины. И так по кругу. Только ночная прохлада была нам отдушиной. Узники шепотом переговаривались, пытались о чем-то договориться, но частенько ночной воздух разрезал свист хлыста. Да и днем надсмотрщик не жалел "товар". Нерасторопные часто получали ускорителем по спине. Только нас не трогал. Во-первых, видимо получив соответствующий приказ. Ну а во-вторых повода мы особо и не давали.

Судя по системным часам где-то на шестнадцатые сутки, мы наконец добрались до их крепости. Такое, действительно увидишь не часто. Она представляла из себя массивное, собранное из огромных глыб и столь же огромных бревен, фортификационное сооружение. Глубокий ров заполняла щетина из кольев. Стены, хоть и не были выше семи — десяти метров, но их толщина поражала. На века делали. Сам поселок состоял из добротных шатров, расположенных вокруг главной площади — арены. Прямо за ареной стояло удлиненное вперед сооружение. Как я поняла — местная администрация. Нас провели на площадь, где расковав, рассадили по клеткам, так же, как и в лагере.

Спустя еще два дня город явно оживился. Прибыли караванщики и купцы из других мест. И началась ярмарка. Где главным товаром, как вы уже поняли, стали живые люди, причем игроки. Торговля продолжалась еще три дня. По итогам ее остались мы и еще двое воинов которых орки посчитали недостойными рабских клеймен. Судя по услышанному, дальше должны были пройти турниры вождей. — В осаде погибло много достойных воинов в том числе и глав кланов. Нужно было избрать новых. Всего без вождя осталось четыре клана. От каждого выдвигалось по восемь претендентов. В день определялся только один победитель. До обеда — они бились, а после обеда обмывали нового вождя.

Пока все внимание общественности переключилось на бои, у клеток развернулась нездоровая потасовка. Точнее у одной клетки — Радикиной. Сначала у нее часто стала ошиваться та самая орчанка, а на третий день турниров у нее же появился тот самый беззубый орк, что на пару с, пришибленным лошадью, братцем держали Радика у вождя. Этот урод имел какие-то виды на нашего танка и орчанка с ним сцепилась, пока только словесно. Из их перебранки я смогла понять, что брат беззубого оказался, как раз убиенным вождем четвертого клана. Они тоже остались у леса пополнить припасы. А как тот узнал, на кого предстоит охота, сразу же вызвался в отряд Кайлы, поскольку лично хотел поучаствовать в поимке нашего героя, ополовинившего его клан у ворот. Они так и не смогли прийти к общему знаменателю, поскольку Кайла как и уже говорила, хотела присвоить "трофей" себе. А мучимый вендеттой орк желал скорой расправы над чужаком. И поскольку мирно они договориться не смогли, орчанка воззвала к совету вождей, который должен был состоятся сегодня вечером. Пока народ гадал во что все это выльется, меня ошарашило системкой:

— Ваш обет молчания исполнен.

— Ваша репутация с ордой + 4000.

— Вам доступно слово ВЛАСТИ.

— Вашему подопечному доступно слово ИСТИНЫ.

— Вашей подопечной доступно слово СМЕРТИ.

Я вчиталась в описание и обомлела:

— Слово власти — один раз в 24 часа воле владельца Слова не может воспротивиться ни одно живое существо.

— Слово истины — один раз в 24 часа владельцу Слова невозможно солгать.

— Слово смерти — один раз в 24 часа владелец слова может приказать умереть любому живому существу.

Совет вождей проходил в том самом здании администрации. На нем присутствовало семнадцать вождей, во главе с Гуннаром. Арбитром выступал верховный шаман Тлуг. Спорные стороны Кайла и Грум. На совет под конвоем привели нас всех.

— Кто из вас дерзнул воззвать к совету старейших? — начал шаман.

— Кайла дочь Гуннара — вышла вперед орчиха.

— Что ты хочешь от совета?

— Рассудить нас с Грумом. Я желаю участвовать в дележе трофея по праву захватившего.

— Грум что скажешь ты?

— Он убил моего брата. Я требую кровной мести.

— Он убил вождя? — среди стариков послышался шепот.

— А еще убивший вождя имеет право на участия в турнире. — ляпнул самый молодой орк, но получив от других гневный взгляд продолжил — хотя он же чужак. Наши законы его не касаются.

— Значит мы не можем выставлять его трофеем, прости дочка. Он умрет.

— Но папа? — он покачал головой.

Расстроившись, она пошла на выход.

— Прости красавчик, я тут бессильна. — проходя мимо нас она остановилась, видимо попрощаться с Радиком.

— А что там про турнир? — мне совсем не хотелось стать чьим-то трофеем, у меня родилась одна идея. Пока совет решал, как умрет брат, я собирала интересующие меня сведения.

— Победивший вождя может занять его место по завету предков. Только это глупо. Никто ему не позволит. — она махнула рукой.

— Значит они будут врать? А что у вас за это полагается? — зная, как орки блюдут свою честь я решила на этом сыграть.

— Смерть конечно. Но ведь это почти не доказать. — она смотрела на меня удивленно.

— Предоставь это нам. Дети, у меня есть для вас дело. — я на ухо шепнула обоим пару слов.

— Дочь народа ночи просит слова у совета мудрых. — произнесла я почти официальное обращение к собранию. Старики удивленно уставились на дерзкую эльфийку. Особенно Гуннар, впервые за месяц, услышавший от меня слова речи.

— Молви дочь народа ночи.

— Может ли наш воин, убивший вождя, участвовать в турнире?

— Нет, он чужак — с места крикнул тот же молодой вождь. — на него опять осуждающе посмотрели.

— Хранитель, является ли сказанное сейчас на совете правдой? — сын активировал Слово.

— Нет, он солгал. — судя по выражению лица, шаман хотел сказать явно другое.

— Хранитель что полагается солгавшему на совете? — я гнула свое.

— Смерть. — почти в один голос возмутились старики.

— Дочка приведи волю предков в исполнение. — я спокойно развернулась и пошла на место.

— Воля предков повелевает тебе — она вышла вперед перед советом.

— Да кто ты такая, чтобы так тут говорить? — дерзкий орк встал с места.

Маленькая беззащитная девочка с кандалами на руках и ногах смело посмотрела на него и сказала Слово — умри. — бездыханное тело тут же сползло на скамью, вызвав животный ужас окружающих.

— Тлуг, как эта ведьма смогла тут колдовать? — Гуннар набросился на ничего не понимающего шамана.

— Мой вождь, в этом месте не было магических возмущений. Духи молчат. Это действительно воля предков. — он опустил голову, поскольку, и сам видимо в это поверил.

— Ну раз так, — Вождь тоже покорно склонил главу — пусть бьётся. Все равно у него нет шансов.

— Ну нихренасе. Даша это что было? — услышала я, как только нас вернули в клетки.

— Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести. — вспомнила я подходящие стихи.