Кайтар снова что-то сказал девушке, Лиррин коротко ответила, а Эйленталь остро ощутил потребность в изучении орочьего языка, пока есть такая возможность. Шаман отложил горшок в сторону и снова зарылся в свой мешок. Оттуда он извлек замшевый мешочек и высыпав из него на ладошку желтого порошка, обошел Лиррин, став к ней лицом, сказал:
— Эйленталь, задержи дыхание.
Кайтар сдул порошок орчанке в лицо и убедившись, что она вдохнула его достаточно, взмахнул рукой. Резкий порыв ветра быстро выдул витавшую в шатре неизвестную пыль в дымоход, оставив после себя легкую прохладу и чистый воздух. Лиррин пошатнулась, руки, прикрывавшие грудь безжизненно повисли вдоль тела, и ничком завалилась на поймавшего ее мальчика. Осторожно уложив девушку на специально постеленные шкуры, Кайтар деловито завязал тесемки на мешочке с сонным порошком, отложил его в сторону и быстрыми прикосновениями к шее и затылку, нажал на несколько точек. Кайтар приложил ухо к спине Лиррин, послушав с минуту, заключил:
— Три часа у меня есть.
Шаман пристально взглянул эльфу в глаза и серьезно сказал:
— Я ее просто немножко подлечил, помазал мазями, поводил руками и все. Ты меня понял?
Эйленталь заподозрил неладное, но согласно кивнул, так как больше ничего ему не оставалось. На смуглом лице расцвела заговорщицкая мальчишеская улыбка.
— Хорошо, а то Лиррин слишком гордая, но очень заботливая, а лечить ожоги долго и больно. Я ей сказал, что шрамы рассосутся после лечения.
— А что, это не так? — рискнул задать вопрос Эйленталь.
— Говорю же, что это больно и очень долго! — мальчик возмущенно топнул ногой, негодуя на непонятливость эльфа, — Мне не нравится, что Лиррин постоянно испытывает боль и мне не хочется терять время на всякую дребедень. Мне проще вырастить новую кожу. Я уже давно ее уговариваю заняться лечением, только после твоего появления Лиррин согласилась. — Кайтар хитро улыбнулся. — Она тебе не доверяет, и временно переселилась ко мне, чтобы присматривать за тобой, а чтобы это не выглядело неучтиво по отношению ко мне, переселилась под видом лечения. — Кай сочувственно покачал головой: — Слишком она гордая и храбрая, но деда моего побаивается. Он у меня немного резковат.
Оценив фронт работ, Кайтар скомандовал:
— Сиди тихо и не лезь мне под руку.
Шаман разложил несколько мешочков рядом с собой, открыл все до единого, повесил себе на шею бусы из белых и синих костяшек, после чего сунул ладошки в огонь. Пламя как-то ласково слизнуло с них грязь. Подчиняясь взмахам рук, граненые бусины начали исчезать одна за другой, а загадочное содержимое мешочков взлетать и равномерно осыпаться в те места, на которые смотрел или указывал Кайтар. Шаман снова позволил пламени слизнуть с ладоней возможную грязь, затем из последнего неиспользованного мешочка взлетела белая пыль, щедро опадая на спину Лиррин и руки мальчика. Пальцем очертив дорожку вокруг уродливого шрама, Кайтар еще раз обсыпал ожог содержимым нескольких мешочков. На четках исчезла синяя бусина, вода, как и в случае с ним, скакнула из котелка на кожу Лиррин, равномерно распределившись по всему шраму, но вместо того, чтобы засветиться она вспузырилась. Поводив ладошками над раной, Кайтар взмахнул рукой, заставляя подняться в воздух тонкую пленку склизкой грязно-бурой субстанции. Эльфа замутило от вида открытой сочащейся сукровицей раны с проглядывающими волокнами мышц и тонкой жировой прослойки в некоторых местах. Кайтар невозмутимо отправил разъеденную кожу в очаг, пламя взметнулось, проглатывая угощение. Эйленталь про себя поблагодарил маленького шамана за предусмотрительность, так как все запахи моментально вынесло в дымоход. Кай продолжил врачевание: обсыпал рану смесью порошков, затем щедро нанес на нее какую-то пахучую мазь и в завершение накрыл тонкой водяной пленкой, на этот раз она мерцала голубым цветом. Но на этом лечение не остановилось, Кайтар еще два часа водил руками над спиной Лиррин, голубая пленка следовала за его движениями то уплотняясь, то истончаясь пока полностью не растворилась в теле девушки. Кайтар смахнул испарину и облегченно вздохнул.
— Почти все.
Эльф осмотрел результат его трудов, какая-то белесая субстанция нисколько не походила на молодую кожу, что Эйленталь Кайтару немедленно и высказал. Кай выразительно посмотрел на дивного, эльф смутился.
— Кожа сама должна вырасти, ей надо только помочь немного. Меридианы жизни я поправил, это кстати дольше всего, благо у нее только поверхностные каналы пострадали, а мази и порошки помогут заново вырасти нервным окончаниям и правильно регенерировать верхним покровам мышц и только после этого вырастет новая кожа. Примерно недели полторы две потребуется для этого.
Кайтар развернул широкий кусок тонкой шерстяной ткани, обсыпал его белым порошком и осторожно положил его на спину Лиррин. Достав бинты, шаман обернулся к эльфу:
— Помоги мне.
Краснея от смущения, дивный приподнимал Лиррин, пока Кай ее перебинтовывал и раздевал. Уложив Лиррин на живот и накрыв ее шкурами, оба облегченно вздохнули.
— Пусть спит, ей сейчас это нужно. — Кайтар аккуратно сложил все свертки обратно в мешок и взмахом руки избавился от остатков снадобий, осевших на шкурах пола. Осмотрев шатер, мальчик налил в кружку молока, сыпанул в него какого-то порошка и поставил его на плоский камень у очага.
— Мне нужно кое-что сделать, а ты отдыхай. Лиррин должна скоро проснуться, дашь ей молока и проследи, чтобы она его выпила до капли. — эльф кивнул, — И вот еще что, Лиррин нельзя много двигаться.
С этими словами, маленький шаман шагнул за порог, но тут же вернулся.
— Предупреди Лиррин, что это я раздел ее, иначе она тебя убьет.
Кайтар, наконец, ушел, а Эйленталь откинулся на шкуры и задумчиво глядя на язычки пламени, плясавшие в очаге, пробормотал:
— Нет, меня определенно поражают шаманы Ледяной степи. Мальчик вытворяет такое, о чем лучшие целители Эльвиалля могут только мечтать! И судя по всему, Кайтар уникум только в том, что слишком юн для шамана, а так, то, что он делал у меня на глазах, не является чем-то выдающимся или выходящим за рамки возможностей остальных шаманов. Удивительно! А ведь когда-то очень давно мы были одним народом, расколовшимся из-за противоречий в вопросах магии. Урук-хай смогли сохранить свое искусство практически в первозданном виде, а вот мы умудрились растерять и необоснованно предать забвению от того немногого, что осталось со времен раскола. Глядя на этого мальчика поневоле задумаешься, а кто же прав?
* * *
Дни шли, Эйленталь постепенно креп и отъедался, и начал потихоньку выбираться из шатра, совершая комплекс лечебной гимнастики, больше похожей на танец, только медленный и плавный. Кайтар, увидев его впервые, поинтересовался его назначением, и эльфу пришлось объяснить, но добавил, что гимнастика предназначена не только для восстановления организма после затяжной болезни, но и хороша как тренировка владения мечом. Глаза маленького шамана загорелись и он тут же стребовал с него обещание обучить его этим движениям как только у него появится более-менее свободное время.
Первые дни Кай почти неотлучно пребывал в шатре, контролируя ход выздоровления своих подопечных, отлучаясь только на некоторое время, благо им еду приносили. В один из таких дней к ним зашли Хайрат и Кара, проведать внука, заодно взглянуть на приблудного эльфа. Увидев Эйленталя, старый шаман его тут же узнал.
— Не помер, значит? — каре-багровые глаза внимательно ощупали каждый сантиметр тела дивного и надолго остановились на его зеленых глазах. — Куда твоя метка подевалась?
— Кайтар снял. — ответил эльф.
— Хм, хорошая работа. — орк одобрительно кивнул и тут же потерял к нему интерес, переключившись на второго пациента своего внука. Осмотрев Лиррин, Хайрат потрепал счастливого малыша по волосам. Уходя, Хайрат сказал:
— Я не против того, чтобы ты обучал Кая языкам, но мечному бою мальчика учить не стоит.
Кай тут же насупился но, немного подумав, спросил:
— Деда, ты мне говорил, что мне однажды придется уйти за долгами, так?
— Так.
— Языки понятно, но ведь и магия не всегда может помочь, особенно наша. Тебя со мной не будет, воинов клана тоже, так почему бы мне не научиться защищать себя оружием?
Шаман некоторое время стоял, пристально смотря на своего внука но, в конце концов, кивнул:
— Ладно, твоя правда, Кай. Нам легче гору снести, чем прибить какого-нибудь верткого супостата. — старик грозно нахмурил брови, пронизывая взглядом Эйленталя: — Эльф, учи внука на совесть. — дивный только кивнул.
Кара насмешливо фыркнула:
— Вот и сгодился нахлебник остроухий.
После этого разговора Эйленталь вздохнул спокойнее, он опасался, что его попросят на выход.
Как только эльф более-менее окреп чтобы самостоятельно позаботиться о Лиррин: обработать спину лекарствами, помочь ослабевшей от многодневного лежания орчанке с остальными надобностями, Кайтар начал исчезать рано утром по своим делам, и объявлялся в шатре только вечером. И то только чтобы поесть и снова исчезнуть в своей пещере, где проводил несколько часов, изготавливая разнообразные снадобья и поздно ночью полностью выбившись из сил, падал спать. От нечего делать Эйленталь начал учить орочий, а Лиррин, вынужденная постоянно находиться в его компании по той же причине улучшала знание Всеобщего. К вящей радости, Лиррин перестала косо смотреть на эльфа, но по-прежнему не доверяла ему. Эйленталь не знал, как расположить к себе гордую охотницу, но не унывал, полагая что со временем что-нибудь придумает. Так прошли две недели, Эйленталь окреп совсем, не малую роль в этом сыграли природная эльфийская живучесть и восстановленная маленьким шаманом энергетика долгоживущего.
Вернувшись из своей пещеры очередным вечером, Кай немного посидел перед очагом, очистил ладони огнем, как всегда делал перед тем, как приступить к врачеванию и серьезно покосился на орчанку. Лиррин напряглась против воли, Эйленталь без напоминаний отвернулся. Охотница, закусив губу клыком, осторожно поднялась со своей шкуры. Кай, перед тем как начать разматывать бинты, успокаивающе погладил девушку по затылку, попутно нажимая на несколько точек, охотница расслабилась. Кай внимательно прощупал спину и оставшись довольным осмотром, резко рванул затвердевшую мазь. Было такое ощущение, будто Кайтар снял старую отмершую кожу, а под пленкой оказалась молодая смугло-розоватая здоровая кожа. На спине Лиррин не было ни одного изъяна, лишь чистая, гладкая и без намека на старый шрам кожа. Бросив в огонь скомканную пленку, Кайтар принялся поглаживать легкими прикосновениями пальцев спину Лиррин, попутно выспрашивая об ощущениях:
— Чувствуешь? — на орочьем спрашивал он.
— Да. — с легкой запинкой из-за сильного волнения отвечала охотница.
— Болит, тянет, может еще какие неприятные ощущения?
— Нет, только немного щекотно и все.
— Отлично! О боли и шрамах можешь забыть. — заключил Кай, сунув ладошки в огонь.
Лиррин сначала ощупала сама, где смогла дотянуться руками, а затем со счастливым визгом принялась тискать Кайтара в объятьях, смущенный мальчик неохотно отбивался, весело хохоча с ней за компанию. Не оборачиваясь, Эйленталь улыбнулся, искренне радуясь вместе с ними. Отбившись от Лиррин, Кайтар с хитрой улыбкой сказал:
— Теперь только набираться сил, Эйленталь как раз обещал научить своей лечебной гимнастике. — Лиррин нахмурилась, бросив косой взгляд на спину эльфа. — Не возражай! Сама видишь, насколько он быстро восстановился, одними моими трудами такого эффекта достичь невозможно. Лишним точно не будет.
Со следующего дня начались занятия. Ранее утро начиналось с гимнастики, Кайтар оказался прав — Лиррин быстро восстанавливала силы, затем шел рукопашный бой, а потом наступал черед упражнений с мечом. В начале учитель и ученик столкнулись с проблемой — не было тренировочных мечей, с дровами в горах напряг, так что даже деревянных не было. Выход нашел Кай, мальчик попросту сделал их изо льда. Понятно, что полноценно спарринга быть не может — от сильного удара они тут же разлетались сверкающими осколками, но вполне годились для заучивания основных движений и стоек. Лиррин смотрела на эти занятия неодобрительно, но не возражала. Эйленталь заметил, что охотница относилась к беловолосому малышу с покровительством старшей сестры, плавно переходящей в материнскую заботу. Лиррин могла прикрикнуть и отчитать мальчика, если тот расшалился, беспокоилась за него, пока Кай пропадал в горах по своим шаманским делам, но при этом безоговорочно выполняла все, что касалось лекарской части.
По вечерам орченок выжимал эльфа досуха, проглатывая уроки по эльфийскому и гномьему языкам, задавал массу вопросов, его интересовало буквально все: от истории до этикета и поэзии, но сказки при этом терпеть не мог. Подивившись странности, дивный продолжил занятия, для чего ему пришлось с помощью магии перетряхнуть свои воспоминания. Как оказалось, Эйленталь мог обучить маленького шамана много чему, помимо языков и фехтования, так как любого принца эльфийского клана обучают как потенциальных правителей. Применив плетение "Путь памяти" Эйленталь несколько часов вспоминал и упорядочивал уроки, преподаваемые ему наставниками в юности. Почувствовав слабый всплеск энергии, Кайтар с детской непосредственностью потребовал научить этому плетению и его, вздохнув, эльф вновь погрузился в воспоминания, перетряхивая память на предмет своих невеликих магических знаний, мысленно показав язык наставникам по общемагической подготовке из "Дома владеющих силой".
Различий как таковых в возможностях эльфийских и человеческих магов не было, разнясь только подходом к изучению магии и некоторыми особенностями навыков, лишь шаманы стояли особняком, потому как эльфы, так и люди могли использовать плетения разных школ. Исторически так сложилось, что люди не спешили в эльфийский "Дом владеющих силой", эльфы отвечали им взаимностью, потому Эйленталь не видел ничего предосудительного в том, чтобы обучить Кайтара всему, что знает сам.
Кайтар быстро понял принцип воздействия на энергетические потоки, не затрагивая при этом духов, так любимых всеми шаманами. Особенно маленькому шаману приглянулись плетения "светлячков" — небольших светящихся шариков, тут же развешанных под куполом шатра и плетение "сила жизни" — ускоряющее рост растений. Последним плетением Кайтар заинтересовался особенно, так как съедобных трав хоть и было много количественно — около двухсот пятидесяти видов, но фактически на всех зачастую не хватало. Вытряхнув из эльфа все знания по магии, Кайтар долго ходил задумчивый, даже забыв о занятиях фехтования, часами просиживая над какими-то расчетами, после чего заключил: — "А в этом что-то есть!". Эйленталь не стал на этом заострять внимание, а Кайтар, казалось, забыл о своих задумках, с удвоенной силой включившись в занятия.
* * *
Отдыхая после очередного занятия фехтованием, Эйленталь поинтересовался:
— А куда твой друг Кхат запропастился? Его уже три месяца не видно.
